Ректор моей мечты. Книга 2

Диана Билык, 2022

В нашем мире жестоко уничтожают оборотней. И быть одной из них очень опасно. Несмотря на риск, я поступила в академию элитной магии и сделаю всё, чтобы удержаться в двадцатке лучших первокурсников, потому что наш холодный неприступный ректор лишил меня сна. Он заставляет сердце любой женщины стучать быстрее. Даже той, с кем давно расстался. Ничего, что я всё ещё привязана меткой истинной пары к другому. Я разберусь с этой помехой и вернусь к ректору моей мечты.

© Билык Диана

© ИДДК

* * *

Глава 1

Мэйлисса

— Ис-тэ Согу, задержитесь, — громыхнуло на всю аудиторию.

Я вытянула шею, проверила воротник, чтобы лежал ровно и плотно прилегал к коже, поправила идеально уложенные волосы, стянутые в хвост, отряхнула с длинных чёрных рукавов невидимые пылинки и, поднявшись со своего места, спокойно подошла к кафедре.

Посмотрела прямо в глаза ректору, искренне не понимая, что ему ещё нужно. Я ведь ответила на все вопросы по теме, даже больше. Никто лучше меня его предмет не знает. Впрочем, как и любой другой на нашем курсе.

Но так уж и быть, я никуда не спешу, внимательно послушаю очередную попытку просто и банально меня задержать.

Пока адепты выходили, ли-тэ как-то явно разглядывал моё лицо, но меня это ни капельки не трогало.

— Мэй… лисса, — запнулся он. Как всегда. — До каникул осталось несколько недель.

— У меня не будет каникул, я домой не возвращаюсь. — Присела на край студенческого стола и, сложив на груди руки, со слабым интересом разглядывала мужчину напротив.

Интересный феномен — белые-белые волосы. В одной из ритуальных книг вычитала, что изменение цвета глаз, кожи, волос — это признак изменения магической искры, другим словом, вмешательство. Что такое изменил ректор, что вдруг белоснежным стал? Кто-то говорил, что это после войны, ещё той, когда Полог прорвался первый раз несколько лет назад. Ещё до открытия мостов.

— Ты помнишь, как поступила в академию? Мэй… — откашлялся, — лисса?

— Как меня приняли, вы хотели сказать?

— Артефакт нашёл в тебе силу и призвал в нашу страну.

— Хорошо, — сухо ответила, я глядя ему в глаза. — Это всё, что вы хотели узнать? Я могу идти?

— Я не всё сказал. — Ректор сжал кулаки на столе и резко встал. — Ты совсем ничего не помнишь?

— А должна?

— Нет. — Покачал головой, поджал губы и снова всмотрелся в моё лицо. — Покажи своё запястье.

Я вытянула руку и повернула её раскрытой ладонью к ректору. Учебный браслет мягко подсветился множеством входящих сообщений и разных заданий.

— Нет, другую, — странно замялся учитель.

— Пожалуйста, — показала я.

Мужчина долго разглядывал мою кисть, изучал уродливый шрам на запястье, который я почему-то забыла, где получила, а потом вдруг приблизился. Так сильно, что я почуяла смутно знакомый аромат кофейных зёрен и горелой бумаги.

— Мэй, я должен хотя бы попытаться. — Ли-тэ вдруг перехватил мою руку горячими пальцами в том месте, где грубые завитки прятались под чёрный рукав.

Меня подкинуло от боли, я машинально замахнулась и ударила учителя по лицу. Он покачнулся, но удержался за край стола.

— Вы сделали мне больно, — заметила я без особой злости. Ну больно, и что? — Это какая-то проверка?

— Да. — Ректор потёр ударенный подбородок и прохрипел: — Реакцию проверял. Молодец. Можешь идти.

Я спокойно взяла сумочку и молча пошла к выходу, не оборачиваясь и не испытывая угрызений совести, что ударила старшего. Наверное, ему неприятно, но это бывает со всеми.

У двери меня сильно замутило. Я перехватила ручку, но открыть не смогла, поплыла внезапно вбок и рухнула без памяти.

— Что ты творишь, Нариэн? Угробить её решил? — шипел знакомый грозный голос, выплывая на поверхность сквозь тугую тьму и тишину.

Ли-тэй Ренц, учитель истории мира, очевидно злилась.

Я попыталась открыть веки, но они словно свинцом налились, пришлось слушать беседу так.

— Я не могу так больше, Дейра… — неистово шептал ректор, — умираю без её прикосновений, как больной, брежу, не сплю… помоги…

— Нельзя! Она умрёт, если ты продолжишь. Девчонка принадлежит другому, ты не имеешь права!

— Невыносимо. — Глухой подавленный голос мужчины внезапно заставил меня поёжиться. Он причинял мне физическую боль даже на расстоянии, а вспомнив, как рука ли-тэ обожгла кожу запястья, я слабо затряслась.

