Одержимый ветреной нимфой

Джосс Вуд, 2018

Рэйми Джепсен десять лет занимался своей семьей, забывая о собственных желаниях. Теперь он готов пуститься во все тяжкие, поэтому ищет женщин, желающих только развлекаться. Он сразу запрещает себе думать о романе с Лахлин – сестрой своего лучшего друга, Линца Баллантайна. Но Лахлин увлекается им и начинает его провоцировать.

Глава 3

Рэйми сделал здоровенный глоток виски и высвободился из рук дамочки, которая цеплялась за него, как самка осьминога. К сожалению, ему не удалось сразу избавиться от паники. Пригладив рукой короткие волосы, он огляделся и увидел Линца, который посмотрел на него и вопросительно поднял бровь.

Рэйми был совершенно уверен, что Линц не захочет услышать о том, как он только что пережил самую страстную эротическую фантазию. В ней он поднял до талии оранжевое вечернее платье Лахлин, встал у нее между ног и поцеловал в губы…

Взяв еще один бокал виски у проходящего мимо официанта, Рэйми взглянул на балкончик, заметив оранжевое платье и бледную шею. Он нахмурился, обратив внимание на то, что Лахлин Баллантайн сделала новую стрижку. Черт побери, он не раз фантазировал о том, как намотает ее длинные пряди на кулак…

Он резко одернул себя. Лахлин не из тех, с кем можно пару раз развлечься и расстаться. Кроме того, он не имеет права обманывать младшую сестру своего лучшего друга. Лахлин — дочь Коннора, а Рэйми обязан Коннору всем, что он имеет.

— Прекрати хмуриться, — сказал Линц. — Ты распугаешь моих гостей.

— Я не хмурюсь, — ответил Рэйми и выругался себе под нос, когда Линц жестом пригласил Лахлин присоединиться к ним. Рэйми заметил, как она мельком взглянула на выход, словно желая убежать. Слегка ссутулившись, она начала пробираться к ним через толпу, и Рэйми не знал, то ли ему чувствовать себя оскорбленным, то ли посочувствовать Лахлин.

— Чего ты такой недовольный? — спросил Линц.

Рэйми пожал плечами, избегая взгляда Линца.

— Ты же знаешь, что я ненавижу общественные мероприятия. Мне намного спокойнее в перестрелке, чем здесь.

Линц улыбнулся.

— Я знаю, поэтому я благодарю тебя за эту жертву.

Рэйми прищурился в ответ на мягкий сарказм Линца. Повернувшись спиной к приближающемуся объекту своей эротической фантазии, он широко расставил ноги и сложил руки на груди. Вглядевшись в лицо Линца, он увидел его беспокойство и напряжение.

— Что тебе надо, брат? — спросил Рэйми.

Прежде чем Линц успел ответить, Лахлин подошла к ним и прохладно взглянула на Рэйми.

— Привет, Рэйми!

— Лахлин, — холодно ответил Рэйми. Оба притворялись, что не представляли себе друг друга голышом пять минут назад. — Ты хорошо выглядишь.

Ее глаза потемнели, она слегка покраснела.

— Спасибо.

— Линц хотел о чем-то меня попросить. — Рэйми повернулся к Линцу, который допил виски и тихо заговорил:

— Реакция на новость о том, что Лахлин член семьи Баллантайн, оказалась намного интенсивнее, чем мы ожидали. Лахлин переехала в «Берлогу», и последние дни журналисты торчат около дома. Никому не удается попасть в дом и выйти из него без преследования. Вчера Лахлин попыталась выйти, и журналисты чуть не разорвали ее на части. Она рванула в дом так, словно убегала от стаи борзых собак.

— По-моему, ты преувеличиваешь, — вмешалась Лахлин.

— Тише, — прервал ее Рэйми, желая, чтобы Линц продолжал. Но Линца отвлекла какая-то жутко морщинистая дама с бриллиантами размером с перепелиные яйца.

Лахлин ткнула Рэйми локтем в бок.

— Не смей затыкать мне рот, — прошипела она.

— Я хотел услышать, что говорил Линц, а ты его перебивала, — ответил Рэйми, снова желая увидеть, как вспыхнут ее глаза. — Наверное, надо было тебя поцеловать, чтобы ты заткнулась. Это намного приятнее…

Голубые глаза Лахлин сверкнули.

— Ты пьян?

