Капитанская дочка для пирата

Диана Билык, 2019

Коварный пират разрушил мой дом, раскрыл секрет моей семьи и виноват в смерти отца. Он украл мою жизнь! Но я отомщу и похищу его покой. Я соглашусь на опасное путешествие и доберусь до самых страшных тайн темной души врага. И у меня будет выбор: позволить ему умереть или полюбить его.Содержит нецензурную брань.

Оглавление

Глава 3. Ария

Рука нестерпимо ноет, будто щепка все еще там, и кто-то медленно проворачивает ее, погружая глубже в плоть. Слезы высохли, и я замечаю, что уже несколько минут просто смотрю в одну точку, а в голове — гулкая пустота.

Ни одной мысли.

Где-то под ребрами клокочет злость и горе, смешиваясь и вспениваясь, как морская волна. Корабль движется почти бесшумно, только слышно за бортом легкое шуршание, будто под днищем не вода, а песчаные дюны.

Как только враг ушел, я уловила щелчок ключа в замочной скважине. Запер, гад! Конечно, не стал бы он добычу вот так оставлять.

При мысли о толпе разъяренных мужиков, чьи голоса я смутно различаю даже отсюда, становится дурно. Что теперь будет? Сам поиграет, а потом отдаст на потеху команде?

Ежусь от воспоминаний о пристальном взгляде и легкой дрожи, пробежавшей по плечам мужчины, стоило только отползти к ящику. На мне одни лишь лохмотья. Рубашка испорчена, ничто не прикрывает тело. Его возбуждение было так же очевидно, как и то, что солнце поднимается на востоке. Воздух стал душным и горячим, но отчего-то враг не тронул, а просто ушел. Даже не обернулся.

Я не дура. Вижу, что нет в нем угрызений совести или чувства вины.

В сознание врываются мысли об отце, но я закусываю губу до крови, только бы не дать снова волю слезам.

Нет времени оплакивать мертвых, нужно бежать! Но как? Из трюма бы выбраться, но я не смогу без ключа. Даже отмычки примитивной нет под рукой! Да и куда бежать? За борт, рыб кормить?

— Каракатица тебе в глотку! — зло кричу и бью здоровой рукой по доскам ящика, поднимаю в воздух облачко едкой пыли. — Сбегу! И при первой же возможности горло тебе перережу, гад!

Дверь со скрипом распахивается, и тот, кого я поминаю лихом, вырастает в проходе. Ему приходится нагибать шею, чтобы не бахнуться о косяк темечком. Слабый свет из иллюминатора очерчивает туго затянутые в короткий хвост темные волосы и блестит на колечках в ухе.

— Поднимайся, — говорит он строго и грубо. Губы, как тонкая нить, поза уверенная, брови сведены, а скулы напряжены. Стоит только воспротивиться — набросится.

И удавит на месте.

— Тебе надо, ты и подними, — отвечаю, вскинув подбородок. Нельзя показывать, что я слаба. Ничего не сделаю, пальцем не пошевелю, пусть хоть изведется весь!

— Гордая? Сиди голодная тогда, — он растягивает губы в подобии улыбки и разворачивается, чтобы уйти.

— Бандитам веры нет, — я хмыкаю и подбираю ноги под себя, сжимаюсь, как пружина. — Траванусь вашей варварской стряпней. Или еще чего, — стараюсь натянуть остатки рубашки на грудь. — Могу и потерпеть.

— Терпи. Посмотрим насколько тебя хватит, — усмехнувшись, пират бросает надменный взгляд через плечо и ступает за дверь, снова нагибаясь в три погибели.

— Посмотрим на сколько тебя хватит, дылда, — протягиваю в ответ.

Он выходит быстро и спокойно, но дверь хряпает сильнее, чем должно. Задела-таки. Улыбаюсь, наслаждаясь маленькой победой.

Правда, недолго.

— Воды не приносить, сколько бы не просила. Пусть подумает, как нужно себя вести, — ненавистный голос чеканит за стеной, а кто-то другой покорно соглашается.

Тяжелые шаги затихают и больше не возвращаются. Долго. И даже когда в крошечное окошко проливается синеватый свет Мэс-тэ, меня никто не навещает, будто забыли.

Устраиваюсь удобнее и упираюсь затылком в ящик. Может не стоило так его спроваживать? Никому лучше не станет, если я свалюсь от голода и жажды? И как бежать потом, если сил не будет?

Крохотный огонек здравого смысла трепыхается внутри, но черная ненависть давит его, как комара.

Ничего не возьму! Ни кусочка, ни единого глотка влаги из его рук не приму! Был бы у меня под рукой кинжал, я бы…

И что я бы сделала? Бунтарка, ты посмотри. Глупо об этом думать. Пират переломит, как спичку, места мокрого не оставит. Вон какой вымахал! Все тело — переплетение тугих мышц. В нем же метра два роста.

Что ты сделаешь? Заговоришь до смерти? Да и клинок остался у врага.

Перед глазами всплывает дерзкая ухмылка и льдистые глаза. Холодные и безжалостные. Так смотрит человек, которому безразлично завтра, будто оно никогда не настанет.

И на лице ни следа от моего удара. Достала ведь, точно помню!

Прикрываю глаза, чтобы сделать несколько глубоких вдохов. В груди давит и жжет, точно под ребрами кто-то раздувает угольки. Боль в плече никуда не уходит, но терпеть можно.

— Спать, — шепчу я тихо. — Все равно ничего другого не остается.

Но время тянется, а сон не идет. Или приходит, но я его не чувствую. Ноющая боль удерживает на плаву сознания, а пульсирующая агония выталкивает из вязкой тьмы и заставляет приоткрывать веки.

Мрак не кончается, он в бесконечной степени. Глухой, разбавленный скрежетом деревянного настила. Кто-то ходит за дверями, кто-то дышит, кто-то говорит.

Прикрываю веки, принуждая себя спать. Во сне и раны быстрее заживают. А когда открываю в следующий раз глаза — в окно яростно бьются лучи Ойса. Уже утро или день?

А может, этот свет мне мерещится? Не могу понять.

В горле пересохло, дерет точно наждаком, но не кричу и звать на помощь не пытаюсь. Только устраиваюсь так, чтобы свет не бил в глаза и сжимаюсь в комок. Проваливаюсь в вязкий дурман, ничего не слышу, даже перешептывания и потрескивания превращаются в отдаленное гудение.

Покачиваюсь на волнах беспамятства, боль почти не тревожит. Когда переворачиваюсь на другой бок, света уже нет, в трюме абсолютно темно. Слышу в стороне слабое пощелкивание и шебуршание.

Зажмуриваюсь, представив, как враг снова подходит и предлагает воды. И насмешка в холодных глазах ранит сильнее стали. Стискиваю зубы до хруста и жду. Что еще мне остается?

Щелчки превращаются в мерный стук, скрипит верхняя ступенька. Через секунду на щеку что-то капает.

Я подскакиваю, как ужаленная, и хватаюсь за плечо от вспышки острой боли. У моих ног копошится Бикуль. Опутанный лианами кот смотрит на меня горящими глазами и покачивает перед лицом небольшим мешочком из листьев. Я чувствую запах свежей влаги и прижимаюсь к другу, почти плачу от облегчения. Спасся! Пришел!

Губы растягиваются в усмешке. Теперь мы посмотрим, кто кого, пират!

Не успеваю пригубить воды, как взвизгивает замок, и дверь распахивается.

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я