— Опять… — уведомила Ренц, прикоснувшись холодной рукой к моему лбу, — лихорадка. Она так долго не протянет, Нари. Сколько осталось времени до Элея?

— Полный оборот мауриса и несколько недель.

— Не успеваем.

Голос женщины был приятнее, он обволакивал теплотой и заботой, но от жалостливых нот в тембре ректора в груди сильно заныло, будто там завертелась ледяная игла.

— Спаси её Дейра, умоляю. Я на всё готов, хоть куски от меня живьём отрывай, только дай ей немного времени. Пусть без меня, но чтоб жила.

— Тогда отпусти её домой, Нариэн, не вижу другого выхода. Она пройдёт посвящение, найти пару будет проще, и выйдет замуж. Вы теперь не обручены — она свободна.

Ректор долго молчал, а потом тихо и подавленно сказал:

— Если это поможет сохранить ей жизнь, я согласен, но Мэй говорила, что не собирается в Иман. Да и ты знаешь, что сейчас в мире творится, это опасно.

— Знаю и то и другое, — покладисто ответила Дейра. — Девчонку дома вряд ли ждут, да и ещё в таком состоянии. Её одну вообще никуда отпускать нельзя. А уезжать она не хочет, потому что нашла работу в городской лавке сувениров. Маг высшего уровня, артефактор-собиратель трудится в дешёвой лавке — обхохочешься. Это только в нашей стране такое может быть, чтобы таланты так просто зарывались. Между прочим, благодаря тебе, сыночек.

— Да хватит, — шёпотом просвистел ли-тэ. — Я уже понял, что виноват, но прошлого не воротишь. — Ректор вдруг затих, а потом его низкий хриплый голос ушёл в сторону: — Кажется, она просыпается, чувствую, как тепло колышется вокруг неё. Оно душит меня, будто запрещает находиться рядом. Я пойду, не нужно Мэй меня видеть — это причиняет обоим жуткие муки. Дейра, заберёшь у меня часы их группы?

— Куда я денусь? Ты когда к королю отправляешься? И надолго?

— Завтра, вероятно. Меня должны вызвать. На сколько… не знаю. Если не отправят снова на передовую, то быстро вернусь. — Мужчина явно не хотел уходить, стоял около кровати. Я слышала, как назойливо поскрипывают его сапоги, а потом тепло скользнуло по краю одеяла, будто пальцы учителя прошлись по силуэту моей руки.

Меня затрясло сильнее, по телу пошли колючки, острее мелких иголок, которыми вышивала Сиэль.

— Нариэн! — угрожающе шикнула Ренц.

— Я осторожно, — промямлил ректор. — Не удержался. Прости…

Дверь хлопнула, шаги быстро удалились, словно ректор бежал от меня. Холодный воздух царапнул по горячим щекам, и я, открыв глаза, уставилась на стоящую у постели женщину.

— Думаешь, я позволю сыну страдать вот так пять лет? Не дождёшься. — Учительница наклонилась надо мной, поправила очки на переносице, прошептала что-то быстрое, блеснув синевой радужек, а потом пообещала:

— Будет больно, Мэй.

Нариэн

Я вышел из лазарета и устало прислонился к стене. Перед глазами всё плыло и полыхало. Знал, что будет больно, но не смог в последний раз не почувствовать её тепло.

И на мне нет обета. Мэй же в несколько раз больнее, потому она и упала в обморок.

Три дня после возвращения с войны стали для меня настоящей пыткой. Быть рядом с Мэй, слышать её мелодичный голос, видеть изгиб спины, угол плеч, вздёрнутый подбородок и не иметь права прикасаться — сродни издевательству.

Я сам виноват во всём, должен был продумать план, поговорить с невестой до ухода на войну, а теперь и жить должен ради неё, и оберегать, не прикасаясь.

Дейра предложила вызвать Енимира, но я наотрез отказался. Архимаг из Квинты за снятие с девушки запрета на чувства запросит в ответ что-то жизненно важное, не расплатишься вовек. Я не готов снова рисковать. Поищу выход сам. Мэй ведь смогла меня спасти, и я её смогу. Буду терпеть и ждать. Смотреть, гореть и любить на расстоянии. Даже если много лет.

— Нариэн! — Навстречу выплыла сияющая счастьем Ронна, по обыкновению в жёлтом роскошном платье, и внезапно повисла на моих плечах.

Я сжал её руки перед собой, но сил не хватило оттолкнуть подальше. Болевой шок от прикосновения к Мэйлиссе, к запретному плоду, до сих пор выкручивал мышцы, отдавался острой болью в челюсти и мутил под горлом горечью.

