Теория порнографии 2-0. Цикл лекций по теории и экспертизе порнографии

Дим Дмитриевич Темнюк, 2022

Книга "Теория порнографии 2.0" продолжает цикл лекций профессионального юриста с 20-летним стажем, муниципального советника 3-го класса, ректора и основателя Санкт-Петербургской Академии правовой сексологии Д.Д. Темнюка по теории и экспертизе порнографии для обучающихся одноименных курсов, которые посвящены искусствоведческой, культуроведческой, социальной, политической, философской, религиозной, сексологической и психологической теориям порнографии. Включает лекции о порнономии, порнотипии, различиях непристойности и порнографии. Для обучающихся юридических и художественных вузов и факультетов, аспирантов, преподавателей, судебных экспертов, культурологов, религиоведов, психологов, социологов, предпринимателей, осуществляющих свою деятельность в области "индустрии для взрослых", эротики и порнографии, и тех, кто интересуется вопросами государственного регулирования и контроля оборота продукции и информации сексуального характера. Содержит нецензурную брань.

Порнономия

В состав большинства экспертных комиссий по вопросам проведения экспертизы материалов, содержащих элементы эротики, признаки порнографии, насилия и жестокости, как правило, входят: специалисты по проблемам сексологии /56, 62/, сексопатологии /56, 62/, психологии /56, 62, 234/, психиатрии /234/, искусствоведения /56, 62, 234/, правоведения /56, 62, 234/, педагогики /56, 62, 234/, журналистики /56, 62, 234/, специалисты в области культуры /58, 62/, образования, медицины и права /58/, психиатрии /62, 63/, литературы /62, 67/, киноведения /62, 234/ и другие специалисты. При этом не менее одной трети из числа членов экспертной комиссии должны составлять специалисты в области кино — /62/ и искусствоведения /62, 63/. Хотя, по мнению виднейшего российского сексолога, социолога и психолога, академика АПН России, члена международной академии сексологических исследований И.С. Кона /33/, восприятие и оценка большинством людей тех или иных фильмов, картин и книг как порнографических или непорнографических зависит не от эстетических достоинств произведения, а от того, насколько сильно они расходятся с представлениями зрителя или читателя о дозволенном и недозволенном.

Чтобы убедиться в эффективности работы таких “искусствоведческих” комиссий, их объективности и вообще целесообразности их существования в целом, мною была «созвана» хотя и импровизированная, но весьма представительная и маститая экспертная комиссия, состоящая из самых достойных специалистов в своей области знаний, целью которой было ответить на один очень простой, но основополагающий вопрос: «Можете ли вы отличить порнографию от эротики?»

В результате проведенного мною исследования выяснилось, что отличить порнографию от легальной эротики не смогли не только кинорежиссер /38/, художник /96/, сексопатолог /51/, но и 73 % судей и 88 % адвокатов /221/, опрошенных А.П. Дьяченко (одним из авторов учебного пособия Академии МВД России «Порнография: уголовно-правовой и криминологический аспекты»), а определения, которые дали остальные специалисты, расплывчаты и субъективны. И только сексолог И.С. Кон /33/ нашел, как он считает, объективные различия между порнографией и эротическим искусством.

В итоге мне пришлось столкнуться как минимум с четырьмя феноменами [феномен «суть, видимая сторона неизвестных вещей» /351/ или «явление, выходящее за границы нормы» /815/]: «феноменом обсценного» /341/, «феноменом порнографии» /250/, «внекультурным феноменом» /403/ и «феноменом культурного лицемерия» /336, 337/.

Как пишет И. Каиров /386/, некоторые определяют порнографию как непрерывное — если не развивающееся — направление в человеческой культуре, с классических времен (например, культ Приапа) до традиционных народных обрядов. Другие же определяют рассматриваемый феномен как исключительно современный. К последней группе относятся исследователи, приписывающие «изобретение порнографии» как продукта научной революции и эволюции «общественной сферы» восемнадцатому веку, равно как и ученые, описывающие ее как порождение запрещенного дискурса, что относит ее появление к началу девятнадцатого столетия.

