Качели

Дина Золотаревская, 2022

Книга описывает события из жизни людей нашей страны. В первой и второй частях книги говорится о событиях из жизни москвичек разных возрастов: дошкольниц, школьниц, студенток, аспиранток и более взрослых женщин. Рассказы повествуют о ярких, незабываемых впечатлениях от встреч с дорогими друзьями, о разных любопытных историях из жизни героинь, их друзей и знакомых: иногда немного смешные, иногда удивительные, иногда грустные. Читатели узнают от автора книги о заветных мечтах ее любимых москвичек: о верной дружбе, о настоящей любви на всю жизнь. Некоторые мечты героинь рассказов сбываются, другие приносят горькие разочарования. Третья часть книги посвящена описанию всего того важного, что происходило у автора в шестидесятые годы прошлого века: знакомство с преподавателем и искусствоведом Ангелиной Васильевной Щекин-Кротовой и ее мужем, знаменитым художником Робертом Рафаиловичем Фальком, с живописью Фалька. Значимым событием в нашей стране была выставка работ московских художников в Манеже в 1962 году, посещение этой выставки Н. Хрущевым и следующие за этим посещением события: разгром и дальнейшие притеснения ряда выдающихся художников, среди которых был Р. Фальк. В книге отражено возмущение автора грубым вмешательством руководителей страны в работу творческой интеллигенции, практически полный запрет ее деятельности. В четвертой части книги приведен рассказ об отважном поступке женщины в годы немецко-фашистской оккупации СССР в годы Великой Отечественной войны. Автор говорит также о светлых сторонах такой непростой нашей современной жизни, о том, что жизнь обязательно наладится потому, что передовые люди – вместе и отстаивают свою правоту. Книга предназначена для широкого круга читателей. Она может заинтересовать людей старшего поколения, чьи детство и юность прошли в пятидесятые и шестидесятые годы двадцатого века. Книга может быть интересной также более молодым людям, которые узнают из нее о надеждах и переживаниях многих интересных героев.

© Д. И. Золотаревская, 2022

* * *

Часть первая

Добрая лошадь

Самый запомнившийся день рождения был у меня, когда мне исполнилось пять лет. Мы с мамой были в эвакуации, в Чувашии. Идем мы с ней по городу (названия городка я не помню). Зимний солнечный день, воробьи весело чирикают. Кажется, что скоро наступит весна. Идем по проезжей части (так как тротуары не расчищены). Разговариваем о чем-то интересном. Вдруг откуда ни возьмись к нам сзади быстро приближаются нагруженные сани. Сани везет лошадь. Ее погоняет старичок в тулупе. Лошадь бежит так быстро, что мы не успеваем отскочить в сторону. В одну секунду я оказалась лежащей на снегу лицом вверх, и я вижу, как надо мной мелькают копыта. Маму повозка не задела. Когда сани проехали, мама в слезах подскакивает ко мне и начинает ощупывать.

— Диночка, ты цела? Что у тебя болит? — задыхаясь, говорит мама.

Я встаю на ноги. Удивленно оглядываюсь по сторонам.

— У меня ничего не болит. Все в порядке, — растерянно отвечаю я.

Мы идем вперед своей дорогой. Как будто ничего не случилось.

Позже я узнала, что лошади не наступают на упавших людей. Сани проехали надо мной, но я оказалась лежащей между полозьев. Такие вот дела…

Потолок

Шел 1943 год. Кате было шесть лет. Она вместе с мамой вернулась из эвакуации в Москву в свой дом.

Дом был деревянный, ветхий, одноэтажный, многоквартирный. Этот дом построили еще до Октябрьской революции 1917 года. Катя вместе с мамой Ниной и папой Димой жила в 16-метровой комнате коммунальной квартиры.

Справа от передней стены, в которой находилась входная дверь в комнату, была стена, вдоль которой стояла Катина кровать. Эта стена была наружной стеной дома. Слева от передней стены стоял диван. На диване ночью спали мама и папа.

Комнату отапливали печкой-голландкой. Печка, поедая холодными вечерами много-много дров, хорошо нагревала комнату. Но на всю ночь тепла не хватало. Зимними ночами стена рядом с Катиной кроватью промерзала насквозь. Несколько бревен внизу около ее кровати покрывались плотным белым инеем.

Потолок в комнате состоял из двух половин. Правая половина потолка была Катиной, а левая проходила над диваном. Эти две половины разделяла большая выпуклая бревенчатая балка.

Мама Нина работала в детском саду бухгалтером. Уходя по утрам на работу, она брала с собой дочку и отводила ее в старшую группу своего детского сада. В детском саду девочке нравилось. Она дружила с детьми из группы. Иногда Катя просила маму:

— Мамочка, оставь меня сегодня в ночной группе, хочется еще побыть со своими ребятами.

Мама не разрешала.

— Нет, Катя, вечером и ночью тебе надо быть у себя дома, — говорила она.

В один из теплых весенних вечеров Катя опять попросила:

— Мама, можно я останусь сегодня ночевать в группе с ребятами?

Неожиданно мама согласилась. Катя радостно захлопала в ладоши и поцеловала маму на прощанье.

* * *

Вечером Нина и Дима крепко заснули на диване. Вдруг среди ночи их разбудил страшный грохот. Открыли глаза и увидели: над головами с правой стороны комнаты за балкой в потолке зияет дыра, сквозь дыру видна крыша.

Половина потолка обрушилась на кровать, в которой должна была спать Катя. Потолок убил бы их дочку. Но Катя в эту ночь спокойно спала в детском саду!

* * *

Вы не верите в чудеса? А я верю!

День Победы

В мае 1945 года Надя училась в первом классе московской школы. Ей нравилось ходить в школу: каждый день на уроках Надя узнавала много нового и интересного.

Вечером 8-го мая Надя сложила в портфель все книжки, тетрадки, промокашки, карандаши и ручки, которые будут ей нужны завтра на уроках. Умылась, постелила постель, разделась, легла на кровать и быстро заснула.

Надя спала крепко и не слышала, что происходило ночью. А ночью наступила Победа. Об этом громко и ликующе объявило радио. Надины мама и папа, как и все другие люди в Москве и по всей нашей стране, не спали всю ночь. Они выбегали на улицы, поздравляли друг друга, обнимались, целовались. Многие плакали от счастья.

Утром Надя проснулась в 8 часов.

— Мама, почему ты меня не разбудила? Ведь я могу опоздать в школу! Мне надо было встать раньше, — с обидой сказала Надя.

— Доченька, тебе не надо сегодня идти в школу! Сегодня у нас праздник — День Победы, — радостно объяснила ей мама.

Надя возразила:

— Мама, учительница нам не говорила вчера, что мы не будем сегодня учиться. Я пойду в школу!

Сколько мама ни объясняла дочке, Надя стояла на своем. Быстро встала, оделась, умылась, наспех съела бутерброд с маслом, взяла портфель и пошла на уроки.

По дороге в школу она не встретила никого из школьных знакомых, но продолжала упрямо идти вперед.

…А вот и школа. Вокруг — никого… Надя открыла входную дверь. Полная тишина в школе. В коридоре Надю встретила только одна женщина, подметавшая пол.

— Девочка, почему ты пришла в школу? — удивленно спросила она. — Разве ты не знаешь, что сегодня занятий не будет? У нас праздник!

Только после этих слов Надя поняла:

— Война окончилась! Сегодня — День Победы!

Надя вышла из школы.

— Победа! — весело захлопали молодые листья деревьев в школьном сквере. Доброе весеннее солнце ласково улыбнулось Наде и проводило ее до самого дома.

