Помнишь ли ты…

Джудит Макнот, 1996

Диана Фостер, кумир американок, издательница популярного журнала, воспевающего прелести домашнего очага, в действительности была одинокой и не очень счастливой женщиной. Без колебаний приняла она предложение удачливого бизнесмена Коула Гаррисона вступить в фиктивный брак, суливший выгоду обоим. Но очень скоро Коулу и Диане пришлось понять, что даже на бесплодной почве холодной сделки иногда расцветает обжигающая страсть.

Оглавление

Из серии: Современная серия

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Помнишь ли ты… предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава 7

Манеж был слегка наклонным, вытянутым на тридцать ярдов вправо от конюшни. Его окружала невысокая белая ограда; огромные ртутные фонари заливали его ярким, почти дневным светом, отбрасывая мрачные тени на все, что оставалось за его пределами.

Со своего наблюдательного поста у стены конюшни Диана видела, как Спенс выхаживал великолепного гнедого. Спенс что-то сказал Кори, та засмеялась и зашагала рядом с ним, и Диана улыбнулась, довольная за сестру.

Вместо того чтобы делить Спенса с Дугом, Барб Хэйуорд, отцом Дуга и какой-нибудь из многочисленных и неизбежных подруг Спенса, как предполагали Кори с Дианой, Кори заполучила его целиком. В последнюю минуту Хэйуорды вспомнили о дне рождения родственника и поспешили нанести ему визит, а на Спенса приглашение не распространялось.

И для Дианы вечер выдался удачным. Коул оказался в ее полном распоряжении. Частые встречи с ним по поводам, которые отнюдь не выглядели надуманными, требовали от девушки немалой изобретательности, но самым трудным было скрывать чувства к Коулу от самого Коула и от остальных.

Почти все подруги Барб сходили с ума от Коула — высокого, загорелого, широкоплечего и узкобедрого. Каждый дюйм его мускулистого тела дышал силой и сексапильностью. Полное отсутствие хоть какого-нибудь положения в обществе, нехватка денег и работа в конюшне пролегли между Коулом и его поклонницами подобно непреодолимой пропасти. И вместе с тем делали его бесконечно притягательным.

Он отказывался рассказывать о себе, и эта скрытность придавала ему таинственность и обаяние.

Он был недосягаем и потому еще более желанен.

Он не поддавался чарам томных взглядов, денег, дерзких выходок. И представлял собой достойную мишень.

Поскольку ни приказами, ни подкупом нельзя было развязать Коулу язык, девочки часами строили догадки насчет его семьи и оставшихся дома друзей, изобретали способы, чтобы помочь ему забыть и похоронить прошлое.

Они шли на все, лишь бы завладеть вниманием Коула, — от невинного флирта до вызывающих нарядов, от просьб осмотреть якобы вывихнутые щиколотки и сломанные запястья до попыток упасть к нему в объятия, когда он помогал им спрыгнуть с седла.

Диана наблюдала за реакцией Коула на попытки девочек кокетничать с ним и вскоре поняла: чем смелее попытка, тем беспощаднее отпор. Робких поклонниц он доводил до слез своими насмешками, снисходительно беседуя с ними менторским тоном. Более дерзких преследовательниц подвергал неделям холодного и отчужденного обращения. К сожалению, эти приемы заставляли поклонниц вновь искать способы завоевать расположение юноши.

Почти все девочки, которые бывали у Хэйуордов за последние два года, заявляли: они небезразличны Коулу. В этом году, в апреле, девять девочек поставили по десять долларов каждая, споря, кто из них первой поцелуется с Коулом. Диана воздержалась, заявив, что Коул ей ничуть не нравится, но вызвалась быть казначеем — и втайне помолилась, чтобы ей никогда не пришлось выдавать злополучный выигрыш победительнице. Этой же весной, чуть раньше, когда подруги Барб остались у нее ночевать, Барб объявила, что выиграла пари. В течение получаса она убеждала подруг, приводя приятно возбуждающие, со вкусом подобранные и маловероятные подробности об этом поцелуе и последовавших за ним ласках.

Диана чуть не вскипела от очередного описания еще одной страстной позы, но в эту минуту Барб рухнула на постель и захохотала.

— С первым апреля! — воскликнула она и была тотчас обстреляна воздушной кукурузой.

Как бы несчастлива ни была Диана, прежде чем Барб призналась в своей шутке, она не выдала себя — ни словом, ни гримасой. Ни до признания Барб, ни после.

Оглянувшись через плечо, Диана увидела, что Коул наполняет кормушку в последнем деннике, и поняла, что вот-вот он выйдет из конюшни и присоединится к ней. Она знала о Коуле гораздо больше, чем другие девочки, — потому что она одна проводила с ним достаточно много времени.