Интерес к откровенным описаниям половых актов и оргазмов и к картинкам эротического содержания пробудился у людей достаточно давно /125/. Природа, эта старая похотливая сводница, украсила наш стол бессчётным числом фаллического вида фруктов и овощей — от грибов до простых огурцов /217/. Ярко выраженные эротические гравюры иерогамных сцен (священного брака) датируются поздним палеолитом /314/. Подобные эротические сцены, связанные с культом плодородия, известны со времен культуры Ориньяка (30000 лет назад) /314/. Эротическое искусство древней Греции, Индии, Африки и Японии говорит об универсальности интереса человечества к этой теме. На протяжении веков книги о сексе пользовались широкой популярностью /125/. До появления «Камасутры» возникавшие на Западе идеи относительно обострения эротического наслаждения с помощью различных поз либо возникали стихийно, либо являлись результатом «обмена опытом» или же знакомства с гравюрами, служившими иллюстрациями к эротическим произведениям /217/. К таким «учебным пособиям» относились, в частности, бесчисленные оттиски с нескольких тысяч гравюр французских художников XVIII века (смотрите, например, 824 гравюры 3-хтомника Людвига фон Брунна «Ars Erotica» /218 или 217, стр. 185/) или более ранних 16 работ Аретино /217/ из серии «позы» (1527 г.). Публикация в 1883 г. перевода «Камасутры», выполненного самим Ричардом Бертоном, вновь пробудила на Западе интерес к разнообразию сексуальных позиций и другим радостям любви /217/. В 1905 г. в Берлине Эдуард Гризебах выпустил каталог мировой эротической литературы, содержащий несколько сотен названий и свидетельствующий о ее существовании у всех народов и во всех культурах. В начале XIX века, пожалуй, уже во всем объеме сформировался тот круг сексуально-эротических тем, их аспектов и проблем, с которыми мы имеем дело и в наши дни /37/. Абсолютно вся эстетика порнофильма и эротического фильма была придумана в начале XX века. И в этом плане говорить, что сейчас неимоверный разгул, ужас, кошмар, падение нравов и т. д., неправомерно: точно такое же падение нравов в начале прошлого века было весьма и весьма широко распространено и запечатлено в искусстве, в кино в том числе /38/.

Как отмечается в Британской энциклопедии истории мирового искусства, «проблема критерия, отделяющего физиологические проявления сексуальности от их художественно-эротических форм, долгое время оставалась краеугольным камнем бесчисленных споров в мировой культуре» /37/. А как известно, в настоящее время в РФ не существует единого легального определения термина «порнография». Правда, в декабре 2010 г. появилось понятие «информация порнографического характера», закрепленное Федеральным законом от 29.12.2010 №436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», и под которой понимается информация, представляемая в виде натуралистических изображения или описания половых органов человека и (или) полового сношения либо сопоставимого с половым сношением действия сексуального характера, в том числе такого действия, совершаемого в отношении животного. Тем не менее, для того чтобы привлечь лицо по основаниям, указанным в диспозиции ст. 242 УК РФ, к уголовной ответственности, необходимо проведение обязательной экспертизы материалов, содержащих признаки порнографии. Однако четких критериев выявления таких признаков в России на сегодняшний день нет. Цель моего исследования найти простой и универсальный способ разграничения ПСХ на категории, раз и навсегда поставить точку в этом вопросе.

Другая проблема. В ходе углубленного исследования мы столкнулись с еще одним феноменом: в Российской Федерации, оказывается, не различают понятий «мораль» и «нравственность». Считается, что они синонимичны и тождественны /123, с. 223/.

Преобладающим объектом ГРК оборота ПСХ в РФ до сих пор является так называемая общественная нравственность (т.е. мораль), ставшая догмой, присущей исключительно наиболее древним архаическим обществам, в которых моральные нормы существовали вместе с другими формами социального контроля, а воздействию подвергались, прежде всего, те аспекты отношений, которые имели реальное значение для выживания рода и сохранения общественного порядка /123/, при этом регулирование сексуальных отношений, наряду с регулированием собственности и власти, являлось основой формирования общества /4/. Так было при большевиках, такое положение остается и сегодня.

Не смотря на это, в Лондоне [в 1976 г., после хрущевской «бульдозерной» выставки в Москве /804/] была издана книга «Эротизм в русском изобразительном искусстве» [«Русское эротическое искусство» /804/], в которой подробно рассказывается о том, насколько эротичными были живопись, графика на протяжении всех веков существования российского государства /96/ [в книге также были опубликованы несколько современных графических работ тогда еще советского художника-графика В. Сысоева, за что в его отношении советские власти возбудили уголовное дело по ст. 228 УК РСФСР и упрятали в тюрьму на 2 года, при этом конфискованные «порнографические» работы автора были уничтожены как не имеющие материальной ценности /804/, — прим. автора].

Как известно, в русском народе издревле был популярен и так называемый «срамной лубок» /96/. Да и в Москве в 1992 г. были изданы два весьма примечательных сборника: «Русский Эрос или философия любви в России» и «Три века поэзии русского Эроса». Названия похожие, а содержание — противоположное. В первой книге говорится о возвышенной любви и представлены преимущественно религиозные авторы, во втором же — сплошная похабщина /44/. Таким образом, происходящая либерализация половой морали в России, с одной стороны, расширяет сферу личной свободы ее граждан, с другой, — одновременно влечет за собой большие социальные издержки /123/.

Наиболее распространенный аргумент тех, кто по сей день, несмотря на тысячелетнюю практику мирового искусства, ханжески протестует против внимания художника к интимной сфере человеческого бытия, состоит в том, что кто-то может «неверно истолковать», «вырвать из контекста» и т. д. Отдавая отчет в реально существующем разрыве между уровнями культуры, образования и воспитания, тем не менее, было бы немыслимым пытаться создавать произведения искусства отдельно для «подготовленной» и «неподготовленной» публики. Можно также предположить, что восприятие сложного, многопланового произведения будет не по плечу подростку. Пробивающийся инстинкт гипертрофирует соответствующую потребность и нередко побуждает использовать даже неадекватный объект для реализации довлеющего интереса. Происходит серьезное смешение: подросток относится к эротическому как к сексуальному, что далеко не одно и то же: эстетическое переживание замещается физиологическим. В результате такого варварского восприятия произведение прочитывается в несвойственном ему ключе, тонкие структуры художественного образа рушатся и оборачиваются своей противоположностью /37/. Сальвадор Дали (1904-1989), например, рассказывал, что, когда он был молод и неопытен в любовных делах, у него возникла временная импотенция. Дело было в том, что в каком-то эротическом романе он прочитал, будто женщина, если с нею заниматься любовью сзади, издаёт такой звук, словно трескается спелый арбуз. Дали просто помешался на этой идее, но с каждым новым опытом всё более склонялся к мысли, что ему, верно, так и не удастся воспроизвести этот чарующий звук /217/.

