Успеть

Диана Мартос, 2019

«Успеть» – книга, которая согреет и успокоит вас, подобно чашке травяного чая. Которая исцелит разбитые сердца и познакомит со множеством чудесных людей. Которая проведет читателей/слушателей через четыре времени года, таких разных, но одинаково значимых. Лиричная поэзия осеннего Петербурга, зимняя тишина русской деревни, красное солнце итальянской весны и жаркое лето со вкусом яблочного пирога – окунитесь в уникальную атмосферу книги Дианы Мартос, способной перевернуть ваши представления о жизни.

«Если у тебя нет намерения любить и быть любимым, тогда в путешествии под названием „жизнь“ нет никакого смысла».

Кейт Дикамилло «Удивительное путешествие кролика Эдварда»

Мы появились на свет в качестве счастливых обладателей недооцененного нами по достоинству подарка под названием «Жизнь». Этот дар изначально подразумевает колоссальную ответственность. Хотим мы этого или нет. И суть её в том, что каждый из нас имеет только один шанс на успех. Только одна жизнь. И принадлежит она только Вам.

Не существует пересечений, где кто-то, близкий Вашему сердцу, смог бы заполнить незнание своим опытом. В такие моменты приходит осознание того, что разделить жизнь с кем-то невозможно. Она уже «выбрала» Вас, и на этом долгом пути, во имя счастья, придется научиться отдавать предпочтения нужным направлениям указателей самому.

У нас есть только одна попытка не дать Судьбе «щёлкнуть перед нами пальцами». Одна попытка все наполнить собой…

Осень

1

Россия. Деревня

Старожилы нашего большого деревенского дома — каштаны. Летом они спасают от перегревания и духоты в комнатах; расстояние между их стволами служит мальчишкам воротами для игры в футбол, а разлапистые ветви, напоминающие гусиные лапы, обеспечивают прохладный отдых посреди дня всем проходящим мимо.

В начале осени листья сворачиваются в причудливые формы, и с наступлением первых холодов покидают деревья. Вместе с этим на лице бабушки пропадает надежда. Ведь следующее тепло придёт нескоро…

Каждое утро, по-прежнему, она выходит во двор кормить кур и, возвращаясь в тёплый дом, садится у окна, чтобы сосчитать вчерашние потери «великанов».

Утро — самое настоящее время суток. И в каждое время года эти несколько часов в доме за городом состоят из особого счастья. Безусловного.

Несколько раз в день бабушка наполняет кружку маленькой летней жизнью. Без тёмного напитка с глубоким древесным ароматом в её доме не обойтись. Основа для чая — это гармоничный союз листьев малины, смородины и свежей мяты. Заливает кипятком и отмечает: «Если в чае не ощущается любящей души и заботы, лучше от него отказаться, выпить простой воды. К „диалогу“ с этим напитком нужно подходить подготовленным».

Не нахожу слов для ответа. Загадочно улыбаюсь и, обхватив длинными холодными пальцами кружку, готовлюсь ко встрече с «летом». За таким молчанием, наполненным самой сильной из возможных любовью и благодарностью, проходят часы. Каштаны за окном начинают готовиться ко сну…

Звуки автобусов и машин, несущихся по трассе, что рядом с нами, всецело поглощают меня. Их гул всегда погружает в своеобразный транс, окутывает воспоминаниями из детства и возвращает в прошлое.

Перед сном люблю замереть под одеялом, освободив лишь одно ухо, и слушать. Пытаться понять, о чём они — мелодии, что исполняют дороги…

Через некоторое время включается воображение. Принимаюсь визуализировать. Наверняка, самый мощный гул издают грузовики. Ведь у них самый дальний путь, а значит и тоски по дому у этих громадин больше…

От представления того, как много «видит» дорога и сколько «хранит» историй, почему-то становится грустно. Но грусть эта светлая. Ведь несмотря на величину и тяжесть маршрута, все пройденное нами обязательно станет важным и ценным. Сохранится в виде воспоминания, позже перерастёт в опыт, но в результате, все закончится одним. Домом. И для каждого он будет чем-то своим…

2

Россия. Город детства

Когда за окном поздним утром ещё темно, а ранним вечером уже нет света, нужно искать чудеса в себе. Если осень «заставляет» нас просыпаться без солнца и возможности что-либо разглядеть за запотевшим стеклом, нужно научиться принимать и это.

«Маяк» должен светить в вас самих и вдохновлять на добрые свершения в каждом моменте каждого времени года. С умением «носить» сердечное тепло и веру в волшебство внутри себя, будешь счастлив в любой жизненный период.

