Патологическое сомнение. Мыслю, следовательно страдаю

Джорджио Нардонэ, 2011

«Мыслю, следовательно страдаю», или когда слишком много думать приносит вред. Это лейтмотив книги. По словам автора это настоящая пандемия, которая случилась в современном мире. Уверенность в том, что с помощью рациональных рассуждений можно решить все вопросы и управлять своей жизнью приводит к тому, что избыточное размышление способно создавать человеку проблемы, с которыми он не в состоянии сам справиться. Читатель познакомится с различными видами сомнений, одолевающих человека в разных жизненных ситуациях, а на примере клинических случаев автор знакомит читателей со своей методикой использования терапевтического сомнения, которая помогает справляться с возникающими трудностями. Новаторский подход Дж. Нардонэ, известный как Краткосрочная Стратегическая терапия, позволяет увидеть, как самые сложные умственные проблемы можно решить с помощью простых, но действенных решений. Книга предназначена для специалистов-психотерапевтов, психологов, медиков, студентов означенных специальностей и других читателей, интересующихся современной психологией и решением человеческих проблем. Научный редактор канд. психол. наук Е. Первышева. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Оглавление

Из серии: Современные методы в психотерапии

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Патологическое сомнение. Мыслю, следовательно страдаю предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Психология сомнения

Когитоцентризм: неуверенность в поисках уверенности

Мысль, ее достоинства и недостатки составляют основной объект наблюдения и изучения не только философии, но и психологии. Однако, если философия сосредотачивается на критериях нашего образа мышления, рассуждения, аргументирования, объяснения, то есть динамик, касающихся отношений между процессом мышления и мыслью, в психологии все сложнее. В действительности психологические науки, помимо мышления, занимаются нашими действиями и чувствами. Это означает, что, в то время как для философии созерцание и рассуждение представляют собой две основные структуры, психология же должна исследовать восприятие, активацию психофизиологических механизмов, эмоциональные реакции, когнитивные процессы, память, речь, коммуникацию и, наконец, сложности отношений с самими собой, другими и миром на уровне мышления и действий. Однако, поскольку психология является молодой наукой и находится под сильным влиянием, с одной стороны, философско-гуманистических дисциплин, а с другой — биологических и медицинских дисциплин, в ней есть как области углубленного изучения уже известных идей, так и совершенно новые области.

Если мы проанализируем фундаментальные течения, в истории психологии мы можем наблюдать своего рода «когитоцентризм», это общая тенденция почти всех психологических подходов подчеркивать преобладание мысли — как самой благородной части — над всеми остальными, хотя это не подтверждается результатами исследований, которые часто указывают нам, что, напротив, наши действия определяются менее благородными сторонами.

Сократовский девиз «познай себя» отзывается таким глубоким эхом, что, кажется, его невозможно заставить замолчать. Это означает, что даже психология сделала традиционную рациональную логику основой своего метода и имеет тенденцию отвергать или клеймить как несерьёзные все явления и процессы, основанные на «амбивалентности», хотя сталкивается с ними каждый день. Другими словами, желание сохранить этот критерий в рамках дисциплины, изучающей отношение разума с самим собой, с другими и миром, сложную реальность, в которой часто невозможно объяснить явления классическим рациональным способом, это тенденция найти им искусственное объяснение, которое вписывается в обнадёживающую ординарную логику.

Как мы рассмотрим далее, это форсирование, это желание любой ценой объяснить логически все, что не поддаётся логике, ведет к ошибкам в оценках и, прежде всего, к дисфункциональному принятию решений. Точно так же желание свести все к контролируемым системам знания — это высочайший самообман, чтобы избежать сомнений, возникающих из-за отсутствия уверенности и из-за невозможности объяснить реалии нашего существования. Как сказал бы Кришнамурти (1956), когда неуверенность в поисках уверенности доминирует над нами, «мысль становится нашим врагом».

Фактически, в психологии человека потребность в уверенности — это нечто, что выходит далеко за пределы области мышления и что коренится в первичных эмоциях. Это означает, что перед лицом определенных страхов «аргументы разума так же неэффективны, как уловки надежды» (Cioran, 1952/1993). Поэтому попытка контролировать наши самые архаичные страхи с помощью рациональных способов с треском проваливается. Более того, эта попытка использовать разум для управления ощущениями и эмоциями, которые активируются через каналы восприятия и психофизиологические реакции, не опосредованные корой головного мозга, а древней корой, приводит к тому, что страх, вместо того чтобы уменьшиться, растет и превращается в панику. Этот феномен был не только описан пациентами с эмпирической точки зрения, но также исследован в лабораторных условиях благодаря измерениям активности мозга, который подвергали пугающим импульсам; из этих исследований стало известно, как первичные физиологические реакции страха опосредуются подкорковыми структурами и как паническая реакция возникает только после активации коры головного мозга (Sirigatti, Stefanile & Nardone, 2008).

