Ужасы маминых каменоломен. Детская сказка для взрослых

Дмитрий Авилов

Если ты уже большой и не боишься мамы, пиратов или даже скелетов, то эта книжка как раз для тебя. Читай её и ничего не бойся.

Седьмой эпизод

(По-настоящему страшный, в котором мальчик неожиданно знакомится с новым, весьма неоднозначным, но достаточно важным персонажем)

Ванька резко обернулся и увидел молодую женщину. Хотя нет, скорее ещё девушку. Он увидел её так внезапно, что даже не успел испугаться или даже просто задуматься о том, кто же она такая. Пламя свечи освещало только её лицо: тонкий нос, ясные глаза, длинные распущенные волосы, а фигура говорившей скрадывалась темнотой и словно растворялась у ног во мраке. «Спелеолог!» — решил почему-то Иван.

— Как же я давно тебя ищу! — проговорила она и одним неуловимым движением, бесшумно, почти вплотную приблизила свои глаза к его глазам.

Шаркнув о камни и едва не споткнувшись, мальчик отпрянул на шаг назад. «Нет, пожалуй, это не спелеолог, это скорее спасательница», — предположил он осторожно и пригляделся к ней повнимательнее. Девушка была очень красивой. Такой красивой, что Ванька ею даже залюбовался.

Да, конечно, красота понятие относительное, но она была безусловно хороша собой.

Может быть, конечно, не так хороша, как его мама, но тоже очень и даже очень-очень… «Точно! Это мама! — осенило Ивана. — Это она их вызвала! Значит, мама всё знает! Бабушка, наверное, вернулась, меня не нашла и ей позвонила…»

— Как же долго я тебя искала… — повторила девушка и словно качнулась к нему снова.

Голос у неё был тоже завораживающе прекрасный. Она склонилась над ним и мягко, даже не коснувшись, обняла его за плечи.

— Идём домой, — прошептала она, — пойдём, нас уже давно заждались.

С этими словами таинственная красавица сделала ещё одно неуловимое движение, свеча у Ваньки в руке погасла, а девушка, всё так же не касаясь, подхватила мальчишку легко на руки и куда-то понесла в темноте, продолжая быстрым шёпотом причитать у него прямо над самым ухом так, словно она творила над ним заклинание:

— Братец ты мой любимый, братец Безымянный, Беспрозванный-Неназванный. Где же ты пропадал? Как же давно я тебя ищ-щу. Как же долго тебя я искала…

Иван не видел и не чувствовал её, не слышал и не чувствовал её шагов, а слышал только её беспокойный шёпот и ощущал её стремительный бег, примерно так же, наверное, как ощущают самоубийцы долгое падение в пропасть… «А где же её каска?! — неожиданно подумал он. — Где же её каска и фонарик?! Ведь если она спасательница, у неё обязательно должна быть каска с фонариком!» И в этот самый момент ему стало вдруг по-настоящему страшно. Оцепенение сменилось смертельным ужасом, и он закричал, срывая голос, что было сил:

— Я не твой братец! Отпусти меня! Отпусти! Отстань, ведьма! Ведьма! Я не твой братец, я Ванечка!

Но Эва — а это, как вы уже догадались, была именно она, — словно и не слыша его, всё шептала, и шептала, и неслась куда-то в темноте с Ванечкой на руках.

— Отпусти! — закричал он в отчаянии ещё раз и в этот момент почувствовал резкий удар в лицо.

Очнулся Ванечка, уже лёжа на земле. Голова у него гудела, а лоб болел и, противно пощипывая, саднил. Ванька невольно его ощупал, и рану сразу же защипало ещё сильнее. Он тут же отдёрнул руку. Тогда мальчишка поджал под себя ноги, опёрся ладонями о камни, толкнулся и сел, ссутулившись, спиною к стене. Неожиданно его пальцы наткнулись на выроненный им огарок свечи. «Свезло так свезло», — подумал он про себя, достал из кармана спички и, несколько раз чиркнув, быстро зажёг свечу.

— Ты зажигаешь свет, — услышал он у себя за спиной.

Ваня обернулся, поднял глаза и увидел её, теперь словно выныривающую из щербатого камня над его головой. И когда она проплывала мимо, оказалось, что на затылке у неё ещё одно точно такое же лицо, и она говорит с ним двумя лицами сразу.

— Ты не проходишь сквозь стены, — продолжала она задумчиво. — У тебя течёт кровь, — потом немного помолчала, покусывая губы, и подытожила, разочарованно покачивая головой: — Нет, ты не мой брат. Если бы ты был моим братиком, я бы пронесла тебя сквозь любую преграду, и ты бы даже не коснулся её, а ты… ты не мой брат… ты обманщик.

С этими словами Эва потянула к нему плоскую растопыренную пятерню с тонкими бледными пальцами и длинными накрашенными ногтями.

— Сначала ты обманул свою маму, — захрипел призрак, приближая свои глаза к его глазам, — а теперь ты захотел обмануть и меня, — шептал он всё тише и тише,

медленно склоняя голову набок и словно ввинчиваясь в широко распахнутые от ужаса глаза мальчика.

— А ведь ты не брат мне, не брат… — ещё раз задумчиво констатировала Эва, после чего резко отпрянула и стала меняться лицом.

Сначала Ванька увидел, как поседели её волосы и высохли её глаза, потом — как ввалились щёки и выпали мелкими жёлтыми камушками изо рта зубы. «Боже мой, что же делать? — в отчаянье подумал Ваня. — Неужели всё? Неужели это всё? Сейчас засыплет — и поминай как звали!»

«Братик, как же его звали? — попытался он вспомнить. — Как же было его имя? Мама ведь наверняка говорила. Эва говорила!»

— Безымянный! Беспрозванный! Неназванный! — закричал он в отчаянии.

— Нет, это не его имена, — с грустным спокойствием прошамкала старуха, и густые, огромные, как тараканы, слёзы побежали вниз из её глаз. — Его звали как-то иначе. Как-то ведь его звали… — горестно затихая, шептала она.

— А ты хотел меня обмануть! — вновь встрепенулась Эва. — Чему только тебя учили дома и в школе? Ай-яй-яй, как же тебе не стыдно? Ты хотел обмануть бедную старую женщину?!

— Я не хотел! — в отчаянии закричал Ваня.

— Ах, ты не хотел?! — заорала она на него страшным голосом. — А кто тогда хотел?!

И от этого её крика всё вокруг заходило ходуном, своды задрожали, и посыпались первые камни. «Неужели всё? — снова подумал Ваня. — Неужели всё?» И, словно ещё на что-то надеясь, скрестив пальцы, украдкой потянул левую руку себе за спину. Но она заметила этот его жест и только грустно улыбнулась в ответ.

— Не выйдет, — устало прошептала она. — Не дома, не выйдет.

И вдруг за её спиной промелькнула белая рубашонка. Мальчик вздрогнул глазами от неожиданности. Эва резко обернулась, тут же, забыв обо всём, бросилась за ней следом, ударилась о камни грудью и растворилась в стене тенью.