* * *

Возвращаюсь от стоматолога. Зубы мудрости, решившие, что без них моя жизнь будет (во всех планах) пустой, не дают спокойно жить уже несколько дней.

Запах антисептика из кабинета теперь живёт и в моем доме. Больно открывать рот. Не хочется произносить лишних слов. Прекрасный момент для того, чтобы вновь начать ценить тишину. Ведь каждый раз приходят новые осмысления.

Лёгкий джаз и тиканье часов. Мне кажется, что по-настоящему сильны не те, кто бежит от такого «давящего», вынужденного молчания и старается придумать горы дел, лишь бы скрасить пустоту. Могущество за другими — кто не боится остаться наедине с собой. Что ни говори, а в конечном итоге у нас больше никого не останется…

Уже в который раз замечаю, что физическая боль после себя оставляет чувство лёгкости. Откуда ни возьмись приходит мудрое спокойствие, которое ничем шумным не хочется заполнять. После очередных пережитых страданий, связанных со здоровьем, осознаёшь, насколько ничтожны переживания по поводу других жизненных ситуаций.

* * *

Однажды, перед днём учителя, в магазине цветов я столкнулась со старым папиным товарищем. Когда-то он протягивал маленькой мне конфеты и, словно мальчугана, по-доброму расплываясь в улыбке, похлопывал по плечу. Сейчас он полностью лишён зрения. Это произошло, когда я заканчивала школу. Однако после нашей последней встречи его лицо светилось жизнью. Расплатившись за букеты, мы вышли на улицу, и я спросила, могу ли проводить его.

— Вследствие прогрессирующего диабета совсем перестал видеть. Долго жил в полном опустошении. Я не верил в то, что жизнь способна продолжаться. Отказывался от всякой помощи. Близкие предлагали купить собаку-поводыря, но мне было тошно слушать. Замкнулся в себе. Просыпался утром и мечтал о том, чтобы поскорее пришла ночь.

— А кому предназначаются цветы?… Насколько я помню, в Вашей семье нет учителей, — подняла на него глаза я.

— Спустя год научился жить один, не хотелось обременять родных. А ещё позднее меня пригласили выступить в школе для детей, неспособных видеть. Осознав, что на меня рассчитывают и ждут помощи, я решил собраться с силами. С того момента я был во многих специализированных учреждениях. В одном из них встретил её…

— Поразительно. Не останавливайтесь, пожалуйста…

— Да нечего здесь долго рассказывать. Сам ещё не могу свыкнуться с мыслью о том, что, прожив жизнь, так и не создав семью, под конец обрёл то, чего не мог и пожелать… Понимаю, что изменился, лишь когда слышу комплименты моей улыбке, которая теперь редко сходит с лица.

— А эта женщина тоже не в состоянии видеть?

— Пожалуй, только после того, как все мы, носящие тёмные очки, приходим к тому, что рассчитывать больше не на кого, заключение того, что наше поле зрения во много раз увеличилось, особо ярко… — его улыбка стала ещё шире. — Запомни, милая, ты никогда не сможешь разглядеть свет даже в самой тёмной комнате. Для этого у тебя есть сердце.

3

Россия. Санкт-Петербург

Долгожданное воскресенье. В порыве убежать от вечно суетливого (часто без причин) города решаю уехать за его пределы. Встаю с кровати в надежде провести день наедине с бескрайней водой и воздухом над ней, пропитанным свободой и отсутствием обязательств.

Надеваю все самое тёплое, сверху длинную ветровку, беру рюкзак с камерой внутри и выхожу из подъезда по жёлтому ковру из листьев клёна.

Забегаю по длинной лестнице в здание Балтийского вокзала, резко замираю, поднимаю голову к высоченному потолку, и чувства начинают переполнять…

Десятки людей вокруг, объявляющий направление поездов громкоговоритель не замолкает ни на секунду. Цвета на табло меняются, время становится невозможно догнать. В моменты нахождения на железнодорожных станциях в голове начинают вспышками появляться позывы к действию. Не хочется терять ни минуты, кажется, что непростительно просидеть всю жизнь в душном офисе, перебираясь после на домашний диван. Ноги сами срываются с места и ведут меня к кассе.

«Билет в оба конца, будьте добры. На ближайшую электричку до Сестрорецка».

Счастливая отдаляюсь от ожидающей толпы и направляюсь к платформе. По прошествии десяти минут, издавая звуки, схожие с уставшими, отчаянными вздохами, подъезжает поезд.

Два часа вплотную к видевшему множество самых разных судьбоносных дорог оконному стеклу в поисках отражения собственных мыслей. 120 минут в беззвучном монологе. Бесценно.

