Самый богатый человек в Вавилоне

Джордж Сэмюэль Клейсон, 1926

10 всемирно известных притч, которые полностью меняют ваше мышление. Оригинальная версия главной книги о богатстве теперь в самом полном и благозвучном переводе. Все, что было написано о накоплении капитала после «Самого богатого человека в Вавилоне», лишь повторяет и развивает идеи Джона Клейсона, но принципиально нового не добавляет. Роберт Киосаки, Наполеон Хилл, Бодо Шефер – все они черпали мудрость из этого бестселлера. Книга переведена на 32 языка и издана в 56 странах мира. Продана тиражом больше 100 миллионов экземпляров (точный подсчет затруднен из-за невероятного количества переизданий). Если вы ищете одну, самую полезную книгу о богатстве, это без сомнения «Самый богатый человек в Вавилоне». В ней автор с помощью увлекательных историй объясняет, как: [ul]безболезненно избавиться от долгов, во много раз превышающих ежемесячный доход; скопить первичный капитал, который ляжет в основу будущего благосостояния; перестать быть рабом денег и заставить их работать на себя; заслужить уважение и глубочайшее почтение окружающих.[/ul] В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Самый богатый человек в вавилоне

Жил некогда в древнем городе Вавилоне зажиточный человек по имени Аркад. Слава о его богатстве и блеске его золота расходилась далеко за стены Вавилона и долетала даже до соседних царств. Но все знали, что Аркад не только богат, но и щедр. Он не скупился на помощь нуждающимся, содержал в роскоши свою большую и любимую семью — тратился и на одежды, и на драгоценности, и на колесницы. Все, кто жил под сенью Аркада, чувствовали себя в достатке. Он тратил легко — золото текло из его кошелька, не встречая препятствий. Но, на удивление, с каждым годом щедрый Аркад становился всё богаче, а его кошелёк — тяжелее. Он просто не успевал потратить столько, сколько приходило к нему извне.

Однажды на порог его роскошного дома пришли приятели, с которыми он был дружен в детстве, и сказали ему:

— Приветствуем тебя, самый богатый человек в Вавилоне. Помнишь ли ты нас?

Аркад помнил — все мальчишки, с которыми он играл ребёнком, все те, кто так же, как и он, слушали мудрые речи жрецов. Но это было давно. Сейчас перед Аркадом стояли бедняки, чья одежда напоминала лохмотья, а тощие кошельки на поясах едва содержали по паре медяков. Щедрый хозяин дома любезно пригласил их всех во двор своего жилища, в спасительную тень инжирных деревьев.

— Ты везучий человек, Аркад, — начал один из гостей, Бансир. — Ты ходишь в пурпурных дорогих одеждах, когда мы рады лишнему куску шерсти, чтобы залатать дыру в рубахе. Ешь изысканные блюда, вкуса которых мы и представить себе не можем, а наши дети гоняются по улицам за голубями, чтобы подбить их и отнести матерям на пироги. Мы с тобой были равны когда-то. Учились у одних жрецов, играли в одни и те же игры. И ты не превосходил нас — ни умом, ни ловкостью. Ты был точно таким же простым человеком.

— Да, таким же, Аркад, — подхватил его друг, которого Аркад раньше видел на площади. Кобби, кажется. — Мы все знаем, что такое тяжёлый труд, но ты не был усерднее нас и не гнул спину ниже к земле. Отчего же судьба, это капризное порождение богов, выбрала именно тебя? Отчего ты, равный нам, наслаждаешься благами, пока мы боремся за существование? Неужели ты заслужил это, а мы — нет?

Аркад слушал бывших друзей внимательно и сказал после, поразмыслив:

— НЕ ЗАСЛУГИ ПОБУЖДАЮТ СУДЬБУ УЛЫБНУТЬСЯ ВАМ. ЕСЛИ ВЫ НЕ РАЗБОГАТЕЛИ ЗА СВОЮ ДОЛГУЮ ЖИЗНЬ — ТАК ТОЛЬКО ПОТОМУ, ЧТО НИКОГДА НЕ ПЫТАЛИСЬ УЗНАТЬ ЗАКОНОВ БОГАТСТВА. А ЕСЛИ И УЗНАВАЛИ — НЕ СПЕШИЛИ ИМ СЛЕДОВАТЬ.