Пользуясь моей слабостью, девушка полезла целоваться. Хоть я и пытался отвернуться, чужие губы скользнули по коже, язык потёрся о зубы, пытаясь проникнуть в рот. Я зашипел от неприязни и увернулся.

— Я так скучала, — лепетала Ронна. — Знала, что ты с этой малявкой ненадолго, что придумаешь, как избавиться от неё. Теперь её сила — твоя? Правда?

Слабо потянул магичку за руки и отстранился. Меня качало: бессонница, частое пополнение оборотной силы Мэй, что будоражила кровь, а потом ещё и нарушение блока — всё играло со мной злую шутку. Я сейчас мог разве что согнуться пополам и сипло прокричать в воздух, что устал, но лишь стиснул зубы и снова отвернулся от наглости бывшей. Неужели не видит, что я к ней равнодушен?

— Ронна, не нужно, — остановил её, мягко отодвинул, но куратор настаивала, рвалась в бой, липла к губам, висла на мне, как больная.

— Хочу тебя, Нари… — возбуждённо шептала в ухо. — Ты же мой, я тебя никому теперь не отдам.

— Не твой, — тихо проговорил и отодвинулся, а когда девушка снова попыталась рвануть ко мне, выставил слабый блок. Этого хватило, чтобы её шокировать. Синяя крошка магии окропила жёлтое платье некрасивыми пятнами.

— Меня? Блоком? Нариэн! — Она истерично вскинула руки, сверкнув гранёным рианцем в кольце, и топнула ногой. — Так это не фиктивное обручение было? Ты на самом деле влюбился? — Светло-жёлтые глаза Ронны сузились до щёлок, губы изогнулись в неровную линию. — А теперь она на тебя и не смотрит? — усмехнулась она. — Бедненький. Так я утешу, Нари. — Двинулась ко мне, но я повернул ладонь и раскрыл пальцы, угрожая ударить блоком снова.

— Не подходи, Ронна, — проговорил тихо, еле-еле. Силы после нарушения обета ушли до уровня пустоты, но ведь девица этого не знает.

— Будешь хранить верность мерзавке из вражеской страны, серьёзно? — засмеялась она более открыто. — Пять лет? — Бровки-домики взлетели вверх.

— Да хоть вечность, — выдавил я, — не твоё дело. И не ляпай языком о силе Мэй, потому что великий папочка-архимаг не замолвит за тебя словечко, если я разозлюсь.

Она подступила ближе и нагло пригладила мой китель ладошкой.

— Я знаю, как вернуть твою доброту, Нари… — снизила тембр голоса до противной хрипоты. — Лаской, — провела ноготком по груди до живота, — страстью, — и ринулась ниже.

Я из последних сил дёрнулся и, будто с ледоколом, столкнулся с холодным взглядом Мэй за плечом Ронны. Моё сердце треснуло, в груди загудело, а кончики пальцев закололо. В глубине её взгляда ни капли ревности, ничего — лишь равнодушие.

— Ли-тэ, — обратилась ко мне Дейра, что вела Мэй под руку. — Я могу вас отвлечь?

— Он занят, — вдруг неосторожно встряла Ронна и даже не повернулась к коллеге. — Не видите, ли-тэй Ренц, мы заняты?

— Постой здесь, детка, — тихо попросила мама, обратившись к моей… невесте.

Мэй, послушно кивнув и закрыв глаза, устало прислонилась к противоположной стене.

Ренц подошла ближе, внезапно дёрнула Ронну за патлы и оттянула назад, освободив меня. Девица заверещала, а я со вздохом облегчения отшатнулся, прилепил спину к стене и с жаждой уставился на Мэйлиссу. Сейчас она была похожей на прежнюю девочку, которая обнимала меня в библиотеке, перечила и отстаивала свои права, растрёпанная, румяная. Моя.

— А теперь слушай, дерзкая поганка! — зашипела Дейра на Ронну. — Ещё раз подойдёшь к моему сыну и вылетишь отсюда, как пробка из бутылки игристого вина. Завяжи свои волосатые сопли в узел, — отряхнула брезгливо руки, скидывая тонкие пряди девушки с пальцев, — и платье найди попристойнее, — ткнула в глубокое декольте бывшей. — И скромнее будь, никакого рианца в академии, — намекнула на дорогие украшения куратора. — Негоже рядовой учительнице без особых магических навыков расхаживать по элитной академии, как куртизанке. Твой высокий статус и толстый кошелёк здесь ничего не решают!

Я хотел запретить маме так жёстко обращаться с моей бывшей, сам бы разобрался с обиженной женщиной, но не мог. Мой взгляд прикипел к застывшей напротив Мэй. Она осознанно смотрела на меня распахнутыми голубыми глазами и… плакала. Она плакала!

А потом вдруг поехала по стене, падая головой вниз. Я, не осознавая, что творю, бросился к ней, подхватил на руки, и мы рухнули в темноту вместе.