И вот уже видна голубая табличка с надписью «г. Сестрорецк». Лишь три ступеньки становятся преградой к ещё не известной мне земле.

Полностью застёгиваю куртку и укутываюсь в палантин. Воздух здесь гораздо более свежий, чем в пределах Санкт-Петербурга.

Спрашиваю у пожилой женщины, продающей садовые яблоки на перроне, про выход к воде и, с направления доброй руки, начинаю идти…

* * *

Запах сосен, образовавших небольшой парк перед спуском к так ожидаемому мной месту силы, заставляет сердце бешено стучать. От большего количества кислорода кружится голова. Ещё немного и цель достигнута.

Я вижу мощные, кричащие волны вдали, и меня уже не остановить.

Выбегаю на берег. Внутри все кричит. Становится очень холодно, и ветер будто пытается «забрать» с собой. Мне трудно дышать, потому что его порывы врываются вглубь лёгких. Глаза слезятся, но среди слез вызванных преобладают слезы радости…

Финский залив.

* * *

Смеркается. Скоро пора уезжать. Делаю последние вдохи морского бриза и, мысленно обнимая все вокруг, медленно разворачиваюсь и бреду на станцию…

Пустая электричка заметно отличается от тех секунд, когда шумная толпа торопливых пассажиров спешит занять свободные места. С сумками, детскими велосипедами, удочками, вёдрами, полными грибов и прочих лесных даров… Все разговаривают, кричат через проход, машут веерами, скрученными в трубочку газетами, спасаясь от духоты, вспоминают детей, внуков, смеются или яро спорят.

Эта толпа вносит в поезд жизнь, особый ритм, которому подчиняется все внутри. Но как бы я не любила людей, пустые вагоны с редкими лучами солнца на полу, тихие и свободные от суеты, мне несколько ближе. В них я чувствую себя принятой.

* * *

Поворачиваю ключ в двери, и бесконечно тёплый аромат дома окутывает и мгновенно заставляет тело расслабиться, прийти в себя после холодной улицы.

Не сомневаюсь в том, что вещи хранят энергию. И как бы не любила чистоту, не решаюсь далеко отложить сегодняшних путешественников — джинсы со свитером. Ведь пока они полны бодрящей свежести залива, частичка моря всегда рядом. Оберегает меня от поспешных решений, выводов и в нужный момент дарит мудрое спокойствие.

Глаза начинают слипаться, но ручка всё ещё стремится успеть дописать в блокнот финальную часть сегодняшней истории:

«Как ни крути, так устроен человек: пока не увидит подтверждение, не начнёт верить всем сердцем. Поэтому для того, чтобы не забывать, что внутри каждого из нас живёт своё „море“, нужно чаще оставлять все дела и просто бежать, сломя голову, навстречу шумящим волнам. И там, в отражении воды мы все увидим наши истинные начала…»

4

Россия. Санкт-Петербург

В каждом из нас живёт воспоминание о первом «соприкосновении» с местом, ставшим отправной точкой важного периода в жизни. Память о нём — это аромат; ритм занятых вокруг людей, их энергия. Это первые услышанные звуки и их источник. Это местная кухня и её послевкусие; особое тепло солнца и «разговоры» с ветром.

Моим началом значимых осознаний стал Санкт-Петербург. Желание получить необходимое, где его не существует априори, в конце концов обернулось приобретением себя настоящей.

Невский проспект сразу же «захватил» меня, стал местом, где проводила много часов в неделю.

Наскоро, без осторожности, открыла всю себя главной улице города, убеждённая в том, что та не причинит вреда. Что потоки самых разных судеб, бегущих по нему, так же, по-доброму, ответят на входящее тепло.

Через некоторое время взяла паузу. Желание преждевременно доверить все самое дорогое сердцу миру неоднократно обжигало меня. Спустя двенадцать месяцев в городе, где не обходятся без зонтов, научилась больше рассчитывать только на собственную защиту от «дождя».

* * *

Во многом моя история с этим городом схожа с нашей с ней историей. Вероника — один из моих первых «северных учителей». Мой проводник к сердцу северной столицы и к себе самой. Когда мы впервые оказались рядом друг с другом, меня глубоко поразило то, как много качественной энергии и жизни можно ощутить, находясь с обычным человеком. А ещё, почему-то мне представилось, что она, наверняка, была бы хороша для праздников, для новогодних, например… Здорово, не правда ли?… Стоишь посреди шумной станции метро, а если такой особый человек рядом, то ты уже не под землёй вовсе, в ожидании скоростных вагонов, а дома, рядом с душистым хвойным деревом…

Она пишет своеобразные картины и даже устраивала мини-выставку в Милане много лет назад. Говорит на французском и поражает утончённостью. Несмотря на возраст, старается присутствовать везде и сразу. Обожает Петербург и знает все о его музеях и хранящихся там загадочных историях. Всегда старается открыть для окружающих мир высоких идеалов, демонстрируя лёгкими движениями кисти, что они в простом.

