Тайна брачного соглашения

Джорджия Ли, 2017

Джейн Рэтбоун ведет размеренную скучную жизнь в доме брата, но втайне мечтает вырваться на свободу. Еще девочкой Джейн отличалась склонностью к приключениям и рискованным играм; позже стали проявляться фамильные способности в коммерции. Когда из Америки возвращается друг ее детства Джаспер Чартон – повзрослевший и невероятно красивый, – у Джейн появляется безумная, на первый взгляд, идея. Она предложит ему здание, которое необходимо тому для организации клуба, в обмен на то, что Джаспер женится на ней! Парень, у которого есть свои тайны, вовсе не собирается жениться, но что, если с помощью Джейн он сумеет стать другим человеком? И сможет ли брак по расчету перерасти в нечто большее?

Глава 3

Устало передвигая ноги, Джейн поднималась наверх. Ужин оказался невероятно долгим и напряженным. Гнев Филипа утих, но он явно был обеспокоен поведением сестры и тем, что ему постоянно приходится за ней присматривать. Взрослые натянуто молчали, и, если бы не веселые голоса детей, которые болтали без остановки, Джейн, наверное, слышала бы, как зубы у нее во рту пережевывают пищу.

Оживленные разговоры, что царили за столом, когда в доме жила миссис Таунсенд, давно прекратились. Теперь главной темой для бесед служили или уроки Натали, Томаса и Уильяма, или антиквариат. Джейн любила своих племянников и племянницу, но ужасно скучала по матери Лоры и по тому, как они часами сплетничали или обсуждали последние новости. Миссис Таунсенд — или миссис Хейл, как она теперь звалась, — жила не слишком далеко, но у ее супруга была обширная практика, и забота о нем занимала все ее время. Подолгу сидеть с Джейн, попивая чай, она уже не могла.

Джейн остановилась на площадке верхнего этажа и от души пожелала обсудить все с миссис Таунсенд — как раньше. Особенно неожиданный поцелуй Джаспера. Джейн не знала, как это следует понимать — или как перестать наконец об этом думать. Едва касаясь, она провела кончиком пальца по полированным деревянным перилам. При воспоминании о поцелуе ее сердце, как обычно, скакнуло, и Джейн в который раз пришла в раздражение. Она не могла овладеть собой, и это крайне ее злило — как и то, что Джаспер не ответил на ее записку.

«Мне следовало послушать Филипа и просто продать ему здание». Ее тщательно продуманный план принес лишь один результат: она выставила себя перед Джаспером полной дурой, совсем отчаявшейся найти себе жениха. Сколько еще раз он должен повторить, что не желает между ними ничего, кроме дружбы, прежде чем ее глупая голова наконец-то усвоит эту мысль?!

«Поверить не могу, что я проявила подобную слабость».

Джейн с силой шлепнула ладонью по перилам и стремительно зашагала по коридору к своей спальне. Заперев за собой дверь, она распустила шнуровку впереди и, извиваясь, вылезла из платья. Затем разложила его на кресле, глубоко вздохнула — настолько, насколько позволял корсет, и подошла к умывальнику. Джейн налила в таз немного воды и набрала ее в пригоршни, собираясь умыться. И вдруг поймала на себе пристальный взгляд Джаспера.

— Добрый вечер, Джейн.

Со сдавленным криком она отскочила назад, выплеснув воду из рук на шею и грудь. Сорочка тут же намокла и противно прилипла к коже.

— Как ты сюда попал?

Джаспер выступил из тени между умывальником и большим шкафом, снял с вешалки полотенце и протянул Джейн.

— Тем самым тайным путем, что ты показала мне еще в детстве.

Вот только Джаспер был уже далеко не мальчиком. Не далее как сегодня Джейн видела его почти без одежды и имела возможность убедиться, что он настоящий взрослый мужчина. Она выхватила льняное полотенце у него из рук, стараясь не соприкоснуться с ним пальцами. Джаспер уселся на низкую скамью в изножье ее кровати и наблюдал за тем, как Джейн вытирает шею и грудь. Когда-то они с Милтоном проводили в этой комнате множество вечеров, прячась от взрослых и разрабатывая хитроумные планы — например, как лучше подсунуть экономке лягушку или как тайком выбраться из дома, чтобы поглазеть на витрины магазинов. Все это длилось до тех пор, пока родители не дали им понять, что они уже почти взрослые, поэтому больше никаких вечерне-ночных посиделок и игр не будет.