Праздничные бутерброды

Кончался апрель. Приближалось Первое Мая. Шел второй год после победы в Великой Отечественной войне. Вечером 30-го апреля женщины коммунальной квартиры большого старого московского деревянного дома вышли на кухню. Вдоль стен на кухне стояли четыре личные столика каждой из соседок. Хозяйки зажгли свои керосинки, керогазы, электроплитки и принялись готовить праздничные угощения. Варили холодец, салаты, жарили кур. Пекли сдобные сладкие пироги с яблоками и с вареньем. Они колдовали на кухне до самого позднего вечера для того, чтобы в праздничный день быть свободными от забот о закусках и отдыхать. Конечно, завтра в каждой комнате будут веселые семейные застолья. Все радовались, что тяжелые военные времена остались позади.

Лена жила вместе с мамой и папой в маленькой комнате этой квартиры. Она была уже большой девочкой: училась во втором классе. Худенькая, стройная, волосы по утрам заплетала в две косички. Ее большие карие глаза с длинными ресницами смотрели на мир радостно и доверчиво.

Утром 1-го мая мама сказала Лене:

— Леночка, хочется, чтобы на праздник у нас были бутерброды с красной икрой. Я дам тебе деньги, а ты купи, пожалуйста, бутерброды.

— Мама, куда мне пойти за ними? — спросила Лена. Мама рассказала дочке:

— Лучше всего за покупкой бутербродов пойти не в магазин, а на ближайшую трамвайную остановку. Трамвайная линия проходит вдоль Ярославского шоссе. По шоссе скоро будет идти первомайская демонстрация. На трамвайных остановках в праздники ставят переносные столики, на которые продавцы выкладывают жареные пирожки, бутерброды с икрой, а также с сыром и разными колбасами. На столиках бывает еще много других вкусных вещей: печенье, шоколад, конфеты, бутылки с лимонадом и другой газированной водой. В таких временных праздничных буфетах все продается дешевле, чем в магазинах.

Бутерброды с красной икрой раскупают быстро. Если ты пойдешь сейчас, то, наверно, еще успеешь купить для нас десять бутербродов. Купи и сразу же возвращайся домой.

Утро выдалось очень теплое и солнечное. Лена надела новое летнее синенькое в белый горошек шифоновое платье и новенькие красные кожаные туфельки. Взяла деньги, сумку и быстро пошла за покупкой.

Когда Лена пришла на трамвайную остановку, она увидела столики, на белоснежных скатертях которых лежало много вкусных вещей. За столиками стояли улыбающиеся продавщицы в белых халатах и с белыми шапочками на головах. Вокруг ходили празднично одетые веселые люди. Бутерброды с красной икрой на столиках тоже были. Лена купила бутерброды, положила их в чистый пакетик, пакетик положила в сумку и хотела уже возвращаться домой.

Тут она увидела: с левой стороны шоссе в сторону центра города идет демонстрация. Шествие занимает все широкое Ярославское шоссе. Впереди каждой большой группы участников демонстрации идут руководители организации, в которой работают проходящие в колонне люди. Они несут транспаранты, на которых написано название организации и рассказано, какую работу выполняют ее сотрудники.

Люди в движущихся колоннах несут флаги, плакаты с праздничными призывами и лозунгами, цветы, портреты вождей. Лена увидела много больших портретов товарища Сталина.

Леночке было очень интересно все, что она увидела вокруг. Люди, движущиеся в колонне по шоссе, пели веселые песни, шутили, переговаривались друг с другом.

Около столиков с закусками на трамвайной остановке тоже было оживленно. Торговля шла бойко. Вдруг Лена увидела около одного из столиков знакомую девочку Наташу, которая училась во 2Б классе. Наташа купила несколько жареных пирожков, шоколадку «Аленка», лимонад. Как и Лена, она загляделась на проходящую мимо них демонстрацию.

— Наташа, как хорошо, что я тебя встретила! — обрадовалась Лена. Она предложила Наташе: — Давай пойдем вместе с демонстрацией. Хочется попасть на Красную площадь. Там на трибуне мавзолея стоит товарищ Сталин. Я очень хочу увидеть Сталина!

Наташа чуть-чуть задумалась, а потом поддержала Лену:

— Давай пойдем! Я никогда не видела Сталина. Хорошо бы пройти недалеко от него!

Девочки подбежали к демонстрантам и хотели включиться в колонну. Вначале их не пускали: каждый знал тех, кто идет рядом с ним, а посторонних брать с собой демонстрантам запретили. Но через некоторое время одна добрая молодая женщина взяла девочек за руки, и они пошли рядом с ней.

К праздничному буфету Лена подходила в 10 часов утра. А в 11 часов она вместе с Наташей шла с демонстрацией на Красную площадь. Солнышко поднималось над головами, становилось жарко.

Веселая демонстрация увлекла Лену. Про маму и папу, которые ждали ее дома, она совсем забыла. Радостно шагала вперед, осматриваясь вокруг.

Колонны демонстрантов двигались вперед очень медленно. То и дело они останавливались. При каждой остановке люди становились в большие круги, в центре каждого круга играли баянисты, начинались веселые пляски. Много людей танцевало парами вальсы и танго.

К 12 часам дня девочки уже устали. Наташа вспомнила, что ей надо бы вернуться домой.

— Дальше я не пойду. Давай вернемся назад, — сказала она Лене.

— Нет, Наташа, я обязательно дойду до Красной площади. Я так решила! Обязательно увижу Сталина, — ответила Лена.

Наташа ушла, а Лена упрямо продолжала идти вперед вместе с демонстрантами.

В два часа дня демонстрация в очередной раз остановилась и начались пляски под баян. До Красной площади было еще далеко. Леночка устала, ей стало грустно. Новые туфельки натерли ей ноги. Идти было трудно. Но возвращаться назад она и не думала.

Девочке хотелось есть. Она помнила, что в сумке несет бутерброды с икрой.

— Я обещала маме принести бутерброды домой, — объясняла себе Лена.

Лена приоткрыла пакет с бутербродами, лежавший в сумке. Она слизнула с одного бутерброда одну икринку, а потом снова закрыла пакет и сумку. Когда колонна двинулась, Лена пошла вперед вместе со всеми. К бутербродам она больше не притрагивалась.

К Красной площади демонстранты подошли только к 6 часам вечера. Солнышко уже перестало сильно греть. Поднялся ветер.

Долго стояли на Манежной площади, а потом их вдруг пустили идти вперед. Колонна, наконец, зашагала по Красной площади.

Радиорепродукторы, установленные на Красной площади, громко кричали:

— Слава советскому народу! Слава дорогому товарищу Сталину! Ура! Ура!!!

Демонстранты дружно подхватывали призывы, несущиеся из репродукторов. Лена поддерживала всех:

— Ура! Ура!!!

Головы всех проходящих по площади людей были повернуты вправо, в сторону мавзолея. Лена тоже смотрела направо. К сожалению, ее колонна проходила по Красной площади вдали от мавзолея, ближе к ГУМу. Поэтому вожди на трибуне мавзолея выглядели маленькими, их лица были видны плохо. Да и вождей к этому времени на трибуне осталось мало. Товарища Сталина среди них не было…

Лена расстроилась, на ее глаза наворачивались слезы: ее мечта не сбылась.

Колонна, в которой шла Лена, довольно быстро прошла по Красной площади, подошла к Васильевскому спуску. На Васильевском спуске люди стали расходиться в разные стороны. Девочка вдруг поняла, что осталась одна. Она чуть не плакала:

— Куда идти? Я теперь так далеко от дома и не знаю, как добраться домой…

Лена спустилась на набережную. Там стояло много грузовых машин. Эти машины должны были забрать участвовавших в демонстрации людей из организаций, направивших утром своих сотрудников на Красную площадь. Люди находили свои машины и по лесенке каждый забирался в кузов своей машины.