Ты говоришь о судьбе, Кобби, как о капризном порождении богов, но это не так. Это не девица, которая просит тебя о новом ожерелье и обещает сладкие поцелуи взамен. Судьба жестока, и не только не благословляет всякого на успех, но даже наоборот — стремится отнять у человека то, что он получил незаслуженно. Стоит кому-то получить нежданное богатство, так он начинает тратить его бездумно и скоро и быстро разоряется. Или, наоборот, становится скрягой, чахнет над своим золотом, не смея никак им распорядиться. Так и умирает он на своей горе сикелей, богатый, но голодный до радостей жизни. Кто-то неустанно думает о ворах и прячет нажитое поглубже, да так, что остаётся в тоске и одиночестве. Да, есть и такие, кому удаётся приумножить доставшееся им золото и остаться богатыми и счастливыми. Но таких очень мало. Друзья, вспомните тех, кто получил нежданное богатство, — как они им распорядились и где оказались в итоге?

Гости загалдели, припоминая каждый своих знакомцев, и потом дружно закивали.

— Так как же тебе удалось заставить жестокую судьбу улыбнуться? Как смог ты обрести столько золота и продолжаешь обретать его изо дня в день?

— Когда я был юн, вместе с вами, я всё глядел вокруг себя и видел множество замечательных вещей, которые делали людей счастливыми. Кто-то дарил своей жене украшение — и она сияла, как царица. Кто-то широко улыбался, забирая у ремесленника дорого украшенный стол в свой дом. Однажды я видел, как мужчина радовался, сгружая в телегу тюки с припасами и дарами, — он собирался в путешествие. Люди строили храмы во славу богов — и это давало им счастье на много лун вперёд. Покупали изысканные яства, и пусть тарелки быстро пустели — но в те моменты они услаждали свои чувства, довольные жизнью. И больше, и больше. Кто-то посвящает себя какому-то одному счастью, кто-то многим. Богатство — великая сила. Она даёт в руки любую возможность — хочешь, обставляй дом, хочешь, отправляйся в далёкое плавание.

Гости Аркада зачарованно следили за его рассказом — все они представляли и богато украшенный дом, и своих жён в драгоценностях, и полные приключений поездки в дальние земли.

— Тогда-то я и пообещал себе, что моя жизнь тоже наполнится всеми этими радостями. Я не буду бездействовать и ждать милости от богов, погрязая в зависти к тем, у кого есть больше, чем у меня. И не буду создавать иллюзию богатства, стараясь выдать дешёвое за дорогое, подшив тут и подкрасив там. Нет, я не буду бедняком. Я буду тем, кого пригласили к столу на этом великом Вавилонском пиру, и человек, который пригласит меня туда, — буду я сам.

Аркад стоял перед ними, и солнце переливалось на его золотых браслетах, терялось в бахроме и ярких пурпурных одеждах. Этот человек был не просто едоком на великом Вавилонском пиру — он восседал во главе стола.

— Я был сыном обыкновенного торговца — одним из многих сыновей. Разве это сулило мне богатое наследство? Нет. Как ты заметил, Бансир, я не превосходил вас ни умом, ни ловкостью, ни прочими талантами. Я, в сущности, самый обыкновенный человек с весьма скромными заслугами. И я понял, что, если я хочу иметь много золота, — во-первых, мне нужно на это время, а во-вторых — знания. Я должен был научиться быть богатым. Времени было в избытке. К слову, каждый из вас уже множество раз упустил возможность разбогатеть — поглядите, ваши сыновья уже выросли и обзавелись своими детьми. Вы можете по праву гордиться своими достойными семьями. Но ваши кошельки по-прежнему пусты. Что же до обучения — здесь стоит привести слова нашего мудрого учителя, вы наверняка тоже их вспомните.

