Арфа королей

Джульет Марильер, 2019

Юная Ливаун прекрасно поет и играет на свирели, а Брокк, ее брат, может растопить своим пением даже самое жестокое сердце. Они мечтают попасть в отряд, где обучают лучших воинов. Уникальное сочетание талантов Ливаун и Брокка помогает им в этом. Воинам-бардам поручают важное задание – найти украденную Арфу королей, древний символ королевской власти. Им предстоит встретить заговорщиков и наследников королевских семей, друидов и знахарей, мудрецов и бродячих музыкантов, узнать, что волшебный народ не прочь вмешаться в дела людей, и принять решение, от которого может зависеть их жизнь и счастье.

7. Ливаун

Чем быстрее мы доберемся до Брефны, тем больше у нас будет шансов вовремя отыскать арфу. Но если ехать слишком быстро, это может привлечь внимание. По вечерам, чаще всего, мы будем останавливаться на постоялых дворах и давать концерты в обмен на еду, кров и надежную конюшню для лошадей. Если кому-то из зрителей захочется дать нам немного мелочи, что же, тем лучше. В Брефне лорд Кора позаботится о том, чтобы нас наняли до того, как к королевскому двору явится множество гостей.

Проделать весь путь на одних и тех же лошадях невозможно. Когда я спрашиваю об этом Арку, он отвечает, что у нас в разных местах есть проверенные ребята, которые обеспечат нас свежими лошадьми, не задавая вопросов. Он не объясняет, кто эти люди, но я догадываюсь, что они так или иначе связаны с Лебяжьим островом. Это наводит меня на мысль о том, как далеко простирается влияние острова, и как ему удается хранить свои операции в тайне. С учетом того, что у нас будут лошади, когда мы доберемся до Брефны, выполнить задание нужно будет за один лунный цикл. Это немного.

Долгих проводов нам не устраивают. Брида дает нам с Брокком последние наставления, Арку проверяет наши сумки, мы седлаем коней и грузим пожитки. Пора отправляться в путь. Еще рано; Иллан с Дау уехали, когда едва забрезжил рассвет. Когда мы покидаем лагерь, поля окутывает холодный туман. Брокк угрюмо молчит. Арку настоял на том, чтобы арфу привязали к лошади, везущей пожитки, и брату это не нравится — инструмент для него словно ребенок, поэтому он хотел везти ее сам, за спиной. Но миссией руководит Арку, и его слово для нас закон.

— Опусти юбку, Кира, — ворчит Арку, когда мы ближе к полудню подъезжаем к поселку, — так ехать неприлично.

На мой взгляд, у меня вполне нормальный вид, несмотря на заткнутый за пояс подол, потому что под платьем у меня брюки. Но я все же опускаю его, насколько это позволяет езда верхом.

— Простите, дядюшка.

Я старательно изображаю раскаяние, и Брокк, который едет следом за мной, пренебрежительно фыркает.

— Не вижу ничего смешного, Донал!

— Я мог бы сочинить об этом песню, — отвечает тот. — О танцующей девушке. Которая, по настоянию публики, приподнимает юбку, демонстрирует сначала лодыжки, затем икры, а потом все выше и выше. Ее будут принимать на ура в бражных залах, вам не кажется?

После утренней скачки настроение у него явно улучшилось.

— Мужчинам такое точно понравится, — говорю я.

Представляю себе эту сцену во всех подробностях. Шумная публика будет побуждать меня иллюстрировать песнь соответствующими движениями.

— А почему девушка в твоей песне не переворачивает столы у всех на глазах? Может, у нее под юбкой спрятано смертельное оружие, которое она использует, чтобы отнимать у них последние деньги. Или, как вариант, когда она поднимает до определенного уровня юбку, выясняется, что она вовсе не женщина, а… что-то другое.

— Мужчина? — спрашивает Арку.

— Нет, лучше какая-нибудь сверхъестественная нелюдь. К примеру, со щупальцами, или мохнатыми ногами.

— Обольстительная девушка может замаскироваться под старую каргу, — что-то в голосе Брокка подсказывает мне, что он уже сочиняет стихи, — отвратительная внешность которой отбивает охоту еще раз взглянуть на ее ножки. Хотя бы на какое-то время.

— Мне больше нравятся щупальца, — говорю я, — а то старуха, притворившаяся девушкой, и так присутствует во многих сказках. Хотя решать, конечно, тебе. Ты споешь песню, а я подыграю тебе на свирели. Так никто не подумает, что я должна сопровождать слова действием.

Пока мы едем, Брокк целыми днями бормочет про себя стихи и мурлычет обрывки мелодий, сочиняя что-то новое. Он заканчивает песню о юбке и заставляет меня выучить мелодию и слова.

— Так, на всякий случай, — говорит он.

— На какой еще случай? Я уже говорила тебе, что не собираюсь ничего такого исполнять.

— А если у меня заболит горло? Тогда петь придется тебе.

— Тогда мы сыграем что-нибудь другое.

— Вот увидишь, эта песенка станет популярной, дай срок. Публика будет грохотать кулаками по столам. Слава побежит впереди нас, и к нам то и дело будут обращаться с просьбой ее исполнить.

— Это-то меня и беспокоит, — говорю я, — орава мужиков, которые ведут себя, как петухи в сарае.

Когда мы выступали перед публикой дома, никто не выкрикивал похотливых замечаний и не бросал на меня неприличных взглядов. А если кто такое и делал, то только чужой и, в любом случае, нечасто. Всем, кто меня знает, и лично, и по моей репутации, известно, что со мной лучше не связываться. Мало того, что я и сама вполне могу дать сдачи, так в реальной жизни у меня есть еще и собственный дядюшка Арт в образе отца: мастера Грима — настоящего колосса, сильного даже в том, что скрыто от глаз. Но здесь его нет. Его нет рядом, чтобы преподать урок каждому, кто оскорбит меня. Мы в пути, я выступаю в роли Киры, которая даже верхом ездит в платье и распускает по плечам волосы. И мне от этого неуютно.

— А обо мне вы забыли? — вмешивается Арку. — Я тоже могу петь. Что же до всяких задир, то мне в свое время приходилось таких усмирять. Главное здесь — не забыть сделать вдох перед тем, как переходить к действию. Если начнется потасовка, то в ее гуще лучше оказаться мне, а не вам.

Я уже собираюсь пообещать держаться подальше от неприятностей, но вовремя замолкаю. Обещания имеют обыкновение возвращаться к тебе и кусать.