Новогодний блюз моих слез

Дина Почикаева

О чем мечтают четыре подруги, отправляясь в одно из самых красивых мест на земле? Встретить богача, совершить грандиозный шоппинг или круто изменить свою жизнь? Они еще не знают, что судьба приготовила для каждой из них свой сюрприз. И после этой поездки они никогда не будут прежними.

Глава 7

Второе января как, как и полагается, я провела в кругу семьи. Точнее в кругу того, что осталось от нашей семьи. Моей главной защитой и гордостью были бабуля и мама. После долгих лет одиночества, они решили, что жить вдвоем намного веселее. И вот уже восемь лет, бабушка учит свою дочь тонкостям женской мудрости, а мама в свою очередь заряжает бабулю позитивом и радостью. Мне всегда уютно рядом с этими болтливыми и кажущимися ровесницами Афродитами, ежеминутно хлопочущими о моем благосостоянии и стремящимися шагать в ногу со временем. Кажется, что в этом доме царит своя атмосфера — добро и понимание поселились здесь лет двести назад и давно стали главными жителями.

Я безумно любила бабушкин пирог с черникой. А сладкий ароматный чай из листьев смородины, да еще закутавшись в теплый плед… Божественно. Покачиваясь, в ставшем за долгие годы моим лучшим лекарством, кресле качалке из белого дуба, с наслаждением слушала мамины рассказы о новых влюбленностях. Иногда я даже завидовала ее умению быть счастливой. Она с таким рвением искала источник, точнее источники женской радости, что я даже сбилась со счета. Бабуля уже привыкла к маминым выходкам. После тридцатого или сорокового маминого расставания бабуля махнула рукой и вместе со мной стала просто наблюдать. Иногда мама делилась с нами новым объектом любви, но через пару недель этот объект, стоило ему только открыть рот, отправлялся в дальнее плавание вместе со своими привычками и багажом требований. Доходило до того, что нам с бабулей приходилось уговаривать маму получше рассмотреть нового претендента на руку и сердце. Вот только наша Мэрлин, как мы любили шутливо называть маму, не готова была принять чьи-то требования, особенно если они поступали от мужчин.

— Знаешь, милая. Ни один мужчина не способен заставить женщину быть покорной. Это все выдумки писак, которые ненавидели женщин и стремились ограничить их права. Мы живем в эпоху, когда женщина наравне с мужчиной работает, может позволить себе самые дорогие машины и способна сама себя прокормить и отправить в путешествие. Это в средневековье нас считали никем. И я до сих пор не пойму, как женщины прошлого могли так все спускать с рук. Это просто не допустимо. — В таких размышлениях мамуля могла пребывать долгое время. ЕЕ кудряшки начинали шевелиться в такт ее мыслям, хаотично покачиваясь на милом лице. Глаза наполнялись искрой негодования, что придавало им особенную красоту. Я обожала маму. Она всегда вселяла в меня особенную уверенность и напрочь сметала все страхи об одиноком будущем.

— Ты никогда не будешь одна. Я тебя уверяю. Всему свое время. И забудь ты об этом проклятье. Это все враки. Вот когда появиться тот самый, а ты сама его сразу узнаешь, то там и Новый год и Восьмое марта, никто и ничто его не заставит тебя плакать, мое сокровище. — И мамуля бережно обняла мои исхудавшие плечи.

— Пойдем, угощу тебя новым бабушкиным шедевром — лазанья с курицей и ананасами. Пальчики оближешь.

Я пошагала в сторону кухни, как щенок на запах мяса.