Моя бабушка – пиццерия

Диана Мартос, 2023

Когда твоя бабушка-пиццерия, жизнь не похожа на жизни сверстников. С одной стороны, она и мудрым советом помочь может и поддержать в трудную минуту, а с другой – вызывает массу вопросов у окружающих и становится причиной разладов даже с близкими людьми.Удастся ли семилетней Стелле сохранить эту особенную связь со своей бабушкой и спасти мир в семье?Непредсказуемый, но такой обаятельный Неаполь, шумная пиццерия, где один за одним раскрываются секреты пиццайоло, и гармоничное переплетение вечных тем в новом романе Дианы Мартос «Моя бабушка – пиццерия».

Часть II

13

— Ты снова здесь!!! — Стелла не верила своим ушам.

— Да, дорогая.

— А меня ты хорошо слышишь?

— Абсолютно.

— А почему ты снова надумала появиться сейчас?? Мне казалось, ты уже никогда не вернёшься… — Стелле хотелось поскорее всё выяснить и рассказать о своих чувствах.

— Я почувствовала, что у тебя много вопросов. А тот, кто спрашивает, всегда, рано или поздно, получает ответ. Ты захотела учиться, вот я и решила тебе помочь.

— Правда! Так и есть! Я очень хочу учиться! А может ты можешь мне помочь и с разными школьными предметами?

— Не обещаю, я сильна только по части пиццерий. Да и к тому же ты итак прекрасно читаешь и считаешь. А вот в написании мы ещё руку набьём, это я тебе гарантирую!

— Ураа! — Стелла так громко крикнула, что все за пределами кухни услышали.

— Ты слишком звонкая.

— Хорошо, следущий раз буду потише. Скажи только, как мне снова сделать так, чтобы ты появилась?

— Просто начни говорить…

Томмазо распахнул дверь на кухню.

— Мне нужен ещё один поднос. Не видела? Круглый такой, деревянный с толстым дном.

— Нет, не видела.

— А, кстати, чего ты тут сидишь, когда у нас куча посетителей? Я, если что, здесь задерживаться не собираюсь! Поэтому иди-ка меня подмени! Не хочу, чтобы родители привыкали ко мне в роли разносчика.

— Ладно, только не злись так. Я всё за тебя сделаю. Можешь оставить меня лишь на пару минуточек?

— Зачем это ещё? Не наигралась?

— Не могу сказать.

Тогда Томмазо сделал вид, что вышел, а сам спрятался за холодильником, чтобы послушать, обманчиво хлопнув дверью. Стелла заговорила:

— В любом случае, я очень рада, что ты снова со мной. Последний месяц был ужасным! Родители снова проиграли на фестивале, брат не хочет их слушаться, но после того раза с полицейскими, папа полностью взял его под свой контроль! — Последние слова она сказала совсем тихо и даже оглянулась, но Томмазо успел спрятаться. — В общем, я очень устала из-за их постоянных ссор. А ещё на днях я была в цирке с мамой и по дороге туда стоооолько всего интересного увидела! И теперь мечтаю путешествовать! А если моей семье хочется постоянно ругаться, то пускай. Вырасту и уеду. Выучусь и буду всем рассказывать про разные достопримечательности… Ты же мне поможешь?

Но ответа не последовало. Томмазо всё слышал и недоумевал. А когда родители оказались свободны, всё им выложил, словно упрекая сестру, мол: «Гляньте, не только у меня проблемы! Стелла совсем свихнулась!»

14

Вечером, после закрытия пиццерии все члены семьи пытались поговорить со Стеллой и выяснить, в чём дело.

На что девочка ответила:

— Я тут поняла, что знаю про пиццу совсем немного, а ведь это объединяет всех нас!» — тут она опустила глаза и еле слышно добавила — хотя нет, вас ещё объединяют ссоры и обиды друг на друга… Ииии наша пиццерия решила мне помочь во всём разобраться, пока вы заняты работой!

— Стелла, ты что говоришь такое? Как пиццерия может помочь?! — Илария подняла брови высоко-высоко.

— Ну, как бы вам это сказать… Она со мной разговаривает! — быстро протараторила Стелла.

Все переглянулись и заулыбались.

— Boh¹⁹, пусть разговаривает на здоровье, — махнул рукой Марио, соглашаясь со всеми взглядом в том, что это очередная игра — но, милая моя, разобраться в чём? Ходи и смотри, как мы готовим. Учись… Помогай нам в зале… Я всегда тебе об этом говорил.

