Алый Глаз Демона

Джон Морган, 2023

Восемь лет прошло с тех пор, как закончилась война против Коалиции.Восемь лет мира после того, как я едва не потерял себя в череде сражений, убийств и неописуемой жестокости.Восемь лет странствий по неизведанным землям, где я смог залечить свои раны.И вот теперь мне приказано вернуться на службу, чтобы я помог отыскать взбунтовавшегося генерала Кастора – некогда героя войны против Коалиции и моего старого друга.Впереди меня ждет долгое путешествие по реке Унукалхай, в самое сердце джунглей Альменсан, населенных дикими племенами туземцев, где я встречусь не только со своим прошлым от которого не смог убежать, но и демонами, что давно меня заждались.

5

В один из вечеров я вышел на палубу, чтобы освежить голову после безвылазного изучения предоставленных бумаг, когда с кормы до меня донеслись странные звуки. Резкие удары стали о сталь, мужские голоса, выкрики одобрения.

Прислушавшись и забыв о Касторе, я нашел в этой мелодии нечто знакомое и решил проверить догадку.

Ожидания полностью оправдались.

Обнажившись по пояс, двое солдат под присмотром сержанта и оставшихся товарищей, устроили тренировочный бой на ножах в полный контакт, до первой крови.

Для войск Империи это было вполне естественно.

Во время войны с Коалицией в первые годы мы страдали от существенной нехватки патронов, боеприпасов и их поставок. Случалось, так, что нам ничего не оставалось, как идти в рукопашную, где мы использовали ножи от винтовок. Конечно, в штыковую мы ходили не меньше, но порой в тесных помещениях и узких окопах с таким «копьем» было не развернуться, поэтому мы стали биться иначе. Появились свои стили, методы, тонкости. Этому даже дали название «Моро Алихал», что в переводе с одного из наречий древних варваров означало «Ищущий Смерти».

Имперцы преуспели в этом искусстве. Сражались яростно, запредельно жестоко. И даже когда наладились поставки боеприпасов, находились отряды, предпочитающие идти в последний бой, используя только нож.

Коалицию пугали наша решимость и отсутствие страха перед смертью, но именно в этом и была цель.

Враг должен был понять, что после гнета мы готовы скорее умереть и даже пожертвовать своими товарищами, чем вновь стать рабами.

Спустя годы после войны навыки владения ножом Моро, который теперь был немного длиннее, стали в военных академиях обязательными в освоении.

Солдат я застал как раз за закреплением практики. Как ни странно, госпожа Трикс тоже находилась здесь и наблюдала за схваткой, где одна пара бойцов сменяла другую.

— Завораживающее зрелище, — проговорила женщина, когда я встал рядом. — Хотя мне казалось, Империя предпочитает лишь силу пороха и пули.

— Раньше наша военная машина была оснащена куда скуднее, — ответил я и затем поздоровался.

Трикс ответила сухо, больше заинтересованная боем.

— Вы же служили армии Империи? Я верно поняла? До того, как отправились покорять фронтир, — спросила она как бы между делом.

— Вы правы.

— Тогда где ваш кинжал Моро?

Я сломал клинок и выбросил его в море перед первой же экспедицией. Слишком много крови, криков, смертей.

То была моя правда, но Трикс пришлось соврать.

— Предпочитаю огнестрел, — я пожал плечами. Так между тобой и жертвой меньше интимности, а значит, и боли. Не нужно прилагать много усилий, чтобы добиться того же результата.

Убийства.

— Поэтому вы с ним не расстаетесь? — она кивнула на ружье, которое висело у меня за спиной.

Я действительно повсюду таскался с пистолетом и помповым ружьем, пусть последнее и не было заряжено. Так мне на судне было куда спокойнее.

Пока я соображал, что ответить собеседнице, сержант заметил наш скромный разговор с госпожой Трикс и приказал бойцам остановиться. Доброжелательным его взгляд нельзя было назвать даже с натяжкой.

— Лейтенант, не хотите поучаствовать? Освежить, так сказать, навыки?

— Вынужден отказать, сержант, — ответил я, стараясь ничем не спровоцировать его плохо скрываемую необъяснимую неприязнь в мой адрес. — Восемь лет — достаточный срок, чтобы все забыть.

