.[Сага о боли]. Из цикла «Четыре мгновения Бога»

Дик Ху

Книга для тех, кто любит и, главное, не боится открывать для себя новые формы искусства. В ней переплетаются и образуют ни на что не похожий коктейль философия с квантовой механикой, этика с космогонией, поэтому жанр определить непросто: это и научная фантастика, и психологический триллер, и злободневная политическая сатира. Всё это связывает воедино сквозная гуманистическая идея.У каждого читателя она спровоцирует свою реакцию, от восхищения до возмущения, но равнодушным точно не оставит. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 3. Будущие контрразведчицы сдают госэкзамен

Андрей Шенье взошёл на эшафот,

А я живу — и это страшный грех.

Есть времена — железные — для всех.

И не певец, кто в порохе — поёт.

И не отец, кто с сына у ворот

Дрожа срывает воинский доспех.

Есть времена, где солнце — смертный грех.

Не человек — кто в наши дни живёт.

Марина Цветаева

Сразу по выходу из заводного бара КсиДжи встретил генерал-полковник контрразведки, имени которого она не знала.

— Ввиду высокой вероятности ухудшения отношений с Тирраниаром и нехватки квалифицированных кадров было решено принять практическую часть госэкзамена досрочно у заканчивающих Военный Факультет Университета Земли и Академию Контрразведки курсантов-женщин. Я что-то не очень верю во все эти модные залезания в душу, оцени их сама. Тем более, понимаешь, какое сейчас к вашему племени отношение… настороженное. А тебе я доверяю.

— Всегда готова. Сколько экзаменуемых?

— Женщин — 220, ещё семь трансгендеров, модифицированных по хромосоме, если быть точнее, то четверо MTF³⁶, двое Gender Fluid, и даже один Two-spirit. Правда, «спирит» у него один, полностью женский, а вот члена — два.

— И их в армию теперь берут?

— Бердашей-то? Или этих, перевертышей? Так скоро у нас на Земле Олимпиада, проводится общая либерализация народонаселения, так сказать. Но вот конкретно за спецназ контрразведки — это моя личная инициатива, они очень хорошие бойцы оказались, верные, злые. И с нечистью всякой, разумной животи́ной, общий язык находят.

— Правила?

— Да как обычно, ты же помнишь, как сама экзамен сдавала. Выбери мне женщин 20 реально способных, надёжных; будет больше — хорошо, конечно.

— Э-э-э, как я… сдавала?

— Ну, давай там особо без членовредительства, больше одного трупа я не смогу списать точно. В общем, в пределах разумного.

— Тогда нужна оперирующая по соматике³⁷ бригада на выходе из зала.

— Ты только помни за то, сколько в каждую вложено денег, времени и сил, и что каждая прошла уже не одну сотню проверок по части приверженности нашим ценностям, а также априорное отречение от Фемдома.

— Roger that.

— Приступим сейчас же.

На большом поле учебного центра Военного Факультета были выстроены 227 лучших курсанток, которые мечтали служить в контрразведке — самом элитном подразделении специального назначения Гегемонии. Женщина в армии всегда была нонсенсом, а на фоне активности Фемдома — просто крайней редкостью. Можно сказать, что самочке попасть в контрразведку Земли было столь же сложно, как еврею — в СС. Хотя нужно понимать, что СС не воевал непосредственно с евреями (а Земля воевала с Фемдом). Стоявшие на поле прошли огонь и воду и имели уникальные боевые и психические качества.

КсиДжи вошла в зал в парадной чёрной крылатой форме офицера контрразведки с планкой наград, в которой позволено было появляться лишь на закрытых мероприятиях (обычно на Земле она носила куда менее удобную форму полковника Военно-космических сил [ВКС] Земли).

— Кто не выполняет моего приказа, не выполняет задание, выходит вон. Кто боится боли, унижения, ещё там чего или же не готов сейчас пройти экзаменацию — могут выйти.

Вышло около 30 человек: о майоре Оксиджен Шамильевне разное говаривали.

— И остальным я также предлагаю подумать, прежде чем взяться. Экзамен будет некомфортным. Кто-то ещё не готов?

Держась за руки, вышли ещё две девочки. У одной был орден, который выдавали за боевые заслуги, что трудно было представить для курсанта. У второй был свежий шрам, начинавшийся за ухом и терявшийся под воротничком.

— Ты почему сейчас уходишь, чего боишься?

— Майор, я не хочу терпеть унижение.

— Подойди сюда.

Она подошла.