— Вот именно! Понимаете… Сейчас я чувствую себя, словно листочек базилика, который кладут на пиццу поверх расплавленного сыра. Вы вроде и позволяете мне находиться здесь с вами, но я только мою посуду с мамой и ещё иногда разношу тарелки. Все считают меня маленькой… А я хочу стать дрожжами, которые участвуют в созревании теста! И делать всё как вы, взрослые… — По тому, как отчаянно слова вылетали изо рта девочки, можно было понять, что эту речь она готовила давно.

— Хорошо, Стè! Мы все будем только рады тебе помочь. Поэтому, как только появятся вопросы, смело задавай! — Марио был доволен тем, что кто-то нуждается в его знаниях.

А потом, чтобы успокоить себя, родители посовещались и дружно приняли решение считать, что всё это просто необдуманная прихоть Стеллы, а желание с кем-то говорить у девочки вызвано тоской по недавно умершей бабушке (Фабио сказал, что слышал о таком в выступлении какого-то именитого психолога).

А для того, чтобы было проще понимать, о каком чудо-голосе в следующий раз пойдёт речь, договорились дать ему имя «Гайя». Такое же, как было у матери Марио.

Стелла с ними спорить не стала. «Гайя, так Гайя…» — пожала маленькими плечиками она. И позволила родителям думать то, что им хочется…

15

— Вот здесь стену нужно подлатать. Там, на стыке с потолком, тоже приключилась беда. Видишь, трещина расползается? Всё-таки практически сорок лет пиццерие! — вздохнул Фабио и промокнул глаза клетчатым платком. У Стеллы этот жест всегда вызывал умиление и жалость. Ей казалось, что дедушка плачет, поэтому и в этот раз она подошла и обняла его за ноги.

— Пап, а вы что правда всё с мамой тут сами делали? — задумчиво осмотрел зал ресторана Марио.

— Ну да. А что ты думаешь, мне тридцать один год всего был, Гайе на два больше. Откуда у нас деньги на рабочих? Мы на помещение еле накопили на первый платёж… Десять лет выплачивали, еле концы с концами сводили. У знакомых позанимали, родственников… Эх…

— Дедушка, а с чего вообще здесь всё началось? Как всё строилось? — Стелла встряла в разговор, чему её папа оказался не очень рад.

— Дочь, у меня есть всего час до обеда, чтобы поговорить с дедушкой о предстоящем ремонте. Мне нужно многое у него расспросить, поэтому, если можешь, не мешай нам. Беги, лучше, поиграй или, что ещё лучше, вернись домой и помоги маме, я видел, она затеяла глажку… Но к часу возвращайся! Как откроемся, будешь нужна!

«Домой точно не пойду, пока не получу ответ! И я знаю, кто мне расскажет!» — мелькнуло в голове у Стеллы, и она побежала на второй этаж.

— Ты здесь? У меня есть вопрос! — негромко позвала девочка.

— Да, я тебя слушаю.

— Ох, получилось! Grazie a Dio!!!²⁰ — запрыгала на месте Стелла. И тут же её радость сменилась возмущением. — А почему это ты мне в прошлый раз не ответила? Я тебе только рассказала, что за дрянной месяц был у меня и про то, как не поздоровилось Томмазо, о чём, если бы он узнал, оборвал бы мне все уши! А ты взяла и замолчала на самом важном месте?! Так не пойдёт!

— Дорогая, дело в том, что Томмазо был рядом… Он слышал, как ты разговариваешь со мной.

— Правдааа?? А где, где? Я его не видела, мне показалось, что он вышел!

— Он спрятался за холодильником и всё видел…

— Подлый! Подлый Томà! — Стелла зафыркала и затопала ножками.

— Ладно, не ругайся. Это тебе ни к лицу. Ты же не хочешь быть похожа на своего отца.

— Ну знаешь ли… — девочка задумалась, подняла как можно выше носик и поджала губы, — в чём-то может и хочу! Он с виду кажется таким грозным, но вот меня и пальцем не тронул ни разу! А вот мама…

— Да, я знаю… У Марио особенное отношение к тебе. Ему нелегко даётся такое спокойствие, но он старается. Ты это в нём цени.

— А что, я разве заслужила, чтобы меня так колотили и кричали, чуть что, как на брата?

— Ты права, ты очень послушная, в отличие от Томмазо, но, к сожалению, взрослые могут вести себя неправильно не только, если ребёнок провинился…

— А чего ещё-то? — Стелла резко повернулась от окна, будто в комнате стоял живой собеседник.

