Манипулятор. Глава 059

Дима Сандманн, 2017

Книга о стремлениях, мечтах, желаниях, поиске себя в жизни. Содержит нецензурную брань.

ГЛАВА 59

Авторынок. 19 июля 2008 года — первый день, когда мы очутились там в качестве продавцов. Цену на «ниссан» мы вывели просто — добавили к его стоимости пятьдесят тысяч, напечатали на принтере на листе «380 000 руб.» и сунули его под лобовое стекло.

— Посмотрим спрос, ну, если не пойдет, то снизим цену, да? — предложил я.

— Ну да, давай так, — кивнул Сергей. — Чип че, потом снизим.

Ни я ни он понятия не имели, как функционирует авторынок, знали лишь, что есть две торговые площадки — для иномарок и для отечественных автомобилей. Договорились встретиться у въезда на авторынок в девять утра. Порядок действий наметили простой — Сергей приезжает к нашему офису, пересаживается с «мазды» в «ниссан» и едет на нем к авторынку; я выхожу из дома и еду сразу к месту встречи. Обоим было удобно — Сергей по пути лишь менял машины, я же, не делая ненужный крюк с заездом в офис, прибывал сразу на место. Первый день, как и положено, вышел комом — едва мы встретились, как выяснилось — мест на торговой площадке для иномарок уже нет.

— Че будем делать? — глянул на меня стеклами очков Сергей.

— Место будем искать, других вариантов нет! — сказал я. — Пошли походим поищем!

На площадке умещалось шесть рядов машин метров по семьдесят в длину. Крайние ряды были одиночные, и машины в них стояли задами к забору ограждения. Внутренние ряды шли сдвоено — в каждом машины стояли задом к соседней. Почти посреди площадки высилась ржавая мачта ЛЭП, ноги ее раскорячились так широко, что…

— Слушай, а если сюда встать? — кивнул я в сторону промежутка в опорах ЛЭП.

Сергей согласился. Оплатив въезд, мы заехали на площадку и подсунули «ниссан» под мачту ЛЭП.

— Надо будет в следующий раз пораньше приехать… — буркнул Сергей.

— Надо, — кивнул я и, поняв, что хочу есть, огляделся. У въезда на площадку стояло кафе-павильон, а в ее противоположном конце виднелся киоск-тонар. От него к площадке с отечественными автомобилями вела тропинка. Между площадками находился котлован. Глубокий, метров в пять. В котлован из-под дороги шла сливная труба. Тоненькой нитка тропинки шла вдоль нижнего края котлована. Завершив обзор, я зашагал в сторону кафе и стал обдумывать увиденное. Условно площадка иномарок делилась на три зоны. Первая — ближняя к въезду и часть верхнего ряда — дорогие машины, в основном джипы; продавцы — профессиональные перегонщики авто из-за границы; цены — около миллиона; машины относительно новые, до пяти лет. Вторая зона — середина площадки, внутренние ряды, ближняя их половина к въезду — те же перегонщики авто с машинами попроще; цены от полумиллиона до восьмисот тысяч. Третья — все остальное, дальние углы площадки рядом с котлованом и ряды вдоль нижнего забора — местные «перекупы» авто и те немногие, кто привезли на продажу свою машину. Я прогулялся до кафе и пошел обратно.

— Че там? — спросил Сергей, едва я вернулся.

— Да так, просто посмотрел че к чему!

— Поел?

— Не!

— Ну тогда пошли кофе попьем!

Подойдя к тонару, мы взяли по стаканчику кофе и, став в сторонке, принялись разглядывать наш угол площадки с машинами местных перекупщиков.

— А этого дрючбана я знаю… — дернул вперед подбородком Сергей, указывая на высокого сухощавого и чуть сутулого мужика лет сорока, стоящего подле машины через две от нас. — Пойду, поздороваюсь…

Сергей направился к знакомому и, оживленно пообщавшись с тем, вернулся.

— Да! Витька! Прикинь!? — возбужденно махнул он рукой с зажатым в ней брелоком от «ниссана» в сторону знакомого. — Оказывается, машинами тут торгует! А мы давно с ним не виделись, лет десять, наверное! А он тут уже семь лет, прикинь!

— И че, как, получается? — произнес я, поглядывая на Витьку, тот слонялся вокруг своей машины блатной походкой и постоянно крутил головой по сторонам. Мне он не понравился сразу. «Скользкий, нечестный, хитрый, скрытный, скорее всего подлый», — подумал тогда я, оценив бегающий взгляд выцветших безжизненных глаз. Все в знакомом Сергея выдавало мелкого ловкача — движение рук, плеч, мимика лица.

— Говорит — получается! Две квартиры на машинах заработал, прикинь!? — покачал уважительно головой Сергей, скривил уголки рта вниз и шмыгнул носом. — Мда…

Я ухмыльнулся, поняв смысл этого короткого «мда» без труда. В сказанной фразе «мда» означало следующее — знакомый Витя заработал многовато, все-же две квартиры — это много, хотелось бы, чтоб меньше, но Витя, заработал аж на две квартиры… мда…

— Ну, это он так сказал, Серый… — произнес я и отпил из стакана.

— А! Ну кстати, да! — просветлело облегченно тут же лицо Сергея.

Я продолжал разглядывать Витю, пытаясь понять его натуру вот так, лишь через визуальную оценку, без общения.

