Входящий в Свет. Роман-лабиринт

Джулиан дабл Джей, 2015

Как простому столяру из ЖЭКа стать Властелином собственой жизни? Кто скрывается за зловещей маской профессионального убийцы-самурая? И на что, наконец, способен человек на краю общемировой катастрофы, если в его руках вдруг оказываются судьбы всего мира, а не только его близких и любимых людей? И какими ключами открываются двери в Сказку Жизни? Читайте и погружайтесь в захватывающую сагу о тайнах параллельных миров в лабиринтах Любви, детективной истории и волшебных приключений главных героев.

Следующая, как Вы уже догадались,

Глава 6

Хотя я и владею практически в совершенстве всеми возможными навыками единоборств, но, честно говоря, жутко ненавижу подходить к жертве вплотную…

Но тут случай не тот. Пусть и мало народу в коридорах этого «навороченного» заведения, — только редкие горничные да изредка резиденты номеров, — но действовать надо почти мгновенно, друзья…

Первый охранник, заподозрив недоброе в интеллигентном стройном «электрике» в круглых очёчках и синей рабочей форме, но всё же как-то неуверенно попытвшийся шагнуть ко мне, чтобы задать дежурный вопрос: «Чего, мол, ошиваешься здесь, не видишь, охраняем?», как подкошенный литовкой, рухнул на колени, и затем уже медленнее сполз по стеночке на отутюженную ковровую дорожку. «Второй» и «третий» даже испугаться не успели, — я отоварил их по полной программе излюбленными мной рубящими ударами по шее с добиванием ногами в «партере».

Неожиданное противостояние оказала «мишень». Главный финансист компании проявил себя прытким парнем и, рубанув воздух кейсом, видимо, пытаясь зацепить им меня, не попав, но выиграв в расстоянии, рванул прямо к пожарной лестнице. В расстоянии, но не во времени… Я догнал, одной рукой перехватил кейс, другой сломал кадык и тут же свернул хлипкую шею.

С чувством выполненного долга, медленно стал подниматься по пожарной лестнице на крышу. В руке послушно покачивался кейс с тремя миллионами долларов в новеньких купюрах. За моей спиной шумно и мощно полыхал пентхаус.

Ох, ребята! И что же за красота эта моя работа!.. Выслеживаешь добычу, собираешь по мельчайшим крупицам ценнейшую информацию о «цели». Постоянно тренируешь тело, готовишь оружие, вычисляешь выгодную позицию исполнения, маршруты ухода и все возможные варианты действий, устраняешь потенциальные препятствия и терпишь всяческие порой случайные, порой предполагаемые обстоятельства… А потом раз! Пять-шесть секунд… и задача решена: уже ничто не влияет ни на мой отход, ни на состояние жертвы… Я — профи, друзья, в своём деле! Ну, что тут скажешь… Я лучший!!!

— Эй, придурок! Ноги в руки и вали отсюда: забирай тачку, перегородил тут, понимаешь, все пути. Людям ехать надо, а из-за твоей телеги два часа здесь ошиваемся… — трое бугаёв недружелюбно бычились в мою сторону, а говорящий, размахивая лапами и громко сопя, намеревался, по всей видимости, от угроз перейти к моему «воспитанию».

И хотя он наворотил уже на свою голову кучу косяков: ненавижу, когда хают моего ненаглядного боевого друга, мой старенький и верный Escalade, а тем паче неблаговидно брешут о времени (время я почитаю как Бога, а, может, оно и есть БОГ?), «процесс» в пентхаусе длился считанные секунды, — я, мои дорогие, был на работе… И мне, как суперпрофессионалу засвечиваться было ни к чему, ох, ни к чему. В общем, сняв свои солнцезащитные очки и сыграв в полного, виновато улыбающегося лоха: всякие там «извините», «простите», «я совсем неожиданно задержался у консьержки» и прочая, прочая, прочая чушь, я шустро впрыгнул за руль и убрался восвояси с платной наземной стоянки недалеко от отеля.

Но… Харю я твою, неумный бродяга «срисовал», как истинный художник, весело и непринуждённо, со всеми запоминающимися деталями: нос картошкой, лысую бульдожью башку и наглые, узкие, светлые поросячьи глазки, — навечно, — будешь в компьютере моей памяти маячить одним из первых. Ни зла, ни добра в этой жизни я никогда не забываю, ух, никогда! Я ведь профессионал, о Господи!..

И уже в мягкой, жаркой постели, оттачивая своё сексуальное мастерство на очередной «кошечке», жадно лаская виртуозными пальцами её зад и «киску», плечи и спинку, я так истово отдавал девичьим чреслам весь пыл неутолённой душераздирающей мести, что бедная «моделька» подо мной, изнемогая и вибрируя всем своим длинным телом, чувствовала себя, по-видимому, настоящей живой наковальней под напором моего довольно чувствительного молота.

И потом, когда мы сидели с ней в моей вместительной тёплой джакузи, она томно водила пальчиками мне по груди, будто выписывая великий девиз мудрецов всех времён: «И это пройдёт!», словно желая подсознательно заглушить мою давнюю душевную боль от смерти родителей по вине вот такой же тупой, мерзкой и бессмысленной рожи…