— Как бы тебе объяснить…

— Я жду!

— Случается, что у родителей бывают проблемы на работе или с другими взрослыми людьми, которые портят им настроение. И вот тогда, казалось бы, ребёнок вроде ни в чём не виноват, а его, чисто случайно, потому что он попался под горячую руку, могут обидеть…

— Но это же нечестно!!! — Стелла чуть не заплакала.

— Да, дорогая, к несчастью, такое бывает… Люди совершают поступки, произносят обидные фразы, о которых спустя время сильно жалеют…

— Получается, маме часто достаётся от папы просто потому, что он, например, поругался до этого с Томмазо?

— Да, вполне возможно…

— Тогда мне нужно помочь им никогда не ссориться! Только, если у меня получится, ты всё равно не пропадай, слышишь? Даже если Томà станет самым послушным в мире!

— Помочь не ссориться будет трудно. Так как твой брат совершает плохие поступки, и это сильно злит родителей. А вот волноваться тебе абсолютно не стоит! Я никуда не денусь, пока не расскажу тебе всё, что знаю про пиццу…

— Хорошо, я верю тебе! А что же тогда делать с их раздорами? — Стелла села на пол и скрестила ноги.

— Я бы рекомендовала не влезать. Других людей очень трудно изменить. Зато можно кое-что изменить в себе.

— Что, например?

— Вот, скажем, если окажешься в ситуации, когда на тебя повышают голос или ругают за что-то, в чём твоей вины нет, постарайся не горячиться на этого человека. Дай ему выговориться. Скорее всего, ему непросто, и он сильно устал. Просто послушай, но не принимай слова на свой счёт. И не спорь. Зачастую, люди сами осознают, что были не правы…

— Хорошо. Я всё поняла. А теперь то ты расскажешь мне, как строилась наша пиццерия?

— Конечно, устраивайся поудобнее!

16

— Как ты знаешь, второй этаж не всегда был частью ресторана. Твои бабушка с дедушкой купили только помещение, которое располагалось на первом этаже, а также прилегающий к нему небольшой подвал.

— Это, где мы сейчас храним продукты разные?

— Да, верно. Так вот. Это помещение было с серо-голубыми стенами, протёртым линолеумом, кое-где разбитыми окнами и заброшенной грязной кухней.

— То есть кухня была там же, где и сейчас? А почему она уже была?

— Была, да. Эта комната и раньше использовалась здесь в качестве кухни. И Гайя с Фабио как раз искали такой вариант. Потому что подготовить с нуля кухонное пространство достаточно непросто. А так они купили бывший заброшенный рыбный ресторан и всё, что им требовалось, это обновить под себя зал, вылизать кухню…

— Зачем её лизать?! — девочка скорчилась.

— Вылизать здесь означает очень хорошо вычистить, чтобы она блестела как новенькая! Понимаешь теперь?

— Хаха, да!

— Тогда продолжим. Ещё им предстояло заменить окна, посуду, вывеску над входом и самое главное… А попробуй-ка угадать!

— Откуда же я могу знать это…

— А если так — что самое главное в любой пиццерии? Моё сердце — что это? Без чего нельзя испечь тесто?

— Быть может, огонь?! — Стелла задержала дыхание.

— Уже теплее! А огонь находится где?

— В печи! В печи!!! — девочка подпрыгнула.

— Да, правильно! Ты уже всё знаешь, видишь? Просто нам нужно это освежить в памяти.

Засмущавшись, Стелла широко улыбнулась.

— Выкладывание печи и установление дымохода стало самой большой проблемой. Самой дорогой и трудновыполнимой. Но и с этим они справились. Потому что знали — хорошая дровяная печь — это то, от чего будет зависеть успех всей пиццерии. Запомни это! Перед тем, как выбирать качественные продукты, нужно позаботиться о печке.

— Вот как значит… А мне казалось, что нам уже давно нужно сменить выцветшие занавески на окнах…Потому что люди любят, когда красиво!

— Это тоже важно, но посмотри на другие известные пиццерии, у которых очередь выходит на улицу. Разве они похожи на зал торжеств? Чаще всего это непримечательные внутри заведения, стены которых выложены обычной однотонной плиткой. Но посетителям нет до этого дела! Они так сосредоточены на вкуснейшей пицце, что за уши не оттащишь!

— Опять ты какие-то смешные словечки говоришь!

