Рождественский кинжал

Джорджетт Хейер, 1941

Веселый праздник Рождества в богатом загородном особняке закончился скандалом: хозяин дома переругался с гостями, а напоследок пообещал лишить наследства своего племянника. А утром владельца особняка нашли в спальне мертвым, с кинжалом в груди. Инспектор Хемингуэй, ведущий расследование, уверен: дядюшку убил племянник, ведь у него был серьезный мотив. На это указывают улики. Но и у других присутствующих имелись основания желать ему смерти. Алиби нет ни у кого…

Глава пятая

Джозеф потащил лестницу в бильярдную, а Матильда вернулась в гостиную за сумочкой. Но когда она уже почти поднялась наверх, Джозеф догнал ее и, запыхавшись, подхватил под руку.

— Даже не представляю, что мы будем без тебя делать!

— Бесполезно меня уговаривать, — заявила Матильда. — Я не собираюсь приносить себя в жертву.

— Приносить в жертву! Какая странная мысль! — Они прошли мимо спальни Натаниэля, и он понизил голос: — Дорогуша, помоги мне спасти этот вечер!

— Никто его не спасет. Максимум, что ты можешь сделать, — убрать с глаз долой гирлянды и омелу.

— Тихо! — Джозеф оглянулся на дверь спальни. — Ты же знаешь Натаниэля. Он всегда такой. Его не волнуют мои гирлянды, боюсь, дело гораздо хуже. Честно говоря, я не в восторге от того, что Пола привезла сюда этого молодого человека.

— Мы все не в восторге, — заметила Матильда, направляясь к своей комнате. — Но пусть тебя это не волнует, Джо. Разумеется, он добавил масла в огонь, но причина совсем не в нем.

Джозеф вздохнул:

— Я надеялся, что Валери понравится Натаниэлю.

— Ты неисправимый оптимист.

— Знаю, знаю. Но бедняге Стивену и так приходится несладко. Правда, я сам немного разочарован в Валери. Пытался ей объяснить, как обстоят дела, но… она не хочет помогать.

— Что поделаешь, это в генах, — сухо заметила Матильда.

— И тут еще эта проблема с Моттисфонтом, — продолжил он, нахмурив брови.

— А что случилось?

— Ох, милая, не спрашивай! Я ничего не смыслю в бизнесе. Кажется, он чем-то сильно разозлил брата, но подробности мне неизвестны. Моттисфонт мне что-то об этом говорил, хотя больше намекал и напускал туману. Дело не в этом! Натаниэль всегда больше бранится, чем сердится, и я думаю, гроза скоро пройдет. Нам нужно, чтобы он находился в хорошем настроении. Сейчас не время лезть к нему с проблемами Моттисфонта.

— Джозеф, — серьезно сказала Матильда, — ты всегда можешь на меня положиться, но вот тебе мой совет: не приставай к нему ни с какими делами!

— Милая, но на меня все так рассчитывают, — возразил он и расплылся в одной из своих причудливых улыбок.

Видимо, он и впрямь считает себя незаменимым человеком, подумала Матильда, но она уже устала от всей этой суеты и от его роли великого миротворца.

— Что-то я не заметила, — буркнула она.

Джозеф был уязвлен, но ничто не могло смутить его надолго. Через несколько минут, откручивая кран в ванной, она услышала, как он напевает в соседней комнате. Это была какая-то старинная баллада, и исполнял Джозеф ее так фальшиво, что Матильда, с ее музыкальным слухом, не выдержала и постучала в дверь, умоляя его прекратить это безобразие. Она быстро об этом пожалела, потому что, обнаружив, что они могут переговариваться через дверь, Джозеф начал болтать без умолку и засыпал ее сентиментальными воспоминаниями о своей беспечной юности. Иногда он спрашивал, хорошо ли она его слышит, однако комментарии его не слишком интересовали, и он преспокойно продолжал травить свои байки спустя долгое время после того, как она вышла из ванной. Обнаружив, что минут десять разглагольствовал перед пустой комнатой (из спальни Матильда едва слышала, как он что-то бубнит за дверью), Джозеф, не обиделся, а лишь рассмеялся и заметил, что глубоко погрузился в прошлое и пора возвращаться в скучную реальность. Затем он снова принялся за свою балладу и мычал ее до тех пор, пока Матильда не стала подумывать о самоубийстве.

— Джозеф, ты уверен, что никогда не выступал в Гранд-опера? Например, в роли Зигфрида? Представляю, как бы неистовствовала публика.