В свете сказанного возникает вопрос, так что все-таки первично в объекте ГРК оборота ПСХ, пресловутая общественная нравственность взрослых «дядь» и «тёть» или все же психосексуальное здоровье подростков? Цель данного модуля выяснить это. А то, что порок приходит в жизнь не с книжных страниц, уже прекрасно понимал наш соотечественник, революционный мыслитель Александр Радищев: «Сочинения любострастные, наполненные похотливыми начертаниями, дышащие развратом, коего все листы и строки стрекательною наготою зияют, вредны для юношей и незрелых чувств. Распламеняя распаленное воображение, тревожа спящие чувства и возбуждая покоющееся сердце, безвременную наводят возмужалость, обманывая новые чувства в твердости их и заготовляя им дряхлость. Таковые сочинения могут быть вредны: но не они разврату корень. Если, читая их, юноши пристрастятся к крайнему услаждению любовной страсти, то не могли бы того произвести в действие, не были бы торгующие своею красотою. В России таковых сочинений в печати еще нет, а на каждой улице в обеих столицах видим раскрашенных любовниц. Действие более развратит, нежели слово, и пример паче всего. Скитающиеся любовницы, отдающие сердца свои с публичного торга наддателю, тысячу юношей заразят язвою и всё будущее потомство тысящи сея: но книга не давала еще болезни. Итак, ценсура да останется на торговых девок, до произведений же развратного хотя разума ей дела нет» /71/.

Как утверждала в 1994 году М. Пэлли (Pally, M.) /258/, цензура может создать иллюзию решения социальных проблем, на самом деле она ведет к утрате свободы.

Поэтому, цель настоящего модуля — также показать, что и в царские, и в комиссарские времена давление цензуры было по большей части политическим, а вопросы секса и непристойного занимали второстепенное место.

Предмет преступления

Предметом преступления в Российской Федерации являются порнографические материалы или предметы, а равно печатные издания, кино — или видеоматериалы, а также изображения или иные предметы порнографического характера. Утверждение автора комментария 242 статьи УК, опубликованного в справочно-правовой системе «Гарант» /69/, о том, что «аудиоматериалы, например магнитофонные пленки с текстами непристойного содержания, компакт-диски с аналогичными песнями и т. п., не являются предметом данного преступления», вызывает, по меньшей мере, крайнее удивление. Что подразумевал законодатель под «иными предметами порнографического характера» не известно, но это говорит о том, что список предметов и материалов порнографического характера, запрещенных к обороту нормой 242 статьи УК, является не исчерпывающим. Это означает только одно, то, что законодатель сознательно предусмотрел возможность, с одной стороны, произвольного разрешения этого вопроса правоохранительными органами, с другой, — избежать правоприменительным органам разрешения коллизий, с которыми на практике сталкиваются, например, американские суды. Так, в ноябре 1997 г. Федеральный суд США вынес постановление о том, что порнографические изображения детей в формате GIF (CompuServe Graphic Interchange Format) следует считать настолько же противозаконными, как фотографии, отпечатанные на бумаге, слайды или видео. Постановление было ответом на дело некоего Марка Стюарта Хоскинса, который в надежде избежать срока за распространение порнографии заявил, что гифы не запрещены федеральным законом о детской порнографии. И действительно, о гифах в этом законе ничего сказано не было. Там шла речь о «данных, хранящихся на компьютерном диске или других устройствах, если эти данные могут быть конвертированы в визуальное изображение». То есть то же самое, только в профиль. Осталось только дождаться, когда судьям придется принимать отдельное постановление по каждому из имеющихся графических форматов (JPG, BMP, PICT, TIFF, EPS, PNG), поскольку теперь любой обвиняемый может заявить, что в законе фигурирует только GIF /9/.

А вот другой пример /359/. В апелляционном жюри Филадельфии в июне 2000 г. были завершены повторные слушания по делу сотрудника университета штата Делавэр Кристиана Р. Миттермейра, обвиненного в хранении 19 файлов с детской порнографией, обнаруженных в его офисном компьютере. Защита оспаривала первоначальный приговор окружного суда, в соответствии с которым подсудимый должен был нести наказание одновременно по двум статьям: за хранение детской порнографии и за то, что объем незаконно хранившихся материалов превышал 10 единиц (что по федеральным законам существенно отягощает вину). Проблема сводилась к тому, считать ли в данном случае компьютерный файл самостоятельной единицей хранения информации (как книгу, журнал или буклет) или рассматривать каждый файл как элемент единого целого (как отдельную фотографию в том же журнале или буклете). Как следует из заключения апелляционного жюри, при вынесении вердикта оно руководствовалось тем, что: во-первых, подсудимый не тиражировал и не пересылал скопированные им из Интернета порнофайлы и, во-вторых, при передаче подсудимым указанных файлов по электронной почте все они могли быть включены в качестве приложения в одно и то же сообщение, — т. е. представляли собой именно составные части единого целого. В результате жюри сочло возможным ограничить обвинение Миттермейра одной статьей и определить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 27 месяцев.

