Когда предает душа

Дина Мун, 2022

Что с нами стало? И почему я так страстно желаю другого? Мне не нравятся трансформации любви. Почему нельзя всегда оставаться на пределе? Раньше говорили, что любовь должна быть одна и на всю жизнь, но теперь… Эта история о временном разочаровании в любви и важности одномоментного чувства.

Глава 3

До утра я ворочаюсь в постели, перескакивая от одной мысли к другой и обратно. Моя жизнь за один день снова стала каким-то кошмаром. И я не знаю, справлюсь ли я. Как смогу? Может, мне вообще не суждено жить нормальной жизнью?

Когда небо трогает первый луч света, я тихонько выбираюсь из кровати и бреду в ванную. Из зеркала на меня смотрит безжизненная фигура. В глазах пустота, щеки впалые, лицо мертвецки бледное — я отворачиваюсь от нее или от себя.

После душа наношу толстый слой тонального крема, крашу опухшие от слез глаза. На носочках пробираюсь обратно в спальню — Валера еще спит. Он выглядит очень довольным и сладким. Вытаскиваю из шкафа брюки и розовую блузку, одеваюсь, и осторожно, чтобы его не разбудить, выскальзываю из квартиры.

Меньше всего мне хочется говорить с ним, видеть его и думать. Эта ночь высосала из меня все силы, так что не знаю, удастся ли мне справиться с еще одним рабочим днем. Может, зря я это затеяла? Может, таким как я не суждено быть как все?

Офис встречает меня тишиной и пробивающимся светом сквозь жалюзи второй части кабинета. Смотрю на часы — без десяти семь. Неужели Константин уже на месте? Решаюсь открыть дверь и посмотреть.

Там никого. Проскальзываю внутрь. Отчего-то в глубине все клокочет от волнения, чувствую себя шпионкой. Провожу рукой по его столу из массива — под стать такому мужчине — и опускаюсь в его кожаное кресло. Оно принимает меня, подстраиваясь под изгибы моего тела.

«Вот это да!»

На его столе лежат какие-то бумаги, ежедневник и… А это что? Я вытягиваю лист с черным кончиком из общей массы и раскрываю рот от изумления. На бумаге изображено лицо девушки очень похожей на меня или… Он нарисовал меня! Рисунок пока не закончен, но уже заметно, что она, то есть я, счастлива — широкая улыбка и ямочки на щечках.

«Интересно, когда он успел подловить такой момент?»

В попытках разгадать загадку, мои веки смыкаются, и я засыпаю.

Сквозь сон слышу шум за стеной, громкие басовитые голоса, чей-то смех, пытаюсь проснуться, но я слишком устала.

— Тише-тише, — доносится до меня знакомый шепот, голоса стихают, и шепот повторяется: — Подождите снаружи.

Я уже почти проснулась, но не могу открыть глаза. Кто-то едва слышно ступает по паркетному полу. Вдруг чья-то тяжелая рука оседает на мое плечо и едва ощутимо сжимает его.

— Миа, — раздается над моим ухом голос Константина.

«Надо же какой странный сон».

— Миа! — голос становится резче, и я вздрагиваю.

— Что? — Встречаю его полный вопросов взгляд. Оглядываюсь.

«Я заснула в его кабинете?»

— Что ты здесь делаешь? — с интересом спрашивает он, и его взор падает на рисунок. Я делаю вид, что не заметила.

— Прости. Я рано приехала и… и увидела свет, — я пытаюсь оправдаться, вставая с его кресла. От слабости мои ноги подкашиваются, но он успевает обхватить меня своими огромными руками.

«Как неловко!»

— Хм, извини, — бормочу я, стараясь не смотреть ему в лицо, и высвобождаюсь из объятий.

Константин кивает, но по-прежнему не говорит ни слова.

— Ладно, я пойду, — неуверенным тоном говорю я, показывая пальцем на дверь. — Извини еще раз.

Делаю шаг в сторону выхода, как он окликает меня:

— Миа, у тебя все в порядке? — Кажется, Громила обеспокоен.

— Да. Я просто… Я пойду, — нечленораздельно отвечаю и выскакиваю наружу.

Тут на меня обрушиваются десять пар изумленных глаз.

«Вот черт!»

— Доброе утро, Миа, — сладким тоном говорит Илья, вставая с дивана.

