Скотный двор

Джордж Оруэлл, 1944

В сатирической повести-притче, изданной английским писателем Джорджем Оруэллом в 1945 году, показана эволюция состояния животных, изгнавших со скотного двора его предыдущего владельца, от идей всеобщего равенства и построения утопии к диктатуре и тоталитаризму. «Скотный двор» – притча, аллегория на революцию 1917 года и последующие события в России. Повесть-сказка написана очень простым языком. По воспоминаниям, задумав «Двор», Оруэлл сказал жене что хочет сделать прозрачный, легко переводимый на другие языки текст. В первую очередь, на русский.

Глава III

Как они трудились и потели, чтобы убрать сено! Но их усилия были вознаграждены, так как урожай оказался даже большим, чем они надеялись.

Работа была тяжёлой; орудия были предназначены для людей, а не для животных, и большим недостатком было то, что ни одно животное не могло использовать инструмент, который требовал стояния на задних ногах. Но свиньи были так умны, что могли найти выход из всякого затруднения. Что же касается лошадей, то они знали каждый дюйм поля и разбирались в том, как косить и сгребать, гораздо лучше, чем Джонс и его люди. Свиньи фактически не работали, но руководили и контролировали других. При их умственном превосходстве было естественно, что они должны взять на себя руководство. Боксёр и Клевер запрягали себя в косилку или грабли (в те дни, конечно, не требовалось ни удил, ни поводьев) и размеренно ходили по полю, а свинья шла сзади и кричала: «Ну, товарищ!» или «Ссади, товарищ!» в зависимости от обстоятельств. И все животные, вплоть до самых мелких, трудились, переворачивая и собирая сено. Даже утки и куры целый день трудились на солнышке, нося в клювах клочки сена. В конце концов они закончили уборку на два дня раньше, чем обычно требовалось Джонсу и его людям. Более того, это был самый большой урожай, который когда — либо видела ферма. Никаких потерь не было; зоркие куры и утки собрали всё до последнего стебля. И ни одно животное на ферме не украло даже кусочка.

Всё лето работа на ферме шла как по маслу. Животные были счастливы так, как и не могли себе представить. Каждый глоток пищи доставлял истинное наслаждение, теперь, когда это была действительно их собственная пища, произведенная ими самими и для себя самих, а не раздаваемая им ворчливым хозяином. С исчезновением никчёмных паразитических человеческих существ стало больше еды для всех. Стало больше и свободного времени, хоть животные и были неопытны. Они сталкивались со многими трудностями — например, позже, в том же году, когда они собирали зерно, им приходилось топтать его по — старинному и сдувать мякину своим дыханием, так как на ферме не было молотилки, — но свиньи с их умом и Боксёр с его огромными мускулами со всем справились. Боксёр был предметом всеобщего восхищения. Даже во времена Джонса он был усердным работником, но теперь он работал за троих; бывали дни, когда вся работа на ферме ложилась на его могучие плечи. С утра до вечера он толкал и тянул, всегда оказываясь там, где работа была тяжелее всего. Он договорился с одним из петушков, что тот будет будить его по утрам на полчаса раньше, чем других, чтобы он мог добровольно поработать там, где всего нужнее, до начала рабочего дня. Его ответ на каждую проблему, на каждую неудачу был: «Я буду работать ещё усерднее!» — и он принял его в качестве личного девиза.

Но и все работали в соответствии со своими способностями — например, куры и утки сберегли на жатве пять бушелей зерна, собрав отдельные зернышки. Никто не воровал, никто не ворчал по поводу своего пайка, ссоры, свары и ревность, которые были нормальными чертами жизни в прежние дни, почти исчезли. Никто не увиливал — или почти никто. Молли, правда, не любила вставать по утрам и имела обыкновение рано уходить с работы, потому что у неё в копыте застревал камень. И поведение кошки было несколько странным. Вскоре было замечено, что, когда нужно было что — то делать, кошку никогда не находили. Она исчезала на несколько часов, а потом снова появлялась во время еды или вечером после работы, как будто ничего не случилось. Но она всегда находила такие прекрасные оправдания и так ласково мурлыкала, что невозможно было не поверить в её добрые намерения. Старый Бенджамин, осел, казалось, совершенно не изменился со времен восстания. Он выполнял свою работу так же медленно и упрямо, как и во времена Джонса, никогда не уклоняясь, но и не вызываясь на дополнительную работу. О восстании и его результатах он не высказывал никакого мнения. Когда его спрашивали, не стал ли он счастливее после ухода Джонса, он отвечал только: «Ослы живут долго. Никто из вас никогда не видел мертвого осла», — и остальным приходилось довольствоваться этим загадочным ответом.