— Есть ли какая-то особая причина, благодаря которой ты взял на себя труд проскользнуть мимо слуг Филипа, чтобы повидаться со мной?

Следовало бы поговорить с братом насчет людей, охраняющих дом (что за возмутительная небрежность!), но Джейн была скорее польщена, нежели встревожена. Милтон никогда не вел себя так дерзко.

— Да. Я получил твою записку.

Джейн нервно скрутила полотенце.

— И?..

Джаспер покачал головой.

— Джейн, ты должна выбросить из головы все планы насчет нашего брака.

Она швырнула мокрое полотенце на умывальник.

— Все повторяется, не правда ли? То же самое ты говорил, когда мне было пятнадцать, и я сказала, что буду ждать тебя.

— Это уже не ребяческие игры.

— Для чего тогда ты устроил это театральное представление? Послал бы ответную записку, и незачем было так трудиться.

— Я не мог.

Джаспер подошел ближе. От него веяло какими-то сладко-острыми специями и чуть-чуть — свежим ночным ветром. Джейн почувствовала, что снова теряет волю. Ей захотелось подняться на цыпочки и вдохнуть этот опьяняющий аромат, однако она твердо приказала себе стоять и не двигаться. Ее ждет очередная отповедь Джаспера, и она встретит ее достойно, а не принюхиваясь к нему, как кошка.

— Я знаю тебя, Джейн. Если ты на что-то решилась, то не откажешься от своей цели. Тебя почти невозможно разубедить, но я все же попробую. Обязан попробовать.

Джейн отошла на шаг назад. Почему бы не подразнить его? Сыграть с ним в ту же игру, что он завязал сегодня утром?

— Я невольно начинаю сомневаться, что тебя интересуют лишь дела, — лукаво повторила она его фразу.

Джаспер окинул взглядом и тонкую сорочку, и возвышающуюся над корсетом упругую грудь. Джейн не знала, что он мог разглядеть сквозь мокрую ткань, но надеялась, что многое. Во всяком случае, достаточно для того, чтобы пожалеть об отказе. Он не торопился, наслаждаясь видом, и Джейн в конце концов заволновалась первой. Она переступила с ноги на ногу, пытаясь унять зарождающуюся дрожь. Ею снова овладело желание наброситься на него и проделать все те вещи, что представлялись ей, когда она смотрела на его полуобнаженное тело. И здесь нет Филипа, который мог бы ее остановить. Если бы Джаспер сжал ее в объятиях и снова поцеловал, а затем утолил жажду, чувствовавшуюся в настойчивости его губ, Джейн не стала бы сильно сопротивляться.

Он глухо, но раскатисто рассмеялся.

— Ты полагаешь, что знаешь все о мире и о мужчинах, но на самом деле это не так.

Джейн подняла подбородок.

— Я знаю достаточно.

Джаспер облокотился о столбик кровати и одарил ее порочной насмешливой улыбкой — точно так же он улыбнулся перед тем, как поцеловал ее. Его самоуверенность ужасно злила Джейн, но в то же время казалась невероятно привлекательной.

— Ничего ты не знаешь. Ни обо мне, ни о жизни.

Он был прав, и это раздражало не меньше, чем прилипшая к груди промокшая сорочка. Джейн и вправду не видела мира, да и ее опыт с мужчинами ограничивался сегодняшним происшествием и еще довольно скучными несколькими минутами наедине с Милтоном в темном углу сада.

— И ты считаешь, что способен открыть мне глаза?

— Да. И я это докажу. — Джаспер снял со стула платье и подал Джейн. — Я покажу тебе то, чего не знает ни один человек в Лондоне. То есть не знает обо мне.

Джейн склонила голову к плечу, несколько удивленная его неожиданно серьезным тоном. Что бы Джаспер ни имел в виду, это явно не предполагало слияния их обнаженных тел. Как жаль.

— Я не могу. Если я пойду с тобой и Филип обнаружит мое отсутствие, он запрет меня в монастыре.

Джейн уже и без того огорчила и рассердила Филипа утром. Не хватало ей еще попасться на куда более компрометирующем поступке.

— Чтобы стать монахиней, нужно быть католичкой.

— У Филипа такие связи, что… — Джейн не договорила; ах, если бы и она обладала подобным влиянием!

