Наше пересечение

Джули Дейс, 2020

Каждый из нас делает жизненный выбор, который может оказаться ошибочным, а может стать единственно верным. Забывая при этом, что за всё в этой жизни нужно платить: деньгами, телом, душой или сердцем. Мы не понимаем, что первая пара пунктов ничто по сравнению с двумя остальными. Но ещё мы расплачиваемся свободой, ведь готовы посадить себя в клетку ради любви. И она сделала свой. Её выбор убил любую надежду на что-то хорошее и светлое, что было: его любовь. Теперь осталось только ждать. Ждать, что их дороги снова пересекутся. Содержит нецензурную брань.

Оглавление

Из серии: Нет ничего невозможного

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Наше пересечение предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава 2

Странно находиться тут — в своём родном мире, откуда я родом. Я не был тут несколько лет, а кажется, что сразу несколько десятков. Привычный испанский, лишь туристы, лопочущие на своих языках. Забавно понимать и тех, и других, и в какой-то степени мне даже нравится слышать и видеть эмоции людей, которые рассматривают город. Прилетая сюда, я не испытываю тех эмоций, что и другие. Я знаю тут всё, для меня это обыденность и привычный ежедневный круговорот.

— Диего, милый, я приготовила твою любимую паэлью, — щебечет голос бабушки, пока я, расставив локти по коленям, пытаюсь вырвать собственные волосы к чертям собачим.

— Я не хочу, спасибо, ба, — говорю я, не поворачиваясь к ней.

— Тебе плохо?

Мне не плохо, мне дерьмовей некуда.

— Всё в порядке, солнце напекло, и сегодня голова болит. У вас тут жуткая духота.

— Дорогой, это не Принстон, не ходи без головного убора, тем более утром, — обеспокоено продолжает она, пока я с трудом, но улыбаюсь её заботе.

— Всё в порядке, — киваю я, поднимаясь с кровати, — бывает с непривычки, я же прилетел один день назад, нужно привыкнуть.

Янтарные глаза рассматривают каждую клеточку моего лица, и, кажется, находят какие никакие, но ответы. Бабушка обладает сверхспособностью видеть то, что тяжело распознать обычному человеку, у неё будто рентген в глазах. Ей всегда удавалось невооружённым взглядом увидеть каждую потайную клеточку души, маме в какой-то степени тоже перешёл её талант, но бабушка — это наш личный рентгенолог. От неё не ускользнёт ни одна деталь внутренних чувств. Поправив волнистые локоны каштанового цвета, которым она красит волосы, хотя я считаю прекрасным то, что у неё уже появилась седина, бабушка прищурилась и окинула меня проницательным взглядом. Ощущение того, что на лбу написалась целая книга из собственных переживаний — ударило и зомбировало. Такое чувство, что я попал в кабинет флюорографии, где мне необходимо стоять смирно и выполнять просьбу дышать и не дышать.

— Не переживай, у меня просто переломный момент, — успокаивающе, улыбнулся я, оставив поцелуй на макушке, — зачем ты красишь волосы?

— Ещё один? — хмуро спрашивает она.

— Жизнь соткана из таких моментов, ба, нужно время, чтобы их залечить и исправить. Так всё-таки, зачем? По мне, так тебе подходит естественность, а ты пытаешься её скрыть.

— Это как маска, Диего, которую ты сейчас надел на себя.

— Не хочу, чтобы ты пряталась от кого-то, и вообще, как тебе удаётся скакать с темы на тему? При чём, ты отлично справляешься с тем, чтобы их объединить в одну.

— Легко. Ты пытаешься меня обмануть.

— Возможно, но эта ложь во благо, — обняв её за плечи, я снова улыбнулся.

— Я не хочу, чтобы ты обманывал меня и всех нас в целом.

— Уверяю тебя, вам не за что переживать, скоро всё наладится, и я стану тем дураком, что был в школе.

Лицо бабушки озаряет улыбка, по которой читается то, что она вспомнила былые времена, хоть и не самые красочные.

— Даже не думай, — она качает головой, и в ответ награждает меня тёплой улыбкой, которая вновь сменяется хмуростью и задумчивостью.

— Я не о плохом, — сразу останавливаю её тропинку к прошлому дерьму я, — это была подростковая дурость, где хочется показать себя. Думаю, от них уже давно остались только кости или они гниют за решёткой.

— Надеюсь, ты мне не врешь.

— Ты сама всё видишь. Паэлью?

— Тебе ловко удаётся увернуться от темы, но ты знаешь, что меня не проведёшь, — кивает бабушка, — и когда ты успел передумать?