— Злючка-колючка, — игриво пропел Джозеф, и Матильда поняла, почему Стивен ему всегда грубит. — Ты уже оделась?

— Почти. А что?

— Может, спустимся вниз вместе? У меня возникла одна идея.

— Я не собираюсь играть в твои игры. Забудь об этом.

Он ответил ей смешком, но, очевидно, держал ушки на макушке, потому что, как только Матильда открыла дверь, Джозеф мгновенно выскочил из комнаты и воскликнул, довольно потирая руки:

— Ага, скверная девчонка, ты не проведешь своего старого дядюшку!

— Позволь заметить, что ты не мой дядя, и даже самые близкие друзья не называют меня «девчонкой».

Он взял ее под руку.

— Разве не сказал бессмертный Бард: «Нет, для меня стареть не можешь ты!»^[6]

Матильда в изнеможении закрыла глаза.

— Не вздумай играть со мной в цитаты, или тебе не поздоровится, — предупредила она. — Кстати, я вспомнила одну песенку, где говорилось: «Был у родителей твоих хороший шанс: младенца утопить в ведре с водой».

Посмеиваясь, он сжал ее ладонь.

— Обожаю твой острый язычок! Впрочем, не важно. Я не обижаюсь. Ничуточки! Теперь слушай, что я придумал. После ужина ты сыграешь в пике с Натаниэлем.

— Ни за что на свете.

— Да-да, сыграешь! Я подумывал о бридже, но тогда придется подключить Моттисфонта. Он плохой игрок, а ты знаешь, как серьезно Натаниэль относится к карточной игре! И потом, я помню, какие баталии вы вели с ним в прошлый раз и как ему это не понравилось. В общем, после еды ты предложишь Натаниэлю перекинуться в карты, а я уведу остальных в бильярдную. Займу их шарадами, жмурками и всякими старыми милыми забавами.

— Если уж надо выбирать между пике и «старыми милыми забавами», то я предпочту первое. Считай, ты меня уговорил.

Джозеф просиял от удовольствия и, наверное, похлопал бы ее по спине, если бы они уже не пришли в гостиную.

Стивен и Моттисфонт пока не появились, но остальные были уже в сборе. Гости стояли с бокалами в руках, а Мод, уверявшая, что ее воротит от спиртного, бродила по комнате в поисках своей книги, которую вроде бы оставила здесь, хотя и не была в этом уверена. Ей пришла в голову неудачная мысль спросить у Полы, не видела ли она «Жизнь императрицы». Та, погрузившись в мрачные мысли, вздрогнула и возмутилась:

— При чем тут я? Какое мне дело до вашей книги, черт возьми?

— Я просто спросила, дорогуша, — спокойно произнесла Мод. — Кажется, после обеда я оставила ее в гостиной. Или унесла с собой в спальню?

Пола бросила на нее раздраженный взгляд и снова принялась расхаживать по комнате, углубившись в свои проблемы.

Валери после нескольких безуспешных попыток расшевелить Ройдона — тот выглядел немногим лучше Полы — впала в меланхолию. Джозеф поспешил к ней на помощь, щедро засыпав комплиментами и изо всех сил (тут Матильда отдавала ему должное) стараясь отвлечь от грустных мыслей. Но Валери не хотелось флиртовать с Джозефом, она находила вечер очень скучным и, будучи представительницей поколения, которое не учили уважать старших, попросту его отшила. Отвернувшись от Джозефа, она вскользь бросила Мод, что не видела ее книги, а если бы и увидела, то не отличила бы от любой другой.

Ройдон принес Матильде коктейль и после нескольких невнятных фраз вдруг разоткровенничался:

— Знаете, я размышлял над вашими словами и понял, что вы были правы. Я сделаю еще одну попытку. Например, я еще не обращался к Генри Стаффорду. Может, пьеса ему понравится. Он недавно поставил «Лихорадочную ночь», она идет всего неделю. И плевать мне на спонсоров. Вы правильно сказали: пьеса достаточно хороша, чтобы самой за себя постоять.

Матильда не помнила, чтобы говорила подобное, но ее порадовало, что Ройдон, еще недавно расстроенный отказом Натаниэля поддержать его пьесу, так быстро вернул свой оптимизм, и искренне одобрила его решение. Тем временем в гостиной появился Эдгар Моттисфонт. Он выразил надежду, что не заставил никого ждать, и вел себя довольно бодро, пока Джозеф не спросил, видел ли он Натаниэля и Стивена. Видимо, это напомнило ему о неприятном разговоре с Натаниэлем. Пробормотав: «Нет, я никого не видел», — он погрузился в угрюмое молчание.