Я передвинул ружье со спины, так что теперь оно оказалось под мышкой, намекая, что с проблемами пути мне разобраться под силу.

Ствол пока смотрел в пол.

— А вы, госпожа Трикс? — сержант переключил свое внимание.

— Боюсь, ваши клинки слишком коротки для меня, — она чуть наклонила свой меч на поясе, демонстрируя весомость аргумента.

Солдаты чуть присвистнули, оценив колкость переводчицы.

И прежде чем сержант успел ей ответить, она продолжила, чтобы никого не задеть своей невинной шуткой.

— Но мне лестно видеть, что вашим бойцам не понаслышке известно, что такое доблесть, раз они готовы встретиться с врагом лицом к лицу, а не стрелять по нему за километры. Это делает вам честь перед многими народами. Альшуриты, кем была моя мать, прымторы, считавшие порох семенем дьявола, и альмены, в чьи земли мы держим путь, по достоинству оценили бы вашу отвагу — сражаться с врагом в поединке, используя лишь заточенную сталь.

Прозвучавшая лесть определенно пришлась солдатам по душе.

— Вот только народ прымторов, обитавший в горах Секки, был истреблен Коалицией как раз из-за того, что они отказались вооружаться нашими винтовками. — Мне стоило промолчать, но то поражение союзников отзывалось болью в душе. — Их нежелание быть выше собственных предубеждений и нарушить вековые традиции сгубило почти три миллиона.

— Нет. Виной поражения прымторов были предательство, разобщенность и гражданская война, а не отказ от пороха, — госпожа Трикс высказалась категорично. Видно, мои слова задевали ее ничуть не меньше, чем меня упоминания о той утрате, или каждому нашему разговору было просто суждено закончиться спором. — Вот ваше оружие, что оно может сделать против меча?

— Пристрелить его владельца, — а что еще мне оставалось ответить.

— Даже если он в двух шагах от вас? — она вызывающе подошла ближе на озвученную дистанцию.

— Хоть в одном, — губы не слушались меня. Я помимо своей воли поддавался на ее провокацию.

— Так проверим это. Вы и я. Там, — она показала на корму, где не так давно тренировались бойцы.

— И каким образом мы поймем, кто победил? Предлагаете мне выстрелить в вас?

— Не обольщайтесь. Не выйдет.

— Тем не мене. Холостых патронов у меня нет.

— Так зарядите боевыми, — самоуверенно заявила госпожа Трикс, чем вызвала одобрительный гул среди солдат. Им определенно нравилось наблюдать за нашей перепалкой. — Бьемся до первой крови.

— Глупо, — я не понимал, чем обусловлено ее желание идти на такой риск.

— Но только так я смогу вас переубедить. Вы ведь сами сказали, что лучше вести переговоры с позиции силы.

Так, оказывается, мы говорили не о наших предпочтениях касательно оружия, а о моем убеждении, что она неспособна за себя постоять. Вот что так сильно задело ее самолюбие.

Решительной походкой она вышла на ринг. Я тронулся следом, но куда медленнее. Снял ружье с плеча, отстегнул ремень, но только у приклада, и намотал лямку на правую руку.

Затем, остановившись напротив нее, я достал из пояса один патрон и зарядил ружье.

По всему телу пробежала знакомая и такая приятная дрожь. Я ненавидел себя за это.

— Значит, один шаг? — спросила Трикс со сталью в глазах.

— Один, — кивком я подтвердил свои слова.

Она приблизилась. Замерла в стойке перед атакой и находилась так близко, что я ощущал ее дыхание на своей коже, видел бисеринки пота на лбу, чувствовал напряженность и, клянусь, слышал биение сердца.

Ее тонкие пальцы коснулись рукояти меча.

Наши зрители напряглись, моя противница выдохнула весь воздух, успокаивая сознание, а я стоял ошарашенный, все еще не понимая, где нахожусь и что вот-вот произойдет.

Может, лучше бы я дал ей себя убить? Это решило бы столько проблем.