— Что ж, пока тебя еще не заточили, идем. После того как ты посмотришь на все своими глазами, ты в конце концов поймешь, почему мы не можем пожениться. И причина вовсе не в тебе, а во мне.

Непонятная боль, прозвучавшая в словах Джаспера, словно эхом отозвалась в сердце Джейн. Ей вдруг захотелось вытащить его из тьмы, не для того, чтобы сделать своим мужем, но только лишь ради их старой дружбы. Было невыносимо, что он страдает в одиночку. Джейн, как никто, знала, что это такое.

— Твои недостатки мне безразличны.

Джаспер опустил платье. На мгновение на его лице отразилась такая тоска, что Джейн сразу же вспомнила день, когда он сообщил ей, что родители хотят послать его в Америку, чтобы он учился делу у дяди. Она затаила дыхание, мысленно заклиная его довериться ей, открыть свое сердце, но прежний Джаспер исчез так же внезапно, как и появился. Перед ней снова стоял дерзкий галантный кавалер, светский и очаровательный.

— Идем же. Джейн, которую я знал раньше, никогда не сказала бы «нет» приключению.

— Хорошо. Я пойду с тобой.

Она взяла платье и, несмотря на предосторожности, все же коснулась его руки. Совсем легко, едва заметно, однако Джейн тут же позабыла обо всех своих опасениях. То, что предлагал Джаспер, было опасно. И в самом деле не ребячество. Она рисковала снова потерять голову и испытать боль. Однако сегодня, пока они будут вместе, у нее еще остается возможность переубедить его.

Джейн опустила платье и осторожно влезла в него, прекрасно понимая, что, нагнувшись, она выставляет свои груди напоказ, и почти кожей ощущая жаркий взгляд Джаспера. Она склонила голову, чтобы затянуть шнурки, и тайком улыбнулась. Пусть посмотрит. Пусть соблазнится. А потом попробует сказать, что это ему не нужно. В то, что у Джаспера имеется какая-то грязная тайна, Джейн ни капельки не верила. Обычно чужие секреты оказывались и вполовину не так интересны или ужасны, как их расписывали.

Когда Джейн полностью оделась и накинула на плечи короткий плащ из плотного сукна, отороченный мехом, Джаспер протянул ей руку. У него была надежная широкая ладонь и сильные длинные пальцы.

— Ты готова?

Ее сердце бешено забилось. Новое приключение! Джейн уже лет сто не чувствовала себя такой сорвиголовой. Она вложила руку в ладонь Джаспера и чуть не ахнула от восторга, когда он сжал ее пальцы.

— Да.

— Ты не можешь жениться на мне из-за склада? — Джейн в недоумении уставилась на большое приземистое здание. — Так складом меня не напугать. У Филипа их несколько.

— Дело не в складе, а в том, что находится внутри. — Джаспер пошевелил кольцом, на котором висели ключи.

— Даже если так. Разве что у тебя там сложены штабеля трупов для анатомистов — да и то я сомневаюсь. Хотя… я и в этом случае, наверное, смогла бы что-то с ними сделать.

— О да, ты смогла бы. — Джаспер одобрительно улыбнулся, отпер дверь и подтолкнул ее.

Джейн решительно прошла через маленькую дверь, находившуюся рядом с большой, через которую вносили и выносили грузы. Джаспер последовал за ней и закрыл дверь. Их накрыла темнота, которую чуть рассеивали лишь узкие полосы лунного света, падавшие на пол сквозь маленькие, высоко прорезанные окошки и щели в деревянных стенах. Пыль у них под ногами казалась серебристой. Склад был пуст, за исключением нескольких полотен в массивных золоченых рамах, прислоненных к дальней стене, нескольких кресел да большой разобранной кровати.

— А у тебя тут не слишком мало вещей? По-моему, это пустая трата денег — платить за аренду склада, когда почти ничего в нем не хранишь.

— Это последнее из мебели, что я привез из Америки. Все остальное я распродал. Кроме того, я использую этот склад не только для хранения, как ты сейчас сама увидишь. Идем дальше.

Джаспер провел ее мимо пустых ящиков без крышек к еще одной небольшой дверке.

Шаги Джаспера гулко отражались от стен и потолка, но Джейн показалось, что откуда-то сверху до нее доносится приглушенный смех и звуки других шагов. Она решила, что ей все чудится, но Джаспер вдруг отворил дверь, и оказалось, что за ней прячется узкая лестница. Смех и голоса теперь слышались гораздо отчетливее.