Конечно же порнографический характер указанных материалов или предметов должен быть очевидным для любого обычного человека, не обладающего специальными познаниями. Использование экспертизы для установления порнографического характера материала или предмета допустимо тогда, когда такой характер не является очевидным, и такие экспертизы, как правило, проводятся на первоначальных этапах легализации продукции сексуального характера. Многие, в том числе и учёные-правоведы, лукавят, говоря о том, что без экспертизы невозможно выявить очевидный характер порнографии. Думаю, никто не наберётся смелости утверждать, что продукция, изображающая реальное сексуальное насилие или любые сексуальные действия с детьми до 14 лет, «в целом или систематически возбуждают интерес к сексу» /61/, является товаром «сексуально-прикладного назначения» /59/, «эмоционально воздействующим на сексуальные [выделено автором] чувства читателя, зрителя» /62/, «специально предназначенным для воздействия посредством сексуальной информации на эмоции человека, вызова у него эстетических нравственных чувств и представлений» /63/, а следовательно, является эротикой. В любом случае, лицо, непосредственно изготавливающее такую фото-, видеопродукцию, и/или организовавшее такую съёмку, является виновным, если не по 242-ой, то по соответствующим статьям глав 18 и/или 7 УК РФ, при условии, что предварительным следствием или судом будет установлено, что это лицо не является случайным свидетелем преступления и производило фотовидеосъёмку в целях незамедлительной передачи полученных материалов правоохранительным органам для изобличения и установления вины лиц, совершивших преступление. С другой стороны, лицо, распространяющее, рекламирующее, а равно торгующее такой «явной порнографией», уголовно не наказуемо, поскольку наш УК не знает таких составов преступления, как пропаганда насилия и жестокости, или оборот непристойных материалов.

На примере этой лекции в отсутствии легального определения порнографии всем также должно быть очевидно, что художественный или, иными словами, «искусствоведческий» подход в исследовании доказательств по делам о порнографии не имеет судебной перспективы, кроме как в субъектах РФ, в которых в свое время были приняты законы, регулирующие порядок оборота порнографической продукции, и только при условии, что в них дано чёткое определение порнографии и её предмета (например, в Воронежской области /62/).

На сегодняшний день в тех субъектах РФ, в которых не приняты такие законы, в условиях отсутствия Федерального закона, который содержал бы понятие порнографии, критерии ее определения и, может быть, указания на особенности регулирования ее оборота по сравнению с продукцией эротического характера, мы можем лишь констатировать, что любая продукция сексуального характера является эротической при условии, что она легализована в Российской Федерации.

Легальное определение

В Воронежской области до недавнего времени под порнографической понимали продукцию (газеты, журналы, книги, кино — и видеофильмы, предметы изобразительного, сценического искусства, иную продукция), которая изображает половую жизнь в вульгарно-натуралистическом, непристойном виде, и вызывает нездоровые сексуальные эмоции читателя, зрителя /62/.

Под порнографическими материалами или предметами в проекте закона «Об ограничении оборота продукции, услуг и зрелищных мероприятий сексуального характера в РФ» (первое чтение в ГД) /36/ понимается особый вид продукции сексуального характера, основным содержанием которой является детальное изображение анатомических и (или) физиологических подробностей сексуальных действий.

Под порнографической продукцией в проекте ФЗ РФ «О государственной защите нравственности и здоровья граждан и об усилении контроля за оборотом ПСХ» (второе и третье чтения в ГД) понимается «любая печатная и аудиовизуальная продукция, в том числе реклама, переданные и полученные по коммуникационным линиям сообщения и материалы, целью которых является натуралистическое, циничное изображение и (или) описание сексуальных действий с несовершеннолетними, насильственных действий сексуального характера, а также сексуальных действий, связанных с надругательством над телами умерших или совершаемых в отношении животных» /35/.

В проекте закона республики Казахстан «О СМИ» порнография определяется как натуралистическое детализированное изображение или описание в любой форме половых органов, половых актов и иных сексуальных действий, специально рассчитанное на возбуждение и (или) удовлетворение полового влечения /18/.

Как явствует из п. 48 ст. 4 «Права ребенка» Программы действий Всемирной конференции по правам человека, детская порнография наряду с детской проституцией понимается как одна из форм сексуального надругательства /46/. С моей точки зрения, это одно из самых удачных определений, которое я и взял за основу своего исследования.

УК РФ в редакции ФЗ от 08.12.2003 № 162-ФЗ /477/ использует понятия «материалы или предметы с порнографическими изображениями заведомо несовершеннолетних» и «зрелищные мероприятия порнографического характера», не раскрывая их смысла.