— Доброе, — пряча глаза, бормочу я и на полусогнутых подхожу к своему столу.

— Давайте, парни, — спасает меня Константин, выглядывая из своего кабинета.

Григорий, Михаил и Илья как покорные гуси подчиняются его приказу. Но прежде, чем скрыться на второй половине офиса Илья бросает на меня несколько заинтересованных взглядов.

Дождавшись, когда дверь закроется, директор начинает допрос.

— Миа, ты провела тут ночь?

«Что за бестактность?!»

Кошусь на Петра, тот делает вид, что ничего не происходит.

— Нет! — выпаливаю я, заливаясь краской, и с опаской встречаю его взгляд.

— Тогда почему ты рано пришла? — не унимается Виталий.

«Что ему ответить?»

Сцепляю руки на коленях и смотрю в пол. Не знаю, как выкрутиться. Ситуация совершенно отвратительная. Я ощущаю кожей его прожигающий взгляд, но упорно молчу. Чувствуя себя провинившимся ребенком. Осталось поставить меня в угол для наказания.

— Ладно, — после затянувшейся паузы, произносит директор и веселым тоном добавляет: — Будем считать, что этого не было.

Я выдыхаю.

«Господи, благодарю!»

Тут же приступаю к работе, стараясь стереть весь свой стыд и непрошенные мысли. Не знаю, сколько проходит времени. Периодически вижу, как чьи-то ноги ходят туда и обратно, слышу звуки принтера, клики мыши, стуки по клавишам клавиатуры, открытия и закрытия дверей. Я стараюсь не поднимать глаз и ни с кем не разговаривать. Впрочем, никто и не пытается.

Вдруг замечаю, как становится тихо. Неуверенно поднимаю голову. Виталия нет на месте. Поворачиваюсь вправо и ловлю Его заинтересованный взгляд. Константин сидит на диване, положив одну ногу на колено, и прижимает палец к губам. Любопытно: как давно он тут? Краем глаза замечаю, что Пети тоже нет.

— Ты давно тут сидишь? — Мне ужасно неловко.

— Что произошло? — Он игнорирует мой вопрос.

— Просто уснула, — раздражаюсь я. Включаются защитные механизмы.

— За моим столом? — Его взгляд насмешлив.

— А что за твоим столом нельзя спать? — язвлю я.

Константин вскидывает вверх брови и склоняет голову.

— Можно, — немного подумав, отвечает он.

— А ты, оказывается, рисовать умеешь? — вырывается у меня, и я тут же жалею о сказанном.

— Значит, ты рылась на моем столе?

Я закусываю губу и краснею.

— Почему ты нарисовал меня?

— Потому что хотел, — самоуверенно заявляет Константин.

— Почему я?

— Тебе не понравилось?

— Невежливо отвечать вопросом на вопрос.

— И все-таки?

— Рисунок не закончен, но да, мне понравилось, — честно признаюсь я.

— Верно, — соглашается он и пронизывает меня своим взглядом. Я ежусь и хочу убежать от него подальше. У меня складывается ощущение, что он читает мои мысли. Будто залазит мне прямо под кожу.

— В следующий раз спрашивай, прежде чем заснуть в моем кабинете, — внезапно он жалит меня и встает.

У меня отпадает челюсть от его слов.

— Хорошо, Константин Игоревич, — язвительно говорю я. — Но следующего раза не будет, так что можете расслабиться.

— Я и не напрягался, — холодно отвечает он и скрывается на своей стороне офиса.

Не понимаю этого человека. То он со мной добр, то становится холодным как лед.

— Миа. — На пороге вырастает Илья.

«Тебя еще не хватало!»

Смотрю на часы — двенадцать.

«Почему Валера еще ни разу мне не звонил?»

— Время обеда, пойдешь? — Как всегда воодушевлен.

«Он что будет каждый день приходить?»

— Эээ. Илья, извини, но я не голодна. В другой раз.

— В другой раз, — он смакует мои слова и добавляет: — Это уже что-то.

Когда за ним захлопывается дверь, я достаю из сумки телефон и обнаруживаю, что он сел.

— Черт! Валера, наверное, места себе не находит.

Как только включаю мобильный, он начинает звонить.

— Ну, конечно!