Так случилось, что наши встречи стали реже. Вспоминаются дедушкины слова: «Всё, что дорого сердцу, рано или поздно уйдёт от тебя. Поэтому береги те минуты, что принадлежат только вам».

Уроки, которые мне было суждено получить на нашем с ней пути, я усвоила. Со спокойствием внутри приняла мысль о том, что эта «глава» закончена.

Последняя её фраза для меня стала такой: «Дорогая, давай теперь ты будешь скучать по России, раз по городу детства уже научилась».

Она так и не узнала, что спустя год Италия стала моим третьим домом…

5

Италия

Осень в Италии, впрочем, как и каждое время года, начинается по астрономическому календарю, не с первого, привычного нам числа, соответствующего месяцу сезона, а с 23 его суток. И подходит к концу, когда в России люди уже заканчивают украшать новогодние деревья в своих домах.

Здесь можно чуть дольше наслаждаться осенним теплом, свойственным нашей поздней весне, и быть уверенным за прекрасную усвояемость телом витамина D и кальция.

Американский иллюстратор комиксов, юморист и журналист Кин Хаббард оставил после себя много замечательных, порой не без сарказма, цитат, большую часть из которых я храню в памяти.

Итальянцам, как нельзя лучше подходит следующая: «Не браните погоду — девять из десятых человечества не смогли бы начать ни одного разговора, если бы погода не менялась».

Несмотря на то, что 99 % населения «миниатюрного сапожка» не представляют своего утра без caffè al bar^[1], я так и не смогла убедить в себя в необходимости этого. Утро — это особый вид магии, волшебный рецепт которого должен состоять, как минимум, из следующих компонентов: отсутствие суеты, забота с теплом близких и пропитанная любовью домашняя еда.

Лишь изредка, не чаще двух раз в месяц, я захожу в бар за углом, чтобы купить Его любимые cannoli siciliani^[2] — короткие, аккуратные трубочки из хрустящего обжаренного теста, смазанные тонким слоем тёмного шоколада изнутри и щедро заправленные жирным сливочным кремом. На вершину трубочки обычно помещают маленькую карамелизированную вишенку, которую Он всегда презентует мне.

Это лакомство довольно тяжёлое для моего желудка, поэтому прошу упаковать также пару маленьких тарталеток с менее плотным фисташковым и лаймовым кремом. Когда бы ни зашла в эту маленькую, но по-домашнему уютную caffetteria^[3], я всегда твёрдо уверена в том, что уйду в приподнятом настроении. Здесь есть место самым разным запахам, и благодаря этой ароматической зональности становится возможным прочувствовать за короткий промежуток времени разные виды счастья. В холле пахнет свеженапечатанными газетами. Те, кто уже узнал, что ждёт экономику сегодня и оставил раскрытые страницы издания на столе, и те, кто обнаружит их совершенно случайно после, надолго поделятся своей энергией с другими на кончиках листов. Около барной стойки разбудит и придаст вам сил цитрусовый аромат только что выжатого апельсинового сока. А в центральной части заведения, пробираясь меж маленьких круглых столов, каждый «растает» от тёплых волн, исходящих от недавно выпеченных круассанов. Любой выйдет отсюда, став чуточку добрее… Направляюсь к выходу и встречаю вечно торопящегося Giovanni. Владелец этого заведения, коренной итальянец, невысокого роста с большими небесно-голубыми глазами и широкой доброй улыбкой. Запомнил меня, даже несмотря на редкие появления здесь. «Ragazza di cristallo, ciao! Come stai?» Улыбаюсь в ответ, знаю, что его забота — от сердца, походящая на отцовскую. «Tu sempre brilli! È bello, però prova a non lasciare tutto per le persone che non meritano. La cosa più importante che ha bisogna del tuo amore-ti aspetta a casa^[4]».

Моё сердце становится больше. Чувствуя силу этих слов, руки сами просят обнять его.

Примечания

1

Кофе в баре.

2

Традиционная сицилийская сладость.

3

Место, где можно выпить кофе и заказать какую-либо сладость.

4

Постоянно сияешь! Это замечательно, однако постарайся не отдавать всё тем, кто этого не заслуживает. Самое важное — то, что нуждается в твоей любви — ждёт тебя дома… (итал.)