— Посмотрите, вот этот курсант, девочка, она «не хочет, чтобы её унижали». С учётом наличия столь серьёзной награды она, видимо, очень сильная, храбрая, а может быть даже обладает волей, позволяющей ей перегрызть колючую проволоку из кобальтово-рениевого сплава. Но эти качества — они превратятся в пыль, если вы не научитесь вот именно что… унижение терпеть. У нас прекрасные времена, ведьм жгут на кострах пачками (полагаю, вполне заслуженно), а вы идёте в спецназ контрразведки. Но почем-то не хочу, чтобы сожгли именно вас. Я и сейчас — такая же, как вы, меня могут отдать под трибунал в любую минуту. Что мы должны делать? Не только хорошо стрелять, управлять боевыми машинами и знать Интерлингву Лингвистико³⁸, мы должны сосать член по приказу, причём сосать по протоколу, а не как вам хочется. И выполнять приказы — не задумываясь. Тупо делать, как говорят. Понятно? Кто-то ещё хочет покинуть зал?

Вышло 13 человек, среди них было несколько трансгендеров. Девочка с орденом и её подруга остались стоять около трибуны.

— Всё верно, а то от ещё страха держащие член швы разойдутся. А вы, что, остаётесь?

Они кивнули.

— Все, приступим. Вот ты, — она обратилась к девочке с орденом, — должна сейчас дать пощёчину своей подруге, сильную, — КсиДжи рассчитывала, что сможет быстро снять сомневающуюся парочку с экзамена.

На удивление, девочка врезала своей подруге так, что та упала оземь, изо рта потекла кровь.

— Вернулись в строй. На выполнение следующей команды даётся всего 10 секунд. Кто не справится, тот выходит. Итак, все разделись догола.

Девушки мгновенно обнажились.

КсиДжи пометила лазером лбы тех, кто не стал раздеваться вообще (таких было трое), а также пятерых замешкавшихся и одну, оставившую труселя.

— На выход!

Девушки вышли.

— Тем, кто сохранил бластер на закреплённом вокруг талии поясе: идея верная, поэтому вы остаётесь. Но правильнее всех поступили 25 леди, которые оставили бластеры в руках и подмышкой. Вариант с бластером, спрятанным во влагалище (так поступила подружка девушки с орденом), — тоже зачётный. Однако мы не можем требовать такой смекалки ото всех. Вообще, я с вас диву даюсь! Как можно за 10 секунд не раздеться? Как можно прийти на экзамен небритыми? Как вы работать-то будете? Так, все небритки, в том числе дамы со стрижками — направо. Вы остаётесь, но я буду особо пристально за вами следить! Одежду взять с собой, бластеры можно держать в руках. Да, да, ты, — можно достать уже.

Примерно треть девушек отошла вправо, включая неразлучную парочку.

— Теперь небольшая проверка женского интеллекта, — КсиДжи достала бластер, установила в режим лазерной указки и раскрыла стеллаж с древними книгами. — Перед вами — 1500 томов Энциклопедии Википеди. У меня в руках лазер, испускает когерентное излучение. Между лазером и томами энциклопедии я установлю интерференционную решётку, в ней всего три прорези, всего три. Одна, две, три, — она показала их увеличенными на экране. Сейчас я буду светить лазером на интерференционную решётку, и вы увидите полоски интерференционного узора на книжках. Видно?

Курсанты закивали. На книгах проступил интерференционный узор. Наиболее ясно прописывались полоски на томах 235, 240, 245, 250, 255, 260, 265, 270, 275, поля между ними были неосвещёнными.

— Надеюсь, суть явления интерференции вам объяснять не нужно. Все понимают, что лазер — это не фонарь. Теперь я зафиксирую лазер в данном положении и буду пускать ровно по одному фотону. Solo uno. На корешках книжек установлены детекторы, они будут вспыхивать при попадании на них фотонов.

КсиДжи нажала на курок, вспыхнул корешок 245. Ещё раз — 250, затем 265, 245, 235, 260, 270, 280, 220, 240, 240, 255, 260.

— Для тех, кто в пушапе, поясняю, что single фотон проходит через прорези в интерференционной решётке и попадает в строго определённые области, формируя интерференционный узор. Через вот эту прорезь (она показала на прорезь один), в частности, он попадает с большей вероятностью в корешки 235, 240, 245, с меньшей — в корешки 250, 255, 230, 225… При этом фотон никогда не попадает в поля 236—239, 241—244 и так далее. А теперь я закрою вот это отверстие на интерференционной решётке, — она указала на прорезь два, — остальные оставлю открытыми. И буду снова пускать ровно по одному фотону из находящегося в том же положении лазера. Поднимите руки, кто считает, что фотоны снова будут попадать в тома 235, 240, 245? Ну, например, через вот эту прорезь, — она снова показала на прорезь один, — фотоны продолжат проходить в ячейки 235, 240, 245, как и раньше? Вроде как она не закрыта.