— У тебя на складе вечеринка?

— Можно и так сказать. — Джаспер отвел глаза и сунул ключи в карман.

— Джаспер Чартон! Ты владелец… непотребного дома?

Он вздернул голову.

— Нет. Во всяком случае, не того рода, о котором ты сейчас подумала. Даже если бы это так и было, почему у тебя такой радостно-взволнованный вид? Тебе вовсе не полагается восторгаться подобным ужасам.

— Мне вовсе не полагается стоять глухой ночью на складе с молодым и холостым джентльменом. — Джейн развела руки. — И тем не менее я тут.

— Да, ты тут. — Джаспер скривил рот.

Согласно его задумке, Джейн должна была испугаться и испытать отвращение. Ну что ж. До этого наперекосяк шли ее планы. Пусть, для разнообразия, все пойдет не так у него.

— Так что ты собираешься мне показать?

— Я как раз думаю, делать мне это или нет. Итак, следуй за мной.

Джаспер крепко взял ее за руку, и они стали подниматься по лестнице. От его близости у Джейн слегка кружилась голова. Они добрались до второго этажа, и Джейн перевела дыхание. С каждой ступенькой ее любопытство росло. Она пыталась догадаться, ради чего Джаспер привел ее сюда, и от души надеялась, что не для того, чтобы поглазеть на грузчиков, отдыхающих за игрой в карты после утомительного трудового дня. Джейн безмерно устала от разочарований. В последнее время их было слишком много.

Они остановились в коридоре перед очередной закрытой дверью. Джейн посмотрела на пробивавшийся снизу свет и почувствовала слабый аромат трубочного табака. Она с нетерпением ожидала, когда же Джаспер откроет ей, что скрывается там, внутри, но он вдруг повел ее в противоположный конец коридора. Неожиданно Джейн увидела, что перед ней простирается темная яма лестничной площадки, и разглядела еще одну, куда более широкую лестницу. Она вела вниз и в переднюю часть здания. Здесь было тихо, звуки, что она слышала ранее, снова отдалились — немного странно для такого старого строения, как это, мелькнуло у Джейн в голове. Фонарь на железном крюке слабо освещал дощатую стену. Может, Джаспер хочет отвести ее обратно на склад? Но он внезапно поднялся на цыпочки и отодвинул пластину, к которой крепился крюк фонаря. За ней оказалось медное кольцо.

Джейн не отрывала от Джаспера глаз.

Он потянул за кольцо, и часть стены отъехала в сторону, а за ней — о боже! — скрывалась еще одна дверь.

— Вот это да! — с завистью воскликнула Джейн.

В детстве они мечтали о собственном тайном убежище, но единственным более или менее подходящим местом был пустой чулан за лестницей в доме Чартонов. Однако о нем было известно не только взрослым, но и всем слугам, которые в поисках детей первым делом заглядывали именно туда.

— Я бы на твоем месте не торопился с похвалами.

Джаспер отпер дверь, и они вошли в кабинет, куда более роскошно обставленный, чем кабинет Филипа. Стены украшали картины в тяжелых, густо позолоченных рамах, на столе стоял дорогой и вычурный письменный прибор, очень тонкой работы, с фазанами на крышках песочницы и чернильницы. Мебель, обитая кожей, прекрасно дополняла тонконогое бюро, вырезанное из капа. От этого аляповатого богатства рябило в глазах.

— Ты точно не заправляешь непотребным домом? Твой кабинет выглядит точь-в-точь так, будто он принадлежит владельцу подобного заведения.

— Это мебель из дома моего дядюшки в Саванне. Он питал страсть к вещам такого рода. Самое худшее я уже давно продал. Джейн! Пообещай мне: что бы между нами ни произошло, ты никому не расскажешь о том, что я хочу тебе показать.

— Свои бухгалтерские книги? — легкомысленно спросила Джейн.

Не обратив внимания на шутку, он взял ее руки в свои и пристально посмотрел ей в глаза. Таким она видела его лишь раз — в день, когда хоронили ее родителей. Невольно Джейн тоже посерьезнела.

