Восхождение короля

Динара Касмасова, 2018

Может, в нашем мире ты не знал проблем и жил на всем готовеньком, но, попав в мир, ввергнутый в войну силами зла, оказался рабом в плену у эльфов. И сам ты не человек, и не эльф, и даже не огр – ты химера, из королевского рода химер, вот только вместо короны у тебя пока что ошейник раба. Путь к трону непрост, и пройти нужно не только безжизненные, полные ужасных монстров, горы и пустыни, но и выжить в плену у эльфов и, став гладиатором в людском царстве, победить всех и доказать, что ты король!

Часть 2 — Великий Хребет Дьявола

Глава 1

Горы были неприветливы и безжизненны, словно созданы для того, чтобы умерщвлять. Коня, раненного в бок, пришлось бросить. Гвеохир теперь выглядел намного старее и рыхлее, чем эльф Биар, которым он притворялся. Он объяснил это тем, что зелье, которое он изготовил для принятия облика эльфа, пить больше не требуется, вот он и приобрел свой обычный вид.

Я шел позади Гвеохира. Хотя старик карабкался по кручам медленно, я делал вид, что, как и старик, думаю только о том, чтобы не оступиться. На самом деле я все не мог забыть позор тех минут, когда Фьялвид показал Лайне, что я существо с хребтом динозавра, и тут же в насмешку выбил мне клык. Злость и жажда мести не отпускала меня, и я все воображал, что было бы будь у меня хотя бы минут пять, чтобы расквитаться с этим ушастым принцем.

Как только мы с Гвеохиром оторвались от погони, мы занялись своими ранами. Точнее, ими занялся Гвеохир, у которого в котомке было много чего нужного. У Гвеохира была лишь царапина от стрелы. Больше всего мази и трав ушло на меня: на укушенную собакой ногу, раненое мечом плечо, сломанный пытками мизинец. Когда же Гвеохир увидел, что теперь я одноклыкий, он лишь крякнул и промолчал. Ни слова сожаления или утешения. Я лишь кивнул и подумал: «Вот и ладно, чего не воротишь, того не воротишь».

Закончив перевязку и выпив по глотку воды, мы пошли дальше. Солнце стало припекать. Через час жара стала накатывать все сильнее, будто горы спускались в самое адское пекло.

Гвеохир сел в небольшое углубление в скале и сказал:

— Я больше не могу идти, жара невыносима, — с него и вправду пот лился в три ручья и рубашка промокла насквозь.

— Да, жарковато, — сказал я, отдуваясь, — но не жарче, чем в июльский полдень.

— Это твоя шкура химеры тебя защищает, — сказал Гвеохир, — поверь мне, были б здесь мухи, они бы уже валялись дохлые.

— Не понимаю, — я уставился на небо, — куда все тучки пропали. И солнце раздулось, будто взорвется вот-вот над нашими головами.

— И это в феврале! — неожиданно взвизгнул Гвеохир. И вдруг засмеялся.

Я подумал, что старику совсем напекло голову, но тут Гвеохир встал и сказал:

— Надо идти. И чем быстрей, тем лучше, — тут же поднялся и стал карабкаться по валунам.

— Куда так спешить? — удивился я. — Не лучше подождать ночи?

— Ночи? Да еще час и мы поджаримся, как яичница на сковороде. Разве ты не заметил, даже в тени прохлады нет. Хотя куда тебе такое почувствовать.

— Разве такое может быть?

— Конечно. Все это: и ужасная жара, и раздувшееся солнце, все это проявление магии. Очень древней эльфийской магии. Какой смысл им пускать погоню по горам? Они решили изжарить нас.

— Им такое под силу? — удивился я.

— Ты не знаешь, насколько могущественны эльфы, — вздохнул Гвеохир, — но и их магия имеет свои границы. Навряд ли у Диадуэйда хватит сил направлять огненный жар на очень большое расстояние.

— Так это не солнце нас спаляет?

— Солнце, — хмыкнул Гвеохир, — они ж не боги, чтобы воздействовать на солнце.

Гвеохир отдышался от крутого подъема и сказал:

— Найти бы дорогу, тогда мы бы легче побежали.

Я поглядел на седого упитанного Гвеохира и подумал, что передвигаться в темпе бега он может, лишь сидя на лошади.

Дорога, на которую вывел Гвеохир, была лишь козлиной тропой, зато не надо было вскарабкиваться и спускаться, петляя то вправо, то влево. Теперь мы действительно пошли быстрее. Лицо и руки у Гвеохира стали темно коричневыми и даже местами покрылись волдырями.