Этот парадокс обычно не начинается с непосредственного опыта, переживаемого как пугающий, а с гипотетических сомнений в том, что могло бы случиться, вплоть до запуска серии попыток контроля, ведущих к потере контроля. Другими словами, субъект, задавая себе вопрос о том, как предотвратить или избежать реакции страха перед лицом определенной ситуации, начинает рассуждать, чтобы найти обнадеживающие ответы на сомнения и преодолеть нежелательное состояние. К сожалению, поступая так, он порождает ряд вопросов и ответов, которые никогда не могут быть достаточно обнадеживающими, загоняя себя в ловушку своего собственного внутреннего лабиринта рассуждений.

Внутренний диалог и мысленная полемика

Второй болезненный путь, который связан с динамикой сомнения, намеренное решение отвергать навязчивые мысли, которые нарушают наше умственное спокойствие. В этом случае борьба идет между мыслью и мышлением: если мы мыслим разумно, мы пытаемся устранить необоснованную или просто неудобную мысль. Однако, как указывает древняя мудрость, «решить не думать о тебе — это уже думать о тебе». Мы снова сталкиваемся с парадоксом. Кто из нас не пережил разочарования и мучений, пытаясь стереть болезненное воспоминание из памяти и, тем не менее, получить противоположный результат? Например, ошибки, которые мы не можем себе простить, или когда события развивались не так, как нам хотелось бы, или когда мы чувствуем себя виноватыми; это ситуации, когда мы хотели бы стереть из головы мучительные мысли, которые беспокоят нас, но чем больше мы боремся с ними или пытаемся отвлечься, тем сильнее они проникают и отзываются эхом в нашей голове.

Этот тип мучений может быть направлен как на то, что уже произошло, на то, что происходит, или на то, что только должно произойти. Ловушка «стараться не думать» может касаться прошлого, настоящего и / или будущего. Нас может мучить что-то, что мы не можем больше изменить, потому что это уже произошло, или что-то, что мы делаем, но в реализации чего сомневаемся, или что-то, что мы должны сделать, размышляя о рисках и преимуществах или о том, как лучше спланировать. Возможные осложнения практически бесконечны.

Еще один психологический вариант активизируется потребностью рассеять сомнения и найти ответы относительно возможностей стать тем, кем вы бы не хотели стать, или возможности совершать действия, противоречащие вашим ценностям, убеждениям или моральным нормам. Некоторые примеры касаются обретения абсолютной уверенности в невозможности совершения преступления или действия против своей воли, например, мать, которая хочет заглушить в себе сомнения в возможности причинить вред своему ребенку, или мужчина, который хочет быть уверен, что не совершит педофильных действий, или уверенность в вечной любви к своему партнеру, не предавая его даже в воображении, или уверенность в безупречности своих решений для всех. Сомнение через попытку его рационально разрешения порождает серию неразрешимых дилемм, на которые, однако, субъект отчаянно ищет ответ именно с помощью критериев рационального мышления. Таким образом, он не только включается в механизм логически некорректных вопросов, как дилемм, нарушающих обычную логику, но и в лабиринт правильных ответов, поскольку они структурированы с помощью рациональной логики, но которые, с другой стороны, не в состоянии развеять сомнения. Последствия этого разлада между неразрешимыми вопросами и ответами, которые не могут быть обнадеживающими, обычно представляют собой настоящий психологический «сбой» и состояние постоянного возбуждения.

Более того, когда мы ищем успокоения и утешения в словах других — попытка не слишком частая из-за стыда, мешающего открыть свои сомнения другим, — ухудшение ситуации почти неизбежно: если собеседник не является специалистом, его рекомендации с высокой вероятностью усилят сомнения вместо того, чтобы уменьшить их.

Подводя итог, мы можем таким образом классифицировать типы психологических сомнений, которыми субъект пытается управлять самостоятельно и которые способны вызывать страдания, иногда очень сильные:

— попытка рационального контроля над нашими ощущениями, эмоциями и соответствующими физиологическими реакциями, или парадокс «контроля, который ведет к потере контроля»;

Конец ознакомительного фрагмента.

Оглавление

Из серии: Современные методы в психотерапии

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Патологическое сомнение. Мыслю, следовательно страдаю предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я