Поднялось примерно три десятка рук.

— Вон, стадо овец! Хотя… сначала посмотрите, а потом — вон!

Она закрыла ячейку и стала нажимать на курок. Чаще всего вспыхивали корешки томов 236, 243, 250, 257. Затем она переключила лазер в режим лазерной указки. Интерференционный узор поменялся, корешки 235, 240, 245 остались неосвещёнными³⁹. Но по́лно. Далее упражнение на меткость при стрельбе из табельного оружия. Девушки выдохнули. Многие ведь просто угадали правильный ответ и очень боялись продолжения «упражнений на практический интеллект и мудрость».

— Итак, сейчас в небе появятся летающие мишени, нужно будет стрелять по тем, кого вы узнали. За попадание в мишень незнакомого существа — минус очко. Труднее всего будет тем, кто жил с родителями, братьями и сёстрами…

Над девушками закружил ураган из голограмм людей и их портретов с озвучкой: «дочка, не стреляй в меня, я же твоя мама!», «ты мне жизнью обязана!», «я из-за тебя повесился», «ты ни разу не была на моей могиле!», «сестрица, я же твой братик, я тебя не видел с яслей!». Три девушки сразу расплакались и убежали. Остальные стали стрелять, с усердием.

— Если я знаю тиранов XX века, мне их сбивать?

— Да, паттерны же взяты из ваших мозгов и с ними потом будут сопоставлены. Вон за того, с узким подбородком, программа даёт целых два очка, может, потому, что в карликов труднее попадать. За домашних животных — сейчас они пойдут — тоже два очка.

Постепенно фигурки становились всё мельче.

— Останавливаем, когда совсем перестанете попадать в своих.

Стреляли только три курсанта: девушка с Кавказа, девушка с застывшей беременностью и уже известная КсиДжи девушка со свежайшим шрамом, начинавшимся от уха и охватывающим её тело лентой — через грудь до пупка и далее — по промежности до левой ягодицы.

— По результатам отсеиваются 25% худших, вы уже явно прошли. Поэтому остановим. А вы трое и все те, у кого есть ордена за боевые заслуги, выйдите сюда.

Вышло ещё двое курсантов.

— Программа пометила девушек с худшими результатами: посмотрите на них внимательно. Есть ли среди тех, кого мне нужно сейчас выгнать, такие, с кем вам всем однозначно хотелось бы служить? Кого мы сейчас отсеиваем по ошибке? Запустим режим брифинга — две минуты.

Девушки стали кругом. Быстро выбрали старшую, тихо заговорили.

— Майор, есть трое. Вот эта — у неё вчера дочь умерла, ей в дочь трудно стрелять было, эта — она чемпион по женскому троеборью⁴⁰, и вот та — наш лучший лингвист, по ней были противоречия, но она может без переводчика соблазнить тирраниарца, а мы понимаем, насколько такие навыки важны в современной геополитической обстановке.

— Но смогут ли они принять столь чудный дар из ваших… Трое обозначенных, вышли, положили табельное, легли на спины. Вот так.

Полностью обнажённые девушки легли около трибуны.

— А теперь вам пятерым нужно обоссать их тела.

Девушки переглянулись, кивнули друг другу и начали писать на товарок.

— Командный дух — это всегда хорошо, — констатировала КсиДжи.

— Из меня и правда никудышный стрелок, зато мне можно [по] ссать в рот, я готова всё [про] глота [и] ть и даже пойти на большее, если так надо [бно] для блага общего, — прошептала лингвист.

«Красивая сучка, на что же ты ещё можешь пойти?» — подумала КсиДжи, но быстро отогнала порочную мысль — секс при исполнении это табу.

— Извините, пожалуйста, — сказала вторая обладательница ордена, — я мало пила, мой пузырь — пустотен, словно разум буддистского монаха. Как поступить?

— Всем вольно. Вы, три lady rain, готовы служить с этими пятью солдатами?

Две девушки закивали, а лингвист с несколько подозрительным азартом отчеканила:

— Так точно, майор! Служу Гегемонии!

— Стойте здесь, теперь я индивидуальные экзамены короткие проведу.

КсиДжи надела похожий на зеркало врача-лорика портативный солоскоп⁴¹ и двинулась по рядам, раздавая курсантам увесистые пощёчины и пинки, а потом приобнимая и присматриваясь в солоскоп, пытаясь обнаружить признаки нелояльности режиму.