— Алло, — стараюсь говорить, как можно мягче, хотя все мое тело напрягается в ожидании удара.

— Миа, — облегченно выдыхает Валера. — Я так беспокоился. Где ты была?

— Прости, не заметила, что батарейка разрядилась. Я на работе. Как ты?

— Все в порядке. У меня сейчас сеанс.

— Ох! Тогда созвонимся позже?

— У тебя точно все хорошо?

— Да-да, — стараюсь придать голосу позитивных нот.

— Хорошо. — Он шумно вздыхает. — Я перезвоню.

Кладу телефон на стол и обхватываю себя руками за голову. Мысли смешиваются с пустотой, образуя внутри вакуум.

Не знаю, сколько я так сижу, но, когда снова звонит мобильный, я бросаю взгляд на окно и отмечаю, что на улице уже смеркается.

— Привет, дорогая!

— Миа! Привет! — Как всегда счастливая! — Как ты? Давай увидимся!

Я расцветаю.

— Конечно. — На часах уже половина шестого. — Я закончу через тридцать минут.

— Я знаю отличную кофейню рядом с твоим офисом, встретимся там. Адрес сброшу смской.

— До встречи, — с воодушевлением произношу я и отключаюсь.

Вот мой улучшайзер настроения — моя дорогая подруга Рита.

Со школьных времен она ни разу не оставляла меня одну. Если бы не ее поддержка, я бы никогда не пережила тот этап своей жизни, точно сломалась бы или того хуже. Как же хорошо, что она есть.

Трясу головой, отгоняя плохие мысли вместе со слезами.

— Все будет хорошо, — повторяю про себя давно забытую мантру. Не работает. Как и тогда, как и всегда. — И зачем я только ее произношу?

— Миа, ты закончила с заявками? — вырывает меня из раздумий голос Громова.

«Ах! Как же ты суров!»

— Закончила, — со всей серьезностью отвечаю я, смело встречая его прожигающий взгляд.

— Отлично, — цедит он и снова скрывается в своем убежище.

Ненавижу «качели», но Костя стопроцентный представитель этого типа личности. Самый нелюбимый тип из моего собственного классификатора.

«Качели» — люди, которые делаю шаг назад и тут же шаг вперед. Это прослеживается в работе, отношениях и жизни. С ними невероятно трудно общаться, потому что не знаешь, что они выдадут в данный момент. И когда кажется, что вы на одной волне, тебе непременно прилетает «качелей» по лбу.

Еще есть «Бурелом». Человек, который сносит все преграды на своем пути, даже те, что особо не мешают. Это скорее Илья.

Виталий относится к категории «В яблочко», как и мой муж. Если и бьют, то в середину. Заработать как можно больше очков — главное. Они умеют манипулировать и всегда добиваются желаемого.

Петр — «Иммунитет». В нем выработано столько защитных механизмов, что пробить плотину практически нереально.

Григория и Михаила я пока не знаю. Но первый скорее, как и Петя, полон преград.

А самый любимый тип «Консервант». Моя Ритка — яркий представитель! Чтобы она не делала — продлевает жизнь.

Не прощаясь с Константином и Петром, покидаю офис и решаю пройтись пешком до кафе. Оно совсем рядом. По дороге звоню Валере, предупреждаю, что задержусь. Он расстраивается, но соглашается.

Вхожу внутрь и отмечаю, что тут довольно уютно. Мягкий свет, бежево-коричневые тона. Подруга замечает меня и активно машет рукой с середины зала.

Бросаюсь в ее объятия и часто моргаю, чтобы смахнуть непрошеные слезы.

— Как же я рада тебя видеть! Дай-ка посмотрю. — Она делает шаг назад и оглядывает меня с ног до головы. — Ты прекрасно выглядишь! Тебе очень идут и короткая стрижка, и цвет — восхитительно! — гордо констатирует она, трогая мои мелированные пряди и прищуривается. — Но глаза! Глаза тебя выдают. Немедленно рассказывай, — без пауз заявляет подруга.

Иногда можно не отвечать. Рита настолько эмоциональна, что может устроить монолог из нашей встречи. Сама спросила, сама ответила. А в моем случае, это ох, как помогает.

— Давай сначала закажем вина, — стараясь придать своему голосу бодрости, предлагаю я.