Диана могла с закрытыми глазами сказать, как солнечные лучи превращают его волосы в полированное эбеновое дерево; как внезапная белозубая улыбка смягчает резкие черты его лица, а в глазах искрится расплавленное серебро; она знала прикосновение его рук к талии — как-то раз Коул подкрался к ней сзади и, дурачась, подбросил в воздух, желая убрать с дороги. Девушка слышала неудержимую ярость у него в голосе, когда Коул вытаскивал из конюшни приятеля Дуга, беспощадно распекая его за то, что он вздумал курить в конюшне.

Еще Диана видела, как Коул принимал выводок котят, ласковым бормотанием утешая их мать, а потом буквально воскресил родившегося мертвым котенка, осторожно массируя ему грудь большим пальцем.

Диана наяву испытала некоторые ощущения, о которых другие девочки могли только мечтать, но между ней и остальными имелось два существенных отличия. Диана не стремилась превратить свои фантазии в реальность, и, кроме того, ей было ясно: мимолетная дружба с Коулом — все, на что она может рассчитывать.

Диана знала, что никогда не почувствует прикосновение его губ, не ощутит, как его руки сомкнутся у нее за спиной. Девушка слишком хорошо понимала: если Коул захочет поцеловать ее, она вряд ли сохранит здравый рассудок.

Коул не удосуживался заводить с ней осторожные разговоры или прибегать к сложной тактике — он считал Диану равной и не очень-то заинтересованной собеседницей. Но Диана не обольщалась: невозможно найти двух людей, столь разительно отличавшихся друг от друга.

Коул был грубоватым, порывистым и приземленным, а Диана — сдержанной, осмотрительной и безнадежно благопристойной.

Он принадлежал к миру мотоциклов, вытертых джинсов и многострадальных рюкзаков — выбранных ввиду необходимости самому прокладывать себе дорогу.

Неотъемлемыми составляющими ее мира были «БМВ», вечерние туалеты и соответствующий багаж — благодаря возможности придерживаться гладко заасфальтированных дорог.

Невзирая на свое философское отношение к ситуации, Диана вздохнула, глядя, как Кори шагает бок о бок со Спенсом. Охота на Спенсера Эддисона сулила Кори многочисленные разочарования и беды, но она с готовностью шла на этот риск. А Диана этого не могла и не хотела.

Коул закончил задавать лошадям корм и молча подошел к Диане, встав у нее за спиной.

— Я искренне надеюсь, что вздыхали вы не из-за Эддисона, — сухо проговорил он.

Диана виновато вздрогнула, мгновенно придя в волнение от его близости. Его голос был мрачным и страстным, как ночь; от него пахло мылом и свежим сеном; казалось, он нависает над ней — такой же непреодолимый и суровый, как горы на западе Техаса.

— Что вы имели в виду?

Подойдя поближе, Коул поставил ногу на нижнюю перекладину ограды и кивнул в сторону медленно приближающейся парочки:

— Мне неприятно видеть то, что встает между вами и Кори. Я никогда не встречал родных сестер, которые были бы так близки, как вы. А теперь мне совершенно ясно: Кори желает заполучить своего спутника с потрохами.

— Неужели это так заметно? — спросила Диана, вглядываясь ему в лицо, старательно не замечая, что рукав его рубашки касается ее плеча.

— Посмотрите на нее, когда Эддисон рядом, и сразу поймете, что у нее на уме.

От этих слов Диане стало не по себе, но она не могла сменить тему и потому проследила за его взглядом.

— Спенс — отличный наездник, — заметила она.

Коул пожал плечами:

— Да, он недурно ездит.

Диана знала Спенса с детства и потому пресекла попытку усомниться в его способностях:

— Он ездит не просто «недурно»! Все считают, что он способен стать профессиональным игроком в поло!

— Какое сокровище! — процедил Коул издевательским тоном, которого Диана прежде никогда не слышала от него. — Звезда футбольной команды колледжа, «профессиональный» игрок в поло и дамский угодник олимпийского масштаба!

— Зачем вы так? — спросила Диана, встревожившись за Кори.

Коул метнул в нее сардонический взгляд:

— Я еще никогда не видел Спенса без хорошенькой девушки, расточающей ему томные улыбки и благоговеющей перед ним — так, как благоговеете нынче вы с Кори.

— Я? — выпалила Диана, еле сдерживая смех. — Я?

Коул вгляделся в ее разрумянившееся лицо.

— Насчет вас я ошибся, — наконец признался он с усмешкой и повернулся к Кори и Спенсу, которые теперь не спеша двигались к конюшне. — Надеюсь, Кори легко отделается. Она чертовски крепко втюрилась в этого Эддисона. Сегодня она потратила на него целую пленку.