— Ну да, это значит, что пицца там очень вкусная. А вкусная она почему?

— Из-за продуктов, наверное…

— Об этом мы поговорим позже, а сейчас запомни только про печь. С неё всё начинается. И твои бабушка с дедушкой отлично о ней позаботились. А занавески и прочие мелочи — это мы еще заменить успеем!

17

— Марио, Стелла рассказала мне, что отец утром передал тебе документы, связанные с будущим ремонтом. — Илария вошла в кабинет, расположенный на втором этаже пиццерии.

— Да, Рина, он хочет, чтобы мы наконец взялись за это. Да и Томмазо как раз будет чем занять, пока он ещё с какими-нибудь болванами не завёл дружбу. — Отвечая жене, Марио продолжал смотреть то в монитор, то на клавиатуру в поисках нужного символа.

— Об этом я и хотела с тобой поговорить.

— Давай я сейчас закончу с подсчётом продуктов на следующую неделю, и мы договорим. А сейчас ступай домой. Я так быстрее всё завершу. Не стой над душой. — Марио построил электронную таблицу и хотел поскорее приняться за её заполнение.

— И грубиян же ты! Вот вроде не сказал ничего такого, а от себя оттолкнул. Если бы только можно было вернуть время после нашей свадьбы… Ты с меня пылинки сдувал….

— Иди уже, давай! А то я так никогда не закончу.

Стиснув зубы, Илария прорычала что-то в ответ, и пошла вниз.

Через четверть часа Марио пришёл домой.

— Рина, ты где? — завопил он так громко, словно был в глухом лесу.

— Чего ты разорался??? Твой отец уже спит, да и дети тоже легли. Часы видел? Половина второго ночи!

— Ладно, что ты там от меня хотела? — он сжал пальцы в кулак и опёрся им о спинку дивана.

— Пойдём на кухню — она взяла его под локоть и потащила за собой из гостиной. — Сядь за стол. Будешь есть?

— Я спать хочу! Давай уже скорее покончим с этими разговорами!

Каждый раз, когда Иларие предстояло попросить о чём-нибудь мужа, она заранее начинала паниковать. Но никогда не отступала и в этот раз так же решила побыстрее всё выложить. — Это связано с ремонтом.

— Тааак. — Выдул, казалось, весь воздух из лёгких Марио.

— Я знаю, ты хотел начать его сейчас, чтобы Томмазо был занят, да и Фабио ждёт… Но я хочу предложить тебе немного переиграть планы. Сегодня утром мне звонил Лоренцо. — Марио немного оживился, так как очень уважал родного брата жены за то, что тот был успешным бизнесменом. — Он знает, что Томà закончил среднюю школу и спросил, чем парень собирается заниматься дальше.

— Знал бы он, чем хочет заниматься его племянник! — Марио стукнул ладонью по столу.

— Да успокойся же ты, прошу! — Илария старалась говорить как можно тише, словно компенсируя громкую речь мужа.

— Короче говоря, Энцо²¹ предложил на днях заехать за Томмазо, он будет у нас проездом, и забрать его к себе, в Милан. Там он покажет ему несколько институтов, вдруг сыну что-то понравится, а ещё он хочет брать его в рабочие поездки! Ты понимаешь, какой это шанс для нас?!

— Всё это, конечно, хорошо. Но а как же ремонт? Когда Томà вернётся?

— Лоренцо обещал вернуть его к рождественским каникулам, а про ремонт… Я подумала, раз Томмазо итак будет занят, может быть мы справимся без него? И сделаем всё с тобой сами… Как когда-то твои родители. Мне кажется, это нас сблизит. А то из-за разборок с сыном ты про меня вообще забыл! Только лучше всего делать ремонт не сейчас, а в августе, когда все закроются и уедут отдыхать²². А сейчас пока месяцок поработаем…

— Даже не знаю…

— Но подумай! Мальчик увидит большой город, в котором полно предложений самой разной работы! Вдруг что-то щёлкнет в его дурной голове, и вернётся он уже другим… Плюс ты же знаешь моего брата, он ведёт много дел и плохому не научит… Я думаю, этот шанс нельзя обесценивать… К тому же, все расходы Энцо сказал возьмёт на себя.

— То есть мы ещё и сэкономим за эти месяцы…?

— Да, получается, что так!

— Мне надо подумать. — Марио встал и пошёл в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, в спальню. — Спокойной ночи.