— Сейчас, — искренне смеюсь я, выходя из комнаты, — дедушка уже мог покрыться слоем льда или пыли, пока у нас велась беседа по душам.

Бабушка следует за мной, пока я спускаюсь по лестнице и чувствую её пристальный взгляд на затылке.

— Я бы не стала говорить так громко, думаю, что это были лишь её предпосылки.

— Вполне возможно, ба, но это ничего не меняет. Со временем всё вернётся на круги своя.

Родители отослали меня, словно я маленький мальчик, которого невозможно взять под контроль. Хотя, я не могу их винить, мне действительно нужна смена обстановки, и Испания подходит для подобного рода изменений. Не знаю, по какой причине семья не подумала, что я вернусь к прошлому тут, но, вероятно они тоже понимают, что это была глупость. Кроме того, я давно не был у бабушки и дедушки по линии своего донора спермы. Мы редко общаемся по телефону, а видимся ещё реже, но это не меняет того, что я отношусь к ним с теплотой, как и они к нам. Наша семья — это что-то из ряда безумия и нарушения всяких жизненных тонкостей, типа: родители по чьей-то линии должны негативно относиться к своим внукам, если сын идиот. Идиот, он и в Африке останется идиотом, — так они описывают собственного сына, что даже забавно, ведь мы все с ними согласны. Я обязательно должен заехать к ним, это как дело чести, да и надобности. Мама постоянно поддерживает с ними связь и передаёт мне от них привет. Уверен, они знают о моём прилете и приедут сами, если этого не сделаю я.

— Ты, наконец-то, решил, что пора оставить четыре стены? — улыбается дедушка, приспустив очки и посмотрев на меня карими глазами.

— Я выходил вчера, — усмехаюсь я, занимая место за столом, — не делайте из меня отшельника или егеря.

— Часовая прогулка на машине с открытым стеклом из аэропорта до дома не считается.

— Я ещё не вклинился, нужно время.

— Ты улетаешь через неделю, вклинишься на шестой день? И зачем улетать так рано?

— Я должен работать, — выдыхаю я.

— И сколько ещё ты должен работать? — смеётся дедушка, зная мою правду.

— Я.. не знаю, — жму плечами и падаю на спинку стула, — договор был до конца года.

— Энрике, ты разве не видишь? — улыбается бабушка, наполняя тарелки моим любимым блюдом в её исполнении.

— Что не вижу?

— Он решил остаться.

— Где? — вступаю я.

— В университете, Диего. Я вижу, что тебе понравилось работать в такой должности, даже не отрицай.

— Мы прекрасно понимаем, что меня не оставят.

— С чего ты так решил? — коротко улыбается дедушка.

— Хотя бы, потому что я судим.

— Говоришь так, словно виноват во всех смертных грехах. Оступился, с кем не бывает. Тем более, ты этого не совершал.

— Я был замешан, и суд решил иначе.

— Они не вправе указывать учебному заведению в том, кого брать на работу.

— Да, но есть какие-то рамки, кого не допустят к студентам.

— Ты уже с ними работаешь, значит, уже допущен.

— Тебя не переспорить, — выдыхаю я, смотря на дедушку, который победно улыбается, как и бабушка.

— Я всего лишь констатирую факты и действительность. Это работа твоя, думаю, ты и сам понимаешь.

Похлопав меня по плечу, дедушка коротко улыбнулся и пододвинул тарелку ближе. В их компании мне по-особому спокойно. Они не спросили, почему я решил приехать, что со мной не так, но, как известно, бабушка слишком проницательна, она буквально видит наперёд. В Принстоне на меня давили не только стены в квартире, но и семья, которая пыталась утешить, чего я не желаю. Утешить меня в силах только понимание того, что это всего лишь мой очередной кошмарный сон. Но, к сожалению, это моя реальность в виде жизни. Я словно прохожу полосу препятствий в виде ям с дерьмом, но с этим покончено. Я покидаю её. С приездом в Испанию, я отрекаюсь от всего и кладу перед собой новый чистый лист, где должен написать историю с нуля. Прошлое в прошлом, там ему самое место. Была моя грань, я хочу всё завершить. Меня променяли на слащавого принца. Я знаю и уверен, есть и были тысячи способов всё исправить, но она выбрала не тот, который хотелось бы мне. Она не боролась, да и нужно ли бороться? Путь наименьшего сопротивления подстать Грейс, которая вскинув подбородок, зашагала по нему в образе принцессы. Я познакомился с другой Грейс, это не та девушка, что сейчас: она срывалась с места и была готова уничтожить каждого на своём пути; она спорила и была остра на язык; она боролась за себя и за нас, как минимум, отстаивая наши отношения. Это образ, который как бомба разлетелся осколками разные стороны. Она оказалась другой: девушкой, которая легко отказывается от чувств в пользу новых или старых. Человек, который проник в мою душу, узнав секреты, которые на протяжении жизни, я несу в гордом одиночестве — оставил меня. Предательство? Это то чувство, что я ощущал на протяжении всего времени после её ухода. Раздавлен и сломлен? Больше нет. Я закрываю эту книгу и подставляю к ней огонь, исходящий из зажигалки. Она горит на моих глазах и в моих руках, оставляя после себя лишь пепел, который благополучно уносится со сквозняком.