Из самого последнего по времени принятия нормативно-правового акта «Руководства по возрастной классификации аудиовизуальных произведений» (Приложение 1 к Приказу Федерального агентства по культуре и кинематографии от 15.03.2005 № 112), следует, что под сценами порнографического содержания именно понимается «натуралистическая подробная фиксация сцен полового акта и детализированная демонстрация обнаженных гениталий в процессе сексуального контакта исключительно для возбуждения сексуальных инстинктов зрителей вне какой-либо художественной или просветительской цели; самоцельное изображение групповых сексуальных действий» /970/.

Мнения правоведов о порнографии

В УК РФ легального определения термина «порнография» не дано, однако в немногочисленных научно-практических комментариях к нему, диссертациях и авторефератах на данную тему такие определения всё же даются.

Комментарии к УК РФ, РСФСР

Первое мнение. Так, в постатейном комментарии к УК РФ под редакцией А.В. Наумова /222/ предлагается: «Материал или предмет является порнографическим, если он, взятый как целое, направлен на возбуждение похоти (грубочувственного полового влечения) и если он в явно, очевидно циничной, непристойной форме изображает половое поведение человека и при этом не имеет существенной литературной, художественной или научной ценности. Порнографический характер материала или предмета должен быть, как правило, очевидным для любого обычного человека, не обладающего специальными познаниями. Использование экспертизы для установления порнографического характера материала и предмета допустимо тогда, когда такой характер не является очевидным, исходя из общепризнанных представлений о пристойном или непристойном в изображении половой жизни человека».

Сравните.

Второе мнение. В одном из комментариев к статье 242 УК РФ /69/, обнаруженном мною, в информационно-справочной системе «Гарант» (автор данного комментария, к сожалению, мне не известен), указывается на то, что материал или предмет является порнографическим, если он, взятый как целое, направлен на возбуждение похоти (грубочувственного полового влечения) и если он в явно, очевидно циничной, непристойной форме изображает половое поведение человека и при этом не имеет существенной литературной, художественной или научной ценности. Порнографический характер материала или предмета должен быть, как правило, очевидным для любого обычного человека, не обладающего специальными познаниями.

В связи с этим правомерен вопрос: можно ли делить порнографию на «очевидную» и «неочевидную», то есть возможны ли случаи определения среднестатистическим лицом продукции как порнографической без проведения какой-либо экспертизы.

Третье мнение. По мнению ведущего научного сотрудника Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. Сербского С. Шишкова /70/, нельзя забывать и о том, что квалификацию предметов в качестве порнографических нельзя давать универсально и абстрактно. Названная квалификация связана с оценкой нарушения действующих в обществе весьма специфических моральных норм. А это невозможно сделать в отрыве от конкретно-исторического, социокультурного контекста — сложившихся взглядов, обычаев, привычек. Все это не позволяет опереться на существующее массовое сознание как на источник, способствующий выработке единообразных оценочных критериев. «Учебные» же определения порнографии схожи и однотипны. В них указывается, что под порнографией понимается изображение (или описание) половых отношений либо всего связанного с половой жизнью и выраженного в таких оценочных категориях, как «крайне непристойное», «циничное», «вульгарно-натуралистическое» и т. п. (например, в официальном толковании ст. 228 УК РСФСР указывалось, что не всякое описание или изображение половых отношений между мужчиной и женщиной могут быть отнесены к порнографии, — таковыми являются лишь грубо натуралистические, непристойные, вульгарные, цинично изображающие половую жизнь издания, имеющие своей целью нездоровое возбуждение половой страсти /27/).

Определенное представление об описываемом предмете подобного рода дефиниции, конечно же, дают. Однако считать их настолько четкими и ясными, что с их помощью можно оценить любой предмет в понятиях «порнографический» либо «непорнографический», едва ли есть достаточные основания.

Иногда к перечисленному ряду оценочных категорий добавляется слово «нездоровый». Так, в одном из многотомных курсов уголовного права сказано, что изготовление и сбыт порнографических предметов имеют целью «нездоровое возбуждение полового чувства».

В данном случае мы сталкиваемся со словом, имеющим неоднозначное толкование (полисемия). Поскольку изготовление и сбыт порнографических предметов грубо нарушают нравственные нормы общества, то слово «нездоровый» приобретает моральный оттенок (ср. «нездоровая обстановка в коллективе»). Но слово «нездоровый» применительно к рассматриваемым ситуациям способно иметь также медицинский смысл. К примеру, в ходе показа порнографического видеофильма демонстрируются половые извращения, относящиеся к разряду патологических отклонений в поведении.

Далее, на лиц определенных возрастных групп, к примеру, несовершеннолетних, показ порнографической продукции может воздействовать отрицательно не только в моральном отношении, но и в психофизиологическом. Здесь слово «нездоровый» может иметь сразу оба смысловых оттенка.

Отсюда употребление слова «нездоровый» в контекстах, имеющих отношение к порнографии, делает представления о ней еще более неопределенными, а подчас и двусмысленными.

В сознании широких слоев населения также отсутствует единообразие в понимании порнографии. Этим словом обозначают очень широкий круг изображений и описаний.