Стивен присоединился к ним через несколько минут, тоже не в самом лучшем расположении духа, и все стали с нетерпением поглядывать на часы в ожидании Натаниэля.

В половине девятого Старри пришел доложить об ужине, увидел, что хозяина нет, и удалился. Джозеф выразил уверенность, что Натаниэль вот-вот появится, но когда прошло еще несколько минут, пробормотал, что, должно быть, тот перепутал время, и попросил Стивена сходить за дядей.

Стивен налил себе еще одну рюмку хереса и с обычной грубостью ответил, что если Джозефу так нужен Натаниэль, пусть он сам за ним сходит.

— Ох, Стивен, Стивен, — покачал головой Моттисфонт. — Не мешало бы тебе быть повежливее, мой мальчик.

— О, я совсем не сержусь на моего ворчуна-племянника, — безмятежно возразил Джозеф. — Мы со Стивеном отлично друг друга понимаем. Пола, может, ты сбегаешь наверх и постучишь в дверь к дядюшке?

— Нет уж. Я пыталась к нему зайти, потому что хотела поговорить, но он даже не ответил.

Стивен усмехнулся.

— Дядя Натаниэль в своем репертуаре. Идемте ужинать.

Валери, похоже, была совсем не против обойтись без Натаниэля, но все-таки спросила:

— Но ведь мы не можем ужинать без мистера Джерарда, разве нет?

— Ну еще бы, с твоим безупречным воспитанием, — съязвил Стивен.

— Ах вы, лентяи! — пожурил их Джозеф. — Видимо, придется идти самому.

— Я этого не говорил, но ты уловил мою мысль, — заметил Стивен.

У Полы вырвался смешок, но когда Джозеф вышел из комнаты, она буркнула:

— Вижу, ты в ударе, братец.

— Как и ты, сестрица, — ответил тот с фальшивым дружелюбием.

— Кажется, я уже сыта Джерардами по горло, — вздохнув, пожаловалась Матильда.

Мод наконец бросила свои поиски и уселась на обычное место у камина, поглядывая на Матильду, Стивена и его сестру. Она хранила невозмутимый вид, но ее пухлые ручки постоянно двигались, а колени были крепко сжаты.

— Не представляю, как ты все это выносишь, — обратилась к ней Матильда.

— Я привыкла, дорогуша, — ответила Мод.

С лестницы послышался голос Джозефа:

— Стивен, дружище, ты не мог бы сюда подойти?

Эдгар Моттисфонт встрепенулся:

— Господи, надеюсь, все в порядке?

— А что может быть не в порядке? — бросил Стивен, направившись к двери. — Чего тебе?

— Подойди сюда, мальчик мой.

Он пожал плечами и вышел из комнаты.

— Что-нибудь случилось? — спросила Валери. — Мистер Джерард заболел?

— С какой стати? Когда я в последний раз с ним виделся, он чувствовал себя отлично, — возразил Моттисфонт.

— Мой радикули-ит, — передразнила Матильда.

Лениво поднявшись наверх, Стивен обнаружил Джозефа и Форда, камердинера Натаниэля, у закрытой двери. Оба выглядели встревоженными.

— Ну что тут? — спросил Стивен.

— Мой мальчик, мне это совсем не нравится, — произнес Джозеф. — Он не отвечает на мой стук, а Форд говорит, что стучал полчаса назад, и Натаниэль тоже не ответил.

— И что? — буркнул Стивен. — Может, ему просто осточертело человечество. Что совсем неудивительно.

— Не шути так, старина. Боюсь, могло случиться что-либо скверное. Мне кажется, лучше взломать дверь.

— В комнате ни звука, сэр, — заметил Форд, прижавшись ухом к дверной щели. — Я уже несколько раз звал его.

Стивен поднял брови.

— Дядя Натаниэль! С тобой все в порядке?

Ответа не последовало. Стивен нахмурился и нажал плечом на дверь. Форд к нему присоединился, и через пару секунд замок хрустнул, створка распахнулась настежь и мужчины влетели в комнату.

Это была просторная спальня, обшитая деревянными панелями, с огромной кроватью под балдахином и массивной дубовой мебелью. Свет не горел, шторы были раздвинуты. В камине вспыхивал красный огонек, а около кожаного кресла на полу лежал Натаниэль, вытянувшись во весь рост и положив руку под голову, словно во сне.

— Господи, у него обморок! — воскликнул Стивен. Он бросился вперед и опустился на колени рядом с дядей. — Форд, принеси бренди! Да не стой тут как остолоп!

