Сорванец

Джордж Менвилл Фенн

Доктор Грейсон усыновляет паренька из приюта. Он хочет доказать своему приятелю, что при правильном воспитании из любого мальчишки можно вырастить настоящего джентльмена. Кто же мог подумать, что мальчуган окажется отъявленным сорванцом! План доктора оказывается под угрозой… Для среднего школьного возраста.

Глава X

Горе Декстера

— Ну, сэр, — строго обратился доктор к мальчику, когда они вошли в кабинет, — я думаю, ты понимаешь, что я тобой очень недоволен.

— Да, сэр, понимаю, — ответил мальчик серьезно.

Доктор Грейсон закусил губы, чтобы не засмеяться.

— Вы хотите высечь меня?

— Увидим! Для начала ступай в свою комнату, вымой руки и переоденься, а затем приходи сюда.

Декстер поднял глаза на Элен, избегавшей его взгляда, и медленно вышел.

— Маленький негодяй! — заметил доктор, когда они остались одни. — Боюсь, мне придется отослать его назад…

Элен посмотрела на него.

— Я ожидал, что он будет немного дик, — продолжал доктор, — но он просто невыносим… Что ты скажешь, моя дорогая? Он слишком дурной, да?

Элен помолчала.

— Мне кажется, еще рано судить, папа, — ответила она наконец. — Правда, в нем много неприятного, но тем не менее я чувствую расположение к этому мальчику.

— Правда, — заметил доктор. — Так бы вот и наказал его сейчас хорошенько, но как-то рука не поднимается… Что делать? Отослать его назад и выбрать другого?

— Нет, нет, папа! Если вы не отказываетесь от вашего опыта, то лучше оставим Декстера и посмотрим, что из него выйдет.

В это время раздался звонок к завтраку, и минуту спустя Декстер как ни в чем не бывало весело вбежал в комнату.

— Слышите! Звонят к обеду! — закричал он. — Я ужасно голоден!

— И ты совсем не чувствуешь своей вины? — спросил доктор.

— О, сэр, мне очень неприятно… Но виноват старик: он гнался за мной, и я поскользнулся… А если бы он меня поймал, что бы он сделал?

— Наказал бы тебя или привел бы ко мне… Мы хотим отослать тебя назад в приют. Ты слишком непослушный.

— Отослать меня назад?..

— Да. Мне нужен хороший мальчик.

— Но ведь я стараюсь быть хорошим!

— Ты говорил это и раньше, однако же хорошим не стал. Я никогда не видел такого маленького негодяя, как ты.

— Ваша правда, сэр. Мистер Сибери говорил то же самое, — ответил мальчик спокойно. — Но я хочу быть хорошим!

— Тогда отчего же так дурно себя ведешь?

Мальчик тряхнул головой и озабоченно посмотрел на доктора.

— Я думаю, это у меня врожденное.

Элен закусила губу и отвернулась.

— Вы отошлете меня назад в приют, сэр? — спросил Декстер после минутного молчания, устремив на доктора грустный взгляд.

— Я подумаю, — ответил доктор.

— Я не хочу уходить от вас, — проговорил мальчик с мольбой в голосе. — А вы? Вы тоже не хотите, чтобы я жил у вас? — обратился он к Элен.

— Завтрак стынет, — заметил доктор. — Пойдемте.

Говоря это, он подтолкнул мальчика вперед и указал ему на стул.

Мальчик медлил, но строгий взгляд доктора заставил его занять свое место, и после обычной молитвы все сели за стол.

Запах горячих сосисок и жареной курицы был очень привлекателен для мальчика из работного дома.

Обед начался молча. Наблюдая, как едят доктор и Элен, Декстер взял нож и вилку и, разрезав сосиску по примеру доктора, посмотрел на него. Но доктор угрюмо уставился в свою тарелку.

Мальчик перевел взгляд на Элен, но она пристально смотрела на отца. В столовой наступила полная тишина, нарушаемая лишь звонкой песнью жаворонка, доносившейся с соседнего луга.

Несмотря на вкусные блюда и голод, Декстер положил нож и вилку и грустно опустил голову.

Элен видела, что мальчик сильно страдает, но продолжала молчать.

— Разве ты не любишь цыпленка? — спросил сурово доктор.

Мальчик вздрогнул и с тревогой посмотрел на него.