— Я привел тебя сюда потому, что доверяю тебе. И всегда доверял. Мне необходимо хоть кому-нибудь открыться. Я думал рассказать все Милтону, но он повел себя недостойно. — На мгновение лицо Джаспера исказили боль и потрясение, и он как две капли воды напомнил Джейн Филипа в то утро, когда его первая жена, Арабелла, скончалась при родах, дав жизнь их сыну Томасу. — Обещай мне.

Джейн представила, как, должно быть, страдал Джаспер, осознав, что они с Милтоном уже больше не близки, как раньше. Возможно, этим объясняется прячущаяся на самом дне его глаз тьма… но в глубине души она подозревала, что причина не только в этом.

— Обещаю.

Джаспер отпустил ее руки, подошел к одной из картин и сдвинул ее в сторону. За ней был небольшой глазок.

— Подойди и взгляни.

Джейн встала на цыпочки и заглянула внутрь. Джаспер затаил дыхание. Сквозь глазок пробивался яркий свет, подчеркивающий ее тонкий профиль и высокие скулы. Он уловил знакомую гримаску, выражение маленького озорного чертенка, которую он так любил сто лет назад, еще до того, как родители отослали его в Америку. Джейн была так очаровательна и в то же время так невинна, что ему хотелось не отдалиться от нее, а, наоборот, стать намного ближе. Но он не мог себе этого позволить. Джейн заслуживает куда большего, чем сломленный судьбой, порочный лгун. Слишком поздно что-то менять. Жребий брошен. После увиденного она будет испытывать к нему лишь отвращение и брезгливость. И если она не захочет сохранить его тайну, он никак не сможет ее остановить.

Нет, Джейн так никогда не поступит. Связь между ними крепка и нерушима. Она зародилась еще в те дни, когда они вместе сбегали с уроков — тощий учитель был похож на птицу — и отправлялись на поиски приключений. И не разрушилась, несмотря на долгие годы разлуки.

— Вот так я зарабатываю себе на жизнь.

— Ты — владелец игорного дома! — Джейн прижала ладони к стене и еще теснее прильнула к глазку.

Джаспер закрепил картину маленьким крючком и отодвинул еще одну, висевшую рядом. Теперь она видела столы, крытые зеленым сукном, за которыми сидели мужчины с картами в руках. Зал был полон. Хрустальные люстры над каждым столом отбрасывали на них круги света. Слуги, которых, очевидно, набрали в ближайшей трущобе и обучили хоть каким-то основам манер, скользили между гостями, наполняли стаканы бренди, зажигали сигары и, самое важное, предлагали проигрывающим кредит.

— Я не только хозяин, но еще и банкир. Все они играют против меня. И в большинстве случаев проигрывают. — За одним из столов вдруг раздался одобрительный возглас, и мистер Портленд, крупный мужчина с длинным лицом, победно вскинул руки. — Впрочем, иногда им везет.

Мистер Бронсон, компаньон Джаспера, одетый в хороший костюм и ярко-красный жилет, поспешил к выигравшему, чтобы поздравить его и немедленно выдать деньги.

Джейн взглянула на Джаспера, но он продолжал наблюдать за залом, внутренне подготавливая себя к тому, как повернется к Джейн и увидит на ее лице выражение ужаса и гадливости. Их обоих воспитывали в презрении к азартным играм. Оба с детства видели людей, которые приходили к их отцам и братьям, чтобы занять денег для оплаты долгов. Случалось, что в кости и карты проигрывались целые состояния. Пришедшие в упадок дела, сломанные судьбы… А теперь он, Джаспер, намеренно способствует тому злу, что погубило столь многих, включая его самого.

— Да, Джаспер Чартон. Я никогда не думала, что в твоем характере есть черты плута и мошенника.

Он наконец обернулся и поразился. Голубые глаза Джейн смотрели на него с изумлением и, кажется, чем-то похожим на уважение.

— Я не предполагал, что это произведет на тебя такое впечатление. — Джаспер вернул на место картины.

— Не могу не признать, дело не совсем благородное, но не могу также и не восхититься тем, сколь много ты сумел достичь всего за несколько месяцев.

— Ты что, не понимаешь? Это игорный дом, а не торговля хлопком.

Он сжал кулаки. Джейн восприняла все совершенно не так, как следовало бы. Его план, судя по всему, пошел прахом, и тем не менее Джаспер не мог не улыбнуться. На что он, собственно, рассчитывал? Ведь это Джейн, а не кто-то другой.

— Я считал, что твой брат привил тебе ненависть к азартным играм.