— Это еще ничего не значит, — покривила душой Диана. — Вы же знаете, как серьезно Кори занимается фотографией. Сейчас она работает над серией спортивных сюжетов, и поскольку Спенс ездит верхом…

— Он еще не садился в седло, Диана.

Закусив губу, Диана помедлила, а затем смущенно спросила:

— Вы думаете, Спенс заметил, как она к нему относится?

У Коула вертелся на языке решительный ответ, но он не хотел тревожить Диану и теперь, когда понял, что она не принадлежит к армии обожательниц Эддисона, был готов проявить милосердие к ближнему.

— Если он и заметил что-нибудь, значит, внимание Кори его не раздражает — или же он слишком хорошо воспитан, чтобы ранить ее чувства.

Коул положил руки на ограду, и они с Дианой замолчали. Наконец Коул произнес:

— Если Эддисон тут ни при чем, тогда кто же тот счастливчик, при мысли о котором ваше сердце бьется сильнее?

— Джордж Сигурни, — пряча усмешку, ответила Диана.

— Этот Сигурни тоже наездник вроде Эддисона? Или же просто будущий студент колледжа?

— Мистер Сигурни — глава приемной комиссии Южного методистского университета. Он подписал мое заявление, чем заставил затрепетать мое сердце…

— Диана, это замечательно! — перебил ее Коул с ослепительной улыбкой. — Почему же вы не сказали мне об этом раньше?

«Потому что когда я рядом с тобой, все остальное не имеет значения», — мысленно отозвалась Диана.

— Просто ждала подходящего случая, — небрежно ответила она.

Коул удивленно взглянул на нее:

— Вы уже решили, в какой области будете специализироваться?

Диана покачала головой, и Коул продолжал покровительственным тоном мудрого взрослого:

— Не беспокойтесь об этом. У вас впереди уйма времени.

— Спасибо, — ответила Диана с улыбкой. — А как насчет вас? Вы уже решили, кем станете, когда подрастете?

Коул усмехнулся, услышав ее дерзкий вопрос.

— Угу, — кивнул он.

— И кем же вы станете?

— Богачом, — с непоколебимой убежденностью выпалил юноша.

Диана знала, что в колледже Коул изучал преимущественно финансовое дело, но подробности его замысла оставались для нее неизвестными.

— И у вас есть какой-нибудь план?

— Да, кое-какие идеи.

А в это время Спенс повернул лошадь к конюшне, и Кори поняла, что ее время истекло, прежде чем Спенс успел сказать:

— Мне пора.

Кори попыталась придумать какой-нибудь остроумный ответ, но рядом со Спенсом она теряла способность мыслить.

— Я пообещал Лайзе заехать за ней в девять, — добавил ее собеседник.

— Вот как? — упавшим голосом произнесла Кори. — Ты пообещал Лайзе?

— Разве она тебе не нравится? — удивленно осведомился Спенс.

Кори восхитила непроходимая мужская тупость. К Лайзе Мерфи она питала в лучшем случае отвращение, и та отвечала ей взаимностью.

Месяц назад Кори с родными посетила состязания по верховой езде, проводившиеся в Сан-Антонио, и с удивлением и восторгом заметила среди зрителей Спенса. Поскольку она захватила с собой фотоаппарат, ей удалось сделать несколько превосходных снимков Спенса. Когда Лайза направила свою лошадь к конюшне, получив голубую ленту за выездку, Спенс двинулся за девушкой, и, естественно, Кори осторожно последовала за ними, надеясь еще несколько минут лицезреть предмет своего обожания.

В огромной конюшне было тесно от лошадей, конюхов, тренеров, владельцев и наездников, и Кори не сомневалась, что ее никто не заметит. Делая вид, что разглядывает лошадей, она медленно продвигалась вперед, останавливаясь, чтобы перемолвиться словечком с наездниками. Девушка почти достигла денника, отведенного для лошади Лайзы, когда Спенс двинулся наперерез ей на поиски кока-колы. Кори быстро отвернулась, и Спенс не заметил ее — но Лайза оказалась наблюдательнее. Большими шагами выйдя из денника, она остановилась лицом к лицу с Кори.

— Какого черта ты вертишься тут? — выпалила Лайза приглушенным, но исполненным негодования голосом. — Неужели ты не понимаешь, что выставляешь себя на посмешище, таскаясь за Спенсом по пятам? Немедленно убирайся отсюда и держись от него подальше!