Рэйми прижал большой палец к точке пульса на ее запястье. Сердце Лахлин колотилось как сумасшедшее.

Он взглянул на Линца и убедился, что тот их не слушает.

— Я знаю, ты представляешь нас голыми.

Лахлин резко высвободила руку.

— Твои иллюзии меня оскорбляют и раздражают. И мне надо выпить.

— Принесешь мне бокальчик? Двойной виски, — произнес он дразнящим тоном. Он не удивился, когда она закатила глаза и с сердитым видом ушла от него.

Рэйми вздохнул. Не так-то просто подружиться с новообретенной сестрой Баллантайнов.

Но, черт побери, она заинтриговала его до того, как они встретились. А теперь никакими словами не опишешь то, что он к ней испытывает.

Рэйми поднял брови, когда Линц повернулся к нему, закончив разговор с «бриллиантовой» дамой.

— Ты говорил…

Линц провел пальцами сквозь светлые волосы.

— Кто-то откопал телефонный номер Лахлин, и теперь ее достают звонками. Ее преследуют в социальных сетях, и ее нервы на пределе.

Рэйми кивнул:

— Я попрошу своего программиста удалить из Интернета все ее данные. Он изменит ее почтовый адрес и сделает ей новый телефонный номер, зарегистрированный на одну из моих компаний. Мы установим брандмауэры на все ее профайлы в социальных сетях. Ты знаешь, как это работает.

Да, Линц об этом знал. Рэйми и его специалисты уже делали нечто подобное для Коннора и всех членов семьи Баллантайн, чтобы обезопасить их от преступников и маньяков.

Линц почесал подбородок, выглядя беспокойным.

— Тейт будет снимать передачу в Скалистых горах на следующей неделе, и я планировал вместе с детьми присоединиться к ней. Я не хочу оставлять Лахлин в «Берлоге» одну, но она упорно отказывается переезжать к Сэйдж и Тайку, или Джегеру, или Беку.

— Какая у нее квартира? — спросил Рэйми.

— Я думаю, маленькая, — сказал Линц.

— С ней может пожить женщина-телохранитель, которую я пришлю.

— Лахлин даже не станет об этом говорить!

Рэйми знал, что Лахлин еще не приняла предложение стать полноправным партнером Баллантайнов, но в глазах всего мира она считалась очень состоятельной женщиной. Поэтому она стала легкой мишенью. Линц прав: ей нужен телохранитель.

— А что она думает о своей безопасности? — спросил Рэйми.

У Линца вытянулось лицо.

— Она думает, что я преувеличиваю. Она решила, что на следующей неделе вернется к работе и фурор вокруг нее к тому времени утихнет. Она воображает, что благодаря стрижке стала менее узнаваемой. — Линц кивнул на Лахлин, и Рэйми наконец разрешил себе посмотреть на нее. Как он заметил раньше, ее волосы стали короткими и слегка растрепанными. Она отрезала косую челку, которая подчеркивала ее высокие скулы, невероятные глаза и соблазнительные губы. Несмотря на туфли на высоких каблуках, она по-прежнему была невысокого роста. Лахлин обладала полной грудью, тонкой талией, длинными ногами, округлыми бедрами и поистине великолепной задницей.

— Ей нужна защита, Рэйми.

Рэйми простонал, задаваясь вопросом, кого ему надо прикончить, чтобы получить еще один напиток. Он проигнорировал реакцию своего тела и сосредоточился на делах. Если бы кто-то другой, кроме Линца, попросил его о помощи, он бы сразу ему отказал. У него недостаточно сотрудников для работы телохранителями.

Но о помощи его попросил Линц…

— Я загляну к вам завтра и поговорю с ней и с тобой. Когда ты уезжаешь?

— Утром, — ответил Линц, сжав рукой бицепс Рэйми в знак признательности. — Спасибо, приятель. Мы оплатим твои услуги.

Рэйми покачал головой, отказываясь от оплаты. После того как он уволился из армии, Коннор дал ему работу, порекомендовал своим богатым друзьям и клиентам и дал денег на открытие детективного агентства. Как и Линц, Коннор был самым большим сторонником Рэйми и его лучшим рекламодателем; благодаря их поддержке и преданности, его компания считалась лучшей в городе. Благодаря доходам от агентства, три сестры Рэйми выучились в колледже; он оплачивал свое проживание в квартире и отремонтировал дом своей матери. Он нанял в агентство своих бывших сослуживцев.