— Я очень боюсь, — сказала одна девушка, — нет, не боли! А вдруг я правда предам Землю и…

— Молчи, дальше ни слова. Я сейчас потщательнее проверю твой внутренний мир, — она обхватила её левой рукой за шею сзади, приставила солоскоп к затылку, а правой по запястье вошла в узкое влагалище и несколько раз дёрнула за шейку матки, будто за колокольчик. Этот неприятный манёвр был знаком того, что Экзаменатор не посягает на интимную сферу курсанта. Но в этот миг по руке КсиДжи потекла кровь.

— Ты что, была невинной?

— Да, простите.

— Отставить.

Не вынимая правой руки из влагалища, она придушила девушку левой, до момента прекращения кровотока в средних мозговых артериях, и ещё плотнее прижала солоскоп. Затем разжала левую руку и дождалась, пока курсант очнётся.

— Я внимательно осмотрела тебя до и после обморока. Ты — надёжный человек. Если будет что-то беспокоить — смело иди к военному психиатру. Я не это имею в виду, — она показала на лужицу крови.

— Так точно.

После личной проверки КсиДжи остался 51 курсант, девять из которых были проэкзаменованы подробно.

— Теперь самая сложная часть. Управление звездолётами и боевыми машинами. Вас осталось по числу капсул виртуальной реальности, имитирующих унифицированное управление спасательными и лёгкими боевыми кораблями флота Гегемонии. Заходите в капсулы, пристёгивайтесь, всё стандартно, как на ваших занятиях, только задания сложнее. Разделяйтесь на пять команд до десяти человек. Выбор капитанов — разыгрываем режим «брифинг для выборов совета при утрате высшим руководством дееспособности», там как раз пять членов выбрать нужно.

— Ты как летаешь? — обратилась КсиДжи к лингвисту.

— Примерно, как таракан из русских сказок — с печки на полку…

— А служить-то и правда хочешь?

— Очень, так точно.

— Со мной останешься смотреть.

— Так точно, — на её щеках вспыхнул румянец, она поправила вьющиеся чёрные волосы.

Капитанами были выбраны уже знакомые КсиДжи две девочки с орденами, чемпионка по женскому троеборью, девочка с застывшей беременностью и девочка с Кавказа. Подруги были неразлучны, с ними же в команде оказалась глубоко проверенная психовагинально КсиДжи курсантка.

После того, как девушки разошлись по капсулам виртуальной реальности, в зале воцарилась тишина. КсиДжи стояла за трибуной, наблюдая воздушные бои, анализируя движения отдельных пилотов, их эмоциональные реакции и способности к координации. Перед ней молча стояла по стойке смирно обнажённая курсантка-лингвист.

— Пять капитанов вне конкуренции, редко хвалю, но здесь — молодцы. Правда, это только начало, упражнение-то в том числе на выносливость, — объявила КсиДжи по общей линии связи, транслирующейся в юниты виртуальной реальности. — Хорошая новость — вам можно будет пользоваться стимуляторами, а потом — садиться на базу для проведения брифингов. Десять человек, вам здесь делать нечего, я сейчас открою ваши капсулы, увы, вы не прошли экзамен. Остальные — продолжить воздушные бои.

Десять девушек вышли из капсул и проследовали к выходу. Одна очень зло посмотрела на лингвиста.

— Хей, ты что это, иди-ка сюда! Объясни свою эмоциональную реакцию. Вас учат действовать эффективно, однонаправленно и безоценочно. Это было безоценочно сейчас?

— Я раздосадована тем, что мы одинаково плохо управляем космолётами, но почему-то она остаётся, а я — ухожу.

— Действительно, почему? Девять курсантов, стойте. Есть дополнительное упражнение, в котором могут принять участие до 11 человек. Нужно довести до оргазма живого тирраниарца без электронного переводчика, кто готов? Кто не готов — продолжите идти вон.

Подошла одна заплаканная курсантка из числа отсеянных:

— Я на все готова.

Восемь девушек вышли из зала. Сорок продолжили выполнять моделируемые боевые задачи. КсиДжи скомандовала сделать из пяти команд две, каждая по 20 солдат, обе под предводительством курсанток с орденами.

Камеры виртуальной реальности позволяли моделировать пространство так, что оно было неотличимо от реальности. Боевые задачи включали штурм тирраниарской базы и оборону базы Земли от тирраниарской агрессии. В процессе работы команды менялись местами.