В комнату вбежал перепуганный Джозеф.

— Боже мой, как это могло случиться? Натаниэль, дружище!

— Хватит кричать, — пробормотал Стивен, сильно побледнев. — Он мертв.

— Стивен! — У Джозефа перехватило дыхание. — Мертв? Что за чушь? Этого не может быть. У него просто обморок.

Стивен поднялся с колен.

— Сам посмотри, — грубо сказал он.

— Нет-нет, я не верю, — заикаясь, пролепетал Джозеф. Он тоже опустился на колени и взял безжизненную руку Натаниэля. — Принеси зеркало! Если поднести его к губам…

— Он мертв, неужели не видишь?! — крикнул Стивен.

Джозеф застонал и принялся тереть руки брата.

— Но почему? Он даже не болел! Натаниэль, дорогой мой!

— Не знаю. Вероятно, удар. Что будем делать?

— Доктора, скорее! Нет-нет, он не мог умереть!

— Да, доктор не помешает. — Стивен старался говорить спокойно, но голос у него дрожал. — Пусть Форд вызовет по телефону. Вот тебе и веселое Рождество, Джозеф.

— Перестань! — в отчаянии взмолился Джозеф.

Камердинер поспешно вернулся с полным графином и бокалом, но Стивен остановил его на пороге:

— Это уже не понадобится. Он мертв. Иди звони доктору!

— Мертв? — Форд изменился в лице. — Вы о моем хозяине, мистер Стивен?

— А о ком же еще, идиот? Хотя нет, оставь мне бренди. И вызови доктора, а потом сразу обратно, ясно?

— Форд, — выдавил Джо. — Никому ни слова.

— Это еще почему? — сдвинул брови Стивен. — Все должны знать. Или ты хочешь продолжать свой чертов праздник?

— Стивен! Рядом с мертвецом!

— Вот и я о том же. — Он плеснул в бокал бренди. — Немного нервирует, правда?

— Форд, скорее! — поторопил Джозеф. — Скажи доктору Стоуку, что с мистером Джерардом произошел несчастный случай, и попроси его немедленно приехать.

— К чему эти уловки? — поинтересовался Стивен, когда дворецкий вышел.

Джозеф ответил, понизив голос:

— Подойди сюда, мой мальчик. Это не удар. Боже мой, Стивен, Натаниэля убили!

— Ты спятил? — Стивен замер, не донеся бокал до рта.

— Смотри! — воскликнул Джозеф и поднял руку.

Вся ладонь была в крови. Стивен резко поставил бокал на камин и шагнул к телу Натаниэля.

— Как? Где? Откуда это?

Джозеф достал из кармана носовой платок и вытер взмокший лоб.

— Я пытался поднять его, — произнес он срывающимся голосом. — И почувствовал что-то мокрое на спине. Его зарезали, Стивен! Моего брата зарезали!

— Что ты несешь? Дверь была закрыта изнутри! Его не могли зарезать!

— Посмотри сам. — Джозеф отвернулся. — Прости, но я не могу этого видеть. Глупо, но не могу.

— Бренди на столе, — бросил Стивен, повернув тело Натаниэля на живот. — Черт, ты прав!

Джозеф доплелся до стола, рухнул в кресло, уронил голову на руки и застонал. Одежда Натаниэля чуть выше поясницы слиплась от крови. Ткань была распорота, вокруг прорехи запеклась кровь. Стивен сухо констатировал:

— Похоже, внутреннее кровотечение. Снаружи почти чисто. Влипли мы в историю!

— Невероятно! Не могу поверить!

— Вот, выпей. — Стивен протянул ему бокал с бренди.

Джозеф отхлебнул большой глоток и слабо улыбнулся.

— Да-да, надо сохранять спокойствие. Мы должны подумать. Как ужасно! Просто не укладывается в голове. Там, внизу, веселится невинная молодежь, а мы здесь, в этой комнате, рядом…

— Хватит! — оборвал его Стивен. — На этой чертовой вечеринке было все, кроме веселья, и ты сам прекрасно знаешь! Что касается невинности… Интересно, какая сволочь это сделала?

Его слова ошарашили Джозефа. Он ахнул и выпрямился в кресле.

— А мне и в голову не пришло! Видимо, из-за шока… Стивен, но это же кошмар! Кто мог совершить такой чудовищный поступок?

Тот приблизился к окну и отдернул шторы. Внимательно все осмотрев, он обернулся и спросил:

— Ты в курсе, что дверь была заперта, а окно закрыто?

