Золушка и демон

Диана Маш, 2021

Меня зовут Ариэль Воронцова, и я в глубокой за… саде.Все началось на кладбище, когда я потеряла туфельку, а закончилось беременностью, слезами и побегом от неверного мужа. Или не закончилось? И судьба вновь столкнет меня с этим наглым и дико самоуверенным гадом, чтобы проверить на прочность наши чувства?Ну уж нет! Я на такое не подписывалась! Нам с детьми и без этого бабника отлично живется!

Глава 4

Запах из кухни шел одуряюще… тошнотворный.

Закончив с душем и обмотав вокруг мускулистых бедер полотенце, Дэш застыл в коридоре, в тысячный раз за утро пожалев, что не остался ночевать в родительском доме. В конечном итоге, его оттуда никто не выгонял.

Да, матери не понравилась Злата и она намекнула сыну на то, что было бы неплохо снять для девушки отдельную квартиру, но какого черта он воспринял это предложение на свой счет и переехал вместе с любовницей?

Сейчас бы завтракал не чем-то подгнивше-подгоревшим, а превосходной фритатой, или пшенной кашей с фруктами, которые так любила готовить его мать Мария Владимировна Бриг.

Приезд Златы сделал и без того напряженные отношения с родителями еще хуже.

И нет, дело не в том, что демонессой она была всего лишь на четверть, там спеси на целый выводок чистокровных хватало. И не в том, что не являлась его истинной парой, найти единственную удавалось лишь избранным счастливчикам, и он в это число не входил. Просто как мать, так и отец мечтали женить его на милой и послушной девственнице, что будет на крыльях любви порхать между спальней и кухней, а не на нагловатой, меркантильной особе, вцепившейся в него словно клещами.

Вслух они ее так, конечно, не называли, но работа научила мужчину читать лица, как книги. И может лет десять назад он бы согласился с их доводами, но не сейчас. Сейчас ему нужна такая как Злата Серебрякина. Удобная, соблазнительная красавица, которой плевать на любовь и будущих наследников. Она прекрасно понимала, что ни того, ни другого он ей не даст, зато его тело и кошелек всегда к ее услугам в любое время дня и ночи.

— Дэш, завтрак готов. Я тебя жду, — томный женский голос вернул мужчину в реальность.

Тряхнув головой, он направился в спальню, где его встретила незаправленная кровать, — отголоски бурной ночи, — закинул на стул полотенце, надел боксеры, черные брюки и, не застегивая белоснежную рубашку, потопал на кухню.

— Что это? — даже не пытаясь выдавить из себя приветливую улыбку, поинтересовался он, разглядывая лежащую на середине стола тарелку с серым, бесформенным нечто.

Злата, уже с утра пораньше одетая и накрашенная как на показ мод, кошачьей походкой приблизилась к нему и провела острым ноготком по загорелой мужской груди. Затем усадила его на стул, стащила рубашку и начала массировать широкие плечи.

Ей эти действия казались нежными и интимными, Дэш же чуть зубами не скрипел от неприятных ощущений. Такого отвратительного массажа ему в жизни не делали. Она как будто выпытывала у него информацию. И он бы с радостью ей всё рассказал, вот только не знал что.

— Это завтрак. Помнишь я вчера вечером говорила, что смогу тебя удивить? — к сожалению, он помнил. И ведь не соврала, удивила, — это блюдо часто готовила моя бывшая свекровь, называется «Мясной винегрет». Просто пальчики оближешь. Вкус такой же как у винегрета, но делается из куриных потрошков. Попробуешь?

— Э-э-э…

— Кстати, у тебя ни на что нет аллергии?

— Вот как раз на винегрет, — в его черных глазах зажегся огонек надежды.

— Но овощей в нем нет.

— Значит на курицу. Прости, Злат, позавтракать вместе не получится. Я опаздываю на встречу с отцом. И вечером, перед банкетом тоже заехать не смогу. Закажи такси, и сама приезжай. Я тебя встречу.

Девушка надула губки и отошла в сторону.

— Мне не нравится эта квартира. Почему мы не могли остаться в доме твоих родителей? Там прислуга, и ехать никуда не надо.

— Потому что я отвык жить с родителями под одной крышей. Да и с мамой и Полей ты не очень-то и поладила.

— Полина — вредная девчонка, а маме твоей я очень понравилась, — уж в чем-в чем, а в этом Дэш сомневался, помня лицо матери, когда при первой же встрече Злата приняла ее за прислугу и потребовала кофе в постель, — между нами установилась прочная связь. В последний раз мы болтали несколько часов, и она просила меня остаться на ужин.