Униженная, Кори вернулась на арену и присоединилась к родным на открытой трибуне, но держала фотоаппарат наготове — на случай, если Спенс появится снова. Ее предусмотрительность оказалась очень кстати: несмотря на то что Кори так и не увидела Спенса, она стала свидетельницей падения Лайзы в следующем заезде. Едва Лайза шлепнулась на мягкое место прямо в грязь — при этом у нее слетела шляпа и волосы закрыли лицо, — Кори успела снять несколько кадров. Один из снимков Кори полюбила особенно нежно и отвела ему постоянное место на стене своей спальни — несмотря на то что Спенса там не было.

Поскольку Спенс по-прежнему ждал ответа, она пожала плечами и безразлично произнесла:

— Я никогда не выделяла Лайзу среди твоих подруг.

— Почему это?

— Наверное, для тебя это не имеет значения…

— Нет, говори, — потребовал Спенс.

— Ну хорошо: она коварнее, чем двуглавая змея!

Спенс расхохотался и редким для него жестом явного расположения приобнял Кори за плечи. Кори пришла в такой восторг, что чуть не пропустила еще более удивительное зрелище: Диана стояла у ограды рядом с Коулом, и их руки почти соприкасались. К тому же Диана и привлекательный, но необщительный конюх Хэйуордов, по-видимому, были поглощены беседой.

Прежде Кори считала увлечение сестры невероятным, но сейчас преисполнилась уверенности: Диана влюблена в Коула. Кори лихорадочно принялась искать способ продлить их разговор, думая при этом, как бы подольше побыть наедине со Спенсером.

— Спенс, — вдруг выпалила она, — а ты не мог бы подвезти меня домой?

Он перевел взгляд с пары, стоящей у ограды, на свою спутницу:

— Разве Диана не захватит тебя с собой, когда соберется уехать?

— Так было задумано, — призналась Кори, а затем заговорщицки улыбнулась и кивнула в сторону ничего не подозревающей сестры. — Просто мне не хочется портить им вечер.

Спенс непонимающе уставился на нее, затем на Диану с Коулом, и недоверие у него на лице сменилось насмешливой улыбкой.

— Ты и вправду хочешь сказать, что Диана увлечена Коулом Гаррисоном?

— А ты считаешь это невозможным?

— Разумеется.

— Потому что он работает в конюшне? — Кори затаила дыхание, надеясь, что ее кумир предпочтет скрыть свой снобизм.

— Нет.

— Тогда почему же?

Спенс снова взглянул на Диану и покачал головой, усмехаясь:

— Неужели ты не понимаешь — из всех девушек на земле Диана в последнюю очередь способна заинтересоваться этим угрюмым, неотесанным типом. К тому же рядом с ним она робеет.

— Почему ты так уверен в этом? — спросила Кори, хотя в глубине души согласилась со Спенсом.

— Я превосходно разбираюсь в женщинах, — ответил ее собеседник снисходительно, — и к тому же не жалуюсь на свою проницательность.

— Проницательность! — насмешливо повторила Кори, вспомнив, как уверенно Лайза Мерфи держит Спенса в своих коготках. — Что это за проницательность, если ты считаешь Лайзу лакомым кусочком?

— Мы говорим не про Лайзу, а про Диану, — любезно, но твердо напомнил Спенс.

Поскольку он явно не собирался верить в романтическое увлечение Дианы Коулом, Кори принялась спешно подыскивать другое объяснение, благодаря которому Диана могла бы остаться у Хэйуордов, а Спенс отвез бы саму Кори домой. Девушка выпалила единственный правдоподобный довод, который пришел ей в голову:

— Ну ладно, придется открыть тебе тайну: пару лет назад Диана упала с лошади и с тех пор боится ездить верхом.

— Знаю.

Всеми силами стараясь придерживаться истины, Кори продолжала:

— А Коул считает, что ей надо преодолеть страх. Но ты ведь знаешь Диану: ей не нравится, когда кто-нибудь видит, как она нервничает или боится…

Наконец прозрев, Спенс ухмыльнулся.

— Диана берет частные уроки верховой езды! — пришел он к приемлемому, пусть даже и неправильному выводу. — Вот здорово! — Он кивнул на свой белый джип «Чероки», едва они приблизились к стоящей у ограды парочке. — Собери свои вещи — я подброшу тебя домой.

Кори кивнула и поспешила вперед — в надежде, что Диана не станет возражать и портить ее замысел.

— Спенс предложил подвезти меня домой, — объявила она, бросая на Диану умоляющий взгляд — такой красноречивый, что Коул прикусил губу, скрывая улыбку. — И теперь ты можешь пробыть здесь сколько захочешь.

Диана недовольно уставилась на нее. Лишившись компании Кори, она не могла и не хотела задерживаться с Коулом, но вместе с тем желала отправить Кори домой со Спенсом.