— Я считала, твой отец сделал то же самое! Похоже, их уроки и наставления прошли мимо наших ушей. — Джейн кивнула на завешанную картинами стену. — Полагаю, он об этом ничего не знает?

— Как и все в моей семье. Могу я положиться на твое слово, что ты не раскроешь мою тайну и не станешь использовать ее против меня в своих матримониальных планах?

— Разумеется, можешь. Я не унижусь до шантажа. — Джейн скрестила руки на груди. — Но ты ведь не сможешь скрывать это от них вечно? Разве твое предприятие незаконно?

— Нет, но и законным его тоже не назовешь. Это мутная история. Поэтому я и не хочу привлекать внимание.

— И никто в округе не замечает, что сюда постоянно входят люди? И выходят?

— После наступления темноты здесь бродят только пьяницы. Монета-другая хорошо помогает им забыть все, что они видели. Кроме того, здесь два выхода.

— Твоя предприимчивость впечатляет. В Саванне ты занимался тем же самым? А как к этому относился твой дядюшка?

Джаспер подошел к камину, размышляя, стоит ли ему откровенничать дальше. Но поведать кому-то о том, что так долго его томило, снять с души камень было так соблазнительно, что Джаспер решил отказаться от привычной осторожности.

Джейн уже узнала слишком много, что с того, если он расскажет ей еще чуть больше.

— От него-то я всему и научился. Хотя сам он никогда не играл, как и я. Это… не мудро.

— Да… дядюшка занимался совсем не торговлей хлопком, не так ли?

— Возможно, поначалу, когда только прибыл в Америку, и занимался, но к тому времени, как я к нему приехал, он уже не мог отличить египетский хлопок от хлопка из Северной Каролины. Узнав, чем он промышляет на самом деле, я был так же поражен, как и ты.

Поражен и зачарован. Ему было всего пятнадцать, он считал, что семья неизвестно зачем загнала его в ужасающую колониальную глушь, и залы, в которых правил такой привлекательный порок, а также невероятные деньги, что он получал, не могли не соблазнить неопытный ум. Джаспер с головой погрузился в эту яркую, насыщенную жизнь, и его не остановило даже то страшное, что он порой видел на лицах проигравших.

— И твоя мать так никогда его и не заподозрила?

— Она умна и проницательна, но Саванна далеко от Лондона. — Больше всего в возвращении домой Джаспера привлекало то, что между ним и его прошлым будут лежать тысячи миль, но и целый океан не смог бы смыть с него ошибки и вину. — Мама любила своего брата, но отец смотрел на него трезво. Он бы презирал дядюшку Патрика, если бы узнал, на чем тот на самом деле заработал свое состояние.

— И не отослал бы тебя к нему.

Обоим вдруг стало грустно. Сколько времени потеряно напрасно. Если бы только Джаспер не уехал в Саванну! Скольких грехов он мог бы избежать, скольких ужасов! Если бы не все это, сейчас он был бы достоин руки Джейн.

— Дядюшка Патрик вытряхивал деньги из карманов торговцев, капитанов, только что вернувшихся из рейса, скупщиков хлопка, табачных плантаторов, которые жаждали более благородных развлечений, нежели шатание по грязным барам у доков. Им требовалось как-то убить время до того, как они сбудут с рук товар и вернутся в свои поместья — или проиграются в пух и прах за нашими столами.

— Если у них хватило глупости сесть за ваш стол, то, значит, так им и надо, — отрезала Джейн.

— Раньше и я так думал.

«До случая с месье Робийяром». Джаспер смотрел на огонь в камине и видел перед собой полыхающие гробы, разбросанные по всей Саванне. Их поджигали для того, чтобы уничтожить вредные испарения, которые, как считалось, отравляют городской воздух. Это не помогло.

— С тех пор я научился сочувствию и ввел определенные ограничения. Все игроки, что посещают мое заведение, знают, что я не позволю никому проиграть последнее и очнуться пьяным в сточной канаве.

Этот урок дался Джасперу нелегко, и преподал его, разумеется, не дядюшка. Если бы он усвоил его раньше, многие люди и многие семьи были бы спасены от разорения. И как бы он ни старался искупить былые грехи здесь, в Лондоне, того, что произошло в Джорджии, было уже не исправить.