— Хоть бы какой ручеек, — жаловался Гвеохир. — Не зря эти горы зовутся Дьявольским Хребтом.

Прошел еще один час, и я почувствовал легкое дуновение ветерка и услышал легкий шум.

— Надо свернуть вправо, — сказал я.

— Это еще зачем?

— За этими валунами небольшой грот.

— О-о! — воскликнул радостно Гвеохир и, несмотря на заплетающиеся ноги, довольно быстро поспешил в указанном мной направлении.

Мы обогнули валуны и вправду увидели небольшой грот и ручей, наполнявший углубление в скале, словно ванну.

— Небесная благодать! — воскликнул Гвеохир и принялся жадно хлебать воду, он стал брызгать на свою одежду и от одежды пошел легкий пар. — Чуть не спек нас эльфийский выродок.

Воздух становился действительно по-горному прохладным. Совершив достаточно омовений чтобы остудиться и привести себя в чувства, мы расселись и принялись за еду.

— Это путешествие иссушило не только меня, — ухмыльнулся Гвеохир, достав вместо свежего хлеба, которым он снабдился утром в кухне эльфов, иссушенные сухари.

— Умираю с голоду, — сказал я, заглатывая один сухарь за другим.

— Неправда, — сказал Гвеохир.

— Да я два дня не ел, — возмутился я.

— И что? Ты можешь не есть и не пить неделю, — пожал плечами Гвеохир.

— А вот и не могу, — я запил из ручья и опять принялся за сухой хлеб.

— Твой прародитель химера, не забывай это, — внушительно изрек Гвеохир, — и ты можешь неделю не чувствовать ни голода, ни жажды. Прислушайся к себе.

Я скорее с насмешкой перестал жевать и навострил свои острые уши, спустя минуту сказал:

— Что я должен услышать?

— Себя, шут гороховый, — хмыкнул Гвеохир, — желаешь ли ты на самом деле есть? Хотя после стольких съеденных сухарей ты навряд ли что-то услышишь. — Он покачал головой и, растянувшись поудобней на валуне, продолжил: — Тебе ежедневно внушали огры и эльфы, что есть необходимо каждый день, иначе погибнешь. Но это они погибнут, не ты. Ты другой. Запомни — ТЫ ДРУ-ГОЙ, — по слогам повторил он. — И поэтому слушай только свои внутренние, истинные желания… — Гвеохир уже закрыл глаза и стал мирно посапывать, как через некоторое время…

— Я слышу! — воскликнул я.

Гвеохир подскочил на месте.

— Великолепно, — равнодушно заявил он, зашарив вокруг себя, — собирайся, хватит отдыхать. В этих горах засиживаться опасно.

Я собрал вещи и мы пошли дальше.

Наступил вечер, небо оставалось ясным. Гвеохир приказал отдохнуть часа три, а ночью пуститься в путь. Так что после продолжительного карабканья мы опять устроили привал.

— Лазить ночью по этим горам? Ты же переломаешь себе все ноги, — удивился я.

— Чтобы путь нам указали звезды. Иначе мы будем плутать тут вечно и сдохнем от голода, точнее я сдохну.

— Чего же мы поплелись в горы, если ты здесь троп не знаешь? — хмыкнул я.

— В северной части хребта я как у себя дома, — гордо заявил Гвеохир.

— Но мы в южной!

— А в южной я тоже знаю одну тропку, главное её найти, — Гвеохир уставился в темнеющее небо.

Я тоже стал туда глядеть. Орел делал круги, спускаясь все ниже.

— А разве эльфы могут летать? — спросил я.

— Эльфы нет.

— Но я видел! — воскликнул я, — когда двое напали на меня во дворе.

Я не стал рассказывать Гвеохиру, что летающего эльфа я видел еще и ночью, когда пробирался к Лайне, и подслушал по пути королевские разговоры.

— Эльфы разучились летать, как только расстались с черной магией и прошлыми злодеяниями. Ведь до этого, три тысячи лет назад, когда Мортьярд сотни лет сжигал землю войнами и истреблял целые народы, он и его народ звался черными элглами. Ты, наверное, слышал эти сказки от огров?

Я кивнул, вспомнив страшные легенды, что рассказывала кухарка.