— Ну и че он вообще говорит? Какие машины лучше продаются? Как вообще здесь торговля? Где лучше тут или по объявлению? — допил кофе я и отправил стакан в урну.

Из пересказа Сергеем слов знакомого стало ясно, что перекупщики и перегонщики дают объявления о продаже авто в местные газеты и параллельно выезжают на авторынок. И с моделью «ниссана» мы вроде как угадали, такие машины действительно пользовались спросом. Покупатели в тот день были активны — подходили, глазели на машину, парочка мужчин даже осмотрела салон, но не более. Из двухсот иномарок на площадке, едва ли с десяток оказались с правым рулем. Немного, но факт не являлся ни положительным, ни отрицательным. Все с тех же слов знакомого Сергея, покупатели на «праворукие» авто — отдельная категория, которая интересуется только такими машинами.

— В общем, надо нам ждать своего покупателя и все, — сказал по итогу Сергей.

— Будем ждать… — кивнул я.

С одиннадцати до часу на авторынке настал покупательский пик — народ пребывал, разморенные солнцем зеваки плотно забили все пространство между рядами машин.

— После часа можно уезжать! — подойдя к нашему минивэну от скуки, сообщил в полдень знакомый Сергея. — Ну максимум до двух побыть и уезжать!

Я и Сергей спасались от жары в «ниссане», я сидел на задних сидениях, он — на месте водителя. Сдвижная дверь была распахнута, знакомый Сергея топтался напротив нашей машины и явно переигрывал, изображая перед нами крутого дельца. Сергей, в свою очередь, в схожей манере вешал тому лапшу о нашем бизнесе. «Как мало надо людям для самоутверждения, всего лишь иногда врать другим о своем успехе», — подумалось мне. Сидеть сзади в «ниссане» было приятно, уличная жара не заходила в салон, кожа сиденья отдавала прохладой. Я крутил головой по сторонам, проникаясь пульсом авторынка. Мне все было в новинку и интересно, и потому первый день пролетел быстро. В час в торговых рядах стали появляться бреши — машины, словно спасательные капсулы космического корабля, срывались со своих мест и уносились прочь. Солнце пекло нещадно. Я начал потеть. Сергей тоже мучился, неустанно подтирая пальцами на лбу крупные капли пота.

— Че, может, поедем? — произнес он, достал из кармана шорт телефон. — Час.

— Давай до двух побудем! — выдал я с азартом. — Люди вроде еще ходят мало ли…

Мы уехали в два. Сергей повел «ниссан» к офису, а я пошел на маршрутку.

— Че, ремонт делаешь? — поинтересовался Сергей как-то между делом.

— Да, делаю потихоньку… — кивнул я. — Ванную и туалет уже сделал, как раз вот на днях смеситель, унитаз, раковину и все такое поставили с отцом, смонтировали…

— Сами что ли? — бросил пытливый взгляд Сергей.

— Ну да, сами, а чо… там делать то несложно…

— Ну да… — отмахнулся небрежно Сергей. — Я, в принципе, тоже дома все сам делал. Не, ну, кроме чего-то сложного… того же паркета. Че за сантехнику ставил? «Grohe», да?

— Неее… «Hansa»! Тоже немецкая, только не такая дорогая… Какой смысл за марку переплачивать!? — расслабленно выдал я и понял, что отвечаю обдуманно, будто вымеряя каждую фразу. С неких пор я стал видеть в вопросах Сергея двойной смысл. Он ими будто расставлял капканы, а я выверенными ответами обходил их. И пришло это умение ко мне само — с кем поведешься, того наберешься. Я будто спрятал свои простые черты характера — прямоту, честность, открытость. И явил для Сергея черты, какие чувствовал в нем самом все больше. Я будто стал отзеркаливать Сергею его же энергетику, подстраиваясь так под общение с ним. «Ты становишься похож на отца», — вспомнил я слова матери, осознавая, что мы все приобретаем черты людей, с которыми общаемся. И, ведь, верно. До Сергея, я так много проводил времени с отцом, что стал таким же угрюмым и замкнутым. И с этим — упрямым, настойчивым и несгибаемым. С недостатками отца, я впитал и достоинства. С Сергеем все повторялось. Его веселость, легкость, искрометный юмор словно встряхнули меня и вернули себе прежнего, избавив от взятых от отца недостатков, но втравив в меня и нехорошие черты. Я буквально чувствовал, как становлюсь недоверчивым, двуличным, хитрым. Все это было чуждо мне раньше. Я с тревогой ощущал, как чернота этих качеств проникает в мою кровь, разносится по организму, оседает в нем и начинает разлагать мою плоть. «Один год, потерпи, остался один год и следующей осенью ты уедешь в Москву и все!» — твердил я себе в то лето. Появилось ощущение нехорошей игры. Заполненная уже изрядно негативом бочка наших отношений, продолжала им полниться; чернота негатива Сергея проникала в меня все глубже; время тикало, приближая момент моего отъезда, или момент, когда я пойму, что не могу с ним общаться и находиться рядом. Мы двигались к критической точке, в которой предстояло принять очередное жизненное решение. «Ладно, не накручивай себя, год пролетит быстро, передашь бизнес отцу и спокойно уедешь», — осаживал я себя в моменты таких раздумий.

Конец ознакомительного фрагмента.