Лена растерянно оглядывалась по сторонам, не зная, что же делать дальше.

Вдруг ее увидела молодая женщина, рядом с которой Лена шла в колонне.

— Да это же та девочка, которая шла вместе с нами, — объяснила эта женщина своим друзьям. — Ее зовут Леной.

Женщина окликнула Лену:

— Леночка, почему ты здесь стоишь? Давай, залезай в машину, мы подвезем тебя до твоего дома.

Лена обрадовалась, она не заставила себя долго ждать, быстро оказалась в кузове машины и села рядом со своими попутчиками. Когда все собрались, машина тронулась.

… Вот, наконец, и Ярославское шоссе. А вот и трамвайная остановка, от которой Лена отправилась в свое путешествие. Около этой трамвайной остановки Лена попросила остановить машину. Поблагодарила своих спасителей, попрощалась с ними и вышла из машины на тротуар. Было уже почти 8 часов вечера.

Дорога в сторону дома до родного переулка была не очень длинной. Но уставшая девочка с натертыми новыми туфельками ногами шла еле-еле.

Когда Лена подошла близко к своему дому, ее заметила девушка, которая жила с Леной в одной квартире.

— Лена, наконец-то ты пришла! Иди скорей домой! Твоя мама ищет тебя с самого утра. Она очень беспокоится, ходила в милицию: заявила, что у нее пропала дочь.

Только теперь Лена поняла, что натворила. Она испугалась, что дома ее сильно накажут родители, может быть, даже бить ремнем будут.

Испуганная девочка вошла в комнату. В комнате были мама и папа.

Мама кинулась к Лене, обняла ее, стала целовать:

— Доченька, родная, как я рада, что ты нашлась!

— Мамочка, я принесла домой все бутерброды с красной икрой, которые ты мне велела купить. Ни одного бутерброда я не съела.

— Леночка, надо было поесть бутерброды, зачем же было мучиться? — сказала мама. — Иди скорей кушай, ведь ты сильно проголодалась за целый день!

Мама накормила дочку вкусными праздничными закусками. А бутерброды, которые принесла Лена, совсем засохли за целый день…

Пока Лена сидела за столом, мама рассказала ей, что ходила в милицию, плакала там, рассказывала милиционерам, что дочка с утра ушла и не вернулась домой. Мама просила, чтобы милиция начала разыскивать ее дочку.

— Ваша дочь ушла из дому во время демонстрации? — спросил дежурный милиционер.

— Да, — ответила мама.

Милиционер успокоил маму:

— Гражданочка, ваша дочка вернется домой после окончания демонстрации. Это ведь не первый случай, когда дети уходят вместе с демонстрацией. Не беспокойтесь, все будет в порядке. А если не придет домой поздно вечером, тогда уж начнем искать…

Мама поверила милиционеру, пошла домой. Милиционер оказался прав…

Мама пошла к телефону-автомату, позвонила в милицию:

— Дочка пришла, — сказала успокоившаяся мама.

Качели

Верочка жила в небольшом переулке на окраине Москвы. Переулок почему-то назывался Средним, хотя переулков других размеров вблизи не было. Рядом шумело Ярославское шоссе: неслись автомобили, звенели трамваи, шли переполненные пассажирами автобусы и троллейбусы.

У Верочки были любимые мама и папа. Она была уже большой девочкой. Зимой ей исполнилось целых десять лет. А сейчас в разгаре было лето. Занятия в школе давно закончились, можно было читать много интересных книжек. Еще можно было ходить гулять.

Недалеко от дома Веры находился Останкинский парк. Мама уже разрешала ей самой ездить в этот любимый парк. Иногда Верочка ездила туда с подругой, иногда одна.

В июльское воскресенье Верочка одна приехала в Останкино. Прошла по родным зеленым аллеям, подошла к детскому городку. Там было раздолье. Дети кружились на веселой карусели, девочки и мальчики с родителями и без них осматривали окрестности, сидя в кабинках большого колеса обозрения, которое медленно поднимало всех вверх и так же медленно постепенно опускало вниз.

Рядом на детской площадке ребята взмывали вверх, а потом опускались вниз на качелях-лодочках.

— Сейчас я тоже покатаюсь на этих качелях, — решила Верочка. Она подошла к кассе. Когда наступила ее очередь, купила билет и, отдав билет работнику, следившему за качелями, вошла в освободившуюся лодочку. Работник подтолкнул лодочку. Лодочка сдвинулась с места. Работник отошел в сторону.

Вера была одна, поэтому раскачивать лодочку ей надо было самой. Это у нее хорошо получилось, и Вера начала качаться. Она крепко держалась двумя руками за поручни, и, отталкиваясь ногами от дна лодочки, радовалась тому, как хорошо у нее все получается и как замечательно вокруг. Рядом с ней качались в лодочке два мальчика.

— Как же высоко они поднимаются, почти до самой верхней перекладины! — с завистью подумала Вера. — Надо и мне так попробовать!

Вера оттолкнулась посильнее.

— Здорово как! — обрадовалась она.

Подол легкого шелкового Верочкиного платья от ветра вдруг поднялся вверх, приоткрыв ее ножки и трусики.

— Ах, как стыдно! — смутилась Верочка. Она неожиданно отпустила левую руку от поручня и прихлопнула взвившийся вверх колоколом подол платья. Одной правой рукой Вера не смогла удержаться на качелях. Через мгновение девочка оказалась лежащей лицом вниз на земле рядом с качелями.

Со всех сторон к упавшей Вере сбежался гулявший в парке народ. Люди окружили ее плотным кольцом.

— Девочка разбилась! — испуганно заговорили вокруг. — Надо вызвать скорую помощь!

Верочка открыла глаза. Поняла, что лежит на земле. Быстро вскочила на ноги и огляделась вокруг.

Люди, стоявшие вокруг Веры, очень удивились, увидев, что девочка жива.

— Что с тобой? Что у тебя болит? — стали наперебой спрашивать ее.

Вера с недоумением посмотрела на окруживших ее людей. Она смутилась. Ничего не ответила, протиснулась сквозь толпу и убежала. Люди постояли еще немного, обсуждая удивительный случай. Покачали головами. Постепенно все разошлись…

Верочка приехала домой. Даже маме ни о чем не рассказала. У нее ничего не болело. Правда, несколько дней немного кружилась голова.

Помощница

У Дарьи Дмитриевны были две дочки. Старшей дочери Любе недавно исполнилось 10 лет, а младшей Асе — два года. Муж Дарьи Дмитриевны — отец Любы и Аси — уехал в длительную командировку на дальний север — хотел заработать для семьи побольше денег. Дарья Дмитриевна, или просто Даша, осталась с девочками одна. Даша работала бухгалтером в детском саду. Любочка училась в школе, во втором классе. Ася ходила в ясельную группу того же детского сада, в котором работала ее мама.

В феврале Ася сильно заболела. У нее поднялась температура, начался сильный кашель. Дарья Дмитриевна вызвала врача на дом. Врач осмотрела и прослушала малышку.

— У Аси сильный бронхит, может начаться воспаление легких, — сказала врач. — Я выпишу для Вашей дочки лекарства. Вам я дам больничный лист.

Дарья Дмитриевна стала ухаживать за младшей дочкой. Старшая дочка во всем помогала маме. Дарья Дмитриевна посылала Любочку в магазин за молоком и за другими продуктами.

— Ты моя добытчица, — говорила она Любе. — Без тебя я бы не справилась.

Любочка гордилась тем, что мама называет ее добытчицей. Ей были приятны мамины похвалы.

Сотрудница из детского сада позвонила Даше, поинтересовалась самочувствием Аси и сказала, что можно будет получать из детского сада на дом для Аси обеды, которые полагались ей в детском саду. Дарья Дмитриевна решила, что будет посылать в детский сад за обедами Любу. Люба училась в школе во вторую смену, поэтому перед тем, как пойти в школу, могла сходить в детский сад за едой для Аси.