— Хорошо, — ответила она, решив уехать немедленно после сестры.

Пока Коул подхватывал поводья гнедого и вел в денник этого самого молодого обитателя конюшни, Диана наблюдала, как ее сестра и Спенс садятся в машину. Она смотрела на джип, пока его задние фары не исчезли за поворотом, а затем вошла в конюшню, чтобы забрать свою сумочку и ключи от машины. В дальнем конце длинного коридора Коул опустошал привезенный ею пакет, перекладывая угощение в маленький холодильник. Диана подошла поближе, чтобы попрощаться.

— До свидания, — произнесла она.

— Подождите немного, — сказал он, и у Дианы заколотилось сердце. — Если вы уедете так рано, вам придется тащиться следом за ними до самого дома, — добавил он с понимающей улыбкой, — что окончательно сконфузит Эддисона и чертовски рассердит Кори. Почему бы вам не задержаться и не разделить со мной эти припасы?

Диана приняла его приглашение с радостной улыбкой:

— Я уже поужинала, но с удовольствием составлю вам компанию.

— Только есть нам придется на коленях, — предупредил Коул.

— Предлагаю устроиться по-другому, — возразила Диана, выходя из конюшни.

Пока разогревались цыпленок и овощи, Коул разобрал пакеты, а затем наполнил свою тарелку аппетитными остатками чужого ужина и вышел из тесной кухни в коридор.

— Все готово, — произнесла Диана, потянувшись к выключателю. — Но если немного притушить свет, все будет выглядеть гораздо лучше — можете мне поверить. — Она выключила яркий свет в коридоре, и Коул остолбенел, пораженный ее достижением.

За каких-нибудь десять минут девушка превратила три охапки сена и лист фанеры в стол, накрытый пляжным полотенцем в красную, желтую и оранжевую полоску, взятым из багажника автомобиля. Посреди стола, между двумя керосиновыми лампами, высилась старая металлическая миска, наполненная сочными листьями гибискуса и ярко-оранжевыми бутонами.

— Очень мило, — пробормотал Коул.

Диана с улыбкой пожала плечами:

— Мама с бабушкой убеждены, что атмосфера за столом и сервировка делают вкусной даже самую скромную трапезу.

— Вероятно, они правы, — кивнул Коул, ставя тарелки с цыпленком и печеньем на импровизированный стол и садясь на приготовленную для него охапку сена. Само понятие «сервировка» оставалось для него тайной за семью печатями. Ему предстояло узнать сотни мелочей и правил, неотъемлемых принадлежностей богатства и успеха, но пока он был скорее заинтересован в приобретении богатства, нежели внешнего лоска, которым мог заняться позднее. — Я восхищен, — добавил он, вытянув длинные ноги вдоль стола. Диана уселась слева от него.

— Почему? — спросила она, отламывая кусочек печенья.

— Потому, что вы необыкновенная, — вырвалась у Коула.

Помимо всего прочего, его восхищали ум и сдержанность Дианы. Несмотря на мягкие манеры, она обладала поразительным остроумием, но шутила всегда так тонко, что проявления ее чувства юмора либо заставали Коула врасплох, либо оставались незамеченными. Но больше всего в Диане Фостер ему нравилось демократичное отношение к нему, презренному конюху.

Она беседовала с дружеским интересом — неподдельным, но лишенным каких-либо заигрываний. За годы, пока Коул работал у Хэйуордов, почти все подруги Барбары пытались завязать с ним романтические отношения, которых он мудро и опасливо избегал.

Но Диана Фостер была приятным исключением. Она не переставала удивлять Коула с самой первой встречи, а теперь это удивление непомерно возросло — потому что девушка смутилась и оробела, услышав искренний комплимент. Пытаясь уклониться от продолжения разговора, она подозвала одного из котят, которым помогала появиться на свет, и тот принялся ластиться к ней.

— Подумать только, как ты выросла, Саманта! — воскликнула Диана, подхватывая серую кошку на руки и угощая ее кусочком печенья. Коротконогий песик с черно-белыми пятнами, длинной шерстью и без малейших признаков какой-либо породы слонялся за Дианой по пятам весь вечер и теперь тоже получил лакомство. — Сидеть, Льюк! — приказала Диана и, когда песик с радостью повиновался, вручила ему заслуженную награду.

— Сколько же у вас дома кошек и собак? — спросил Коул, глядя, как Диана любовно перебирает спутанную шерсть песика.

— Мы не держим ни кошки, ни собаки.

