Мой любимый

Диана Фад (2024)

Он мужчина загадка, которого я встретила в новогоднюю ночь и пропала. Я не знаю кто он, какое у него настоящее имя, как будет выглядеть в нашу следующую встречу, но всегда узнаю его губы, руки и взгляд. Он появляется ниоткуда, может быть крутым боссом, водителем такси, слесарем. Я ищу его в толпе, всматриваюсь в похожих на него мужчин, но всегда ошибаюсь. У нас, возможно, нет будущего, нет, настоящего, но при встрече я иду за ним, чтобы снова провести ночь полную любви и страсти. Я хочу разгадать его тайну, узнать, кто он такой, но каждый раз он исчезает, растворяется, чтобы снова вернуться.

Глава 6. За две недели до Нового года

Большой тонированный внедорожник остановился у наглухо закрытых ворот, коротко моргнув фарами. Несколько секунд ничего не происходило, но я знал, что красный моргающий огонек на камере считывает и пробивает номера моей машины. Деревянное полотно, обитое железом по углам, дернулось и поехало в сторону, пропуская мою машину.

Тронул внедорожник с места, въезжая в закрытый от всех пансионат. Это для других здесь располагалась грязелечебница, по всем документам так и значилась. На самом деле, здесь располагался совсем другой объект и у меня было всего полчаса, чтобы сделать то, зачем я сюда приехал. Через полчаса меня вычислят и… Короче, у меня есть только полчаса.

Остановил машину у высокого крыльца и вышел, ступая на асфальт, еще усыпанный осенними листьями. Зима здесь была совсем другой. На юге у моря, где казалось, еще длится осень, властвуя и не уступая зиме ни на шаг. Пахло морем, прелой листвой и хвоей. Запахи словно старались переплюнуть друг друга в насыщенности, создавая неповторимый аромат, который бывает в конце осени у моря.

Двухэтажное здание неприметного серого цвета с пластиковыми окнами и крыльцом из серого мрамора. Крыша цоколя выпирала вперед и лежала на белых колоннах.

Чуть прикрыл глаза, чтобы не выдавать свой взгляд, профессионально отмечая еле видные красные огоньки камер. Это с виду казалось, что здание никак не охраняется. На самом деле здесь все просматривалось досконально, до миллиметра моего лица.

Тронул рукой в черной перчатке волосы, приглаживая рыжие кудри. Сам усмехнулся в душе, представляя свою прическу. Таких кудрей у меня давно не было, как и пышных рыжик усов, полгода точно. С тех пор как я был здесь последний раз. Черное пальто, серые брюки со стрелками об которые можно было порезаться, начищенные до блеска коричневые ботинки. Так, полчаса. Вскинул руку, бросая взгляд на золотую стрелку часов и открыл тяжелую деревянную дверь внутрь здания.

Меня пустили к ней почти сразу, предупредив, что женщина на прогулке. Медсестра провела по длинному коридору, в котором гулко отдавались мои шаги и указала в сторону большого сада, где еще цвели пестрым ковром осенние розы.

Она сидела на лавке, которая была обращена в сторону моря, что плескалось где-то внизу, у самого подножья скал. Темно-русые волосы заплетены в толстую косу, серый плащ, черные туфли на низком каблуке. Осторожно, чтобы не напугать, хотя это было невозможно, обошел лавку и сел почти рядом, примерно в метре от женщины.

Ее профиль по-прежнему был красив. Высокие скулы, маленькие носик, длинные черные ресницы и пухлые бледные губы. Когда-то они сводили меня с ума, заставляя просто задыхаться от страсти к ней, сейчас все прошло. То, что с нами случилось не оставило нам ни шанса. Перечеркнуло все, что было до, и развеяло в прах все после.

— Лара, — хрипло зову ее, касаясь бледной руки, которая спокойно лежит на лавке.

Ногти короткие, неровные, словно их постоянно грызли. Пальцы тонкие и чуть скрюченные, застывшие в этой форме.

