Толкование книг Нового Завета. 2 Коринфянам

Джон Мак-Артур, 2003

Комментируя в Библии книгу за книгой, автор обращает внимание на главные доктрины, содержащиеся в тексте, и на их связь со всем Священным Писанием. В комментарии затрагиваются области лингвистических исследований и используется языковой анализ, когда это полезно для более точного объяснения текста. Книга поможет читателям осмыслить, что говорит Дух Святой в этой части Слова Божьего.

2. Система безопасности души (2 Кор. 1:12–14)

Ибо похвала наша сия есть свидетельство совести нашей, что мы в простоте и богоугодной искренности, не по плотской мудрости, но по благодати Божией жили в мире, особенно же у вас. И мы пишем вам не иное, как то, что́ вы читаете или разумеете, и что́, как надеюсь, до конца уразумеете, так как вы отчасти и уразумели уже, что мы будем вашею похвалою, равно и вы нашею, в день Господа нашего Иисуса Христа (1:12–14)

В ночь на 27 ноября 1983 г. самолет компании «Авианса», следовавший рейсом 011 из Парижа в Боготу, подлетал к мадридскому аэропорту Барахас. Погода была хорошей, никаких технических проблем у Боинга-747 не было. Экипаж самолета был опытный, командир к тому моменту уже налетал 20 000 часов, а по этому маршруту он уже вел самолет двадцать пять раз. И, тем не менее, когда закрылки и шасси были уже выпущены, самолет на всей скорости врезался в несколько небольших холмов, не долетев до посадочной полосы около семи миль. Самолет перевернулся и разлетелся на куски. В результате этой трагедии из 192 человек, находившихся на борту, 181 погиб. Расследование показало, что причиной катастрофы стал ряд грубых ошибок пилотов. Экипаж ошибся в определении местоположения самолета. Летчики думали, что знают, где находится самолет, но на самом деле это было не так. Всех шокировал факт, что самая последняя фатальная ошибка произошла в тот момент, когда пилот был настолько уверен в том, где находится, что проигнорировал сигнал компьютера системы безопасности приземления самолета, который постоянно повторял: «Наберите высоту! Наберите высоту! Наберите высоту!» Запись «черного ящика» выявила весьма странный ответ пилота на это предупреждение. Он сказал «Заткнись, гринго» и вообще выключил компьютер. И в следующий момент его, как и десятки других людей на борту, постигла смерть.

Эта трагическая история прекрасно иллюстрирует, как часто люди игнорируют правду, показывающую, в каком направлении движется их жизнь, не прислушиваются к предупреждениям, которые подсказывает им их совесть. Совесть — это и есть система безопасности, которую Бог помещает в душу человека. Подобно физической боли, которая предупреждает, что тело повреждено, совесть предупреждает о повреждении души. Она предупреждает о приближении греха, говорит душе «Набери высоту!» еще до того, как та начнет страдать от ужасных последствий греха.

Но сегодняшняя культура агрессивно и систематически пытается заставить совесть замолчать. Людей учат игнорировать всякое чувство вины, которое порождает совесть. Им говорят, будто оно вредно для их самоутверждения, что их проблемы возникают не от совершенных грехов, а от внешних факторов, людям неподвластных. Грех и вина рассматриваются как психологические факторы, а не нравственные и духовные. В результате люди начинают думать, что чувство вины — это ошибочная и вредная атака на их чувство самоуважения. Но голос совести невозможно отвергнуть без печальных последствий; те, кто это делает, сталкиваются с духовной катастрофой (см. 1 Тим. 1:19; 4:2; Тит. 1:15).

Совесть — это отражение душой своей сути; и греческое слово suneidēsis (совесть), и наше современное слово «совесть» несут в себе идею познания человеком самого себя. Согласно стиху Рим. 2:14, даже те люди, которые не имеют ни малейшего представления о Божьем законе, обладают внутренним нравственным ощущением, что такое хорошо и что такое плохо: «Ибо, когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон». Совесть либо подтверждает правильное поведение, либо осуждает поведение греховное.

Совесть, однако, отнюдь не безошибочна. Она не является ни голосом Божьим, ни Его нравственным законом, как это хорошо отмечает Колин Круз:

Совесть нельзя сравнивать с голосом Бога и даже с нравственным законом — скорее, это некая способность человека рассуждать о своих поступках в свете принятых им наивысших стандартов.