По воскресеньям не работали. Завтрак был на час позже обычного, и после завтрака происходила церемония, которая соблюдалась каждую неделю в обязательном порядке. Сначала поднимали флаг. Снежок нашел в кладовке старую зелёную скатерть миссис Джонс и нарисовал на ней белой краской копыто и рог. Её поднимали на флагшток в саду фермерского дома каждым воскресным утром. Флаг был зелёный, объяснил Снежок, потому что символизирует зелёные поля Англии, а копыто и рог означают будущую Республику Животных, которая возникнет, когда человечество будет окончательно свергнуто. После поднятия флага все животные толпой направлялись в большой сарай на общее собрание, которое называлось митингом. Здесь намечалась работа на предстоящую неделю, выдвигались и обсуждались резолюции. Резолюции всегда вносились свиньями. Другие животные умели голосовать, но никогда не могли придумать никаких собственных решений. Снежок и Наполеон были самыми активными участниками дебатов. Но было замечено, что эти двое никогда не соглашались друг с другом: какое бы предложение ни сделал один из них, можно было спорить, что другой воспротивится ему. Даже когда было решено — а против этого никто не мог возразить — выделить небольшой загон за фруктовым садом в качестве места отдыха для животных, которые уже не работали, разгорелся бурный спор о правильном возрасте выхода на пенсию для каждого класса животных. Собрание всегда заканчивалось пением «Скота английского», и послеобеденное время было отдано отдыху.

Помещение, где хранилась упряжь, свиньи превратили в свою штаб — квартиру. Здесь по вечерам они учились кузнечному, плотницкому делу и другим необходимым искусствам по книгам, которые приносили из дома. Снежок, кроме того, занялся организацией других животных в то, что он называл комитетами животных. В этом он был неутомим. Он создал Комитет по производству яиц для кур, Лигу чистых хвостов для коров, Комитет по перевоспитанию диких товарищей (целью которого было приручение крыс и кроликов), движение За более белую шерсть для овец и многие другие, кроме того, он ввел занятия по чтению и письму. В целом эти проекты оказались провальными. Попытка приручить диких животных, например, провалилась почти сразу. Они продолжали вести себя почти так же, как и раньше, и когда с ними обращались великодушно, просто пользовались этим. Кошка вступила в Комитет по перевоспитанию и несколько дней была очень активна в нём. Однажды её видели сидящей на крыше и разговаривающей с несколькими воробьями, которые были вне её досягаемости. Она говорила им, что теперь все животные — товарищи и что любой воробей, который захочет, может подойти и сесть ей на лапу, но воробьи держались на расстоянии.

Уроки чтения и письма, однако, прошли с большим успехом. К осени почти все животные на ферме были в той или иной степени грамотны.

Что же касается свиней, то они уже прекрасно умели читать и писать. Собаки научились читать довольно хорошо, но не интересовались ничем, кроме семи заповедей. Коза Мюриэль читала несколько лучше собак и иногда по вечерам читала остальным газетные обрывки, которые находила в мусорной куче. Бенджамин умел читать не хуже любой свиньи, но никогда не проявлял своих способностей. Насколько ему известно, сказал он, там нет ничего, что стоило бы читать. Клевер выучила весь алфавит, но не могла складывать слова. Боксёр не пошёл дальше буквы Г. Он выводил в пыли большим копытом буквы А, Б, В, Г, а потом стоял, прижав уши, и смотрел на буквы, иногда встряхивая чубом, изо всех сил стараясь вспомнить, что будет дальше, но безуспешно. Правда, несколько раз ему удавалось выучить Д, Е, Ж, З, но к тому времени, как он их узнавал, обнаруживалось, что он забыл А, Б, В, Г. В конце концов он решил довольствоваться первыми четырьмя буквами и писал их раз или два в день, чтобы освежить их в памяти. Молли отказывалась учить что — либо, кроме букв, из которых складывалось её собственное имя. Она очень аккуратно складывала их из веточек, а потом украшала одним — двумя цветочками и ходила вокруг, любуясь.