Рита изумленно выпячивает глаза.

— Это твоя голова будет болеть завтра, — все же предостерегает она и подзывает официанта.

— Мне все равно, — отмахиваюсь я. — Столько всего произошло, что напиться-забыться — самое правильное решение из всех, что я когда-либо принимала.

— Да ты в отчаянии! — с тревогой отмечает подруга.

— Что-нибудь выбрали? — обращается к нам подошедший официант.

— Да, нам бутылку чилийского вина. — Рита тыкает пальчиком в меню и добавляет: — И что-нибудь перекусить на ваш выбор.

— Хорошо. — Официант удаляется, а я любуюсь своей подругой. Длинные черные волосы, перекинуты через правое плечо, голубое шифоновое платье выгодно подчеркивает ее смуглую кожу, на лице минимум косметики, но даже без макияжа Рита очень красивая.

— Попробуем, — говорит подруга, когда официант наливает нам вино.

Мы чокаемся бокалами и смакуем напиток.

— М! Вкусно! — с довольством произносит она.

— Отличный выбор, — поддерживаю я.

— Так что случилось? Работа не понравилась? Этот Виталий оказался мудаком? — решает сразу допытаться до сути, но потом добавляет: — Ты же знаешь, Антон пересекался с ним всего пару раз.

— Дело не в работе. Спасибо твоему мужу, что помог мне устроиться. Директор у меня классный. Мы с первого дня на «ты». И он так редко бывает в офисе, что думаю, его совсем не парит кто я и что я. Так что… — Я замолкаю, не зная, что еще сказать, и делаю внушительный глоток вина.

— Я так рада за тебя. — Подруга сжимает мою ладонь, отдавая мне частичку своей сумасшедшей энергии. — Наконец, у тебя нормальная жизнь.

— Да, только Валера с катушек слетел.

— Из-за чего?

— Ох! Сначала он не хотел отпускать меня на работу. Считал, что рано. Плюс, ты же знаешь его: он не готов меня ни с кем делить. Сама мысль, что я буду самостоятельной, его просто выводит из себя. — Я закрываю лицо руками — сейчас разревусь.

— Миа, но для тебя работа — это способ начать нормальную жизнь. Неужели он этого не понимает? — негодует подруга, складывая ладони на стол.

Отрываю руки от лица и удивленно смотрю на нее.

— Ты говоришь, прям как я! Мы должны выпить за это!

— А давай! — воодушевляется подруга.

— До дна, — приказным тоном говорю я и осушаю свой бокал.

— А вчера он предложил завести ребенка, — обреченно выдыхаю я.

— Он больной?! — громко выкрикивает Рита.

— Рита! — Я смотрю на нее с восхищением.

— Мне кажется, у него нужно отобрать лицензию! Он ничего не смыслит в психиатрии!

— Я ему то же самое вчера сказала, — вторю я.

— Что у него нужно отобрать лицензию? — ужасается она.

Я смеюсь.

— Нет! Что он больной. А потом… — Я заминаюсь, и глаза подруги едва ли не выпадают из орбит.

— Ты позволила ему это?

— Да, — сдавленно отвечаю я и вжимаюсь в кресло.

— Миа! — Подруга прикрывает рот рукой и нервно качает головой. — Что он делает с тобой? Сейчас он хуже Него!

Она затрагивает запретное, и мое тело сводит судорога.

— Прости, — умоляюще произносит она, признавая свою ошибку.

Я пожимаю плечами, стараясь прогнать «непрошенных гостей».

— Я не знаю, как быть. Ребенок сейчас слишком большой шаг. Но ты же знаешь Валеру, его система ценностей не признает подобной точки зрения.

— Плевать я хотела на его систему! Как он смеет так поступать с тобой?! — Подруга становится багровой от злости. — Он ведь знает?

«Боже! Мы так и будем ходить по обрыву?!»

Я качаю головой, и на мои щеки обрушивается град слез.

— Миа, прости меня дуру! — Подруга садится передо мной на колени. Я в ужасе смотрю на нее и по сторонам. Но ей, похоже, плевать, как это выглядит. — Я не должна была. Прости.

Я не выдерживаю, опускаюсь со стула к ней, прямо на пол, и крепко обнимаю в благодарность за ее любовь ко мне.

