Ты станешь моей

Дина Данич, 2023

Она стала его одержимостью. Целью, которую он обязательно добьется. Ведь ему не отказывают. Никто. Никогда. Он всегда получает желаемое.Он спас меня от насильника, а затем решил сделать своей любовницей. И мое мнение для него – ничто. Вот только вступая в игру с этим опасным мужчиной, я не знала, как далеко тот готов зайти в своем стремлении заполучить меня и удержать рядом с собой…В тексте будет:#жесткий герой#одержимая любовь#эмоциональные повороты#ХЭ

— 4 Яна —

Ближе к вечеру пришла Василиса. Правда, заметила я ее не сразу — слишком погрузилась в свои невеселые мысли.

— Привет, Ян, — по привычке крикнула она. — Ты чего такая?

— Да так, на работе проблемы, — без особого энтузиазма ответила я.

— Опять начальство чудит?

— Если бы, — вздохнула я.

— А что тогда?

— Клиент попался… настырный. Да не один.

Вася сочувствующе посмотрела — у неё тоже раньше случалось подобное, пока охрану в кабаре не сменили. Теперь подобные финты сразу пресекались на корню. Это было ещё одной причиной, почему желающих выступать там было немало. Вопреки стереотипам, далеко не все начинающие певицы хотели, что называется, ложиться под богатых клиентов. Хотя такие, безусловно, тоже были.

— И что планируешь делать?

— Искать новое место… Второй раз сбегаю со смены. Вряд ли на это закроет глаза начальство.

— И что, совсем без вариантов было?

Я недолго помолчала, прежде чем ответить.

— Не могу я так, Василис. Не могу. — Вздохнула я. — Для меня это… грязно, понимаешь? Вот так, без чувств, просто механика. Как подумаю, так передергивает аж всю…

Даже невольно поёжилась.

— Знаешь, учитывая, что тебе пришлось пережить из-за придурка отчима, это нормальная реакция.

— Может быть… — я постаралась не думать о прошлом, которое снова невольно всплыло перед глазами. Нет уж, не позволю опять этому испортить мне настроение. Я слишком долго училась не вспоминать и не шарахаться от людей.

— Ну, раз ты все равно ищешь другое место, может, выручишь меня разок? — с надеждой спросила Василиса.

— В каком смысле?

— Завтра есть возможность выступить, а я не могу.

— И? Поменяйся на другой вечер, — непонимающе предложила я.

— Да не могу, — с досадой ответила соседка. — Они там, знаешь ли, быстро вычеркивают тех, кто не может. Раз, два откажешься, и все.

— А почему сама не пойдёшь?

— Маме обещала, что приеду на выходные — надо ей помочь посидеть с племянниками. — Я ж не знала, что окно на вечер будет. Раньше меня так часто не звали.

— Допустим, я соглашусь тебя заменить. А что, им все равно, кто выступает?

— Нет, конечно. Но я-то знаю, что у тебя отличный голос! — заверила меня Вася. — Так что проблем не возникнет.

— Ты уверена? — с сомнением спросила я.

— Абсолютно.

— И что — у вас так просто соглашаются на замену? — удивилась я.

— Под мою ответственность, — очень серьезно ответила соседка. — Но я в тебе уверена, Ян. Ты же поешь — закачаешься. Тем более что давно хотела попробовать.

Это было правдой. Я действительно хотела попробовать выступления. Просто чтобы понять — каково это. Я вообще очень любила петь. Для меня это было способом отвлечься и отдохнуть, выразить эмоции, которые жили внутри. К сожалению, не всегда в рамках обучения выходило реализовать все свои желания.

— Спасибо, — искренне произнесла я. — Постараюсь не подвести тебя!

— Не подведешь, — улыбнулась Вася. — А теперь давай, что ли, пирог испечем? Кстати, ты знала, что ребята с параллельного курса скоро устраивают выездной пикник?

— Какой пикник? — удивилась я. — Я думала, все разъехались давно.

— Все не все, а народа соберется прилично. И кстати, там будет Макс, — многозначительно добавила она.

Я смутилась и покачала головой. Василиса была натурой влюбчивой. И частенько пыталась других тоже свести, чтобы, так сказать, осчастливить.

— Что? Еще скажи, что это не ты поглядывала в его сторону на последних концертах.

— Все-то ты замечаешь, — фыркнула я в ответ. — Просто у него сильный голос, вот я и…

— Да-да. Дело только в голосе. А вообще… Я тебе не говорила, но Колян — его друг — у меня спрашивал про тебя.