Установив нужные параметры компьютера для автоподсчёта очков, КсиДжи обратилась к трём курсанткам:

— Тирраниарцев человеческим самкам удовлетворять крайне затруднительно и весьма небезопасно, можно повредить матку и получить перитонит. Но мы для них выглядим, как хрупкие японочки что ли, и их, как и японцев, возбуждают игры с биологическими жидкостями. Поэтому план такой: сначала вам нужно будет выпить мочу тирраниарца, затем съесть его… тяжёлую фракцию метаболитов, затем — детородную взвесь со спермопаучками. Потом — пройдёмся по клизмам. Из вас троих останется одна, которая дойдёт до конца. Готовы?

Лингвист преобразилась:

— Конечно, то есть так точно!

— А вы?

— Она всё равно ведь победит. Извините, не рассчитала возможности, — сказала вторая девушка. — Наверное, контрразведка — действительно не моё. Я что-нибудь попроще найду, планирование наземных операций, возможно. Спасибо за такой экзамен, это счастье — быть проэкзаменованной лично майором Оксиджен.

— Там сейчас как раз планируется наземная операция, возвращайся в капсулу, у тебя будет большое пенальти по очкам, но я вот этого бердаша я сейчас уберу, он мешает всей команде. Даже бердашу в критический момент от члена никуда не деться: ты лучше справишься.

Сделав замену, КсиДжи обратилась к лингвистке:

— Скажи честно, — я не хочу лезть в твою светлую голову с солоскопом, — а тебе вот правда нравится вся эта грязь или ты готова это делать ради Гегемонии?

— Если говорить честно, а вы ведь всё равно (не) п [р] оверите… как и многие курсантки здесь, я влюблена в вас, никто из женщин Земли на военном поприще не добился столь многого. Я готова сделать для вас всё.

— А для Гегемонии? Мы здесь экзамен принимаем вообще-то, а не делимся сокровенным, — КсиДжи взглянула на неё очень строго.

— Майор, я готова пойти на всё ради Гегемонии и Верховного Бая, можете не сомневаться! — отчеканила лингвист.

— Тогда вот тебе экзамен по анатомии гуманоидов, — в расположенной рядом комнате с открытой дверью появились трёхмерные тела, — сдашь — останешься. Инструкции и вопросы получишь у муляжей. Ещё там воняет и нет воды.

— Так точно, — сказала лингвист и отправилась сдавать экзамен.

Плотная дверь за ней захлопнулась.

КсиДжи продолжала наблюдать за двумя командами из 20 человек. Из каждой команды она постепенно удалила пять худших игроков, все известные ей курсантки оставались в строю.

— Выходите, тридцать, вы — лучшие, осталось совсем чуть-чуть, и вы пройдёте экзамен, — произнесла КсиДжи, а сама вошла в анатомический театр.

Лингвист неплохо справилась с задачами, демонстрируя высокий уровень знания анатомии и физиологии различных гуманоидов.

— Ты уверена, что тебе будет проще, если я скажу, что ты прошла экзамен?

— Да, майор.

— Как тебя зовут?

— Зои.

— Зои, ты прошла экзамен, поздравляю. По кофе?

— Для меня это большая честь.

Они вышли из экзаменационного зала. КсиДжи упросила председателя комиссии в виде исключения выдать Зои значок офицера на день до официального выпускного. Значок-ромбик позволил Зои пройти в компартмент для офицеров, внутри которого КсиДжи могла красоваться в форме. Здесь же располагалось её жилище.

Незнакомые офицеры-мужчины буквально пожирали парочку взглядами — в зоне отдыха позволялось многое.

— Нет, здесь мы кофе не попьём спокойно, пойдём ко мне. Если ты не против.

КсиДжи зашла в комнату, сбросила комбинезон, завязала волосы узлом и убежала в ванную:

— Зои, ну где ты?

Зои разделась и стала около ванной на колени, заломив руки за спиной.

— Ой, что это с тобой?

— Майор…

— КсиДжи, меня все так зовут, что-то не так? Ты что, беременна?

— Нет, у меня… у меня menses.

— О боже! Вот дела! Подай тестер, — она указала на похожий на антикварную ручку прибор на полке.

Затем взяла руку Зои, сделала тонкий прокол безымянного пальца. Потом сделала такой же себе.

— Смотри, если не считать нескольких неопасных герпесвирусов и… вот этих моих генетических подарков от родителей (они не передаются), — мы с тобой чисты, как ромовые бабы, жанны дарк и флоры, которые Найтингел. Я не смущаюсь, правда!

Зои подмылась как умела и осторожно вступила в маленький бассейн.

— Мне понравилось смотреть, как вы [с] делали той курсантке.

— Ох! Ну это всё экзамен, это не по-настоящему.

— Я бы хотела по-настоящему.

