Июнь

Джон Раттлер, 2022

Все познается в сравнении. Голодного не радует блеск украшений, а умирающего – изобилие пищи. Порой нам всем нужно вспоминать о том, насколько все относительно.

Во Вьетнаме начало лета — непредсказуемая пора для бизнеса. Сезон дождей в Халонге достигает своего пика как раз в июне, но это далеко не самое страшное.

Я разогнул затекшую спину и в тысячный раз выжал мокрую тряпку. Воду со второго этажа мы согнали по ступеням каменной лестницы, но оставался ещё холл и ресепшн. Возле стойки лужа была почти по колено. Старый француз Филипп Руже стоял в ее центре с ведром в руках и задумчиво чесал взлохмаченный седой затылок. Я спустился вниз, швырнул тряпку в угол — она утонула.

— Что будем делать, Фил? Нам бы не помешал насос. —

Он пересек холл, рассекая мутную воду, словно баржа, и выглянул наружу.

— Стоянка еще затоплена. Нужно ждать, пока все не стечет. А насос — это хорошо. Загляни к Майклсону, может, он поделится.

Я вышел из гостиницы и побрел по колено в воде, в которой плавали прелые листья, мусор и куски древесной коры.

Я уже два года был в доле с Филиппом, после того, как выкупил у него часть земли и построил на ней двенадцать аккуратных бунгало. Они были оснащены кондиционерами с системой контроля влажности и пользовались хорошим спросом у моих соотечественников, для которых вечно мокрые простыни были так же непривычны, как и грязь на улицах. И вот уже второй год я проклинаю тот день, когда уехал из Генуи.

В прошлом июне нас затопило не так сильно. Мы потратили три недели горячего сезона, чтобы привести в порядок территорию, закупить новые продукты взамен испорченных и починить электропроводку. В этом году все было гораздо хуже.

Я обогнул очередное поваленное дерево и вышел, наконец, к отелю Майкельсона. И понял, что насос он мне не одолжит.

Маленький двухэтажный отель был практически полностью разрушен. Тайфун сорвал с него крышу и обрушил заднюю стену. Тот факт, что территория Майкельсона располагалась на возвышенности, избавил его от потоков грязной воды, но подставил под удар ураганного ветра. Сам Джек сидел, свесив ноги, в оконном проеме, из которого ветер вырвал раму вместе с косяком. Я помахал ему рукой. Он весело улыбнулся и поманил меня к себе.

— Эй, Соле, идите сюда.

Он перегнулся назад, я услышал как Джек шебуршит чем-то под окном. Он выпрямился, держа в руках пачку дорогих сигарет.

— Все вверх дном. Давайте покурим, Соле, я знаю, что вы курите.

— Да, курю. Когда есть время. Я хотел попросить…

— Вот и замечательно. Знаете, я с самого утра все думаю, когда же вы придёте.

Он распечатал пачку и достал две сигареты — они пахли настоящим табаком. Я взял одну, и мы закурили. Заглянув через его плечо в комнату, я покачал головой.

— Ваша мебель… зря вы выбрали драпированные дверцы.

— Да, вы правы. Тогда мне эта идея показалась очень оригинальной.

Белоснежные тканевые поверхности сейчас представляли плачевное зрелище — мутные разводы, пятна земли и глины украшали двустворчатые шкафы, туалетные столики и кресла. Я спросил:

— Что собираетесь делать?

Он пускал кольца дыма и улыбался, разглядывая ярко-голубое небо.

Конец ознакомительного фрагмента.