— А когда ты сможешь дать ответ? — Иларие не понравилось, как муж закончил разговор, но Марио уже был наверху и не услышал её вопроса…

18

Июльская жара сказывалась на образе жизни всего города. Завтраки становились всё легче и проводились раньше, а обеды и ужины сдвигались на час-два вперёд. Владельцы джелатерий²³ победно ликовали и на быстро заработанные поверх плана деньги организовывали себе новую яркую рекламу в виде пластиковых рожков с мороженым, которые они устанавливали у входа в кафе, и неоновых рамок, обрамляющих старую вывеску и привлекающих ночных гуляк. А нужда в городских фонтанах, предназначенных для питья, выросла не только у коренного населения Неаполя и туристов, но и уличных животных и птиц.

Каждый в это время года выживал, как мог, но несмотря на все осложнения, которые раскалённое солнце вызывало у жителей юга, счастья вокруг значительно прибавилось. Его можно было поймать, прогуливаясь по ранним, ещё пустым улочкам, по бокам которых стояли массивные цветочные горшки и еле втиснутые мопеды или же, напротив, поздним вечером, вдыхая запах стирального порошка, который исходил от растянутых над головой простыней, и слушая, как из одних открытых окон душных квартир доносятся проникновенные разговоры о том, как повезло жить в этой стране, прерывающиеся криками о безрассудности поступков находящихся сейчас у власти политиков из других.

Стелле нравилось пораньше просыпаться и бродить около дома в попытках отыскать что-то интересное, о чём можно было бы рассказать всем за завтраком. Родители знали об этом и не были против, только просили заранее с вечера их предупреждать.

И вот, как это часто случалось, девочка аккуратно спустилась на первый этаж, умылась, заплела, как могла, волосы и вышла на улицу.

— Алессио, ты здесь? Ты уже проснулся? — Стелла прислушалась, но никаких звуков пса не послышалось. Только мелкий камешек вывалился из трещины на стене дома. — Ух ты… Здесь ещё и трава растёт! — провела она пальчиком по дорожке мха. — Может быть, скоро все эти здания совсем разрушатся и упадут, где же нам тогда жить?! — сама придумала себе проблему, и сама же начала пытаться выдумать варианты её разрешения девочка. Как вдруг её прервали звонкие цоканья.

— Buongiorno²⁴, красавица! — Протянули нараспев две тучные пожилые соседки, которые стали дружить, как только их мужья умерли, и сейчас надвигались прямо на Стеллу.

— Salve²⁵, signorа Фока и signora Чиветта, — засмущалась ненадолго девочка, но быстро освоилась. — Ой, а что это вы делаете? Это что у вас в руках? Лыжные палки что ли?

— Ну почти. Это скандинавские палки. Мне сын подарил! — пробулькала, словно огромная неповоротливая рыба, одна.

— А я увидела и тоже себе купила! — подхватила другая. — Ходьба с ними помогает укреплять здоровье… Сейчас весь мир с такими ходит! Воот.

Стелла обошла бабушек вокруг и, как следует осмотрев, поинтересовалась:

— А у вас что здоровье слабое?

— Ну, знаешь, в старости много разного вылезает, о чём раньше и не задумывался… — ответила синьора Чиветта.

— А куда вылезает? Что вылезает? — Стелла запуталась. И тут из окна показалась голова Иларии и позвала её:

— Стеллучча²⁶, пора завтракать! Здравствуйте, синьоры! — она кивнула соседкам.

— Ладно, бабушки, мне пора бежать, но когда мы потом снова встретимся, вы дадите мне рассмотреть получше эти ваши палки?

— Хорошо, хорошо, дорогая… Иди, кушай… Ручки вон какие тоненькие! — заохали они. — И передавай привет родителям!

19

— У соседок там палки какие-то волшебные появились! — Стелла забежала в гостиную и сразу бросилась к столу, за которым сидела вся семья.

— Ты помыла руки? — испуганно сказала Илария. — Трогаешь что попало на улице, а потом за еду берёшься! Быстро в ванную! — казалось, она сама не верила тому, что повысила голос на дочку с раннего утра.

Стелла вернулась и снова села за стол.

— Мам, а у тебя сейчас плохое настроение? Или ты с папой до этого поругалась? — спросила девочка, совершенно не подумав, что советы, которые ей даёт Гайя, лучше не озвучивать другим.