Дарья Дмитриевна положила в сумку Любы посуду для еды из детского сада и сказала дочке:

— Любочка, перед тем, как пойти на уроки в школу, сходи, пожалуйста, в детский сад. Получи для Аси обед.

— Хорошо, мама, — ответила Люба.

В час дня Люба взяла сумку с посудой для обеда и пошла в детский сад. В детском саду за обедами для больных детей стояла очередь из трех человек, поэтому Люба получила еду позже, чем надеялась. Быстро пошла домой, отдала сумку с обедом маме, взяла портфель и почти побежала в школу.

К своему классу Люба подошла в то время, когда урок уже начался. Оказывается, она опоздала на целых десять минут. Люба постучала в дверь класса, и, приоткрыв дверь, робко попросила учительницу:

— Зоя Федоровна, разрешите мне, пожалуйста, войти в класс.

— Как ты смела так сильно опоздать на урок! Закрой дверь, уходи домой! На следующий день без мамы в школу не приходи! — грубо прикрикнула на Любу Зоя Федоровна.

Зоя Федоровна была еще не старой женщиной. Она была худощавой, ее бледное лицо выглядело унылым, казалось, что она обижена жизнью. Прямые светлые волосы, стянутые в лежавший почти у самой шеи небольшой пучочек, казались сухими и неприглядными. Дети в классе чувствовали, что работа с ними — неприятная нагрузка для Зои Федоровны.

Любочка хотела объяснить учительнице, что опоздала на урок потому, что ходила в детский сад за обедом для больной сестренки, а в детском саду пришлось стоять за обедом в очереди. Но Зоя Федоровна не стала слушать Любу, встала из-за стола, подошла к двери и захлопнула ее.

Люба чуть не заплакала и медленно побрела домой. Она долго-долго шла по улице, не решаясь вернуться домой.

Люба всегда знала, что дома ее любят, что мама хвалит ее, называет своей помощницей и добытчицей. Да и в школе Люба училась на одни пятерки, чувствовала, что ее уважают. А тут вдруг такое грубое отношение!

Дома Люба ничего не хотела говорить маме.

«Зачем я буду огорчать маму! Ей и так тяжело живется», — подумала девочка.

Но Дарья Дмитриевна сразу поняла, что у дочки произошло что-то неприятное, да и домой она вернулась из школы слишком рано.

— Что с тобой, Любочка? — встревоженно спросила Даша.

Люба долго молчала. Потом она твердо сказала:

— Мама! Я больше никогда не пойду в школу.

Больше Люба ничего не стала говорить. На следующий день Люба, как вчера, принесла из детского сада обед для Аси. Раздела пальто, молча села на диван.

— Любочка! Почему ты сидишь? Тебе ведь пора идти в школу! — сказала Даша.

— Мама! Я больше никогда не пойду в школу, — как и вчера ответила Люба.

Так продолжалось еще два дня. В конце концов Люба рассказала маме обо всем, что произошло в школе. Даша поняла переживания дочки. Она пошла в школу, поговорила с Зоей Федоровной. Учительница выслушала Дарью Дмитриевну, но по-прежнему не хотела простить Любе ее поведение.

— Зоя Федоровна! Люба очень ранимый человек. Прошу вас, относитесь к ней помягче, — сказала Дарья Дмитриевна.

Зоя Федоровна прислушалась к словам Даши. Она зашла домой к Дарье Дмитриевне, побеседовала с Любой. На следующий день Любочка вернулась в свой класс.

Чайнворды помогли

В июне мама отправила Зиночку в пионерский лагерь. На территории лагеря был замечательный лес, в котором росли березы, дубы, елки и другие деревья. Ребята гуляли по тенистым аллеям. За оградой лагеря плавно текла Москва-река. На берегу Москвы-реки раскинулся широкий песчаный пляж, ребята ходили сюда загорать. В жаркую погоду они купались в реке.

Зиночка в этом году закончила четвертый класс. Оздоровительный лагерь «Ютим» был от маминой работы. В этот лагерь Зиночка приехала в первый раз. Девочки из ее отряда ей нравились, вожатая Ниночка была хорошей, доброй.

В первый же день лагерной смены Ниночка в столовой во время завтрака сказала девочкам из своего отряда:

— Девочки, после завтрака мы начнем готовиться к лагерному концерту художественной самодеятельности, который состоится в День открытия лагеря. Соберемся на полянке возле молодого дуба, позовем к себе баяниста, и вы покажете друг другу и мне свои таланты. Будете петь любимые песни, танцевать разные танцы. В общем, каждая будет делать то, что ей нравится. А мы все потом скажем, что нам понравилось больше всего, и отберем лучшие номера для концерта.

Девчонкам предложение вожатой показалось интересным. После завтрака они собрались на лужайке возле зеленого дуба. Дожидаясь, когда придет Ниночка, они начали обсуждать друг с другом, что будут петь и танцевать. Немножко начали репетировать. К приходу вожатой все были готовы выступать. Нина пришла, и выступления начались. Девочки шутили, смеялись. Потом все по очереди показали свои таланты. Отобрали лучшие номера и стали их репетировать, чтобы подготовить к показу на концерте самодеятельности лагеря.

Только Зиночка молча стояла в стороне. Она чуть не плакала. В школе Зиночка была отличницей. Она привыкла к тому, что в классе все учителя хвалят ее. Подружки на переменах подходят, некоторые спрашивают:

— Зина, объясни, пожалуйста, как надо решить домашнюю задачу. Я решала-решала эту задачу, но она у меня не получилась.

Зина охотно рассказывала одноклассницам решение домашних задач, объясняла непонятные места в учебниках. В школе она чувствовала себя уверенной в себе и спокойной.

А в лагере у нее все было не так. Танцевать она не умела. Песни петь красиво тоже не могла. Поэтому Зиночке казалось, что здесь она никому не нужна и совсем лишняя. Самолюбие Зины страдало, ей было как-то не по себе.

Репетиция закончилась, все разошлись и стали заниматься своими делами.

Огорченная Зиночка ушла в свою палату.

Дни шли за днями. Ребята гуляли, загорали на пляже, купались, выступали на концертах художественной самодеятельности. Зина была вместе со всеми, но жизнь в лагере ее не радовала. Однажды она ушла из лагеря, хотела одна уехать домой. Ее задержали недалеко от выхода из лагеря, вернули в лагерь и наказали.

Вот наконец наступил родительский день. Анна Борисовна, мама Зины, привезла дочке гостинцы: яблоки, абрикосы, лимонад, конфеты-тянучки Коровка, которые Зиночка так просила маму купить ей в лагерь. Анна Борисовна расцеловала Зиночку, протянула ей гостинцы. А Зиночка вдруг крепко прижалась к маме и заплакала:

— Мамочка, забери меня, пожалуйста, из лагеря! Я не хочу больше здесь оставаться!

Анна Борисовна сильно расстроилась: она ведь еще не пошла в отпуск и оставаться дома с дочкой было некому.

— Доченька, что у тебя случилось? Почему ты просишь забрать тебя из лагеря?

Зина начала со слезами рассказывать:

— Мама, я здесь никому не нужна. Я совсем не такая, как другие девочки. Все девочки хорошо поют, танцуют, выступают на концертах, веселые и остроумные. А я ничего этого делать не умею. Мне стыдно, что я хуже всех.

Анна Борисовна как могла постаралась успокоить дочку. Она сказала, что забрать Зину домой пока не может, но скоро пойдет в отпуск и они будут отдыхать вместе.

— Зиночка, подожди немного, скоро все наладится, — сказала Анна Борисовна дочке, уезжая из лагеря.