— Как у тебя получается хранить все в тайне? Я заметила в зале много знакомых джентльменов. Это деловые партнеры и знакомые Филипа. Они непременно должны были тебя узнать.

— Они ни разу меня здесь не видели. Мужчина в красном жилете, что говорил с выигравшим, — мистер Бронсон. Он долго служил дядюшке Патрику в Саванне. А после того, как дядюшка умер… — Джаспер глубоко вздохнул, отгоняя воспоминания, — я предложил ему стать больше чем просто слугой. Он сделался моим компаньоном и получает солидную долю прибыли. Основная роль мистера Бронсона — быть лицом игорного дома. Со всеми трудностями, просьбами и жалобами клиенты обращаются к нему, а он передает все мне. Так я скрываю свое участие в предприятии. — С тех пор как Джаспер вернулся домой, у него появилось множество масок. — Мои клиенты — торговцы, коммерсанты средней руки или иностранцы, из тех, кого никогда не допустили бы в более респектабельные клубы. С аристократами я дела не имею.

— Тогда почему здесь капитан Кристиансен? — Джейн припомнила сидевшего в зале худого, долговязого человека, который судорожно сжимал сложенные веером карты.

— Кристиансен — второй сын, и он просаживает в карты деньги, что зарабатывает на захваченных кораблях, а не тратит богатство отца. Иначе лорд Фентон уже примчался бы сюда. — Джаспер жестом предложил ей присесть на кожаный диван, взял со стола коробку дорогих шоколадных конфет и протянул ей. — А еще я позволяю ему играть у меня потому, что он делится с другими клиентами информацией о ценах на товары и морских портах, которую они не могут получить другим путем.

— Мудрое решение. — Джейн выбрала круглую конфетку, обсыпанную сахаром, и сквозь густые ресницы взглянула на Джаспера. — Если твое дело приносит доход, зачем тебе здание на Флит-стрит? Там тебе уже не скрыться.

Она откусила от конфеты так соблазнительно и с таким наслаждением, что Джаспер шумно выдохнул и едва не промахнулся, возвращая коробку на стол. Немного повозившись, он устроился в кресле напротив.

— Многие приходят сюда не только ради игры. Им нужно обсудить сделки, акции, биржевые курсы и прочее в более укромном месте, нежели какая-нибудь кофейня. А в моем заведении это делать удобно. На эту сторону дела я и хочу обратить особое внимание и развить ее в отдельное предприятие. То здание подошло бы для моих целей идеально.

— И ты можешь его получить, если согласишься на мои условия. — Она слизнула сахар с верхней губы.

Джасперу вдруг нестерпимо захотелось броситься к ней и сделать это самому. Сдержав порыв, он закинул руки за изогнутую спинку кресла. Все не так, еще раз подумалось ему. Джейн не должна находиться в этом притоне и уж тем более восхищаться его «предприимчивостью». Это неправильно. И тем не менее перед глазами все кружилось от ее близости, а в теле разгорался пожар.

— Ты же понимаешь, что я не могу. — Нужно думать головой, строго приказал себе Джаспер, а не тем местом, что располагается ниже. — Я ведь не честный коммерсант вроде Милтона или мужей моих сестер.

— И хорошо. Я очень рада.

— Не стоит радоваться. — В свое время и он был столь же наивным и не осознавал опасностей и последствий этого грабительского, в сущности, дела, и ему совсем не хотелось, чтобы и Джейн приобрела подобный опыт. — Если бы ты знала, как это тяжело — оставаться на ногах ночи напролет, отсыпаться днем и лгать всем и каждому.

Джейн подалась вперед. В ее глазах горел тот же упрямый и решительный огонек, что и утром, когда она заявилась к нему со своим предложением.

— Тогда позволь мне помочь тебе снова стать респектабельным деловым человеком. Мы вместе откроем клуб, обеспечим приток новых клиентов и изобретем множество способов получить от них прибыль. Например, предлагая посетителям сигары и вино… или дорогие побрякушки для их жен — по завышенным ценам, разумеется.

Джаспер потер глаза и закрыл их ладонями.

— Джейн, будь разумней.

— Я говорю очень разумные вещи. Вечно занятые коммерсанты должны как-то ублажать своих жен, а драгоценности — лучший способ успокоить самую сварливую мегеру. Мы будем продавать готовые украшения прямо там же и сэкономим им время, избавив от похода к ювелиру.

Конец ознакомительного фрагмента.