Мы стоим на коленях посреди заведения и обнимаемся. И в этот момент единственное, о чем я думаю, как снова не сломаться, как остаться сильной.

— Девушки? — зовет нас участливый голос официанта. — С вами все в порядке?

Мы расцепляем руки и поднимаем на него головы. Он выглядит растерянным. Еще бы! Я бы сама опешила от подобной картины. Уверена, с ним такого еще не случалось.

Осторожно встаем на ноги и садимся за стол. Рита кивает ему, как бы говоря «спасибо, вы можете идти».

— Нужно оставить ему щедрые чаевые, — шепчет она мне и хихикает.

Я поддаюсь ее шутке и смеюсь в ответ.

— Если забыть про Валеру, то, как тебе работа? Нравится? — с пытливым интересом спрашивает она.

И я пускаюсь в детали, потому что знаю, что в случае Маргариты каждая мелочь имеет значение. Рассказываю ей про Константина, Илью, Петра и про то, как заснула в Его кабинете.

Когда мы допиваем вторую бутылку вина — и как я этого не заметила! — я отмечаю, что сильно опьянела.

— Давай попросим счет, — еле выговариваю я, и моя собутыльница неуверенно кивает головой.

Когда мы выходим из заведения, я с удивлением отмечаю, что около дверей стоит всего одно такси.

— Езжай, — говорю я, стараясь казаться трезвее, чем есть на самом деле.

— А ты? — удивляется она.

— А я вызову, — уверенно отвечаю я, и в мою голову приходит совершенно безбашенная мысль: моя машина около офиса.

— Ладно. — Подруга пошатывается и громко икает. — Напиши, как доедешь.

Я не в состоянии сложить буквы в слова, потому киваю ей в ответ, и Рита садится в машину. Помахав подруге рукой, зигзагообразными движениями добираюсь до офисной парковки и рыскаю в сумке в поисках ключей.

На улице стоит непроглядная тьма.

«Интересно, который сейчас час?»

— Миа?! — окликает меня мужской голос. От его резкости земля подо мной качается, и я уже готовая упасть на асфальт, оказываюсь в чьих-то сильных руках.

Эта фигура троится у меня в глазах, я судорожно моргаю, стараясь поймать фокус. И тут лицо прорисовывается.

— Боже, какие красивые глаза! — лепечу я на удивление ровным голосом.

Он ухмыляется.

— Да ты в стельку! — восклицает Константин и ставит меня на ноги, на всякий случай придерживая рукой.

«Что ж, спасибо за поддержку! Стоять сама я сейчас могу едва ли».

Он переводит взгляд на мои руки, и на его лице появляется удрученность.

— Ты собралась за руль?

Я часто моргаю и борюсь с шоком.

— Как ты догадался? — шепчу я и оглядываюсь, боясь, что меня услышат гаишники.

Костя прыскает со смеху.

— Ты точно сумасшедшая! Поехали, я тебя отвезу.

— Нет! — в панике кричу я. — Нельзя!

«А если Валера увидит?! О! Так я могу соображать?!»

Константин изумлен.

— Почему?

Я снова покачиваюсь, и ему приходится приложить усилие, чтобы не дать мне упасть. Костя кладет свою вторую руку на мою талию, и у меня все скручивается внутри. Я резко нагибаюсь, отстраняя его, и расстаюсь с остатками ужина и алкоголя. Он участливо подает мне откуда-то взятую бутылку воды, и я с жадностью пью.

«Да уж, непотреб!» — унижает меня Миа-2.

— Ты закончила? — с веселостью спрашивает Громов.

«Что тут смешного?»

— Да, — хриплю я, делая шаг в сторону.

— Садись, поехали, — говорит он тоном, не принимающим отказов. В тот же миг отбирает у меня ключи, щелкает пультом моей машины и открывает мне пассажирскую дверь. Проскальзываю в салон, задевая головой ветровик.

— Ау! — Тру больное место, а мой спаситель вроде доволен случившимся.

Громила устраивается рядом и отодвигает сиденье на максимум. Ему явно тесно.

— Говори адрес, — командует Громов.

Я мямлю ответ, и мои веки смыкаются.

— Миа. — Кто-то теребит меня за плечо.

— Любимый, еще рано, — бормочу сквозь сон.

— Миа. — Пытка повторяется снова, и я заставляю себя приоткрыть глаза.