Коул остолбенел. Когда в конюшне появились котята, Диана ухаживала за ними, играла и даже умудрилась найти для них хозяев — для всех, кроме Саманты: взять этого котенка Диана убедила Коула. Прошлой зимой она появилась здесь с тощей бродячей собачонкой в руках и уговорила Коула поселить на конюшне и ее.

— Я помогу вам выбрать для нее кличку, — пообещала она, пока Коул отговаривался, не желая обременять себя еще и псом. — Может, назовем его Льюком?

— Он больше похож на Ровера, — возразил Коул. — Или Кабыздоха.

— Если его хорошенько вымыть, он будет похож на Льюка.

Коул не устоял перед взглядом ее огромных зеленых глаз. Подхватив собачонку, он отправился на поиски металлической лохани и мыла от блох. Коул предположил, что дома у девушки уже и без того хватает животных.

Он ухватился за эту тему, чтобы помочь Диане избавиться от внезапного приступа робости.

— Котенок, разве вам никогда не говорили, что милосердие начинается дома? — строго осведомился он, вспомнив прозвище, которое придумал Диане.

Диана опустила Саманту на пол, усадила к себе на колени Льюка, а затем вопросительно взглянула на Коула:

— О чем вы?

— Почему это роль приемного родителя для беспризорного пса должен разыгрывать я, а не вы? Прежде я, разумеется, предполагал, что вы уже несете свое бремя, предоставив «приют для бездомных», и лишь потом обратились ко мне.

Поджав под себя загорелую ногу, Диана уселась боком, чтобы гладить одновременно и Льюка, и Саманту.

— У моего отца аллергия на шерсть. Иначе, — объяснила она восхищенно уставившемуся на нее песику, — я принесла бы тебя прямо к себе домой! И ты спал бы в моей постели…

«Счастливый пес!» — неожиданно подумал Коул, наблюдая, как пятно света пляшет на стене за спиной Дианы, рассеивая мрак. Девушка обладала такой же способностью излучать свет и придавать прелесть всему, что ее окружало. «Когда-нибудь она превратится в удивительную женщину… и при этом изумительную красавицу», — решил Коул.

Ее волосы напоминали тяжелый шелк, а кожа всегда была нежной и свежей. С каждой их встречей Диана хорошела, ее кожа становилась все бархатистее, а глаза — ярче. Сейчас ее рост не превышал пяти футов и двух дюймов — девушка едва доходила Коулу до плеча. В желтых трикотажных шортах и такой же рубашке с V-образным вырезом она казалась богиней, с длинными стройными ногами, высокой грудью и тонкой талией. Она словно гипнотизировала Коула глазами. Он перевел взгляд с ее густых темных ресниц на мягкие полушария грудей, помедлив, чтобы полюбоваться гладкими щеками и нежными губами…

Осознав, что оценивает женские прелести невинного ребенка, Коул разозлился на себя за то, что думал о ней… и испытывал желание.

— Просто нелепо, что вы по-прежнему отказываетесь ездить верхом! — резко выпалил он. При звуках его голоса пес, кошка и девушка вздрогнули, но Коул был слишком раздосадован, чтобы сдерживаться. — Неужели у вас нет ни капли смелости?

Диана не верила своим ушам: Коул еще никогда не разговаривал с ней в таком тоне. Ей захотелось расплакаться, вскочить на ноги, подбочениться и потребовать объяснений. Но вместо этого она лишь пристально взглянула на юношу и спокойно отозвалась:

— Я не трусиха, если вы спрашиваете об этом.

— Нет, нет, я имел в виду совсем другое, — пробормотал Коул, чувствуя себя негодяем. Несомненно, Диана Фостер была одной из самых отважных, добрых и самостоятельных девушек, каких он только знал. — Признаюсь честно, впервые упав с лошади, я выплакал себе все глаза, — солгал он, пытаясь утешить ее.

— Я не плакала, — покачала головой Диана.

— В самом деле? — насмешливо переспросил Коул.

— Да, это правда. Я не плакала даже тогда, когда вывихнула руку и доктор Полтрона вправлял ее.

— Умница, — похвалил Коул.

— Не совсем. — Диана вздохнула. — Я потеряла сознание.

Коул запрокинул голову и разразился хохотом, но вдруг посерьезнел и посмотрел на нее так нежно, что сердце Дианы гулко застучало.

— Не меняйтесь, — хрипло попросил он. — Оставайтесь такой, как сейчас.

Диане не верилось, что все это происходит наяву. Она не знала, чем закончится сегодняшний вечер, но не хотела, чтобы он заканчивался — по крайней мере пока.

— Я хотела бы немного подрасти, — неловко пошутила она.

Девушка выпрямилась и подняла голову, словно невольно побуждая Коула прикоснуться к ее улыбающимся губам.