На следующий день утром к Зине подошла Ниночка. Вожатая внимательно и ласково посмотрела на нее и сказала:

— Зина, с сегодняшнего дня мы начнем выпускать отрядную стенную газету. В газете будем писать обо всех интересных событиях в жизни отряда. Я слышала, что ты умеешь составлять чайнворды и кроссворды. Возьмешься делать это для нашей отрядной газеты?

— Ниночка, в школе я любила составлять чайнворды, они у меня получались интересными. Ребята в классе с удовольствием их разгадывали. Конечно, я буду делать чайнворды и кроссворды для стенной газеты нашего отряда, — обрадованно сказала Зина.

Дело не стали откладывать в долгий ящик. У Зиночки было немало домашних заготовок. Она достала из сумочки свои записки и принялась сочинять. Через некоторое время первый чайнворд был готов. Зиночка красиво нарисовала его на отдельном листе бумаги и понесла показывать вожатой. Разгадку этого чайнворда Зина нарисовала на другом листе бумаги. Листок с разгадкой чайнворда Зиночка тоже взяла с собой в комнату Ниночки, но второй листок с разгадкой держала в руке у себя за спиной. Зиночка показала вожатой свой первый листок. Ниночка стала его с интересом рассматривать, стараясь разгадать чайнворд.

— Нет, Зиночка, я не могу догадаться, какие слова у тебя зашифрованы.

— Да вот какие! — улыбаясь, ответила Зина, и, вынув из-за спины руку, показала Ниночке второй листок. Зиночка посмотрела на него, все поняла и сказала:

— Вот здорово! Для газеты будет интересно.

Сразу же собрали девочек из отряда, рассказали, что задумали делать стенгазету. Девочкам эта мысль понравилась. Договорились, о чем напишут в первом номере, выбрали авторов, составили редколлегию, назначили художников. Включили в газету Зиночкин чайнворд. Решили, что в каждом номере газеты будут помещать чайнворды и кроссворды. Конечно, одной Зиночке будет трудно справиться с этой большой работой по составлению кроссвордов и их друзей — чайнвордов, ей будут нужны помощники. Зиночка сказала:

— Девочки, я с удовольствием научу составлять кроссворды и чайнворды всех, кто заинтересуется этим.

Работа закипела. В свободное от других занятий время девочки из Нининого отряда делали свою газету. Зиночка увлеклась этой работой. Она составляла кроссворды и чайнворды, учила делать кроссворды своих подруг, редактировала статьи, написанные для газеты. Зиночка почувствовала себя нужной в лагере, настроение ее стало хорошим, и она больше не хотела убегать из лагеря.

Постепенно подошла пора возвращаться домой. Зиночка вернулась к маме спокойной, веселой. Она была довольна тем, как прошла смена в лагере.

Мама Анна Борисовна расспросила дочку, как она жила в лагере после того, как попрощалась с мамой в слезах после окончания родительского дня. Зиночка сказала маме о газете, о кроссвордах и чайнвордах.

Анна Борисовна рассказала Зиночке, что перед отъездом из лагеря она поговорила с вожатой, объяснила ей переживания дочки. Приехав домой, написала и отправила Ниночке по почте письмо. В письме написала:

— Нина, я понимаю, что у вас в отряде много детей, и обо всех надо заботиться. Все же прошу уделить отдельное внимание моей дочери. Она самолюбивая и застенчивая девочка. Зина очень переживает из-за того, что не умеет так же хорошо петь и танцевать, как многие другие девочки. Поэтому она чувствует себя ненужной в лагере, совсем лишней. Конечно, ее чувства слишком преувеличены, несправедливы. Но все же прошу вас постараться сделать так, чтобы она нашла свое достойное место среди других, чтобы она успокоилась и радовалась жизни в лагере вместе со всеми. Заранее благодарю вас.

Встретив дома Зиночку, Анна Борисовна села за стол и написала новое письмо вожатой.

— Спасибо вам за дочь, — сказала она в этом письме.

Нина получила эти слова благодарности.

Под лестницей

Наташа училась в 5-м классе московской школы. Когда в июне в школе заканчивались занятия, и у детей начинались летние каникулы, мама Наташи еще не уходила в отпуск, поэтому она отправляла дочку в подмосковный пионерский лагерь от института, в котором работала.

Наташа была общительной и веселой девочкой. Ее глаза лучились улыбкой. Наташа радовалась всему вокруг. В то же время она была самолюбивой и очень застенчивой.

Наташа любила отдыхать в пионерском лагере. Ей нравился звук пионерского горна, который по утрам звал: «Вставай, вставай, одежду надевай!» Нравились лагерная утренняя линейка, подъем флага. Интересным было все, что проходило в лагере в течение дня и вечером: большие костры, песни и шутки у костров, концерты художественной самодеятельности.

Расстраивало Наташу только то, что после обеда обязательно должен был быть «мертвый час». Всем ребятам вожатые велели расходиться по своим палатам, расстилать постели и ложиться на полтора часа спать. А если спать совсем не хочется? Ну что ж, не хочется, и не надо! Только надо все время тихо лежать под одеялом. С девочками, отдыхающими на соседних кроватях, ни в коем случае не разговаривать.

Отрядная вожатая Валечка строго следила за тем, чтобы в палате во время «мертвого часа» соблюдалась тишина. После того как пионерки под ее наблюдением укладывались отдыхать, Валечка уходила из палаты, но возвращалась время от времени: ведь ей надо было проверять, как себя ведут девочки.

Большинству девочек спать совсем не хотелось. Лежать и молчать было скучно и тяжело. Начинались разговоры.

Но вот в палате появлялась Валечка, и разговоры тут же смолкали.

Наташа в «мертвый час» не спала. Она поворачивалась в постели так, чтобы видеть свою подружку Катю, кровать которой стояла справа от ее кровати. Катя тоже даже не пыталась заснуть. Конечно, девочки не могли удержаться от того, чтобы не поговорить друг с другом.

Наташа и Катя обсуждали, как они начали готовиться сегодня утром к выступлению на концерте художественной самодеятельности. Вдруг в палату зашла Валечка. Девочки не успели притвориться, что лежат молча.

— Наташа, почему ты разговариваешь с Катей? — грозно спросила Валечка. — Еще одно замечание, и я накажу тебя.

Сказав это, Валечка вышла из палаты. Наташа и Катя снова начали разговаривать. Через несколько минут опять появилась Валечка.

— Наташа, ты все же не послушалась меня! Я наказываю тебя: оденься, выйди из палаты и встань под лестницей, — сердито сказала Валечка.

Наташа ничего не ответила Валечке. Молча надела на себя красное платье и туфли. Быстро вышла из палаты. Валечка ушла, а Наташа подошла к входной двери в корпус, вблизи от которой начиналась лестница, ведущая на второй этаж. Под лестницей был небольшой полутемный уголок. Туда и встала Наташа.

Этот уголок под лестницей был хорошо знаком Наташе и другим девочкам и мальчикам из лагеря, чьи палаты находились в этом корпусе. Под лестницу обычно отправляли всех, кто провинился и был наказан.

Наташа сильно обиделась на Валечку: считала, что не сделала ничего плохого.

— Буду стоять здесь, пока Валечка меня не отпустит. Прощения у нее я ни за что просить не стану, — подумала Наташа.

Во время «мертвого часа» рядом с Наташей оказалась еще одна провинившаяся девочка. Эта девочка оставалась под лестницей недолго.

— Валечка, прости меня, я больше так делать не буду, — попросила она проходившую мимо вожатую.

— Ладно, прощаю тебя, — великодушно ответила Валентина.

Наказанная и получившая прощение пионерка быстро убежала в свою палату. Наташа вообще не могла понять, как у человека может повернуться язык, чтобы попросить прощения у вожатой.