— Лара, — опять зову ее, но женщина никак не реагирует. Смотрит серыми пустыми глазами на горизонт и ничего, наверное, не видит.

Ее взгляд неподвижен, в нем нет никакого смысла, ничего. Встаю и опускаюсь перед ней на корточки, беру ее руки в свои ладони, прижимаясь к ним лбом. Они холодные, будто мертвые.

— Прости, — как всегда, выдыхаю, пытаясь согреть бледную кожу своим дыханием.

Женщина по-прежнему неподвижна, смотрит в одну точку. Ни одной эмоции на лице, ничего. Лара может так сидеть часами, даже не двигаясь. В этом ее состоянии виноват только я. Это мой грех, что она стала такой. И я не могу никак искупить свою вину, прежде всего перед собой.

Оставшиеся двадцать минут пролетают словно одна секунда. Мне срочно нужно уходить отсюда. Встаю с корточек, целую Лару в лоб.

— Пока, родная, — шепчу ей, краем глаза замечая движение у себя с боку.

Группируюсь, концентрируясь на этой тени и чуть слышно выдыхаю. Сиделка Лары, останавливается в пяти метрах от нас, чтобы не мешать. Выпрямляюсь, отодвигаясь от Лары и делаю шаг в сторону тропинки.

— Никита Владимирович, вас давно не было, — слегка укоризненно окликает меня сиделка, — Вот, все время с собой ношу, — подходит ко мне, протягивает клочок бумаги.

— Что это? — смотрю на название, что написано четким подчерком.

— Я слышала про это лекарство, — начинает Марина Юрьевна. Она была сиделкой у Лары уже почти два года, — Сильное, но у нас пока не продают, еще мало исследовали. Попробуйте достать, говорят творит чудеса.

— Спасибо, Марина, — убираю бумагу в карман пальто, — Только сами понимаете…

— Понимаю, — печально кивает сиделка, — Мозг, его не восстановить, да. Но это поддержит организм какое-то время, — тихо отвечает сиделка.

— Понял, вам помочь? — киваю в сторону Лары.

— Да я сама, Лариса Константиновна очень легкая, — противится женщина, но я уже подхватываю Лару на руки, снова удивляясь ее хрупкости и маленькому весу. Словно ребенка беру.

Пересаживаю Лару в инвалидное кресло, невольно чуть сильнее сжимая в руках. Сиделка накрывает ноги Лары клетчатым пледом и кивнув мне на прощание, увозит свою подопечную.

Выезжаю за ворота с точностью до секунды и нажимаю на педаль газа, упирая почти в пол. По серпантинам так себе езда, но мне необходимо отъехать, как можно дальше. Звонок по громкой связи застает меня на особо крутом повороте, куда я вхожу с визжащими на асфальте шинами.

— Ник, твою мать! Что творишь? — кричит мой друг, Олег, — Тебя вычислили, зачем нужно было светиться именно сейчас?!

— Успокойся, я успею, — говорю, разглядывая в зеркало настигающий меня внедорожник без номеров.

— Да они уже на хвосте у тебя, — взвывает Олег.

— Знаю, вижу.

— Что делать будешь? Дотянешь до Лермонтово? — уже спокойнее спрашивает Олег.

— Нет.

— Тогда что?

— Оторвусь.

— Где? В горах, на серпантине? Ты вообще соображаешь, что делаешь? — снова заводится Олег.

— Да, извини, я занят, — прерываю разговор, успевая услышать ругательства Олега и сильнее обхватываю руками руль.

Внедорожник преследователей моргает фарами, заставляя меня остановиться, но я лишь увеличиваю скорость. Снова вхожу в крутой поворот и тут раздается мощный взрыв, который за доли секунды швыряет мою машину в пропасть, заливая все вокруг огнем. Внедорожник, что следовал за мной с визгом пытается затормозить, но пробивает железное ограждение. Летит следом, с грохотом падая на каменное дно пропасти, ломая деревья.