— Но когда элглы проиграли в войне, та крупица, что их осталась, была взята гномами под присмотр и, как я уже сказал, черные элглы, расставшись в душе со злом, которому они подчинялись, стали просто эльфами. А вчера, когда я увидел во дворе замка элгла, это стало для меня большим и страшным известием.

— Но почему?

— Это означает, что зло живо и что оно, не показываясь тысячу лет, накопило силу, чтобы разрушить весь наш мир.

— Я слышал, что этот мир уже и так наполовину в огне, — Я вспомнил подслушанную склоку двух королей эльфов, мечущихся между подчинением Мортьярду и помощью царству Адальгард.

— Да ты прав. Но благодаря моей миссии мир может и устоять, — хитро улыбнулся Гвеохир.

— Опять эта миссия. В прошлый раз вы говорили и не досказали о ней.

— Конечно, я изучал тебя.

— Причем тут я? — я весь напрягся, я понимал что просто так Гвеохир за красивые глаза меня спасать бы не стал, прячась под личиной какого-то скульптора и расхаживая запросто во вражеском лагере. — Хотите посадить меня на трон Эфлаита? — подумал тут же вслух я.

— Вот уж нет, — фыркнул Гвеохир, — плевал я на всех королей и их законные права. Пусть сидят где хотят.

— Тогда что?

— Я расскажу тебе одну историю. И пусть это не обременит тебя, но и не пройдет мимо твоего сердца, — Гвеохир поглядел на звездное небо, словно ища в нем вдохновения для своей истории. — Итак, двенадцать лет назад в горах царства Син восстало зло. И имя было ему Мортьярд. Сначала никто о нем и не знал, и оно втихаря набирало силы. Прошло шесть лет, и силы зла завели смуты на земле, и пало царство Син от предательства и крови. У Мортьяда появилось войско, но он сидел тихо и набирал мощь. Другим государствам это царство на востоке никогда не нравилось, и никто даже ухом вести не хотел на чужие беды, — Гвеохир был мрачен, он словно открывал самую больную свою рану. — Кто пытался говорить о восставшем из пропастей ада зле, был осмеян или просто выкинут из дворцовых покоев соседних государств. И вот Мортьяд набрал силу и три года назад обрушился со всей мощью на соседние мелкие государства. Некоторые он брал силой, другие, как трусливые островитяне или хитрые эфлаиты, стали его союзниками. Но остальным государям и дела до всего не было и нет. Они по-прежнему пекутся за свои границы, не думая ни о ком! — Гвеохир взорвался, но тут же хитро улыбнулся. — Но кое-кто не сдается. После всех моих попыток что-то сделать я стал понимать, что пусть даже не много таких, как мы, подрывателей и проповедников. Никто из еще свободных государей не сподвигнется на борьбу со злом, пока их не поведет Мессия. Но кто он? Я не знал, и тогда я отправился за ответом к гномам.

Я при последних словах усмехнулся.

— Что? — нахмурился Гвеохир.

— Ничего, — отступил было я, но все же потом сказал, — я только подумал, что гномы могут знать лишь, где найти сокровища и как их ото всех уберечь. Вот кто будет думать только о себе.

— Эльфийская брехня, — опять фыркнул Гвеохир, — хотя и не лишенная правды. Да, гномы не согласны вступать ни в какую войну, как и три тысячи лет назад, когда Мортьярд впервые разрушил весь мир. Но гномы владеют не только несметными сокровищами, им подвластны тайны, от которых не только кровь застынет в жилах, но и от которых с ума сойти можно в один миг. Ну вот, я спросил, что спасет этот мир от Мортьяда, а они мне назвали имя, — Гвеохир серьезно глядел на меня.

— Мое, что ли? — я недоверчиво смотрел на старика. Не хватало мне быть к тому же и избранным.

— Эх, — сказал Гвеохир, оглядывая черные горные просторы, — не в том мы месте, чтобы я говорил тебе такое. Но раз раскрыл рот… — Гвеохир подвинулся ближе и на ухо — не то что прошептал, а просто без звука, губами проговорил, полагаясь на мой чуткий слух: — Только король-химера сможет убить Мортьярда и победить зло. Но кроме тебя этого пусть никто не знает, иначе убьют тебя раньше времени.

Гвеохир отклонился и вопросительно поглядел на меня.

— Может оно и так, — сказал я, — но не хотите ли вы для этого поискать другого короля-химеру или другую зубастую зверушку?

— Как я сказал, твой дед умер уже с полвека назад. И тебе не убежать от своего предназначения.

Конец ознакомительного фрагмента.