Если вся человеческая природа подвержена влиянию греха, то и принятые человеком определенные стандарты, и сама совесть (как неотъемлемая часть человеческой природы) также подвержены влиянию греха. По этой причине совесть никогда не сможет выполнить роль высшего судьи в поведении человека. Совесть может найти человеку оправдание за такой поступок, за который Бог его никогда не простит, равно как и осудить человека за то, за что не осудит Бог. Поэтому роль главного судьи принадлежит только Богу (см. 1 Кор. 4:2–5). Тем не менее отвергнуть голос совести значит стать на путь духовной катастрофы (см. 1 Тим. 1:19). Мы не можем безнаказанно его отвергнуть, но можем изменить высшие стандарты, по которым она живет в нас, чтобы лучше понимать истину (The Second Epistle of Paul to the Corinthians, The Tyndale New Testament Commentaries [Grand Rapids: Eerdmans, 1995], 70–71).

Поскольку совесть заставляет людей держаться своих высших стандартов, верующим необходимо определять собственные, следуя Божьему Слову. Постигая истины Писания, верующие постигают совершенный Божий закон, и совесть, таким образом, заставляет их жить в соответствии с этим законом.

Совесть подобна отраженному свету, а не светильнику; она не производит свет, а просто поддерживает свет нравственности. Поэтому Библия и говорит нам, как важно хранить ясную совесть. «Цель же увещания, — писал Павел Тимофею, — есть любовь от чистого сердца и доброй совести и нелицемерной веры» (1 Тим. 1:5). Далее, в этом же послании, Павел подчеркивал, как важно иметь «веру и добрую совесть, которую некоторые отвергнув, потерпели кораблекрушение в вере» (1 Тим. 1:19). Одно из обязательных качеств дьяконов состоит в том, чтобы они хранили «таинство веры в чистой совести» (1 Тим. 3:9). Петр призывал верующих иметь «добрую совесть, дабы тем, за что́ злословят вас, как злодеев, были постыжены порицающие ваше доброе житие во Христе» (1 Пет. 3:16). И Павел (Деян. 23:1; 2 Тим. 1:3), и автор Послания к евреям (Евр. 13:18) свидетельствовали о том, что имеют добрую совесть.

В процессе спасения Бог очищает совесть от чувства вины, стыда и презрительного отношения к самому себе, которые накапливаются в человеке всю жизнь. Автор Послания к евреям писал, что «Кровь Христа, Который Духом Святым принес Себя непорочного Богу, очистит совесть нашу от мертвых дел, для служения Богу живому и истинному!» (Евр. 9:14). В результате верующие очищаются «от порочной совести» (Евр. 10:22). Очищенная совесть уже не обличает человека за прошлые грехи, потому что они уже прощены (Пс. 31:5; 102:12; Пр. 28:13; Мих. 7:18–19; Кол. 1:14; 2:13–14; 1 Ин. 1:9) кровью Христа (Еф. 1:7; 1 Ин. 1:7; Отк. 1:5).

Верующие должны хранить свою очищенную совесть, всячески борясь за святость внутреннего мира, в котором совесть и трудится. Павел успешно вел такую борьбу, поэтому и заявил Синедриону: «Я всею доброю совестью жил пред Богом до сего дня» (Деян. 23:1) и римскому правителю Феликсу: «Посему и сам подвизаюсь всегда иметь непорочную совесть пред Богом и людьми» (Деян. 24:16). Тимофею он писал: «Благодарю Бога, Которому служу от прародителей с чистой совестью» (2 Тим. 1:3). Он напомнил своему молодому подопечному, что «цель же увещания есть любовь от чистого сердца и доброй совести и нелицемерной веры» (1 Тим. 1:5), поэтому призвал его хранить «веру и добрую совесть, которую некоторые отвергнув, потерпели кораблекрушение в вере» (1 Тим. 1:19). Как мы уже отмечали выше, Павел утверждал, что дьяконы должны хранить «таинство веры в чистой совести» (1 Тим. 3:9). Христиане должны также делать все, чтобы не подстрекать других верующих идти наперекор своей совести (1 Кор. 8:7-13; 10:24–29).

Павел писал 2 Коринфянам, чтобы защитить себя от нападок лжеапостолов Коринфа (2 Кор. 11:13). Эти обманщики стремились дискредитировать его, подорвать его авторитет, после чего подменить Божью истину ложью сатаны. Они обвиняли Павла в непоследовательности, лживо утверждая, будто он нечестен и неискренен с коринфскими верующими. Эти лжеапостолы говорили также, будто Павел манипулирует ими, используя в своих корыстных целях. Короче говоря, согласно этим лжеапостолам, мотивы Павла были продажными, слова лживыми, а действия лукавыми.