Однако едва сталь ее клинка блеснула из ножен в лучах полуденного солнца, озарившего море Облаков, я перестал колебаться.

Бой есть бой и тот, кто стоит напротив, мой враг.

Я тут же сделал шаг назад, разрывая дистанцию, но не для того, чтобы выстрелить. Держа ружье за ремень, я отпустил приклад и хлестким ударом отполированного дерева попал Трикс в ногу.

Разгадав мой план в последний момент, она сменила направление, чем смягчила не только свой выпад, но и подлую атаку, нацеленную в нее.

Последовал новый замах. Его я отразил стволом ружья, породив звон металла о металл.

Трикс напирала, словно буря в степях Хайлхарэ: смертоносная, завораживающая, необъяснимо манящая.

Колющий удар разминулся с моей шеей, и я ремнем перехватил ее руку, направляющую меч чуть ниже кисти.

Отреагировала она пугающе быстро. Отпустила клинок, поймав его другой рукой, что отвлекло меня и позволило ей открытой ладонью нанести удар выше ключицы.

Боль пронзила всю левую сторону моего тела, но это было лишь начало. Высокий сапог с плотной шнуровкой летел в меня справа, целясь в голову.

Я выставил предплечье для защиты и погасил часть силы, вложенной в удар, но Трикс все равно добилась желаемого. Меня увело в сторону, и тут же последовал новый замах, ничуть не меньше предыдущего.

Замешкайся я на секунду, клянусь, моей истории вы не услышали бы. Каким-то чудом выставив ружье, мне удалось преградить ей путь, и клинок застрял в деревянном прикладе.

Она замешкалась, чтобы потом ее напор стал сильнее прежнего. Больше, чем того требовал бой, в котором человек хотел доказать собственную правоту. Такое чувство, будто Трикс хотела меня прикончить.

И именно осознание собственной смерти начало распалять меня.

С каждым обрушенным ударом я заводился все сильнее. Звон металла воскрешал в моей памяти забытые картины прошлого. Я видел огонь в ее глазах, знакомую злость, и это заражало меня, словно вирус. Кровь в венах закипала, а мне все меньше удавалось контролировать собственное тело.

Помню, как ее клинок рассек воздух в опасной близости от лица, срезав прядь волос.

Далее я собой не владел.

Выставил ствол таким образом, что острие ее клинка проскользнуло в кольцо спускового крючка, оказавшись зажатым в тисках. Оставалось дернуть ружьем в сторону и вырвать меч из рук Трикс.

Казалось, я начинал рычать, потому как, ударив прикладом в живот, силы точно не пожалел. Несчастную Беллу откинуло к металлической стене, выбив весь дух.

Рык перерос в рев и, приставив ствол к ее груди, не ведая, что творю, я нажал на спуск.

Повисла тишина. Никто не двигался, пораженный случившимся. Лишь «Канопус» рассекал водную гладь, почти не порождая волн.

Глаза Трикс были неправдоподобно широко раскрыты. В них отражалась вся красота звездного неба, да так четко, что я мог видеть целые созвездия и галактики. Наверное, дело в моих обострившихся чувствах, что сейчас напоминали оголенные провода.

Только благодаря этому я услышал, как на палубу упал заряженный 12-миллиметровой дробью патрон.

Видимо, перед спуском мне хватило ума передернуть затвор и разрядить ружье, чтобы спасти Беллу.

Я продолжал смотреть на нее как зачарованный, пораженный не только ее необъяснимой красотой, но и поглотившей меня яростью, что едва не заставила вновь совершить убийство.

Восемь лет я держался, но взяв в руки оружие, сразу же пустил его в ход.

Как глупо. Но тогда я не увидел бы перед собой истинную Трикс — воинственную, яростную, беззащитную и прекрасную. Испуганную.

Должно быть, чувства успели вернуться к ней, потому как из глаз потекли слезы, но никакой истерики не было.

Она рукой отвела ствол в сторону, подобрала с палубы меч и ушла прочь.

Я остался стоять там, где едва не убил ее, не в силах произнести ни слова. На солдат и сержанта мне было плевать. Они увидели то, что увидели, и едва ли поняли, что сейчас произошло на самом деле.