Четвертое мнение. По мнению Скуратова Ю.И. и Лебедева М.В. /67/ порнографическими материалами или предметами признаются живописные, графические, литературные, музыкальные и иные произведения, основным содержанием которых является грубо натуралистическое детальное изображение анатомических и (или) физиологических подробностей сексуальных отношений.

Пятое мнение. Правоведы Панов В.П. и Аликперов Х.Д. /26/ дают следующее определение порнографии.

Порнография (от греч. слова pornos — развратник и grapho — пишу) — вульгарно-натуралистическое непристойное изображение половой жизни в произведениях литературы, изобразительного искусства, в театре, кино, на фотографиях, рисунках и пр. К порнографии не относятся произведения научно-просветительного характера, в том числе содержащие в качестве иллюстраций воспроизведения коитальных поз.

Шестое мнение. Гринберг М.С. /28/ под порнографией понимает предметы (фотографии, рисунки, сочинения, печатные издания), на которых в циничной форме изображены половая жизнь (естественным и противоестественным путем между однополыми и разнополыми лицами), а также половые органы. А под изготовлением — (изображение) полового акта или циничных манипуляций с половым органом, создание кинофильмов такого же содержания и т. п.

Седьмое мнение. Как считают казахские ученые к.ф.н. О. Борецкий и к.ю.н. Е. Богодухова /234/, нынешние формулировки содержат ряд определений, которые являются двусмысленными, неопределенными, субъективными и порождают ряд вопросов уточняющего характера. В доказательство своих слов, они пробуют определить порнографию через понятия, заложенные в традиционные определения: циничность, непристойность, разврат.

Согласно Е. Богодуховой и О. Борецкому /234/:

1) порнография как циничное изображение — это изображение секса без любви;

2) порнография как развратное изображение — самоценный показ физиологии совокупления (по Н. Бердяеву — «любовь к любви (сексу), вместо любви к лицу»).

Определение порнографии как непристойного, данное этими учёными, вы найдёте в подразделе «Мнения правоведов о порнографии в США», и как неэстетического — в подразделе «Мнения правоведов об эротике».

Диссертации и авторефераты (по времени написания)

1) Голод С.И. Социологические проблемы сексуальной морали. Автореф. дис. к.ю.н. — М., 1969. /956, с. 173/

2) Сугаков И.Г. Расследование изготовления или сбыта порнографических предметов. Автореф. дис. к.ю.н. — М., 1979. /956 с. 173/

3) Степанюк А.Ф. Уголовная ответственность за изготовление, сбыт и распространение порнографических предметов. Автореф. дис. к.ю.н. — Харьков, 1983. /956 с. 173/

4) Джинджолия Р.С. Уголовно-правовые меры борьбы с преступным использованием порнографических предметов и произведений, пропагандирующих культ насилия и жестокости. Автореф. дис. к.ю.н. — М., 1988. /956 с. 173/

5) Кондранин С.А. Проблемы криминалистического исследования порнографических изделий. Автореф. дис. к.ю.н. — Саратов, 1990. /956 с. 173/

6) Бушмин С.И. Порнография: уголовно-правовой и криминологический аспекты. Автореф. дис. к.ю.н. — М., 1993. /956 с. 172/

7) Хабаров А.Е. Возбуждение и расследование уголовных дел об изготовлении или сбыте порнографических предметов: автореф. дис.…канд. юрид. наук: 12.00.09 / А.Е. Хабаров. МВШМ МВД РФ. М., 1993. — 25 с.

8) Васильченко Д.Е. Уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с преступлениями, посягающими на нормальное половое и нравственное развитие несовершеннолетних. Автореф. дис. к. ю. н. — Ростов н/Д, 2002. /956 с. 172/

9) Булгакова О.А. Уголовная ответственность за распространение порнографических материалов или предметов: Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. — Ставрополь: Ставропольский государственный университет, 2003. — 173 с. /956/

Следует особо отметить, что за основу диссертации О.А. Булгакова взяла мою университетскую дипломную работу по теме «Государственное регулирование и контроль оборота продукции сексуального характера», Благовещенск: Амурский государственный университет, 2001. Дипломная работа была опубликована на официальном сайте ООО «Русский лимузин» (ныне переименовано в ООО «ПДН.ЭКСПЕРТ) http://www.adultlaw.ru в 2001 г. и удалена с него в связи с самоликвидацией сайта в 2003 г. Сейчас ее текс можно найти в Интернете на сайте борцов против детской порнографии, который они опубликовали без ведома и разрешения автора. В 2004 г. часть авторских прав на доработанный текст рукописи указанной дипломной работы были приобретены санкт-петербургским продюсером С.В. Прянишниковым.