Илария поперхнулась, Марио сурово посмотрел на обеих, не соображая, кто сейчас разозлил его больше — жена, которая всем рассказала про его вчерашнее невежество или дочка, которая так быстро выросла и уже всё понимала. Дедушка решил не вникать в ситуацию и взялся читать газету, которая так кстати оказалась под рукой. А Томмазо светился от счастья, откинувшись на спинку стула и ожидая яркого продолжения. Когда доставалось не ему, а сестре, его просто распирало от восторга.

— С чего ты взяла? Давай уже начинай есть! — Илария подвинула блюдце с апельсином и тостами с джемом дочке.

— Ну мне Гайя сказала, что взрослые могут злиться на ребёнка, даже если тот ни в чём не виноват, из-за своих личных проблем с другими людьми, например… — Стелла побоялась увидеть реакцию родителей и принялась водить пальцем по столу, вырисовывая воображаемые фигуры.

— Это уже не смешно! — Рявкнул Марио, ощущая, что все вокруг водят его за нос. Больше всего на свете он не любил чувствовать себя неуверенно. — Не нужно сюда приплетать свои игры, Стелла! — он не смог сдержаться даже на дочку. Правда, сразу же обратился к жене, чтобы не акцентировать на этом внимание. — Я решил. — А потом к Томмазо, — завтра ты уезжаешь.

Парень вообще не был готов к такому повороту событий. Вместо прежней радости на его лице появились возмущение, злоба и безнадёжность. Зато Илария ощутила удовлетворённость, которая не могла, по её мнению, не стать результатом вчерашней беседы с мужем.

— Что на этот раз? — с некой долей опасения выдавил из себя Томмазо.

Стелла, мама и даже дедушка, выглянувший из-за газеты, не поверили спокойному тону мальчика и ошарашено посмотрели на него.

Во взгляде Томмазо читалась обречённость. И даже волосы, казалось, начали торчать в разные стороны ещё сильнее…

20

Марио подробно изложил сыну его дальнейшую судьбу на ближайшие месяцы, в конце добавив: «Поэтому отправляйся, как ты однажды сказал, «из этой дыры на поиски лучшей возможности! Флаг тебе в руки!»

А Томмазо, узнав, что его ждёт, даже обрадовался. О таком он и мечтать не мог после всего, что произошло между ним и отцом. Лоренцо он воспринимал как самого нейтрального члена всей семьи, после маминых родителей, о которых у него остались невероятно светлые воспоминания, какие только могут быть у шестилетнего мальчика о своих бабушке с дедушкой. Но так как их не стало именно в этом возрасте внука, всё его уважение перешло к дяде, стойко выдержало десять лет и так и осталось за ним закреплённым.

Последней фразой, направленной в сторону отца стала: «Ну и отлично! Хоть что-то новое увижу! Да и от вас немного отдохну!» После этого он шустренько ретировался из кухни, пока Марио не отвесил ему уже привычных в кругу семьи подзатыльников.

Весь день Томмазо провёл в своей комнате, изредка спускаясь на кухню и в туалет. Фабио попросил Стеллу помочь ему вымыть машину, вручив небольшое ведёрко, а когда они закончили, уехал на встречу со своим старым другом. Марио с женой работали в пиццерие и решили закрыться пораньше, так как был будний, не особо прибыльный день, и Илария хотела посвятить вечер сыну и помощи в его сборах. Она чувствовала лёгкую вину за то, что буквально выгоняет его с мужем из дома в надежде отдохнуть, решить свои дела и даже немного сэкономить. «Ничего, он будет в надёжных руках и в условиях получше наших…» — оправдывала и успокаивала себя она.

Уже поздно вечером, когда все были сосредоточены на Томмазо: Илария бегала между ним и шкафом и складывала вещи в чемодан, которые, на её взгляд, точно ему понадобятся, Марио сидел рядом на кровати и перечислял свои требования к его поведению, несколько раз он повторил «Не вздумай нас опозорить! Иначе домой можешь не возвращаться!», Фабио стоял на входе в комнату и подобно зоркому соколу наблюдал за происходящим, контролируя поведение каждого, Стелла закрылась в своей комнате и тихонечко позвала:

— Ответь мне, пожалуйста. Мне сейчас оочень нужно.

— Да, что такое?

— Томà завтра уезжает… Я боюсь за него. Всё ли будет хорошо?

— Да, конечно. Тебе не следует расстраиваться. Он немного попутешествует, научиться новому, а потом вернётся и всё тебе расскажет.

— Ааааа, теперь я ему завидую… Когда и я так смогу?