— Михайловский? — удивилась я. — Зачем? Он же с Нинкой мутит, и давно.

— Так он не для себя…

Очевидный намек я просекла не сразу. А когда поняла, только закатила глаза. Так за болтовней ни о чем и прошел вечер. В итоге я даже смогла немного расслабиться и отвлечься от мыслей про нахала из ресторана. Наивная дурочка. Тогда я еще не знала, что этот мужик все-таки не отступится, как я понадеялась…

Чем ближе был момент выхода на сцену, тем сильнее я нервничала. Вроде была уверена в себе, знала, что смогу, справлюсь, а все равно… И это учитывая, что в самом кабаре к замене одной девушки на другую отнеслись весьма равнодушно. Единственный вопрос к Васе был: “Уверена в ней?” И все.

Впрочем, оно и было понятно — каждый, кто выступал здесь, дорожил своим местом, поэтому абы кого вместо себя присылать бы не стал.

Я специально пришла заранее — посмотреть на сцену, побыть в зале, настроиться на нужный лад. Дома я не раз отрепетировала ту пару песен, что мне предстояло спеть. Василиса даже предложила мне все-таки выпить кофе с коньяком — настолько сильно я разнервничалась.

Наверное, это было нехорошо, но в глубине души я надеялась, что если все выйдет отлично, то меня заметят и, возможно, предложат постоянное место. Пусть раз в неделю. Главное — я могла бы выходить на сцену и петь. Потихоньку строить карьеру.

Это был мой шанс!

Незадолго до моей очереди меня отвели в гримерку, которая, скорее, была похожа на подсобку. Гораздо позже должны были выступать куда более именитые звезды, и у них-то, конечно, были именно гримерки. Но я не жаловалась — была рада и такому раскладу.

Платье, которое я надела на выступление, давно лежало у меня в закромах. Когда-то давно повезло урвать на какой-то сумасшедшей распродаже по смешной цене. Я ни разу его так и не надела — все берегла для особого случая. Который сегодня и наступил.

Когда за мной пришел молодой человек и сказал, что пора, руки задрожали, но в то же время я испытала невероятное предвкушение.

Стоило музыке зазвучать, как волнение, сковавшее меня, отпустило — я, наконец, почувствовала себя в своей стихии. И запела…

Это был романс. О потерянной любви, для которой уже было слишком поздно. И хотя я еще ни разу не влюблялась настолько, чтобы оказаться на месте героини песни, все равно будто пропускала все слова через себя.

Настолько, что на зрителей я посмотрела, только когда спела последнюю строчку. Зал взорвался аплодисментами, а я улыбалась в ответ, дышала и радовалась. Пока не наткнулась на темный взгляд… Воронцова.

Черт! Черт! Черт!!!

Я даже вздохнуть не сразу смогла — настолько подавлял этот мужчина. Который смотрел на меня в упор. Не отрывая взгляда. Прямо в глаза.

И казалось, что никого, кроме нас двоих, здесь не было…

Очнулась, только когда заиграл второй трек, и я едва не пропустила момент, когда нужно было вступать. Я старалась смотреть куда угодно — только не на Воронцова. Но постоянно чувствовала, что он-то взгляда на отводил. И это злило, а вместе с тем еще и пугало.

Я, конечно, старалась держать лицо — нас учили тому, что никто и никто не должен был сбивать во время выступления. Даже специальные занятия этому посвящали. Но как же сложно было выдержать и не сбежать со сцены. Внутри все сжималось каждый раз, стоило мазнуть взглядом в ту самую сторону…

Когда прозвучали последние аккорды, я вымученно улыбнулась и, поклонившись, на ватных ногах направилась переодеваться.

Спрятавшись от тяжелого давящего взгляда, я, наконец, смогла выдохнуть. Прислонилась спиной к двери, как только юркнула в каморку, где оставила вещи. И такая усталость накатила. Оказывается, эти несколько минут я находилась в таком напряжении, что сейчас почти обессилела.

С трудом собравшись с силами, пошла переодеваться. Мне нужно было всего несколько минут. Но и их у меня не оказалось. Потому что дверь открылась, а на пороге возник мужчина, от которого я неоднократно сбегала…

Я затравленно смотрела на него, сжимая в руках футболку. И радовалась, что не успела начать переодеваться. Между тем Воронцов медленно закрыл за собой дверь, так еще и на замок запер ту.