По мнению О.А. Булгаковой, легальная порнография охватывает собой описание или изображение «сексуального проникновения» (введение как полового органа, так и иных предметов в естественные полости другого лица с целью получения сексуального удовлетворения) и мастурбации. Такая порнография может находиться в гражданском обороте, правда с известными ограничениями. Уголовно-наказуемым [в данном случае, — прим. автора] должно признаваться только распространение легальной порнографии среди несовершеннолетних. /956, с. 14/

Запрещенная порнография — это описание, а также изображение в статике или динамике реальных либо смоделированных сексуальных событий, в содержании которых насилие (физическое и психическое), оргии, сексуальные действия, относимые медициной к аномалиям психики, либо в сексуальных сценах задействованы несовершеннолетние (лица до 18 лет). Запрещенные предметы и материалы порнографического характера находятся под абсолютным уголовно-правовым запретом (уголовная ответственность наступает за любые действия с ними). /956, с. 14/

Ею, в частности, предлагается новая редакция ст. 242 УК РФ:

1. Изготовление, распространение или хранение [как понимается, без цели сбыта, — прим. автора] запрещенных порнографических материалов или предметов — наказывается штрафом в размере от пятисот до восьмисот МРОТ или иного дохода осужденного за период от пяти до восьми месяцев, либо арестом на срок от трех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до пяти лет.

2. То же деяние, совершенное:

а) с извлечением доходов в крупном размере;

б) организованной группой;

в) с использованием телекоммуникационных и компьютерных сетей,

[подпункт г) «в отношении несовершеннолетних» — Булгакова О.А., почему-то забыла внести, — прим. автора]

— наказывается лишением свободы на срок от пяти до восьми лет [не лучше ли было Булгаковой О.А. приговаривать осужденных за порнографию, содержанием которой являются психические аномалии, к принудительному лечению в «психушке» на тот же срок, — прим. автора].

Ею также обосновывается необходимость включения в главу 25 УК РФ ст. 242-1 «Распространение легальных порнографических материалов или предметов среди несовершеннолетних» в следующей редакции:

1. Распространение легальных порнографических материалов или предметов среди несовершеннолетних — наказывается арестом на срок от трех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до пяти лет [т.е. Булгакова О.А. развратные действия, предусмотренные ст. 135 УК РФ, превратила в 5 лет лишения свободы! — прим. автора].

2. То же деяние, совершенное педагогом или иным лицом, на которое возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего — наказывается лишением свободы на срок от пяти до восьми лет.

Таким образом, Булгакова О.А. одним росчерком пера поставила под уголовный запрет аномалии психики с теорией катарсиса, игровое насилие, жестокое обращение в художественных фильмах, сексуальные оргии Калигулы, а также все вместе взятое, но нарисованное с помощью компьютера или обыкновенных карандаша, кисти и т.п. Спрашивается, стоило ли ради этого писать целую диссертацию?

10) Денисенко М.В. Уголовная ответственность за незаконное распространение порнографических материалов или предметов: Дис.… канд. юрид. наук. — М., 2004, 182 c. (РГБ ОД, 61:05-12/195)

В диссертации, выдвинутой на защиту в 2004 г. в Московском университете МВД РФ, совершенно не упоминается ст. 242-1, дополненная в УК РФ в декабре 2003 г. (введена Федеральным законом от 08.12.2003 N 162-ФЗ). Совершенно непонятно, как с таким существенным недостатком диссертация вообще была защищена. Более того, на основе указанной диссертации в соавторстве с Р.Б. Осокиным М.В. Денисенко в издательстве все того же МосУ МВД РФ «Щит-М» в марте 2005 г. тиражом в 500 экз. было издано без всякой доработки совершенно бездарное и заведомо устаревшее «учебное» пособие для студентов (слушателей), преподавателей и сотрудников правоохранительных органов, которое по-прежнему не содержало даже намеков на ст. 242-1 УК РФ. Следует также отметить, что гр. Денисенко был явно непонаслышке знаком с моей дипломной работой и беззастенчиво без всяких сносок переписал из нее часть текста (см., например, с. 62-63, 70-71 «учебного» пособия).

Общим недостатком вышеприведенных двух работ является отсутствие у исследователей специального образования в области культурологии, искусство — и религиоведения.

В своем научном докладе, озаглавленном «Развитие уголовного законодательства об ответственности за порнографию», на IV международной научной конференции РГГУ (Москва, 28 мая 2002 г.) М.В. Денисенко, в частности, сообщал: «Для законодательных актов об уголовной ответственности за действия с произведениями сексуального характера [довоенного] периода [XX века, — прим. автора] в качестве общих черт могут быть названы следующие:

— в перечисленных законах отсутствовало единообразие терминологии в обозначении предметов преступления («бесстыдные произведения», «порнографические», «противоречащие добрым нравам», «соблазнительные», «противные благопристойности»), различались объемы понятий запрещенной продукции;

— государственное вмешательство с использованием уголовно-правовых средств предполагалось, если имел место способ изготовления или размножения предметов, носивших характер массового производства (печать, фотография, литография и прочие), или в случае публичного или открытого сбыта таких произведений, доступного для всякого гражданина;

— особой защите уголовных законов от воздействия порнографических произведений подвергались несовершеннолетние. […]

В настоящее время в уголовном законодательстве о порнографии происходят процессы:

а) декриминализации действий по ее использованию в личной жизни взрослых граждан;

б) сохранение значения уголовно-правовых средств в пресечении действий с порнографической продукцией в местах открытых для посещения публики или вопреки волеизъявлению человека;