Джордж перестал бродить по комнате и застыл, растерянно моргая.

— Ванная! Вот как попал сюда преступник!

Стивен быстро взглянул на дверь в ванную. За приоткрытой створкой горел свет. Он вошел внутрь. В ванне была чистая вода, на горячей батарее висели свежие полотенца, на полу лежал махровый коврик. Вторая дверь была заперта, приоткрыто было только окошко вентиляции.

— Там тоже все закрыто, — сообщил Стивен, вернувшись в спальню. — Как ты решишь эту загадку?

— Дверь закрыта? — удивился Джозеф. — Ты уверен?

— Конечно, уверен!

В комнату вошел Форд и доложил:

— Доктор сейчас прибудет, сэр. Сюда идет мисс Пола, сэр. Я не смог ее остановить. По правде говоря, я не знаю, что нужно говорить, мистер Джозеф.

— Стивен, это не подходящее зрелище для женщины! — воскликнул Джозеф. — Она не должна сюда войти!

Стивен бросил на него презрительный взгляд и не двинулся с места.

Пола, как обычно, с шумом влетела в комнату, восклицая на ходу:

— В чем дело? Почему вы не спускаетесь? Что за загадки?

— Тут загадка для полиции, — усмехнулся Стивен.

Пола увидела тело Натаниэля и побледнела. Несколько мгновений она стояла молча, а потом тихо спросила:

— Он мертв?

— Да, — ответил Стивен.

— Что его убило?

— Неверный вопрос. Не что, а кто.

Она взглянула на него, и в ее глазах вспыхнул жесткий огонек.

— Значит, он убит?

— Да, зарезан ножом.

— Какой ужас. Какой ужас!

Наступило молчание. Его нарушил Джозеф.

— Пола, ты не должна здесь находиться, — пробормотал он.

— Почему?

— Женская чувствительность, — пояснил Стивен.

— А! — Она презрительно дернула плечом. — Что мы будем делать?

— Очевидно, обратимся в полицию. И тянуть, думаю, не следует, — ответил Стивен и направился к двери.

— В сочельник, — простонал Джозеф, словно это еще больше усугубило его горе. — Ах, Пола, Пола!

Она резко повернулась к нему:

— Что? Считаешь, я как-то к этому причастна?

— О, милая, нет! Конечно, не причастна!

— Но кто это сделал? У тебя есть какие-нибудь предположения?

— Я ничего не могу сообразить, душа моя! Все это просто немыслимо. Пытаюсь понять, осознать, что случилось…

— Дом! Кошмарный, зловещий дом! — Она затравленно огляделась по сторонам. — Я говорила вам, что здесь живет зло, а вы смеялись!

— Пола, ты слишком возбуждена, — пробормотал Джозеф, с беспокойством глядя на нее. — Дом не мог убить беднягу Ната!

— Но это его влияние! Он действовал на нас, заставил одного из нас…

— Тише, Пола, тише. Все это глупости. Давай, дитя мое, пойдем отсюда. Тебе здесь не место. — Он обнял ее за плечи и почувствовал, как она дрожит.

— Нет, это не один из нас, — прошептала Пола. — Такого не может быть. Кто-то залез в окно, наверное, грабитель. Дверь была заперта!

— Это Форд тебе сказал?

— Я пыталась зайти к нему, когда спускалась вниз. Он не ответил на мой стук.

— Почему же ты нас не предупредила?

— Я не подумала ничего плохого. Решила, что он просто обиделся. Мы поссорились. Ты ведь его знаешь! Кстати, я тебе говорила, когда ты попросил меня за ним сходить.

— Слишком поздно! — трагически воскликнул Джозеф.

— Раньше тоже было поздно. Похоже, когда я к нему стучалась, он уже был мертв.

Джозеф поморщился:

— Пола, что такое ты говоришь?

Она ответила жестким тоном, точь-в-точь как Стивен:

— Не вижу смысла в глупых сантиментах. Я веду себя честно. Он мне никогда не нравился. Мне плевать на его смерть. Он был тираном и скупердяем.

Это окончательно шокировало Джозефа. Он выглядел уязвленным и в то же время встревоженным.

— Мы не должны устраивать истерики. Ты так не думаешь, Пола. Нет-нет, твой старый дядюшка хорошо тебя знает!

Она пожала плечами:

— Ненавижу, когда меня идеализируют.

Он взял ее за руку и осторожно погладил:

— Спокойнее, Пола, спокойнее. Нельзя терять голову.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

6

Цитата из 104-го сонета Шекспира.