— Начнем с того, что болтали вы от силы пять минут, и говорила в основном ты, кажется, названия любимых бутиков перечисляла. А ела любимое пророщенное зерно, которое сама же привезла из Проточного.

— Наверное, ты прав, — задумавшись, протянула девушка, — но заехать-то за мной ты можешь?

— Я не знаю, насколько затянется встреча. И сомневаюсь, что меня на ней ждет что-то хорошее. Я наверняка захочу расслабиться, а в таком состоянии за руль лучше не садиться.

— А знаешь, что я делаю, когда хочу расслабиться… — снова впившись пальцами в его плечи, проворковала девушка.

— Тратишь мои деньги? — усмехнулся Дэш, быстро поднявшись из-за стола.

— Милый, мне не нравится твой тон, — она недовольно поджала губы, наблюдая за тем, как он, оставляя ее одну, уходит из кухни.

— Черт, и как же я это переживу?

***

В отцовском кабинете Дэш всегда вспоминал того десятилетнего пацана, который боготворил своего родителя, мечтая вырасти похожим на него.

Пять лет он не появлялся в родном городе, доказывая семье, что может устроиться в жизни и без их связей и денег. И вот, казалось бы, всего добился, есть собственное дело, деньги, женщины, на которых их можно тратить, а удовлетворения от победы как не было, так и нет.

Особенно остро это чувствовалось в те моменты, когда он встречался со своими приятелями, Демидом Барским и Ником Славиным, что не так давно обзавелись своими вторыми половинками. Счастливые рожи этих двух придурков вызывали у него жгучую зависть, и желание также окунуться в семейное болото. Было бы с кем…

— Рад, что пришел, — улыбнулся вошедший в кабинет Дмитрий Николаевич Бриг. Поравнявшись с Дэшем, он хлопнул сына по плечу.

— Поздравляю с круглой датой, пап. Сколько там тебе? Семьдесят? Совсем дед уже.

— Пятьдесят, дубина. И хватит врать, что ты забыл, — хохотнул Бриг старший, — ну хоть впервые за пять лет лично поздравил, а не открытку прислал.

— Да, в этот раз я решил не тратиться, — дождавшись, когда отец сядет в свое кресло, Дэш устроился напротив, — о чем ты хотел поговорить?

— Я слышал твой охранный бизнес идет в гору? Собираешься скоро возвращаться в Проточный? — мужчина усиленно делал вид, что тема разговара его не сильно-то и волнует, но Дэш видел, что это не праздное любопытство, а потому постарался ответить максимально честно.

— Да, работа кипит. А по поводу возвращения, пока не знаю. Сейчас дела идут отлично, и не требуют моего постоянного присутствия. Со всем справляется мой компаньон.

— Ну вот и отлично, — облегченно выдохнул отец.

— Почему?

— Мы с матерью не просто так настояли на твоем приезде. На прошлой неделе, сразу после похорон твоей бабки, было зачитано ее завещание. Как ты знаешь она оставила тебе все свои деньги и имущество, — Дэш кивнул, их семейный адвокат успел шепнуть ему пару слов, — но с одним условием…

— И что же там?

Условие, надо же! Зная Нию Сергевну, можно было ожидать чего угодно. Скудным воображением она не страдала. Жесткая, суровая женщина, которая ни в грош не ставила ни собственного сына, ни его жену, ни внучку, почему-то прикипела душой к старшему внуку. Да так, что оставила ему все свои немалые сбережения.

Стоило подумать о ней, как мысли Дэша резко переключились на события двухдневной давности, когда он сразу по приезду, в довольно позднее время, решил навестить почившую Лунианию Кшиштовскую, и наткнулся на блондинистое чудо, решившее прикопать своего кота рядом с его бабулей.

Кренделек, чтоб его! Голова до сих пор гудела от фантомной боли. Увидел бы сейчас, всыпал бы как следует по ее обтянутому юбкой аппетитному заду.

— Ты должен жениться, — Дэш нахмурился и тряхнул головой, решив, что ему послышалось.

— Что, прости?

— Я говорю, что твоя бабка поставила условие, ты должен жениться. Если в течение трех месяцев этот пункт не будет выполнен, все деньги и, что самое главное, наш семейный дом, перейдут в собственность приюта для животных, — закончив речь, Дмитрий Николаевич уставился на сына, который около минуты смотрел в одну точку, а затем откинув голову и громко расхохотался.