— Отвечай: разве ты не любишь цыпленка?

Декстер хотел ответить, но слова не шли у него с языка, и он тщетно силился подавить свои слезы.

Доктор был мрачен и разочарован.

— Ешь, — ласково шепнула Элен, наклоняясь к мальчику.

Он устремил на нее благодарный взгляд, но не мог сказать ни слова.

— Извольте есть, сэр, — строго сказал доктор.

— Извините, сэр, я не могу, — ответил мальчик прерывающимся голосом.

— Отчего же?

Декстер сделал новое усилие, чтобы подавить слезы.

— Извините, сэр, я не могу есть, когда знаю, что меня накажут.

Доктор хмурился, продолжая есть. Мальчик устремил на Элен умоляющий взгляд.

— Чего ты хочешь? — спросила она.

— Позвольте мне уйти наверх, туда, где я спал прошлой ночью.

Элен вопросительно посмотрела на отца, тот кивнул головой. Получив позволение уйти, мальчик поспешно поднялся и выбежал из комнаты.

— Маленький негодяй! — заметил доктор после нескольких минут молчания, наливая себе рюмку хереса. — Неприятно сознавать, что я ошибся в выборе.

— Вы хотите отказаться от вашего проекта? — спросила Элен.

— Нет! Отнюдь нет! Мне неприятно, что этот прохвост Гиппетс, смотритель работного дома, поднимет меня на смех. «О, ведь я же говорил вам!» — скажет он… А все-таки придется отвести мальчика обратно.

Элен молчала.

— Он говорил мне, что я скоро верну его, — продолжал доктор, — но я ему не поверил. Мне понравилось умное и открытое лицо мальчика… Я выберу другого. Моя теория верна, и пусть будет хоть десять тысяч препятствий, а я все-таки доведу дело до конца и докажу, что я прав!

Элен глубоко задумалась.

— Ну, — спросил резко доктор, — что же ты ничего не говоришь? Или ты рада моей первой неудаче?

Элен взглянула на отца с упреком.

— Я думала о Декстере.

— Неблагодарный мальчишка! Я его взял из этого жалкого дома, одел и приютил, а он ведет себя так скверно!

— Это была всего лишь шалость! У него хорошие задатки, только он слишком живой, — заметила спокойно Элен.

— Шалость! Но я не хочу терпеть шалостей и отправлю его обратно в приют. Мне не нужен мальчик с большими задатками!

Элен продолжала молча есть.

— Говори же что-нибудь, Элен! — не вытерпел доктор. — Ведь этак можно с ума сойти!

Элен взглянула на отца и улыбнулась.

— Этого еще недоставало! Ты смеешься над отцом!

— О нет, нет! Я очень серьезно думала о вашем проекте…

— Который тем не менее будет продолжен!

— Не сомневаюсь в этом, папа. Но неприятно терпеть неудачу в самом начале.

— Что ты хочешь этим сказать, Элен?

— Я хочу сказать, что не вернула бы бедного мальчика к той жалкой жизни, от которой вы его избавили, потому только, что он нашалил из-за живости своего характера. Попав к нам из приюта, он чувствует происшедшую с ним перемену и от возбуждения не может с собой справиться…

— Положим, что так, — доктор с изумлением посмотрел на дочь.

— И если вы действительно хотите провести этот опыт… — продолжила Элен.

— Разумеется, хочу!

— В таком случае, по-моему, вы выбрали такого мальчика, какой вам нужен.

— Ты думаешь? — доктор задумчиво почесал подбородок.

— Да. Именно на таком маленьком дикаре вы и должны доказать свою теорию.

— Но… Но он слишком дурной, Элен!

— Нет, папа, нет! Вы неправы, называя его дурным. Я убеждена, что он очень хороший мальчик.

— Ты так считаешь?

— Да. Он, конечно, большой шалун, но у него доброе любящее сердце.

— Мне это тоже казалось, — согласился доктор.

— И к тому же он очень даровит.

— Гм!

— Он был так огорчен вашим гневом, что на него было жалко смотреть.

— Может быть, он лукавил!

— О, нет, папа! Декстер искренен и привязчив!

— Так ты думаешь, что из него можно сделать воспитанного человека?

— Да, если вообще возможно сделать из приютского мальчика джентльмена.