Закончился «мертвый час». Ребята встали, оделись, заправили постели и пошли на полдник. Наташа продолжала стоять под лестницей.

Шло время. Место под лестницей не пустовало. Там появлялись один за другим несколько человек. Наказанные освобождались из плена довольно быстро.

— Валечка, прости меня, я больше так делать не буду, — жалобным тоном обращался к проходившей мимо них Валентине каждый из них. Каждый из провинившихся получал милостивое прощение и убегал к своим друзьям.

Наташа стояла. Она очень переживала то, что наказана, но стойко переносила свои невзгоды. Ждала, что Валентина заметит ее и простит. Но Валентина не обращала на Наташу никакого внимания, хотя часто проходила мимо нее.

…Стало темнеть. Все ребята уже пришли с ужина. Наташа сильно устала, проголодалась, но гордость не позволяла ей обратиться к вожатой с просьбой о прощении.

— Девочка, почему ты здесь стоишь? — удивленно спросил Наташу проходивший мимо Вадим — вожатый другого отряда.

Наташа рассказала ему:

— Меня наказала Валечка за то, что я разговаривала во время «мертвого часа» со своей подружкой.

— Почему же ты так долго здесь находишься? Освобождаю тебя. А с Валентиной я поговорю, — сказал Вадим. — Иди ужинать, пока еще не закрыли столовую.

Наташа покинула место своего заключения. Пошла в столовую, а после ужина вернулась к подругам.

— До чего же упрямой оказалась эта девчонка! Давно бы могла попросить у меня прощения, и я бы отпустила ее, — ответила Валентина рассказавшему ей эту историю Вадиму.

Маме, приехавшей к дочке в родительский день, Наташа об этом случае и своих переживаниях ничего не сказала.

Олина мечта

Оля Голубева жила в Москве недалеко от станции метро «Рижская». Она училась в девятом классе. Оля была худенькой, только начинающей взрослеть застенчивой девочкой. Ее большие карие глаза смотрели на всех серьезно и внимательно. В школе у Оли все было хорошо: по всем предметам Оля получала почти всегда пятерки (иногда, правда, встречались четверки), училась она с интересом, учителя нравились. Лучшей своей подругой Оля считала Таю Ставцеву. С Тайкой она уже несколько лет сидела за одной партой, они говорили о жизни, никогда не ссорились. Иногда Оля и Тая ходили друг к другу в гости. Тайке даже больше, чем Оля, нравилась Олина мама Елена Петровна. Елена Петровна всегда радушно встречала Тайку, поила ее чаем с домашними пирожками, внимательно слушала ее рассказы обо всем на свете: о ее родителях, об учебе в школе, о друзьях из класса. Оля дружила еще с двумя девочками из своего класса — с Кирой Беловой и Надей Ершовой.

В этой безоблачной жизни Оле все же чего-то не хватало. Она думала: «Конечно, Тая моя подруга, но не вполне. Я могу рассказывать Тайке обо всем, о чем думаю. Только мне не хочется делиться с ней своими мыслями и переживаниями. У нас с ней совершенно разные интересы. Тая больше всего на свете интересуется мальчиками. Она красивая девочка, многие знакомые ребята влюблены в нее, буквально бегают за ней. Тайке это нравится, и она кокетничает со всеми. С Таей у меня нет такой дружбы, какой бы мне хотелось. Я хочу дружить с такой девочкой, с которой у меня были бы общие интересы, чтобы можно было бы рассказывать друг другу самые сокровенные мысли, чтобы помогать друг другу и всем делиться. Если подруга не такая, то это не настоящая подруга».

Оля считала, что настоящей подруги у нее нет, поэтому она чувствовала себя одинокой.

В начале октября в Олином классе появилась новая ученица — Фая Журавлева. Раньше Фаина жила вместе с родителями в Воронеже, а теперь ее отец перевелся работать в Москву, и вся ее семья в конце сентября переселилась в столицу.

Фая сразу привлекла к себе внимание Оли. Она отличалась от других девочек в классе. Фая была высокой худощавой девочкой со светло-русыми коротко подстриженными волосами и серыми, слегка прищуренными глазами. Взгляд этих глаз казался немного насмешливым. Фая выглядела умной, уверенной в себе и как будто считающей себя намного выше других, окружающих ее людей.

Учителя сразу поняли, что в классе появилась новая хорошая умная ученица. Она быстро усваивала изучаемый материал, за ответы у доски и за выполнение контрольных работ получала пятерки и четверки. В классе Фая быстро перезнакомилась со всеми ученицами, но все же держалась всегда несколько отстраненно от них.

Оле Файка сильно понравилась. Она увидела, что Файка очень умная, что знает гораздо больше, чем она.

«Файка интересуется всем на свете. Говорит, что дополнительно к школьной программе учит английский язык. Говорит, что каждое утро читает свежие газеты, — с восхищением думала о Файке Оля. — А я газет совсем не читаю… Мне нужно приучить себя читать газеты, чтобы не отставать от Файки».

Еще Оля восхищалась тем, что у Файки есть важная книга — словарь иностранных слов. Как только ей попадается в какой-нибудь художественной книге или в газете незнакомое иностранное слово, она сразу же выписывает его, а потом из словаря иностранных слов узнает, что это слово значит. Так у нее получается свой рукописный словарь иностранных слов.

— Я буду так же, как Файка, узнавать смысл незнакомых мне иностранных слов, буду расширять свой словарный запас, — решила Оля.

В общем, Оля серьезно заинтересовалась Файкой.

«Файка ближе мне по духу, чем все остальные девочки в нашем классе. Хочу, чтобы она стала моей подругой. Такой подругой, с которой можно делиться всеми своими мыслями и рассказывать обо всем», — размечталась Оля.

Оле хотелось делиться своими мыслями и переживаниями, но только делиться не с кем было, поэтому еще в седьмом классе она начала вести дневник. Она рассказала Фае, что у нее есть дневник. К этим словам Оли Файка отнеслась с презрением.

— Терпеть не могу дневники, — сказала Файка.

Оля не согласилась с Файкой.

«Файка совсем не права. Дневник всегда помогал мне в жизни раньше и помогает теперь. Я хотела бы дать Файке прочесть свои старые и последний дневники (это была бы первая из девчонок, которой я бы доверилась, потому что она мне нравится). Своими словами о дневниках Файка оттолкнула меня от себя. После ее высказываний я не стану показывать Файке свои дневники».

Оля решила, что, наверно, хорошо, что не дала Файке читать свои записи в дневниках.

«Еще неизвестно, как бы она отнеслась ко всем моим записям», — подумала Оля.

Все же она не перестала преклоняться перед Файкой и по-прежнему хотела начать дружить с ней.

У Оли в классе была просто замечательная учительница русского языка и литературы. Звали ее Юлия Илларионовна. Она приучала своих учеников изучать не только учебники по литературе, но и внимательно и полностью читать оригиналы художественных произведений и даже выписывать из этих произведений важнейшие цитаты. У Оли дома в письменном столе лежало много толстых тетрадей с выписанными ею цитатами из книг русских и зарубежных литературных классиков.

Роман Льва Николаевича Толстого «Анна Каренина» в школе изучали факультативно. Юлия Илларионовна предложила желающим подготовить и сделать на уроке внеклассного чтения два доклада. Нашлись двое желающих: Оля Голубева и Фая Журавлева. Оля вызвалась подготовить доклад об Алексее Каренине, а Фая — об Анне Карениной.