— Почему ты не бреешь ни киску, ни подмышки, ни ножки стройные?

— Я мечтала о вас, и мне казалось, что вам такое [по] нравится.

КсиДжи рассмеялась:

— Давай на «ты»! Сейчас тебя поймаю! I’ve got you!

— You don’t get me!

Зои бросилась КсиДжи на плечи, военные поцеловались.

— Но все же, ты же не девственница?

— Нет, но по секрету мне что-то совсем не нравятся мальчики, и я сделала это игрушкой!

— Игрушкой? А где же была естественность?

— Ну, не игрушкой, а живым огурцом, прямо на плодоножке, на гидропонной грядке, посреди душистой травы и очень тайно. Ничего от вас не скроешь…

— Ну а девочку не могла найти для дефлорации? — она схватила Зою за вареничек — та закатила глаза.

— Не отпускай. Не нашла я никакую девочку. Не отпускай её, пожалуйста.

КсиДжи проникла внутрь пальчиком.

— Плева почти заросла, кстати, после корнишонца. Лиши меня невинности, теперь — окончательно, любимая!

КсиДжи резко вошла в неё рукой акушера, в ванне стало больше крови.

— Ещё, ещё!

Она переместила пальцы на верхний свод влагалища, нащупала G-точку и начала её стимулировать кончиками двух пальцев.

— Сильнее, сильнее!

Своды влагалища стали мягкими и пустили ещё два пальца.

— Ну же, насаживайся, крошка! — КсиДжи подставила руку в акушерской позе.

— Ай-ай-ай!

— Давай, моя сучка, насаживайся, без смазки да без шампуня! — она поймала взор Зои, скользнувший по полке с благовониями и мылами.

— Ой, больно как, — закричала Зои и что было мочи дала тазом на руку КсиДжи. Вся рука прошла в узкое влагалище лингвистки.

— Не больно? Все хорошо?

— Ах, оставьте!

— Ох уж эти ваши лингвистические шуточки, — она начала работать кулачком, Зои извивалась от наслаждения.

— Но погоди, это ещё не все! — КсиДжи устремила указательный пальчик левой руки под водой уже и в тугую попку лингвиста.

— Ой, стой, я же не готовилась!

— Это не беда, у меня и такого табу нет, расслабься! Расслабиться — считать приказом!

— Ладно, ох, как же хорошо.

— Мужики-то про нас ничего не знают, они-то вот так делают, — КсиДжи сдавила дугласово пространство⁴², совместив указательный палец с кулаком во влагалище. — А надо вот как! Нужно латерально в дугласовом пространстве «ножки клитора» поймать и их немного помучать А не медиально пальцы сжимать. Лучше всего — стимулировать «ножки клитора» слабым электрическим током при раздутом ректальном баллоне.

— Да-да, так! А что ты делаешь!? Что ты со мной делаешь?!!

КсиДжи принялась целовать Зои в губы, в соски совсем маленькой груди:

— Я хочу, чтобы ты расслабилась, девочка-нулёвочка моя!

— Да-да, сейчас, — а что ты сделаешь со мной?

КсиДжи поцеловала Зои в губы и прокусила её нижнюю губу насквозь, что стала кровь течь. Продолжая мягко стимулировать верхний свод влагалища, КсиДжи пропустила в анус ещё два пальца, развела их в стороны, нащупала ножки клитора и начала бимануальную стимуляцию.

— Здесь полностью звуконепроницаемые стены, можешь кричать.

И Зои кричала.

Когда КсиДжи почувствовала, что Зои доходит до оргазма, она гипервентилировалась, вдохнула побольше воздуха и начала сосать клитор под водой. Зои извивалась, билась, рвала на себе волосы, но существенно более сильная КсиДжи её не отпускала.

— Всё! Всё! Только ради этого стоило жить все эти годы.

— Ты кончила и клитором, и киской?

— И клитором, и киской, и попкой: всё сразу!

— Отдохнём, выпьем вина, а потом ты полижешь мне попку глубоко язычком.

— Это будет невероятная честь для меня.

— Ну хватит уже, девочка! Ты очень красивая, вот эти чёрные кудри, я так тебя хочу, а вот пространство суживается…

— Сменим воду?

КсиДжи завернулась в махровое полотенце, налила икемского вина, села на стул с большим отверстием для попки и включила голографический визор.

— Ты мне попку полижи, а я посмотрю киношку, тебе такое пока рано.

Пока Зои усердно лизала анус, КсиДжи в обруче нейроинтерфейса вглядывалась в многочисленные кубики трёхмерных картинок под разными ракурсами.

* * *

Перед курсантом с орденом раскрылась дверь капсулы.