— Всему своё время. Ты обладаешь тем, чего нет у Томмазо — чутким сердцем, а такие люди хоть и страдают чаще других, но и получают в конечном итоге больше. Поэтому всё у тебя ещё будет, а сейчас просто начинается новая глава. А вот завидовать не нужно. Это чувство разрушает.

— Но как же это грустно, заканчивать что-то, прощаться с кем-то… — Стелла напоминала маленького волчонка, готового в любую секунду завыть.

— Там, где есть прощание, за углом уже поджидает новая встреча, а там, где заканчивается старое…

— За углом поджидает новое? — перебила девочка.

— Да, примерно так… — в голосе Гайи послышался добрый смех.

21

На следующий день Марио встал раньше всех, чтобы проконтролировать, что Томмазо проснулся и собран, поэтому, когда около восьми утра под окнами их квартиры раздался автомобильный гудок, Марио весело выглянул вниз, и убедившись в том, что это Лоренцо, поспешил в комнату сына.

Как заботливый отец, он донёс его чемодан до машины, поздоровался с Энцо, который, как всегда, отказался заходить, объясняя это плотной загруженностью, и попросил его об одолжении:

— Ты всё-таки один на один с ним время ещё не проводил, да и за последние годы дурости он поднабрался, поэтому будь на чеку. А чуть что не так, не стесняясь, давай ему затрещину! И сразу звони мне… Честное слово, нам с женой так неловко тебя нагружать…

— Да всё будет отлично, Марио, не переживай ты так, Энцо сам предложил. — Илария вышла к машине, неся в руках какую-то корзинку с едой в дорогу. — Привет, братик!!! — Звонко поцеловала она Лоренцо.

— Да, правда, всё будет хорошо. Что я, сам подростком не был. Всё нам известно… — Энцо улыбнулся и подмигнул Томмазо, который уже садился в машину. Марио слегка напрягся после этих слов, но решил промолчать.

— Мам, а это что ещё такое? Я что, девчонка какая-то? На фига мне эта гламурная корзинка?

— Там еда! Проголодаетесь ведь в пути! Всё-таки больше семи часов ехать!!! — в то утро Илария была готова простить сыну любые грубости, только бы тот не подумал, что от него хотят избавиться.

— И правда, Рина, мы что в восемнадцатом веке живём? По трассе полно Autogrill!²⁷ Vabbè²⁸, если что, съедим уже в Милане. Не пропадать же… — Энцо не хотел досаждать сестре, чему она осталась крайне довольна.

— Хватит уже сопли разводить! Не навсегда же расстаётесь! — крикнул из окна Фабио.

— Дедушка прав! Поехали уже, Энцо! — с грохотом захлопнул дверь машины Томмазо.

— Томà, этот автомобиль стоит огромных денег, так что поаккуратнее с ним. И никакой еды и напитков в машине. Захочешь, остановимся. — Проинструктировал его дядя, едва слышно.

— Понял. Прости. — Также бесшумно ответил Томмазо, который хотел себя зарекомендовать с первых минут. — Ну всё, ciao, nonno!²⁹ — поднял он голову наверх и махнул дедушке. — До встречи, ма, па! Думаю, вы скучать не будете! — Услышав это, Илария испугалась, что сын всё-таки всё понял и кинулась целовать его прямо через опущенное стекло. — Пока, мелкая! Веди себя хотя бы иногда не так прилежно! — выбираясь из маминых объятий, выкрикнул Томмазо Стелле и повернулся к Энцо, — ещё минуту, и я не выдержу, трогай…

— Даа, ну и семейка собралась. Целый театр драмы! Ну ничего, хоть немного переключишься. Думаю, мы подружимся! — с чистой совестью сказал во весь голос Энцо, когда они отъехали от рыдающей на плече у Марио Иларии и тоже готовой вот-вот расплакаться Стеллы.

— Уверен. — Ответил Томмазо и надел солнечные очки.

22

После отъезда Томмазо, семья почувствовала себя, словно плавно идущий корабль по спокойной воде. Марио даже успевал приобнять жену за талию, пробегая рядом, во время рабочего дня, что не могло не добавить ей уверенности в правильности решения дать сыну и им с мужем отдохнуть друг от друга.

Как только Лоренцо и Томмазо добрались до Милана, первый набрал сестру и пообещал и дальше время от времени звонить и сообщать, как у них идут дела, но она стала умолять вместо звонков присылать письма на электронную почту, поподробнее рассказывая обо всём, включая разные мелочи. Без особого желания, но всё же Энцо дал добро, и с тех пор каждое утро и вечер Илария включала компьютер, ожидая увидеть заветный мигающий конверт. Но входящих пока не было. И тогда, чтобы не терзать себя переживаниями, она решила полностью погрузиться в работу.