Готовясь к докладу, Оля внимательно перечитала роман, выписала из него важнейшие цитаты, характеризующие Алексея Каренина. Написала подробный текст доклада и подготовилась к тому, чтобы рассказать его наизусть. На уроке внеклассного чтения весь класс внимательно слушал ее доклад. Оля подробно и обоснованно говорила о том, что Каренин — сухой, черствый человек, что он безжалостно наказал Анну за то, что она полюбила Вронского.

Доклад Оли всем понравился. После окончания ее доклада Юлия Илларионовна сказала:

— Садитесь, Оля, ставлю вам пять. Ваш доклад — это строго обоснованное логическое описание образа Каренина, подкрепленное удачно подобранными цитатами.

Оля вернулась на свое место за партой в правом ряду класса. После нее вперед вышла Фая. Она встала перед замершим в ожидании классом. Никаких записей текста доклада у нее не было. В руках Файка держала закрытую книгу — роман Толстого. В книге лежало много бумажных закладок. Файка начала доклад с подробного и яркого описания портрета появившейся на балу Анны. Она взволнованно рассказывала о необычайном очаровании Анны, а потом — о влекущей к себе красоте Анны, открыв книгу в том месте, где лежала закладка, и читая текст романа.

Постепенно Файка все полнее и полнее раскрывала перед слушателями образ Анны Карениной. Она назвала Анну прекрасной женщиной, мечтавшей о настоящей глубокой любви. Рассказала о сложной жизни Анны с Вронским, о ее любви к оставленному с Карениным сыну Сереже. Свое яркое выступление Файка закончила рассказом о страданиях Анны в последние минуты ее жизни. Во время выступления Файка несколько раз открывала книгу и читала отрывки из романа.

После того как Файка закончила свой рассказ, все в классе некоторое время сидели на шевелясь и не проронив ни слова. Потом громко захлопали.

— Садитесь на свое место, Фая, — задумчиво и медленно проговорила Юлия Илларионовна. — У нас нет оценки выше, чем пять. Но тем не менее за ваше выступление я ставлю вам пять с плюсом. Хочу подчеркнуть этим, что вы сделали замечательный доклад. Мы увидели живую Анну.

Файка захлопнула книгу и вернулась на свое место на задней парте в среднем ряду. Оля оглянулась и посмотрела на Файку. Выглядела Файка спокойной и невозмутимой, хотя, конечно, Файку обрадовала похвала Юлии Илларионовны и необыкновенно высокая оценка учителем ее выступления.

Олю поразило и вызвало восхищение выступление Файки. Она подумала:

«Я умный сухарь, а Файка выступила эмоционально, говорила проникновенно и убедительно. Мне надо учиться у нее этому».

* * *

…Постепенно Оля и Фая стали подругами. Файку Оля считала самой близкой девочкой из класса. С ней Оля говорила обо всем более откровенно, чем с другими.

— Файка умная девчонка, многие ее взгляды и интересы похожи на мои, — рассуждала сама с собой Оля. — Друг на друга мы оказываем хорошее влияние. Например, теперь я стала читать газеты и завела словарь иностранных слов, потому что мне стыдно отставать от Файки, а кроме того, я вполне согласна с ней в том, что это необходимо и полезно. Думаю, что и я на нее тоже подействовала: она старается лучше учиться и сама призналась мне, что я хорошо на нее влияю. Я считаю, что дружить можно только с тем человеком, на которого не только ты влияешь, но который сам может оказать на тебя положительное влияние.

* * *

Однако через некоторое время в отношениях Оли и Фаи появилась трещина. Оля не понимала, отчего это могло произойти.

…На уроке физики при изучении темы «Электричество» учитель Петр Константинович подробно рассказал о переменном и постоянном токах, объяснил, какая между ними разница. Петр Константинович задал домашнее задание: выучить по учебнику обо всем том, о чем он говорил на уроке. На следующем уроке физики Петр Константинович вызвал к доске Олю и попросил ответить на его вопросы о переменном и постоянном токах. Оля дома не читала учебник, она рассказала то, что запомнила из объяснения учителя на прошлом уроке.

— Голубева, вы отвечали хорошо, но из вашего ответа видно, что учебник вы не читали. Дома вы не работали, ваш ответ получился не совсем полным, поэтому я ставлю вам четыре.

Потом Петр Константинович продолжил:

— Большому кораблю большое плавание: кому много дано, с того много и спрашивается. Вы, Оля, были бы звездой, если бы хоть немного занимались дома.

Урок физики проходил в физическом кабинете. После этого урока девятиклассники пошли в свой класс. Файка шла перед Олей. Она обернулась к Оле и пренебрежительно сказала:

— Подумаешь, звезда! Если ты и звезда, то только седьмой величины.

Оля ничего ей не ответила. Она даже не знала, что отвечать. Оля не знала, что означают слова «звезда седьмой величины».

В младших классах Оля увлекалась астрономией, дома у нее были научно-популярные книги по астрономии. Вернувшись из школы домой, Оля посмотрела эти книги. В одной из книг было написано, что самые яркие звезды на небе называют звездами 1-й величины, а самые слабые из видимых невооруженным глазом звезд — это звезды 6-й величины. В другой книге Оля прочитала, что самые слабые звезды, наблюдаемые невооруженным глазом, имеют величину от 6-й до 7-й.

«Значит Файка считает, что я невидима невооруженным глазом, — с обидой подумала Оля. Потом она утешила себя: — Хоть я и невидима невооруженным глазом, но все же Петр Константинович считает, что я могла бы быть звездой. Не так уж плохо он обо мне думает».

После урока по физике и раздраженного высказывания Файки об Оле отношение Файки к Оле стало ухудшаться.

На следующий день во время перемены после первого урока Файка, проходя мимо Оли, как бы нечаянно сильно толкнула ее. Оля покачнулась и ударилась плечом об стену в коридоре. Файка сделала вид, что ничего не заметила, прошла вперед и даже не подумала извиниться.

Оля обиделась на Файку.

«Я считала Файку своей лучшей подругой, а она так зло поступила со мной», — подумала расстроенная Оля.

Оля перестала разговаривать с Файкой. Заметив это, Файка перестала разговаривать с Олей. Никаких шагов навстречу тому, чтобы помириться с Олей, Фаина не делала.

Оля хотела бы помириться с Фаей, хотела, чтобы восстановилась ушедшая дружба с ней.

* * *

Прошло некоторое время, Оля с Фаей помирились. Однако их отношения уже не были прежними. Бывшие подруги стали чувствовать себя совершенно далекими друг от друга.

То, что произошло между ними, стало казаться Оле чем-то ужасным, каким-то страшным потрясением. Ее угнетало случившееся. Оля все время обдумывала, в чем же дело. В голову приходили то одни, то другие мысли. Иногда она оправдывала себя:

— В своих отношениях с Файкой я ни в чем не могу себя обвинить. Поссорилась я с ней потому, что предъявляла к ней высокие требования. Конечно, ни с какой другой девчонкой я бы не стала ссориться из-за того, что она меня нарочно толкнула. Теперь я понимаю, что и с Файкой из-за этого не стоило ссориться, надо было бы просто поговорить с ней обо всем. Своей ссорой я показала, что считаю ее недостойной своей дружбы. Она была вполне права, когда перестала разговаривать со мной тоже.

Потом Оля начинала думать по-другому:

— Но потом ведь я сказала Файке, что больше на нее не обижаюсь. Неужели моя ссора с ней могла так подорвать ее уважение ко мне? Ведь и она была передо мной виновата.

Нет, не думаю, что ссора могла иметь такое значение. Скорей всего, я ей перестала нравиться.

Но, как бы то ни было, Файка оказалась плохим товарищем, можно сказать — эгоисткой. Я бы не имела права так тяжело обвинять ее, если бы она никогда не была близким мне человеком. (Правда, мне приходит в голову мысль, что я не имею права называть Файку плохим товарищем еще и в том случае, если ей просто так, без всяких причин стало неинтересно со мной. Это, конечно, возможно.) Если же она боится пожертвовать ради меня своим самолюбием, то она плохая подруга. Я ведь жертвовала своим самолюбием, когда, вопреки своим убеждениям, старалась помириться с ней первой.