«Где моя красотка?» — подумала она.

Подругу со шрамом за волосы жёстко держала КсиДжи.

Вокруг стояли другие курсанты, вышедшие из капсул виртуальной реальности.

— Иди сюда, бластер на пол, вот тебе нож. Действуем по коду D-22, он тебе хорошо известен.

«За что? За что мне это? Только не это!» — подумала она, но кивнула, подошла ближе и тихо прошептала КсиДжи: «Ф8Ц324569» — руководители высшего звена должны были назвать в ответ верный индивидуальный код для того, чтобы подтвердить выполнение наиболее рисковых манипуляций.

— С2-С3-С9 по коду D-22 подтверждаю, вспарывай своей ненаглядной живот. Это приказ. Средств анестезии нет.

— Уважаемый майор, во-первых, я попрошу сделать это гуманно; во-вторых, дать минутку на прощание; в-третьих, правильно ли понимаю, что, если вы ошиблись с кодом D-22, вы сами пойдёте под трибунал.

— Один — да, два — да, три — да. Действуйте. Она передала нож курсанту с орденом, установив его на шее подруги и сильно заломив голову назад.

Девушки, между которыми были очень глубокие и длительные отношения, смотрели друг другу в глаза.

— У меня только одна просьба… Конечно, я ни в чём не виновата, но раз того требует устав… можно я буду смотреть тебе в глаза, и ты тоже свои не закроешь.

— Прости меня за всё. — Она крепко схватила нож и распорола сначала левую, а потом правую общие сонные артерии, затем — позвоночные артерии, вслед сделала круговой надрез — голова повисла на шейных позвонках; и сломала позвонки.

— Задание по коду D-22 выполнено, жду дальнейших указаний. Прошу одобрить донесение вышестоящему начальству о случившемся.

— Хорошо, курсант. Конечно, самое главное в такой ситуации — это донести… до вышестоящего начальства. Почему вы не плачете, вы же её любили, ради неё думали бросить службу, завести от неё детей?

— Служу Гегемонии, майор. Жду дальнейших распоряжений.

— Подойдите ближе, — КсиДжи напряглась, — скажите честно, зачем вам это нужно, идти на такие жертвы? Вы же суперустойчивы психически. Что изменилось с момента поступления — раньше сами готовы были за неё душу отдать, а сейчас — зарезали, вот, как овечку Долли?

Она подошла очень близко и произнесла тихо-тихо в самое ухо КсиДжи:

— Я-ненавижу-мужчин, не-на-ви-жу.

— Вот, курсант. Вы пройдёте экзамен, но если хотите жить, я вас заклинаю: никогда никому ни при каких обстоятельствах не говорите эти слова! За моё преступление меня расстреляют, а за то, что вы сейчас сказали, — могут ещё и пытать. Но я на вас не донесу. Понятно? — КсиДжи дала ей сильную пощёчину и крикнула всем: — Никогда не использовать мужской паттерн реагирования! Он сгубил львиную долю женщин-руководителей и разведчиц.

Сила удара была такой, что курсант откатилась к стене, белоснежные жемчужины зубов заплясали по кафельному полу.

— Как стоите — разделиться на пары. Продолжим практикум. У одной из двух — нож. У вас три минуты. Табельное сдать мне.

Девушки начали драться с целью определить, в чьей руке внутри пары будет нож.

— Майор, дайте ещё две минуты лишнего времени, мы проведём брифинг.

— Хорошо, плюс две минуты. Кто решит сойти с дистанции сейчас, того я зарежу самолично. На этой стадии экзамен уже нельзя прекратить, сорри.

Курсанты стали в кружок и быстро посовещались по системе Э-1 «Экстренный брифинг при максимальной угрозе военного переворота».

Через две минуты они спокойно стояли, разделившись на пары, у одной в каждой паре был нож. Девушка с орденом все ещё стояла на коленях у тела подруги.

— Теперь я попрошу поднять руку тех, кто сразу после того, как я объявлю код D-22 и прикажу перерезать сотоварке глотку, сделает это мгновенно.

Поднялись две руки, их подняли один курсант с ножом в руках и кавказская девочка, у которой был нож у горла.

— Но вы понимаете, что в таком случае пойдёте под трибунал вместе со мной? Такие приказы не приводятся в действие без дополнительных квантовых проверочных кодов, которые вшиты контрразведчикам вот сюда, — она показала на голову, — это грубая ошибка, дамы. Весь смысл жесточайшей регламентации действий контрразведки и беспрекословного подчинения — в этих кодах. Даже Главнокомандующий, не говоря уже о всяких генералах Военно-космических сил, не может отдать такой приказ, если не знает ваш код подтверждения. А я — могу. А вот ты, — она указала на кавказскую девочку, — у тебя что было в голове? Всем вольно.