— Костя? — удивляюсь я. — Что ты тут делаешь?

Он усмехается.

— Иди домой.

— Домой? — Я вглядываюсь в темноту. — Который час?

— Десять, — спокойно отвечает он.

— Утра? — изумляюсь я.

— Ночи! — Ухмыляется он. — Иди, проспись.

«О! Это было грубо!»

Открываю дверь машины и с криком выпадаю из нее.

«Нет. Я пока недостаточно трезва».

Костя бросается мне на помощь и помогает встать.

— Зачем так пить, Миа? — с укором произносит он.

— Нормально, — вкладывая всю свою уверенность, произношу я и протягиваю руку. — Ключи.

Константин недоверчиво смотрит на меня, потом на автомобиль, и все же протягивает мне ключи.

— Иди домой, ладно? — с неожиданной заботой больше просит, чем требует он.

— Ладно, — соглашаюсь я и щелкаю пультом.

Разворачиваюсь и, стараясь держаться прямо, иду по направлению к подъезду. Шаг за шагом я поражаюсь своей грации и ровной походке. Знаю, он наблюдает за мной.

«Громов, я не дам тебе возможности, смеяться надо мной», — гордо произносит Миа-2, и с этими мыслями я спотыкаюсь и падаю.

— Твою ж мать! — рычит Константин и размашистым шагом подходит ко мне. Я отталкиваюсь руками от асфальта, чувствуя прожигающую боль в колене. Костя подхватывает меня словно пушинку и несет к подъезду. Я обхватываю его бычью шею своими ладонями и утыкаюсь в нее носом.

— Мускус, — недовольно бурчу я и морщусь.

Константин молча ставит меня на ноги, прислоняя к прохладной бетонной стене.

«Как же хорошо!»

Он выхватывает мою сумку, выуживает оттуда ключи и прикладывает таблетку к домофону.

«Что он задумал?»

Снова подхватывает меня на руки и заносит в темный подъезд.

— Какой этаж? — запыханным голосом спрашивает.

— Пятый, — зачарованно отвечаю я.

«Неужели он будет нести меня до двери?»

Не успеваю я об этом подумать, как мы минуем первый пролет.

— Ты же не собираешься знакомиться с моим мужем? — с истерическим смешком спрашиваю я.

— А ты хочешь нас познакомить? — игриво отвечает он.

— Думаю, Валера будет не рад. Он вообще не любит других мужчин. Тем более, которые прикасались к его женщине, — констатирую я и, немного подумав, добавляю: — Тем более, таких как ты.

— Каких таких? — поддерживает он нашу светскую беседу, когда мы проходим четвертый этаж.

Я растерянно смотрю на него, не зная, что ответить.

«А, действительно, какой ты?»

— Ты — Качеля, — экспертно заявляю я и оказываюсь на ногах. Пятый.

— Качеля? — поражается он.

— Да, Качеля. Никогда не поймешь, каким ты будешь через секунду.

— Вот как?

— Да. Так, — с вызовом отвечаю я и покачиваюсь, у Константина срабатывает рефлекс быстрого реагирования, и он поддерживает меня.

— Доброй ночи, Миа, — с кривой улыбкой говорит он, и, убедившись, что я твердо стою на ногах без его поддержки, спешно спускается вниз.

Я прислушиваюсь к его шагам, и насколько можно соображать в моем состоянии, понимаю, что он только что для меня сделал.

Константин Громов не сбежал, пока меня тошнило, оставил все свои дела и привез меня домой, слушал мои глупости, и самое удивительное, что мне совсем не стыдно. Хотя, может утром будет иначе?

Пытаюсь открыть дверь ключом, но никак не могу попасть в скважину. Замок щелкает и на меня падает ослепляющая тонна света. Я приставляю руку к глазам, сощуривая их.

— Миа, — обеспокоенно говорит Валера. — Где ты была?! Я тебе обзвонился.

Делаю шаг за порог и, держась за стену, скидываю туфли.

— Валера, — заплетающимся языком говорю я, положив обе ладони на его грудь. — Я пока не хочу ребенка.

Он ошеломленно смотрит на меня, но не отшатывается.

— Пойдем, я уложу тебя, — сочувственно говорит он, и я подчиняюсь его воле.