— И ты уверена, что он искренний, добрый мальчик?

Элен молча указала на нетронутое блюдо мальчика.

— И не хочешь променять его на другого, более послушного?

— Нет. Я начинаю любить этого маленького сорванца и уверена, что скоро мы увидим в нем большую перемену. Конечно, с его стороны будет еще немало шалостей…

— Я возьму его в ежовые рукавицы!

— Нет, нет, папа! Не нужно относиться к нему слишком строго, — спокойно заметила Элен.

— Так ты в самом деле не хочешь, чтобы я отослал его обратно?

— Нет, — ответила Элен. — Бог даст, я сумею помочь вам в этом деле.

— Дорогая Элен! — сказал доктор с жаром. — Ты даже не представляешь, как обрадовала меня! Лишь из любви к тебе я хотел возвратить Декстера в приют, потому что не считал себя вправе подвергать тебя всем мелким неприятностям, сопряженным с воспитанием такого мальчугана. Но если ты чувствуешь, что вынесешь все это, пока мы его не обуздаем…

Элен подошла к отцу и положила руки ему на плечи. Он крепко прижал их к сердцу и обнял дочь.

— Дорогой папа, — сказала девушка, прижавшись щекой к его щеке, — я не знаю, как это случилось, но этот мальчик нашел дорогу к моему сердцу. И я была бы очень огорчена, если бы вы его отослали назад.

— Дорогая Элен, ты сняла большую тяжесть с моей души! Иди же скорее и приведи бедняжку вниз. Он ждал обеда два часа тому назад и наверняка очень проголодался!

Элен поцеловала отца и поднялась наверх. Перед дверью мальчика она остановилась: из комнаты раздавались глухие рыдания. Девушка приоткрыла дверь и замерла на пороге. Декстер лежал на полу, свернувшись в комок, и тихо плакал, вздрагивая всем телом. Было видно, что он сильно страдал.

Мальчик был одет в свое приютское платье, его шапка валялась около него на полу, а бывшая на нем в этот день одежда была аккуратно развешана на стуле, рядом с новыми сапогами.

Элен сама была готова расплакаться. Она подошла к мальчугану и нежно положила руку на его голову. Мальчик мгновенно вскочил и закрыл рукой глаза, стыдясь своих слез.

— Декстер, — проговорила Элен, — ты что собирался делать?

— Идти в приют, — признался мальчик. — Я такой дурной… Все так говорят…

— Но разве там ты будешь лучше?

— Что же мне делать?.. Не стоит стараться быть лучше… Пойду туда…

— Ты хочешь огорчить меня… Значит, я ошиблась в тебе?

— Пойду туда… — продолжал он, не отнимая рук от лица. — Пусть старый Сибери разорвет меня в клочки, мне все равно!

— Взгляни на меня, Декстер, — ласково проговорила Элен, отводя руку мальчика, — и скажи, что ты предпочитаешь: идти обратно в приют или остаться здесь, чтобы стараться быть хорошим и слушаться меня?

Мальчик упал на колени и снова зарыдал.

— Хочу быть хорошим! Хочу быть хорошим! — кричал он сквозь слезы. — Отведите меня к нему! Пусть он бьет меня, я приму наказание и даже не пикну! Только не отсылайте меня в приют!!!

Элен обняла мальчика и поцеловала его в голову.

— Ну, Декстер, успокойся, — ласково сказала она, — умойся, оденься и приходи скорее в столовую.

Она зашла в свою комнату, чтобы вытереть следы слез, и невольно удивилась, что в такое короткое время успела так привязаться к беспокойному сироте.

Доктор с нетерпением ожидал ее возвращения.

— Ну, где же наш сорвиголова? — спросил он.

— В своей комнате, — ответила Элен, — и…

— Ну, ну? — спрашивал доктор нетерпеливо.

Девушка рассказала отцу, что произошло.

Послышался стук в дверь, и в комнату вошла служанка, чтобы убрать со стола.

— Еще рано, Мэри, — остановила ее Элен. — Возьмите цыпленка и попросите миссис Миллет разогреть его. Я позвоню, когда подать.

Вернувшись на кухню, Мэри в сердцах так швырнула блюдо на стол, что едва не разбила его.

— Делайте, что хотите, миссис Миллет, — сказала она, — а я поищу себе другое место.