Пока Рэйми владеет «Джепсен и ассошиэйтс», он будет бесплатно работать на семью Баллантайн, потому что слишком многим ей обязан.

Он посмотрел на изысканный профиль Лахлин и к своему ужасу понял, что она — единственная женщина, которой удастся свести его с ума.

Следующим утром Лахлин взглянула на экран своего телефона, думая, что ей звонит очередной репортер, но вместо этого она увидела знакомый телефонный номер руководителя отдела Нью-Йоркской публичной библиотеки. Энни была не только ее непосредственным боссом, но и самым близким другом.

— Привет, дорогуша! Как дела? — спросила Энни, когда Лахлин прижала ладонь к прохладному окну в маленькой гостиной наверху.

— Ужасно, — сказала Лахлин, отодвигая штору, чтобы посмотреть на тротуар. Журналисты за кованым забором переговаривались, хотя их камеры были направлены на входную дверь. Кто-то заметил ее движение, и почти сразу дюжина камер повернулась в ее сторону. Лахлин быстро шагнула назад. Потирая лоб, она опустилась по стене на дорогой персидский ковер на паркетном полу. — Я не могу дождаться, когда вернусь на работу на следующей неделе.

После долгого молчания Энни ответила:

— В ближайшее время этого не будет.

Голова Лахлин разболелась сильнее.

— В каком смысле?

— Ты привлекаешь слишком много внимания. Нам постоянно звонят и требуют информацию о тебе. У нас творится хаос, Лах, хотя тебя здесь нет.

— Что ты предлагаешь, Энни?

— Мой начальник посоветовал тебе взять отпуск на пару месяцев. — Энни говорила таким тоном, словно заранее отрепетировала свою речь.

— У меня больше нет работы? — прошептала испуганная Лахлин.

— Ее у тебя не будет следующие несколько месяцев, а потом поговорим, — произнесла Энни, пытаясь казаться разочарованной. — Ты можешь поездить по знаменитым библиотекам мира, посетить музеи, о которых всегда говоришь, увидеть предметы искусства, — убедительно сказала Энни. — Тебе выпал удачный шанс.

Но Энни не понять Лахлин. Хотя она не возражала против одиночества, она ненавидела сидеть без дела. Без работы Лахлин начинала вспоминать свое детство и долгие дни и ночи, когда ее единственным собеседником был телевизор. Ее мать приходила домой с работы, выпивала снотворное, купленное у парня на углу улицы, и отрубалась на четырнадцать — шестнадцать часов. Тайка постоянно не было дома: он продавал свои картины в парке, чтобы оплатить семейные расходы. Местная библиотека стала любимым прибежищем Лахлин, где можно было пообщаться с друзьями.

— Лахлин?

Лахлин моргнула и уставилась на телефон.

— Мне пора идти, Энни.

— Послушай, — сказала Энни, — если твоя ситуация изменится, я поговорю с Мартином…

В голосе Энни слышалось недоумение. Она словно не понимала, зачем теперь Лахлин торчать в библиотеке, если она может жить как принцесса.

Всем было невдомек, что Лахлин не ожидала получить крупный банковский счет, безграничную кредитную карту, возможность жить в «Берлоге» и преследование журналистов. Ей никогда не приходило в голову, что Баллантайны захотят принять ее в свою семью. Их поступки растрогали ее, она поражалась их великодушию, но при этом была в ужасе от того, что ждет ее впереди. Она сомневалась, что сумеет жить в семье.

— Лахлин?

Услышав низкий, глубокий голос Рэйми, она поднялась на ноги. Наклонив голову, она стерла слезы с лица. Меньше всего ей хочется, чтобы Рэйми видел ее плачущей.

Он пришел к ней один.

— Привет! — Лахлин засунула трясущиеся руки в задние карманы джинсов и нащупала дырку в углу кармана. На ней были потрепанные джинсы, футболка с длинными рукавами и старые кроссовки. А вот Рэйми выглядел фантастически в темных джинсах, светло-голубой рубашке и кремовой куртке.

Он едва заметно улыбнулся и оглядел Лахлин.

— Где Линц? — спросила она, с надеждой посмотрев на дверь, которую он закрыл за собой.

— Он с Шоу.