— Я считаю, что в настоящей ситуации нужно как можно быстрее обезвредить вас и доложить вышестоящему начальству.

— В таком случае зачем же ты выдала мне свой гениальный план?

— Я хочу пройти экзамен.

— Это непросто. Сейчас все получат ножи, и я назову проверочные коды по D-22 для каждой курсантки, что с ножом. Стандартная кровавая бойня без правил с единственным ограничением по времени — у вас ровно пять минут. Экзамен пройдут те, кто нанесёт не менее пяти ударов не менее чем по двум курсантам, ну и все убийцы. Время пошло.

Она начала диктовать коды.

Девушка с орденом и кавказская женщина бросились в бой первыми. Через пять минут в зале валялось уже десять истерзанных трупов и пять будущих инвалидов I степени.

— Баста! А теперь быстро перейдём к награждению прошедших практическую часть экзамена, которая одновременно служит посвящением в офицеры контрразведки. Экзамен закончен!

В зал стали заносить яства и шампанское. А затем зашли и «провалившие» экзамен курсанты. Они подходили к выжившим и к трупам, плакали и обнимали тела павших. Среди них были сестры, матери и клоны. КсиДжи покинула зал. После этого несколько десятков курсантов начали обвинять прошедших экзамен в военных преступлениях и взывать к их совести и морали. Две прошедших экзамен выбежали из зала, одна инвалидина выползла.

* * *

КсиДжи привстала со стула.

— Устал же, поди, рабочий язычок.

Зои поднялась с колен. Над потолком мерцали 30 голографических картинок, которые КсиДжи прокручивала в разные стороны, увеличивала, пробивала различные характеристики.

— Вас правда очень хорошо обучили. Я думаю, что вместе с тобой экзамен пройдут ещё около 25 человек. Мне нужно глубже оценить несколько эмоциональных аспектов. Что ты так сморишь? Это безопасно.

— Они, они… ещё там, в капсулах?! А думают, что вышли?!

— Ага, а ещё им предстоит пожить несколько дней с ощущением того, что перерезали глотки любимым людям. К ним приедут родные убитых, будут смоделированы откровенные разговоры. Капсулы отлично воспроизводят реальность, в них можно жить не менее трёх месяцев не подозревая, что ты в вымышленной реальности.

— А мы с тобой сейчас не в такой капсуле?

— Смотря какой спектр имеют сейчас шумы в нашем мире — как шумит пожухшая листва, как Океан, а как — реликтовое излучение — белым или розовым шумом⁴³…

— Розовый — это очень романтично.

— Как твои колготки, в том баре… Мне тебя сразу захотелось, на массажёре тогда кончила, но это наш с тобой секретик Ф-1.

— Я люблю тебя, КсиДжи! Я тебя люблю. Очень.

Примечания

36

Male-to-Female

37

То есть на теле, голове, внутренних органах и прочей требухе.

38

Продвинутый вариант Интерлингвы, использующийся лингвистами и создателями квантовых переводчиков. Овладеть ей было крайне сложно, сама КсиДжи владела Лингвистико на среднем уровне. Курсанты осваивали начальный уровень Интерлингвы Лингвистико при обязательном разговорном Элементарэ (см. ниже).

39

Вы можете самостоятельно провести подобный эксперимент, а потом задаться вопросом, как фотон, проходящий через прорезь «1» в интерференционной решётке, «чувствует», что закрыли одно из соседних отверстий.

40

Женское троеборье — официальный олимпийский вид спорта с 2099 года, включающий айкидо, психологическое айкидо и спринтер-коитус.

41

Прибор для изучения Dasein.

42

Прямокишечно-маточный карман.

43

В электронике также известен как «фликкер-шум». Возможно, вы удивитесь, когда узнаете, что большинство низкочастотных шумов в природе не хаотичны. Почти в любом шуме, в любом случайном процессе есть определённая закономерность. «Полностью» хаотичные шумы называют белыми. А вот шум, который имеет частоту 1/f, то есть становится более интенсивным с уменьшением частоты, называется розовым. Розовые шумы рождают фрактальность во всём окружающем вас — от формы снежинок до изъеденности линии материков. «Неслучайность» шумов в нашей реальности объясняется воздействием моделирующего реальность квантового компьютера на систему, так сказать, «побочным эффектом» от его работы. Если в вашем мире низкочастотные шумы не розовые, а белые, вас можно поздравить: скорее всего, вы живете не в моделируемой реальности.