— Хорошо бы, но в остальном не меняйтесь, — посоветовал он, пытаясь не обращать внимания на ее соблазнительную позу. — Однажды появится какой-нибудь счастливчик и поймет, какое вы сокровище.

Услышав жизнерадостное предсказание Коула, Диана сникла. Опустив голову, она сняла с коленей собаку. Однако девушка не почувствовала за вежливым замечанием Коула злого умысла, и искренне заинтересовалась его мнением.

— А если он будет мне безразличен?

— Исключено.

— Пока со мной не случалось ничего подобного. Кроме себя, я не знаю ни одной девушки, которая не была бы влюблена без памяти и убеждена, что хочет выйти замуж только за своего избранника. — Приподняв руку, она принялась считать, загибая пальцы. — Кори влюблена в Спенсера… Хейли — в Питера Митчелла… Дениза — в Дуга Хэйуорда… Мисси влюблена в Майкла Мерчисона… — Раздраженно махнув рукой, она закончила: — Перечислять можно до бесконечности.

Она выглядела такой подавленной, что Коул счел своим долгом исправить положение, прежде чем перевести разговор.

— Наверняка найдется хотя бы еще одна ваша ровесница, у которой хватает ума приберечь свои чувства для будущего. — Несмотря на то что Коул втайне считал Барбару Хэйуорд легкомысленной девчонкой, Диана не упомянула ее имени, и он решил подкрепить свой довод именно этим примером: — А как насчет Барб? За кого она рассчитывает выйти замуж?

Диана с отвращением подняла глаза к потолку:

— За Харрисона Форда.

— Так я и думал, — сухо заметил Коул.

— И потом, есть еще вы, — продолжала Диана, намекая на Валери и прекрасно понимая, что такая уловка отвлечет внимание Коула от нее самой.

— При чем тут я?

Он казался таким растерянным, что у Дианы проснулась надежда. Во время многочисленных бесед девушка узнала почти все о прекрасной блондинке из Джефферсонвилля.

— Я говорю о Валери.

— А, вот оно что! — Коул усиленно закивал, подстегнув любопытство Дианы.

— Вы давно не получали от нее вестей?

— Мы виделись несколько недель назад, на весенних каникулах.

Перед глазами Дианы мгновенно вспыхнуло яркое видение: Коул и Валери, бурно, страстно занимающиеся любовью на лоне природы под усыпанным звездами небом. В минуту слабости Диана взяла ежегодник лос-анджелесского Калифорнийского университета в главной библиотеке Хьюстона и выяснила, что Валери не только активный участник женского клуба, но и встречается с капитаном футбольной команды колледжа. К тому же Валери и вправду была высокая и красивая, не говоря уже о том, что возрастом и житейским опытом, несомненно, превосходила Диану. Валери обладала внешностью северной принцессы, а ее улыбка просилась на плакаты, рекламирующие зубную пасту. Диана предприняла воистину отчаянное усилие, чтобы не возненавидеть ее. Единственное, что отсутствовало у Валери, это хорошие оценки. По крайней мере у Дианы с Коулом было нечто общее: их средний балл составлял 3,9.

— С какими успехами Валери закончила семестр? — спросила Диана, снисходя до мелочного соперничества и презирая себя за это.

— Она решила пройти научную стажировку.

— Отлично, — пробормотала Диана. — Значит, она будет посещать летнюю школу и вы не увидитесь с ней, когда приедете домой?

— В таком случае я не поеду домой, — ответил Коул.

Именно так и предполагала Диана. Несмотря на то что она плохо знала, как жил Коул, прежде чем появиться в Хьюстоне, девушка сумела выяснить, что родом он из техасского городка Кингдом-Сити, что у него нет родственников, кроме дяди и двоюродного брата пятью годами старше самого Коула. Вскоре Диана поняла: любая попытка вникнуть в подробности его прошлого наверняка приведет к оскорбительному ответу или завершению дружбы, которой она так дорожила.

Коул поднес банку кока-колы к губам, и Диана принялась наблюдать, как играет золотистое пятнышко света на его загорелой шее, очерчивая контуры квадратного подбородка и твердой челюсти.

Диана надеялась, что Валери не станет пытаться превратить Коула в дрессированного лабрадора-ретривера, уничтожив прежнее сходство с пантерой. В девушке с рекламной улыбкой чувствовалось нечто разнящее их с Коулом. Диана не могла заставить себя судить о ней беспристрастно.

Коул отставил жестянку в сторону и осторожно вгляделся в лицо Дианы, на котором застыла жесткая, хозяйская усмешка.

— Не вашу ли кока-колу я ненароком выпил? — осведомился он.