Рэйми подошел к окну и, встав сбоку, отодвинул штору.

— Двадцать минут назад их было меньше.

— Я хочу, чтобы они ушли, — пробормотала Лахлин. — Я не понимаю, почему я так их интересую.

— Ты молодая, симпатичная и недавно сорвала джек-джекпотТы стала сенсацией, — спокойно произнес Рэйми, стоя спиной к ней. — Ты героиня современной сказки. — Рэйми повернулся и указал на диван: — Присядь. Там удобнее, чем на полу.

Раз он заметил, что она сидела на холодном полу, значит, нет никаких шансов, что он не обратит внимания на ее красные глаза и дрожащие губы.

Гордость заставила ее расправить плечи и вздернуть подбородок, прежде чем подойти к дивану и взгромоздиться на край подушки.

Рэйми сел напротив нее и оперся руками о бедра.

— Давай поговорим о безопасности. В частности, о твоей безопасности, — сказал Рэйми, глядя на нее спокойно и прохладно.

Лахлин заставила себя выдержать его взгляд и кивнула.

— Линц волнуется о том, что ты останешься одна.

— Не стоит. Я привыкла быть одна.

— Это допустимо, если бы ты была обычной женщиной, как месяц назад. Но ты уже не Лахлин Латимор, а Лахлин Баллантайн, по крайней мере в глазах прессы, поэтому ситуация изменилась. Ты новый член очень известной семьи. Жители этого города выросли вместе с Баллантайнами. Они помнят, как Коннор приютил трех сирот. Они радовались, когда Коннор усыновил Линца вместе с Джегером, Беком и Сэйдж. Они оплакивали смерть Коннора. Интерес к Баллантайнам не пропадает. То, что ты дочь Коннора, — настоящая сенсация. Баллантайны приняли тебя в свою семью и разделили с тобой свое богатство.

— Я не возьму их деньги! — выпалила Лахлин.

— Нет?

Лахлин зажала руки между бедер.

— Нет.

В глазах Рэйми промелькнуло удивление.

— Ну, это ваши семейные дела. Я здесь, чтобы поговорить о твоей безопасности. — Рэйми выпрямился, потом откинулся назад и закинул ногу на ногу. Он постучал пальцем по бедру. — Линц хочет, чтобы у тебя был личный телохранитель. Тебе нужна защита от журналистов и маньяков.

— Откуда здесь маньяки?

— В этом городе восемь миллионов человек, большинство из которых слышали или читали о тебе. Вероятно, кто-нибудь захочет подружиться с тобой, или стать твоим любовником, или навредить тебе. Пока внимание к тебе не утихнет, разумно принять меры предосторожности.

Лахлин пыталась обдумать лавину полученной информации. Но каждый раз, глядя на Рэйми, она задавалась вопросом, что почувствует, когда он прикоснется руками к ее обнаженной коже. Ох, при одном взгляде на него у нее текут слюнки, а сердце едва не выскакивает из груди.

Рассердившись, Лахлин приказала себе сосредоточиться на разговоре с ним.

Рэйми теребил пальцами шнурки своих модных туфель.

— Чтобы обеспечить тебе лучшую защиту, мне нужна информация о тебе. Начнем с простого. Ты библиотекарь?

Лахлин покачала головой:

— Я архивариус Нью-Йоркской публичной библиотеки.

Он слегка улыбнулся.

— Мне нравится это здание.

— Мне тоже.

Рэйми не сводил с нее проницательных глаз.

— И тебе нравится твоя работа?

— Нравится.

— Ты живешь в Вудсайде?

Лахлин подумала о своем ярком и веселом жилище, заполненном книгами, и вздохнула:

— Я живу в маленькой квартире над пекарней.

— И тебе там нравится? — спросил Рэйми. Лахлин бросила на него обнадеживающий взгляд.

— О да! Но Линц считает, что я не должна там жить. Она очень маленькая и находится далеко от центра.

Рэйми казался почти равнодушным.

— Моя цель — облегчить жизнь моим клиентам, а не моим сотрудникам. Моя основная забота — твоя безопасность. — Он говорил категоричным тоном жесткого командира. Она не сомневалась, что, когда Рэйми что-то приказывал, его сотрудники неукоснительно это исполняли. — Если твоя квартира безопасна, то ты сможешь жить там. Если нет, то перейдем к плану Б.

Конец ознакомительного фрагмента.