Отвечая на эту наглую ложь, Павел в первую очередь стремился защищать от лжецов не себя, а верующих. Он понимал: чтобы навязать свои демонические учения коринфянам, эти лжеапостолы должны сначала уничтожить в верующих веру в Павла. Таким образом, их нападки на Павла были всего лишь прелюдией ко всеобщей атаке на божественную истину.

Защищаясь, Павел не прибегал к помощи друзей, которые могли бы подтвердить его духовную последовательность; вместо этого он апеллировал к высшему человеческому суду: собственной совести. Похвала апостола была свидетельством его совести. Павел часто использовал греческое слово kauchēsis (похвала), которому соответствуют существительное kauchēma и глагол kauchaomai — пятьдесят девять раз мы встречаем эти слова в Новом Завете, из них двадцать девять раз — во 2 Коринфянам. В негативном смысле слово kauchēsis относится к незаслуженному хвастовству чьими-то достижениями или достоинствами (см. Рим. 3:27; Иак. 4:16). Но этим словом можно выразить и вполне обоснованную уверенность человека в том, что Бог делает в его жизни (см. 2 Кор. 7:4,14; 8:24; 11:10; Рим. 15:17; 1 Кор. 15:31), как в данном конкретном случае. Хвалиться в Господе и в том, что Он делает в жизни Своего народа, — вполне пристойное дело; более того, хвалясь таким образом, человек прославляет Самого Бога.

Так говорит Господь: да не хвалится мудрый мудростью своею, да не хвалится сильный силою своею, да не хвалится богатый богатством своим. Но хвалящийся хвались тем, что разумеет и знает Меня, что Я — Господь, творящий милость, суд и правду на земле; ибо только это благоугодно Мне, говорит Господь (Иер. 9:23–24; см. 1 Кор. 1:31; 2 Кор. 10:17).

Доказывая свою честность и последовательность, Павел прибегал к своей совести как к источнику мира, утешения и радости, которые живут в нем. Другие могли клеветать на него, обвиняя в гнусных грехах, но совесть Павла его не обвиняла. Она оправдывала его, снимая всякие пустые обвинения, защищала от клеветы.

Лжеапостолы задумали мощную атаку, стараясь представить Павла как человека ненадежного. С нравственной точки зрения они хотели обвинить его в том, что втайне он остается ужасным грешником, который просто страдает и боится Божьей кары. С точки зрения отношений с другими людьми, они обвиняли его в неискренности, в стремлении обманывать верующих, манипулировать ими. Они утверждали, что он не тот, за кого пытается себя выдавать; что на самом деле он просто использует коринфян для достижения своих корыстных целей. С богословской точки зрения они утверждали, что Павел искажает учение Слова Божьего, что он лжец и лжеучитель. Но самым болезненным для Павла — гораздо болезненнее, чем вся эта необоснованная и клеветническая ложь, — было то, что многие из верующих Коринфа поверили им.

Чтобы опровергнуть все эти лживые нападки посланников сатаны, Павел обратился в самый высокий человеческий суд, к своей ясной совести. И его совесть сняла с него и нравственные, и общественные, и богословские обвинения.

СОВЕСТЬ ПАВЛА СНЯЛА С НЕГО ОБВИНЕНИЯ В НРАВСТВЕННОМ ГРЕХЕ

что мы в простоте и богоугодной искренности, не по плотской мудрости, но по благодати Божией жили в мире, особенно же у вас (1:12б)

Первое ложное обвинение состояло в том, что страдание Павла было Божьей карой за его грех. Но совесть Павла подтвердила, что он действовал в простоте и богоугодной искренности. Дальше в этом послании Павел подробно рассказал своим клеветникам о собственном характере, особо отметив при этом:

Мы никому ни в чем не полагаем претыкания, чтобы не было порицаемо служение, но во всем являем себя, как служители Божии, в великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, под ударами, в темницах, в изгнаниях, в трудах, в бдениях, в постах, в чистоте, в благоразумии, в великодушии, в благости, в Духе Святом, в нелицемерной любви, в слове истины, в силе Божией, с оружием правды в правой и левой руке, в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах: нас почитают обманщиками, но мы верны; мы неизвестны, но нас узнают; нас почитают умершими, но вот, мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем (6:3-10).

Жизнь Павла оказалась выше всяких обвинений. И заявления лжеапостолов оказались не чем иным, как обыкновенной ложью, и свидетельством тому была совесть Павла.

На месте слова, которое переведено здесь как простота, в греческом тексте стоит слово hagiotēs; в греческом языке это слово относится к нравственной чистоте или чистым мотивам. Автор послания к евреям использовал слово hagiotēs в стихе Евр. 12:10, когда говорил о Божьей святости. Простота же Павла, как это сказано здесь, ярко контрастирует с безнравственностью и нечистоплотностью тех, кто пытался его оклеветать.