Тарелка пустеет совершенно незаметно, а я, оправдываясь желанием подышать свежим воздухом, выхожу на улицу и следую без определённого маршрута. Узкие улочки едва вмещают в своё пространство туристов, где-то приходится слиться со стеной, чтобы позволить другим пройти вперёд, ведь я еле перебираю ногами. Желание встретить кого-то из прошлого и одновременное нежелание сталкиваться со своими демонами — терзает душу, как и воспоминания о ней. Кадры фотоплёнки уже спешат забить сознание, но я тут же встряхиваю головой, потому что сам себе запретил думать о ней. Выхожу на более оживленную улицу, чтобы создать иллюзию наполненности собственной жизни.

Идея оборачивается крахом. Среди оживлённой толпы, я чувствую себя ещё более одиноким, чем прежде.

Медленно дохожу до порта, где десятки яхт, кораблей и рыболовных лодок мирно покачиваются из стороны в сторону благодаря лёгкому морскому прибою. Первый раз в жизни я ловлю себя на желании запрыгнуть в любую и укатить куда-нибудь подальше на край света, если он существует. Моя жизнь соткана из потерь. Один за другим, я обретаю и тут же теряю. Но это ещё не самое смешное. Забавно то, что я теряю именно в тот момент, когда понимаю ценность и принимаю собственные чувства. Стоит только сказать «я люблю тебя», как предмет моей любви исчезает по любым причинам. Я не виню Алисию, она ушла не по своей воле. Картинки с ней плывут перед глазами, я позволяю им внедриться в голову. Она — моя память, та, что я любил, но понял это с её смертью. Всё было слишком по-детски. Но, возможно, так и нужно. Ребёнок не умеет обманываться чувствами, он любит искренне, без желания получить выгоду. Алисия любила именно так. Будь она живой, куда бы занесла меня жизнь? Это невозможно представить, но тогда, в тот самый вечер, я уже хотел отойти от поганых дел, чтобы быть с ней. Я не успел сказать ей о чувствах, и это гложет меня. Она должна была знать, что я любил её или люблю сейчас. Хотя, это уже не так важно, я лишь могу верить и надеяться на то, что она где-то рядом, просто я не могу видеть её. Уверен, сейчас она смеётся также лучезарно и звонко, потому что я совершил одну и ту же ошибку: я не успел раскрыться до конца, но успел сказать о любви.

Подбираю камень и бросаю его с такой силой, благодаря которой не вижу, где он пошёл ко дну, как и я сам. Я буквально чувствую, как вместе с ним, также скоротечно падаю вниз. Хотя, кажется, что я даже не падаю вниз, я застыл между прошлым, настоящим и будущим. Словно сила гравитации больше не воздействует на меня. Кроссовки занимают место по правую руку от меня, а ноги погружаются в воду. Двенадцать градусов тепла и пасмурная погода делают море холодным, но этому я даже рад. Сознание словно получает невидимые волны для забвения, и благодаря ногам — леденеют мозги, из-за которых память не может функционировать, запуская кадры из прошлого.

Пару раз я чувствовал заинтересованные взгляды, но шея словно наполнилось свинцом, из-за чего я не могу повернуть её и посмотреть на своих наблюдателей. Но в этом даже нет нужды, мне просто плевать. Чистый лист я начинаю валять в дерьме, отличный способ начать с нуля.