ОБУЧЕНИЕ — ЭТО ДВА ПРОЦЕССА. СПЕРВА МЫ УЗНАЁМ НОВОЕ — ТО, О ЧЁМ НЕ ЗНАЛИ РАНЬШЕ. А ПОСЛЕ МЫ МОЖЕМ ПРИМЕНЯТЬ ЭТО ЗНАНИЕ, СФОРМИРОВАВ НАВЫК.

Всегда — только так, всегда через две ступени, не нарушая порядка, — научиться чему-либо другим путём невозможно. Вот я и решил, что сперва я пойму, как стать богатым, — так жрецы сперва изучают звёзды, прежде чем браться предсказывать затмения. А потом посвящу свою жизнь тому, чтобы его приумножить. Солнце нашей жизни не светит вечно, так отчего же не купаться в его лучах? Сойти во тьму мы успеем, так нет никакого смысла закрывать небо тучами, покуда мы живы.

— И с чего же ты начал, Аркад?

— Я стал писарем. Обыкновенным писарем, и корпел в архиве градоправителя от зари и до первых звёзд над глиняными табличками. Не было им ни конца ни края, мои руки покрылись мозолями, глаза уставали до слепоты, а ладони стали красными от глины. За этот труд я получал жалкие медяки. Они уходили сразу же, как появлялись в моём кошельке, — простецкая еда, простецкая одежда, и едва оставалось на подношение богам. Но я не забыл о данном себе слове стать богачом…

…В комнату, где я работал, как-то вошёл Алгамеш — богатый ростовщик, почти уже старик. Серебряные украшения были на нём, а в кольцах переливались драгоценные камни. Он наказал мне сделать копию Девятого закона Хаммурапи.

— Сделай эту работу за два дня, и ни часом позже. Справишься — дам тебе два медяка.

Два медяка за два дня! Это было хорошей платой. Я усердно выбивал знаки на глине, прерываясь лишь на скромный ужин и короткий сон, но Девятый закон велик и сложен. Алгамеш пришёл вечером второго дня и потребовал табличку, но она была не готова. Как он разбушевался! Будь я рабом, он бы поколотил меня до полусмерти. Но я рассудил, что градоправитель не позволит ростовщику обидеть меня, поэтому набрался смелости и сказал:

— Не сердись так, Алгамеш. Да, я не успел. Но ты очень богатый человек, и я хотел бы стать таким же — когда-то я дал себе слово разузнать о секретах богатства. И мне кажется, ты обладаешь таким знанием. Если ты поделишься им со мной — клянусь, я буду сидеть над табличкой всю ночь, и к первым лучам солнца она будет готова.

Алгамеш удивлённо вскинул лохматые седые брови, но улыбнулся.

— А ты непростой малый. Хитро. Ну что же, давай заключим такую сделку — я приду к тебе на рассвете. Но помни, если ты и на этот раз не справишься, ты лишишься большего, чем просто упущенного знания.

И я просидел за клинописью всю ночь — до боли в спине, до слезящихся от чада свечи глаз. Мне нужно было это знание во что бы то ни стало. И, когда показались первые лучи солнца, — работа была сделана.

— Ты выполнил свою часть уговора, — пробормотал Алгамеш, рассматривая табличку с письменами. — Что же, теперь мой черёд. Признаться, я надеялся, что ты справишься, — ведь закат моей жизни близок, а мудрость должна переходить от старших к младшим. Вы, юнцы, считаете наши уроки скучными, бесполезными, настолько же безнадёжно устаревшими, как и мы сами. Но солнце сегодня такое же, как было при твоём отце и при его отце, и оно будет точно таким же, когда отойдут во тьму твои внуки. Мысли юнцов — метеоры. Озаряют небо на секунду и исчезают без следа в вечности. Мудрость стариков же — звёзды, чей свет неизменен, и он никуда не уйдёт. Слушали бы меня мои внуки хоть вполовину так охотно, как ты, я бы не тревожился за их будущее. А вот ты, Аркад, попросил о знаниях сам. И заслужил эту мудрость.

Конец ознакомительного фрагмента.