Ни одно другое животное на ферме не смогло пройти дальше буквы А. Было также обнаружено, что более глупые животные, такие как овцы, куры и утки, не могли выучить семь заповедей наизусть. После долгих раздумий Снежок объявил, что семь заповедей в действительности можно свести к одной максиме, а именно: «четыре ноги — хорошо, две ноги — плохо». В этом, по его словам, и заключается основной принцип анимализма. Тот, кто полностью овладел им, будет в безопасности от человеческого влияния. Птицы сначала возражали, так как им казалось, что у них тоже есть две ноги, но Снежок доказал им, что это не так.

— Птичье крыло, товарищи, — сказал он, — это орган движения, а не манипуляции. Поэтому его следует рассматривать как ногу. Отличительной чертой человека является рука, орудие, с помощью которого он совершает все свои злодеяния.

Птицы не поняли длинных слов Снежка, но приняли его объяснение, и все более смиренные животные принялись за работу, чтобы выучить новую сентенцию наизусть. ЧЕТЫРЕ НОГИ — ХОРОШО, ДВЕ НОГИ — ПЛОХО, было начертано на торцевой стене сарая, над Семью заповедями и ещё более крупными буквами. Выучив наизусть, овцы очень полюбили эту сентенцию, и часто, лежа в поле, все вместе начинали блеять: «четыре ноги — хорошо, две ноги — плохо! Четыре ноги — хорошо, две ноги — плохо!» и так часами напролет, не уставая от этого.

Наполеон не проявлял никакого интереса к комитетам Снежка. Он сказал, что воспитание молодежи важнее всего того, что можно сделать с взрослыми. Случилось так, что Джесси и Блюбелл ощенились вскоре после сенокоса и родили девять крепких щенков. Как только они были отняты от груди, Наполеон забрал их от матерей, сказав, что берёт на себя ответственность за их воспитание. Он поместил их на чердаке, куда можно было попасть только по лестнице из кладовки, и держал там в таком уединении, что вся ферма вскоре забыла об их существовании.

Тайна того, куда делось молоко, вскоре прояснилась. Его каждый день подмешивали в свиное месиво. Ранние яблоки уже поспевали, и трава в саду была усеяна падалицей. Животные, как само собой разумеющееся, предполагали, что всё это будет поделено поровну; однако в один прекрасный день был отдан приказ собрать всю падалицу и отнести в сарай для свиней. При этих словах некоторые животные зашептались, но это было бесполезно. Все свиньи были полностью единодушны в этом вопросе, даже Снежок и Наполеон. Визгун был послан, чтобы сделать необходимые разъяснения для остальных.

— Товарищи! — воскликнул он. — Надеюсь, вы не думаете, что мы, свиньи, делаем это из эгоизма и ради привилегий? Многие из нас даже не любят молоко и яблоки. Я и сам их не люблю. Наша единственная цель, когда мы берём эти вещи, — сохранить наше здоровье. Молоко и яблоки (это доказано наукой, товарищи) содержат вещества, совершенно необходимые для благополучия свиньи. Мы, свиньи, умственные работники. Всё управление и организация этой фермы зависят от нас. День и ночь мы следим за вашим благополучием. Ради вас мы пьём это молоко и едим эти яблоки. Вы знаете, что случится, если мы, свиньи, не выполним свой долг? Джонс вернётся! Да, Джонс вернётся! Неужели, товарищи, — почти умоляюще воскликнул Визгун, прыгая из стороны в сторону и крутя хвостом, — неужели среди вас есть кто — то, кто хотел бы увидеть, как Джонс возвращается?

Конец ознакомительного фрагмента.