В те часы, когда пиццерия была закрыта, она шила новые скатерти, занавески и салфетки для приборов из уже давно приобретённых двух рулонов ткани: кристально-белого и белого в мелкую красную клетку. Она хотела занять каждую свободную минуту, лишь бы не сидеть без дела. «Зато, как только подойдёт август, и случится ремонт, малая часть для зала уже будет готова… Останется только пройтись ещё разок паром и можно вешать!» — хвалила она сама себя.

Марио тоже времени зря решил не терять и занялся разбором своего кабинета на втором этаже. Сначала он доставал все документы и папки с пыльных полок, затем раскладывал в стопки на полу, потом читал, сминал ненужное руками и откидывал поближе к двери, чтобы уходя выбросить.

Наведение порядка было первой ступенью его большого плана по достижению победы в следующем году на фестивале. «Организованность во всём — вот обязательный компонент для успеха», — озвучивал свои Мысли Марио и от этого становился ещё увереннее в своих действиях…

23

Если говорить о Стелле, то на несколько дней она потеряла и без того тонкую нить, связывающую её с внешним миром. После расставания с братом по какой-то причине тесно общаться с родителями ей не хотелось, и она просто продолжала разносить по залу ресторана пиццу, мыть тарелки на кухне, убирать пол и столы в конце рабочего дня. А когда помощь была не нужна, то просила маму поспособствовать ей в организации одного из самых любимых занятий — принятия ванны.

Последнее время Стелла чувствовала себя в безопасности и полной сил только, когда разговаривала с Гайей и когда лежала в тёплой ванне, наполненной до краёв. Семья крайне редко выбиралась на пляж несмотря на то, что Неаполь расположен на берегу Неаполитанского залива, а девочка с раннего детства проявляла повышенный интерес к воде.

Всякий раз, когда ещё маленькая Стелла просила родителей свозить её к морю, у тех находилась уйма причин, чтобы этого не делать. То много работы, то нет настроения, то желания проводить вместе время — конечно же, никто вслух об этом не говорил, однако все чувствовали — за последние месяцы это стало почти самым решающим фактором во всех вопросах, поскольку, стоило семье собраться, ссор, споров и криков не избежать. И тогда Илария начала наполнять девочке домашнюю ванну, чтобы хоть как-то заглушить её желание.

Стелла так к этому привыкла, что за всё время её купаний в ванной комнате образовалась целая гора необычных игрушек. Яркие, более новые или уже совсем бесцветные, с оторванными частями, некогда плотно державшимися на клею, — все они занимали две крупных плетёных корзины из пластика.

Единственной деталью в безмятежном мире девочки, к которой она никак не могла привыкнуть, была местами отваливающаяся плитка на ближайшей к ванне стене. Каждый раз, когда мама пробовала воду пальцем перед тем, как позволить Стелле в неё погрузиться, девочка мрачнела и произносила: «Видишь, там уже кусок отвалился, хотя ещё прошлый раз он был на месте? А тут, совсем близко к моей голове, новая щель. Значит и эта плитка упадёт…» Илария успокаивала её, помогая поскорее раздеться и отвлечь от этих мыслей, потом спрашивала, какие игрушки подать сегодня, и удалялась…

С начала этого лета, Стелла всё чаще игнорировала старые фигурки в виде животных и семейств уточек в разных исполнениях, теперь её занимали глазастые рыбы и недавно подаренный папиным приятелем набор из пластиковых кусочков пиццы, помидоров и сыра. Стоило ей всё это взять в руки, плохие мысли, воспоминания о ссорах в семье, отъезд Томмазо и даже страх перед плиткой на стене — всё становилось ничтожно маленьким и неважным…

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

19

междометие, обозначающее незнание, сомнение. Типа «Кто его знает…» (Итал.)

20

Слава Богу (Итал.)

21

сокращённый вариант имени Лоренцо

22

в августе в Италии обычно закрывается большая часть заведений. В городах наступает тишина. Все едут на море.

23

кафе-мороженое в Италии

24

Доброе утро (Итал.)

25

Здравствуйте (Итал.)

26

уменьшительно-ласкательный вариант имени Стелла

27

сеть кафе, расположенных на дорогах Италии

28

Ну ладно/была не была (Итал.)

29

пока, дедушка! (Итал.)