Как бы то ни было, она мне не была и не будет другом. Я в этом убеждалась бесчисленное множество раз, но никак не хотела верить этому. Теперь факты заставляют меня поверить в это.

Я всегда мечтала найти друга, но никак не могла и не могу его найти. Всегда задаю себе вопрос: какого друга мне надо?

Совсем не обязательно, чтобы друг был идеальным человеком, да таких и не бывает. Я сама очень и очень далеко не идеал и никогда не смогу быть идеалом, хотя и стараюсь становиться лучше. Прежде всего, друг должен быть духовно близок мне: у него должны быть такие же, как у меня, взгляды (конечно, не все), интересы, стремления, цели. Мне нужен такой друг, которому можно было бы доверять свои самые сокровенные мысли, который бы и сам захотел рассказать мне о себе. Только тот может быть другом, кого уважаешь, у кого можно чему-нибудь поучиться, и кто сам у тебя может учиться. Друг должен помогать двигаться вперед. Такого мне надо друга, таким другом хочу быть и я.

Все-таки я думаю, что Файка могла бы быть моей подругой, если бы я ей больше нравилась, — думала Оля.

Она переживала случившееся и в душе повторяла сама себе одно и то же:

— Файке вовсе не нужна моя дружба. Может быть, ей совсем не интересно со мной дружить? Но ведь вначале было не так, или, по крайней мере, мне казалось, что не так.

«Никак не могу понять Файку, — мысленно рассуждала Оля. — Не знаю, чего в ней больше: хорошего или плохого. Мое мнение о ней все время колеблется. Что у нее напускное: развязность, грубость или серьезность?»

Оля хотела бы, чтобы восстановилась прошедшая дружба с Фаей. Она написала и передала Фае записку: «Чем объясняется, что между нами стали такие плохие отношения? Или ты считаешь, что они нормальные?»

Файка ничего не ответила Оле на эту записку.

— Теперь точно все кончено, — решила расстроенная Оля. Она объясняла сама себе: — Я написала ей записку потому, что думала: она тоже переживает то, что у нас произошел разрыв. Поэтому я не пощадила своего самолюбия и решилась все выяснить до конца. Но я ошиблась. Файке вовсе не нужна моя дружба, у нее почему-то сложилось плохое мнение обо мне, может быть, еще до ссоры. А может быть, ей просто неинтересно со мной дружить?

В одном из разговоров после занятий в школе Файка сказала Оле:

— Мне не нравится, что ты очень много хвалишься, много говоришь о себе.

Эти слова дорогой ей Файки расстроили Олю. Она огорченно подумала:

«Она, конечно, права: я ей все время рассказывала о себе. Но ведь это потому, что я больше ни с кем не делюсь своими мыслями, ни с кем серьезно не разговариваю. Даже в своих мыслях я всегда обращаюсь к ней!

Это не значит, что я одинока, что меня никто не поймет. Просто у меня нет желания делиться с кем-нибудь, кроме нее».

Оля долго переживала из-за того, что у нее разладились отношения с Файкой. Она написала Файке еще одну записку. Ответа на эту записку тоже не было.

— Не буду больше ни о чем говорить Файке, — решила Оля, — мое отношение к ней она знает, а если бы хотела со мной дружить, то сказала бы об этом сама. Так как Файка ни о чем не говорит, то, значит, она считает, что все в порядке, что все обстоит так, как и должно быть. Сейчас я ее ни в чем не обвиняю.

Оля тяжело переносила создавшиеся отношения с бывшей любимой подругой. Все произошедшее вызывало у нее недоумение. У Оли произошло какое-то сильное потрясение. Для нее наступило ужасное время.

На уроках Оля почти не слушала то, о чем рассказывали учителя. Она сидела в классе, погруженная в свои переживания, а все, что происходило вокруг, видела, как в тумане. Перед Олей на парте лежал блокнотик, на котором она весь урок ручкой писала инициалы: Ж. Ф. Соседки спрашивали ее:

— Оля, зачем ты все время пишешь в блокноте одни и те же буквы?

Оля отмалчивалась.

У Оли опустились руки. Учиться она стала гораздо хуже, чем раньше.

Когда Оля после окончания уроков возвращалась из школы домой, она швыряла портфель в угол комнаты, переодевалась в домашнюю одежду, быстро ела и сразу же кидалась на диван. Никаких книг в руки не брала. Радио не включала. Лежала и молча смотрела в потолок.

Вечером домой с работы возвращалась мама. Она пыталась поговорить с дочкой.

— Как дела в школе? — спрашивала мама Елена Петровна. — Что с тобой, Олечка? У тебя что-нибудь случилось?

Оля отвечала ей что-то невнятное и потом лежала на диване молча до самого позднего вечера.

На следующий день повторялось то же самое.

В школе шла четвертая четверть. Девятиклассники писали контрольные работы. Учитель литературы Юлия Илларионовна велела написать классное сочинение по пьесе А. Островского «Гроза». Оля писала сочинение на тему: «Луч света в темном царстве». Писала долго, сдала сочинение в самом конце урока.

На следующем уроке литературы Юлия Илларионовна раздала все проверенные ею сочинения. Оля открыла свою тетрадку и увидела оценку «четыре». (За все предыдущие классные и домашние сочинения у нее были в основном «пятерки».) Юлия Илларионовна на уроке ничего не сказала Оле. Когда зазвенел звонок с урока, она подошла к Оле и сказала:

— Оля, давайте зайдем с вами на перемене в соседний класс. Этот класс пустой, в нем никто не занимается. Я хочу поговорить с вами.

Учительница вместе с Олей зашла в соседний класс. Юлия Илларионовна села на стул за учительский стол, а Оля — на первую парту перед Юлией Илларионовной. Внимательно посмотрев на Олю, Юлия Илларионовна сказала:

— Хочу поговорить с вами о вашем сочинении, Оля. Я поставила вам «четыре», но вы должны знать: у вас типичная троечная работа. Тема почти не раскрыта, язык скучный, казенный. Вы поставили меня в затруднительное положение. Еще раз говорю, больше, чем на «три», сочинение не тянет. Почему я поставила оценку «четыре»? Да потому, что вы одна из первых претенденток на «золотую медаль». С оценкой «три» за это сочинение я и за четверть должна поставить вам тройку. В этом случае школа не сможет представить вас к награждению «золотой медалью». В общем, я решила помочь вам и нашей школе. Пожалуйста, Оля, обратите внимание на мои слова и постарайтесь в дальнейшем писать, как это было раньше, отличные сочинения. Постарайтесь учиться, как это было раньше, на отлично по всем предметам.

Сказав это, Юлия Илларионовна встала из-за стола и вышла из класса. Оля вышла вслед за ней.

Оле стало стыдно. Она задумалась над словами Юлии Илларионовны. Оля была благодарна любимой учительнице за то, что та отнеслась к ней так внимательно.

«Что же такое случилось со мной? — подумала Оля. — Я оказалась совсем слабой девчонкой. Теперь я уже научена горьким опытом и думаю, что такое больше не должно повториться».

* * *

…Постепенно Оля начала приходить в себя. Она стала относиться ко всему, что у нее произошло с Файкой, гораздо спокойнее, чем раньше. Оля решила, что постарается ни в чем не обвинять ни себя, ни Файку. Было — и прошло…

…Оля закончила девятый класс с пятерками по всем предметам, ее перевели в десятый класс с похвальной грамотой. Файка была переведена в десятый класс с отличными и хорошими оценками.