Диана вынырнула из потока мечтаний и быстро замотала головой. Пора было уезжать… давно пора, поскольку сегодня ее здравомыслие и сдержанность куда-то улетучились.

— Я помогу вам убрать здесь, — пообещала она, поднимаясь и собирая тарелки и приборы.

— Мне надо готовиться к выпускным экзаменам, — начал он, потушив лампы и подхватывая посудину с оранжевыми гибискусами, — но мы успеем сыграть с вами партию в пинокль.

Затем он включил лампы в коридоре, и слепящий свет уничтожил последние романтические фантазии. В прошлом году Диана научила Коула играть в пинокль и преферанс — в один из тех чудесных и редких дней, когда Кори приезжала, чтобы поупражняться в верховой езде, а больше в конюшне никого не было. Теперь это счастливое время закончилось. Диана поняла, что отныне ее мечты перестали поддаваться контролю. Если бы сегодня Коул поцеловал ее, она забыла бы обо всех опасностях и позволила ему это сделать. Позволила? Да если бы он хоть немного поощрил ее, она сама поцеловала бы его! В последние несколько недель она была готова пойти на любой риск ради него, но с присущей ей чуткостью понимала: ее победа маловероятна.

— Вы чрезвычайно любезны, — с улыбкой произнесла она, оглянувшись через плечо.

— Для такого профессионального игрока, как вы, этой любезности маловато.

— К сожалению, мне и вправду уже пора.

— Понятно. — У него в голосе послышалось разочарование, и Диана с трудом поборола искушение побыть с ним еще немного.

Неожиданно Коул повернулся и исчез в своей комнате. К тому времени как он вышел, чтобы проводить ее до машины, Диана успела сложить посуду в раковину и вновь обрела хорошее расположение духа. Девушка поздравила себя с очередной победой над собой, когда Коул протянул руку, открывая перед ней дверцу.

— Кстати… — произнес он, когда она собралась прощаться, — я слышал, как ваши подруги обсуждали чудесную вечеринку, которую устроили в вашу честь родители две недели назад.

Диана была слишком очарована улыбкой, приподнявшей уголки его губ, чтобы дать более или менее разумный ответ.

— Да, мне исполнилось шестнадцать лет.

— Знаю. — Он вдруг усмехнулся, услышав ее взволнованный голос. — Там, где я вырос, было принято по-особому отмечать шестнадцатилетие девочек…

Поцелуй! Он собирается поцеловать ее, решила девушка в радостном возбуждении. Она перевела взгляд с его искрящихся глаз на чувственные губы.

— Как же вы отмечали шестнадцатилетие девочек? — с дрожью спросила она, закрывая глаза.

— Дарил подарки! — торжествующе провозгласил он, вытягивая из-за спины левую руку. Диана широко раскрыла глаза и схватилась за дверцу, глядя на унизительный сюрприз. Это был довольно большой сверток странной формы, который Коул самостоятельно завернул в газету и перевязал шнурком. По-видимому, не замечая смятения девушки, он протянул руку: — Ну, открывайте!

Диана опомнилась, сверкнула притворной улыбкой и потянула за кончик разлохмаченного белого шнурка.

— На многое не рассчитывайте, — предупредил Коул, на лице которого вдруг появилась неуверенность.

Бумага упала на землю. Под ней оказалась надувная игрушка — белый кот в натуральную величину, с розовым язычком, зелеными глазами и ошейником с надписью «Меня зовут Пинкертон».

— Наверное, у вас уже есть десятки самых экзотических надувных зверей, — неловко добавил он, так и не дождавшись реакции Дианы. — По правде говоря, вы уже слишком взрослая для таких подарков.

Он был прав и в том и в другом, но для Дианы это не имело значения. Коул отказывал себе в самом необходимом, но в конце концов приготовил ей подарок. Диана бережно, словно бесценный фарфор, взяла обычную дешевую игрушку из рук юноши, а затем подняла ее перед собой в немом восхищении.

Коул вдруг понял, каким жалким выглядит его подарок в руках Дианы.

— Это просто шутка… сувенир… — оправдывался он и в удивлении осекся, когда Диана помотала головой и прижала надувного кота к груди.

— Спасибо вам, Коул, — прошептала она, прижавшись щекой к голове кота. Улыбнувшись, девушка окинула Коула сияющим взглядом: — Спасибо!

«Не стоит благодарности», — машинально подумал Коул, но невероятная теплота ее ответа на миг лишила его способности говорить и думать. Он молча закрыл дверцу, когда Диана опустилась на сиденье, и неподвижно застыл, наблюдая, как задние огни машины исчезают за поворотом длинной подъездной аллеи.

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Помнишь ли ты… предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я