в) продолжающейся дифференциации ответственности за посягательство на общественную нравственность и нравственное развитие детей и молодежи с возрастанием строгости. […]

В УК отдельных государств Европы формируется подход к действиям с порнографической продукцией как преступным лишь при наличии в ней определенного содержания (сексуальное насилие, сексуальные сцены с детьми или животными). Объем и характер уголовно-правовой ответственности за изготовление и распространения порнографии тесно увязывается с развивающимися конституционными положениями о свободе личности на получение любой информации и невмешательство в ее личную жизнь. Тексты уголовно-правовых запретов в большинстве случаев содержат обязательные условия (публичность действий с порнографической продукцией или наличие специальной цели), ограничивающих вмешательство государства в интимную сферу жизни гражданина. Доминирующим направлением уголовной политики в этой области остается защита духовного и физического развития несовершеннолетних от вредного воздействия порнопродукции, т.к. она [якобы, — прим. автора] является питательной средой для преступлений против половой свободы и неприкосновенности личности» /842/.

11) Миллеров Е. В. Уголовно-правовая охрана нравственности. 2006 год, кандидат юридических наук Миллеров Евгений Владимирович.

12) Изготовление и оборот материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних: уголовно-правовой аспект. 2008 год, кандидат юридических наук Бесчастнова Ольга Валерьевна.

13) Полянская М.П. Уголовно-правовая охрана общественной нравственности в сфере половой морали. 2009 год, кандидат юридических наук Полянская Марина Петровна.

14) Гусарова М.В. Незаконный оборот порнографических материалов или предметов: уголовно-правовые и криминологические аспекты: дис.… канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2010. 262 с. /1336/

15) Надысева Л.Х. Преступления против здоровья населения и общественной нравственности: вопросы современного состояния и совершенствования законодательства. 2011 год, кандидат юридических наук Надысева Эльвира Ханифовна.

16) Осокин Р.Б. Теоретико-правовые основы уголовной ответственности за преступления против общественной нравственности. 2014 год, кандидат наук Осокин Роман Борисович.

Учебники по уголовному праву

Теперь обратимся к учебникам по уголовному праву. В одном из них сказано совсем скупо: общим признаком материалов и предметов, относимых к порнографии, является то, что они вызывают интерес к сексу (Уголовное право. Особенная часть. Учебник. Под ред. Н.И. Ветрова и Ю.А. Ляпунова. — М., 1998, с. 458) /139/.

«Порнографическими материалами и предметами признаются…произведения, основным содержанием которых является грубо натуралистическое, детальное изображение анатомических и (или) физиологических подробностей сексуальных отношений» (Уголовное право России. Особенная часть. Под ред. А.Н. Игнатова и Ю.А. Красикова. — М., 1998, т. 2, с. 465) /139/.

«Порнография — циничное, крайне непристойное изображение чего-либо, связанного с половыми отношениями» (Уголовное право. Особенная часть. Учебник для вузов. Под ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова, Г.П. Новоселова. — М., 1998, с. 475) /139/.

Мнения правоведов об эротике

Обращаясь к проблеме дифференциации эротики и порнографии с точки зрения эстетики воплощения в СМИ, казахские ученые к.ф.н. О. Борецкий и к.ю.н. Е. Богодухова /234/ говорят следующее.

«Эротика, эротические фотографии обнаженных женщин по степени воздействия соблазняют, намекают, вызывают к жизни сексуальные, эротические фантазии.

Порнография же, с ее откровенностью, демонстративностью, натурализмом в показе физиологии содержит скрытый, а то и явный призыв к повторению, подражанию.

В подобного рода печатных изданиях и видеоматериалах уделено чрезмерное внимание показу половых контактов, их различных форм, которые с позиции нейтрального наблюдателя носят провокационный, стимулирующий характер.

Главной особенностью подобных материалов, с точки зрения оценки психологического воздействия на определенный круг читателей, является разъединение естественной физиологической стороны сексуальности (в данном случае присутствует аномально-физиологическое возбуждение) и других ее аспектов — морально-этических, психологических, интимно-личностных, эстетических.

Порнография неприемлема также по таким основаниям:

— описание, показ действий являются непристойными и развратными в морально-психологическом смысле, поскольку представляют собой пропаганду одной из форм морально-психологического насилия;

— по ходу показа, изложения действий демонстрируется тенденция к поиску и продолжению сексуальных актов со все новыми объектами возбуждения и удовлетворения;

— созданный образ сексуальных отношений, носящий скрытый характер стимуляции и одобрения, а также призыва к совершению и продолжению отдельных сексуальных действий, может иметь влияние на определенные категории лиц, обладающих значительной степенью внушаемости.

К категории лиц с индивидуальной некритической податливостью, готовностью подчиниться внушению книг, публикаций, рекламы относятся, в первую очередь, дети, подростки, умственно неполноценные и т.п.

Социальная и психологическая опасность порнографии состоит в том, что ее содержание может выходить за границы локального воздействия на психику конкретного индивида и его частного поведения, представляя тем самым угрозу морально-психическому и физическому здоровью других людей. Поэтому возрастные ограничения потребителей порно-продукции и запрет на ее бесконтрольное распространение необходимы».