Я не знаю, с чего начать. После смерти Алисии, я просто утонул в алкоголе, одноразовом сексе и куче навоза, хотя, кажется, что ничего не изменилось, разве только продолжительность моего отчаянья. Если бы не Мария, да и чего говорить, отец Грейс, который привёз меня к той, что вновь вытерла об меня ноги — я так бы и продолжал свой загул. В прошлый раз помогла мера пресечения в виде условного срока и исправительных работ в университете, то сейчас хорошего пинка я должен дать самому себе. Я больше не хочу помнить её. Не хочу помнить её слова. Не хочу помнить взгляд и клятву, которую она вроде давала Арчеру, а смотрела на меня. Я больше не хочу прошлого. Странно, что подобный шаг в корне может перевернуть в душе всякие чувства. Как говорится: словом, можно убить. Наверно, в какой-то степени у неё это получилось. Словом, можно растоптать, но ещё им можно заставить ненавидеть. И то, как показательно она смотрела на меня в те секунды на свадьбе — доводит до приступа гнева. Я начинаю ненавидеть её всей душой и сердцем, конечно, если они ещё остались.

— Мы не справимся с этим, потому что нас уже нет. Есть я, и есть ты, помнишь?

Эти слова помогают ненависти внутри расти, словно на дрожжах. Она не стала бороться, даже не попыталась. Это не моя Грейс. Это фальшивка. Я ошибся в ней.

— Если бы он не шёл до последнего, ничего этого бы не было.

Новые слова, которые звучали от незнакомки. Бесконечный круговорот между двумя диалогами, в которые периодически вмешивает третий с отцом Грейс. Где-то он даже прав: любовь делает нас слабыми, заставляет ненавидеть. А ненависть я чётко улавливаю внутри самого себя. Я ненавижу её за то, что она сделала это с нами. Ненавижу за то, что уничтожила нас. Уничтожила меня.

— Если ты любишь её, то ты должен идти до конца. Чего бы это ни стоило.

До чего шёл тот парень? Дошёл ли он до моей точки? Терял первую любовь в аварии, видя собственными глазами, как полыхает машина, внутри которой до пепла горит твоя любовь? Не смотрел ли на вторую, которая смогла нагло пробраться в душу и сердце, восстановить их и снова уничтожить, выйдя замуж прямо перед тобой, при этом, говорить клятву и смотреть в твои глаза? Кажется, бесконечности подобного в моей жизни ещё не достаточное количество. Где-то этот кувшинчик с дерьмом ожидает своего следующего шанса. Что дальше? Может, я снова ступлю на ту же дорогу? Отдам часть себя, а потом она придёт домой с пузом и представит мне свою новую любовь: «Привет, Диего, это мой ненаглядный, у нас скоро будет ребёночек, может, ты пойдёшь нахрен?». Яростное желание вернуться в тот день, найти эту брюнетку и вытащить из неё всё то, что она имела в виду — пылает пожаром в грудной клетке. Я хочу знать, что он сделал. Я хочу знать их историю от и до, чтобы потом посмеяться и рассказать свою. Сомневаюсь, что во многомиллионном городе возможно отыскать её. У меня нет никакой информации, кроме той, что она брюнетка и не являлась обслуживающим персоналом, которого, кстати, всегда включают в список работников на вечер. У меня есть ещё одно — эту недосвадьбу устраивала её подруга, и если это действительно так, то, кажется, она недалекого ума, либо деньги для неё стоят на первом месте, других вариантов нет. Если я прав, то хочу увидеть их дружбу, где одна соглашается на подобное, а вторая, придерживаясь другого мнения, всё равно помогает ей. Да и плевать на всех. Возможно сейчас, моя Грейс нежится на пляже, любуясь своим тупоголовым дружком-женихом. Плевать дважды на каждого из них.

Поднимаюсь с пирса, подхватываю кроссовки, игнорирую чужие взгляды, сжигающие спину, и плетусь менять собственную жизнь, как изначально планировал. Это не парочка пунктов, а целый список, который я должен составить. Есть только один, которого я пугаюсь, как собственного отражения после недельного запоя: скорость.

Собственная машина давно пылится в гараже, лишь Ром периодически заводил её для того, чтобы она изредка подавала признаки жизни. Но я ничего не могу с собой поделать. Подходя к ней, дотрагиваясь до неё — я возвращаюсь назад. Секунда и вспышка ослепляет, заставляет сердце разрываться внутри. Я даже не мог посмотреть на неё последний раз, от неё ничего не осталось, как и от меня. Даже если бы такая возможность была, не знаю, решился бы я, смог бы подойти к гробу с девушкой, чувства к которой понял и принял лишь после её смерти.

Это мой страх. Мой личный ад. Эксклюзивный ужас. Я должен исправить это. Я должен побороть себя и сесть за руль без страха.

Оглавление

Из серии: Нет ничего невозможного

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Наше пересечение предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я