И вот тут мне стало страшно настолько, что я поняла — все самое страшное впереди.

— Вы… — сорвалось у меня с губ.

— Я, — вальяжно кивнул мужчина, делая шаг вперед. — Теперь бежать некуда, Янина.

Нервно сглотнула и оглянулась по сторонам в поисках хоть каких-то подручных средств. Но, увы, пустые коробки вряд ли могли служить хоть какой-то защитой. Разве что…

Быстро схватила ножницы, валявшиеся на полу, и выставила перед собой. В ответ Воронцов только усмехнулся.

— И каков план дальше? Будешь тыкать в меня вот этим?

Его насмешка только сильнее разозлила меня. Я отчетливо поняла, что либо я смогу защитить себя, либо случится то, что разрушит меня… И от этого меня накрыла настоящая истерика. Уже не первый раз за последние пару дней меня пытались склонить к интиму. В том, что мужик пришел именно за этим, я даже не сомневалась. Поэтому решила пойти ва-банк — не придумав ничего умнее, приставила ножницы острым краем к своей шее.

— Да я лучше покалечу себя, чем позволю поиметь, — крикнула, уже плохо контролируя эмоции. Ухмылка пропала с лица моего преследователя. Он нахмурился и сделал небольшой шаг назад, подняв руки вверх.

— Уверена, что справишься?

— Даже не сомневайтесь!

— Хорошо, — покладисто согласился он. — Но я здесь не за этим.

— Серьезно? — с горечью произнесла я. — А зачем же? В прошлый раз я отлично поняла ваше предложение.

— Я пришел поговорить. Опусти ножницы, девочка. И мы просто поговорим.

— О чем? Снова предложите быть вашей содержанкой?

— Почему же. Я тебя услышал в прошлый раз, — довольно спокойно возразил Виктор. — Я всего лишь зашел выразить восхищение твоим талантом.

Я криво усмехнулась. Ну, конечно. Следующим шагом он предложит мне помочь с карьерой.

— Ты могла бы выступать в более престижных местах.

Не удержалась и засмеялась в голос. Как предсказуемо…

— Купить меня хотите?

— Скорее, предложить равноценный обмен: я помогу тебе с выступлениями, а ты согласишься на свидание со мной.

— Спасибо, что-то не хочется, — отрезала я.

— Почему? Разве я тебе угрожал? Или, может, чем-то обидел?

— Вы предложили мне раздвигать за деньги ноги, — напомнила я.

— И? Предложил. Не заставил же. Нормальный бартер, которому многие бы на твоем месте обрадовались.

— Так вот и найдите среди них кого-то!

— Мне нужна ты. И я тебя получу, — все тем же спокойным тоном произнес мужчина. — Но я не насильник — что бы ты себе ни думала.

— И как же вы тогда получите желаемое, если я против? — воинственно спросила я, все еще держа ножницы наготове.

— Ты поменяешь свое мнение, — уверенно заявил он. И ни грамма сомнений не было в его голосе.

— Не изменю, — заупрямилась я.

— Поспорим? — хитро улыбнулся Виктор. — Хочешь пари, девочка?

— Я хочу, чтобы вы оставили меня в покое. И все.

— Нет.

— Это преследование! — возмутилась я. — И это противозаконно!

Мужчина лишь снисходительно усмехнулся. Да так, что я отлично поняла — этот путь мне не поможет. Закон будет не на моей стороне.

— Проще будет, если ты согласишься сразу.

— Я уже сказала, что против, — твердо возразила я.

— Да, помню. И это даже хорошо — тем слаще будет победа, ласточка. Когда ты, наконец, сдашься…

От бессилия сжала кулаки, не зная, что еще сказать, чтобы переубедить этого нахала.

— Да вы… Вы…

— Я не обижу тебя, Янина, — очень серьезным тоном добавил он. — Я не воюю с женщинами.

— Вы уже это делаете!

— Воевать и завоевывать — разные вещи, — многозначительно произнес он. А затем щелкнул замок, и дверь открылась. Я даже не сразу поверила глазам. — Я принимаю твои правила. Но не отступлю. Так и знай…

После этого Воронцов вышел в коридор и прикрыл за собой дверь, а я сползла на пол, потому что ноги дрожали так, что я едва стояла. После сильнейшего напряжения пришел откат. И я не выдержала — разрыдалась…