На месте слова, которое переведено как искренность, в греческом тексте стоит слово eilikrineia, которое состоит из двух слов — eilē (солнечный свет) и krinō (судить). Это слово обозначает что-то выносимое для проверки на солнечный свет. Во времена Павла недобросовестные гончары, прежде чем продавать свою посуду, заполняли трещины в них воском. Внимательные покупатели рассматривали товар на солнце, на свету которого все трещины, заполненные воском, становились сразу видны.

Искренность Павла происходила от простоты и чистоты его жизни. Он называл ее богоугодной, потому что Бог был и целью, и источником этой жизни. В 1 Кор. 15:10 Павел признавал, что источником его духовной жизни была Божья благодать: «Но благодатию Божиею есмь то, что́ есмь; и благодать Его во мне не была тщетна, но я более всех их потрудился; не я впрочем, а благодать Божия, которая со мною». Колоссянам он писал: «Для чего я и тружусь и подвизаюсь силою Его, действующею во мне могущественно» (Кол. 1:29; см. Еф. 1:19; Флп. 1:6; 2:12–13). Павел был искренним человеком, честным; никаких скелетов у него в шкафу не было.

Чтобы никто не подумал, что простоты и богоугодной искренности он добился собственными силами, он сказал, что они пришли к нему не по плотской мудрости, но по благодати Божией. Эти качества не стали результатом превращения мудрости или проницательности Павла в его веру и духовность. Плотская мудрость не может породить простоту и богоугодную искренность, потому что такая мудрость — не что иное, как проявление непослушания греховного человека Богу. Она порождает только искаженные представления затемненного грехами сердца, лишенного возможности принимать Божье откровение в Иисусе Христе и в Писании. В 1 Кор. 3:19 Павел говорил, что такая мудрость «есть безумие пред Богом, как написано: “уловляет мудрых в лукавстве их”» (см. 1 Кор. 1:20–21; 2:5–8). Такой гуманистический рационализм не может способствовать духовному росту, который приходит к нам только по благодати Божией.

В качестве дальнейшего доказательства своей честности Павел заявил, что он жил должным образом в мире. Не было в его служении таких мест, на основании которых ему можно было бы выдвинуть обоснованные юридические обвинения. В любом месте и в любое время он жил безупречной жизнью.

Честность и богоугодность Павла должны были стать очевидными особенно для коринфян. Они были непосредственными свидетелями его жизни и служения в течение восемнадцати месяцев его пребывания в Коринфе (Деян. 18:11). Сияющая чистота его жизни разительно контрастировала с темной и ужасной безнравственностью Коринфа. Даже по языческим меркам Коринф в те времена был развратным городом, как отмечает Р. Ленски:

Коринф был греховным городом даже по меркам наиболее крупных городов империи того периода. Само слово «коринфянин» означало «развратник». Korinthiazomai, «коринфировать» — «заниматься распутством»; korinthiastēs означало «блудник»; korinthia korē (девушка) — «куртизанка» (The Interpretation of the Acts of the Apostles [Minneapolis: Augsburg, 1961], 744).

Ничто в жизни и поведении Павла не могло дать повода для обличения его.

Совесть Павла сняла с него все лживые обвинения, которые выдвигались против его личной жизни. И в то же время факт, что его совесть была чиста, вовсе не означает, что он был без греха. В 1 Кор. 4:4 Павел писал: «Ибо, хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь; судия же мне Господь». Несмотря на то, что совесть является высшим человеческим судьей, она не безупречна. Порой грех бывает настолько коварным, что верующие грешат, даже не осознавая этого. Именно потому они должны постоянно проверять себя в свете Писания, давая Богу возможность быть наивысшим судьей. Подобно Давиду, они должны постоянно молиться: «Испытай меня, Боже, и узнай сердце мое; испытай меня, и узнай помышления мои, и зри, не на опасном ли я пути, и направь меня на путь вечный» (Пс. 138:23–24).

СОВЕСТЬ ПАВЛА СНЯЛА С НЕГО ОБВИНЕНИЯ В ОБЩЕСТВЕННОМ ГРЕХЕ

И мы пишем вам не иное, как то, что́ вы читаете или разумеете, и что́, как надеюсь, до конца уразумеете, так как вы отчасти и уразумели уже (1:13–14а)

Это простое утверждение является сильным свидетельством того, как совесть Павла выступает против второго обвинения, выдвинутого против него. Павел был невиновен не только в нравственном грехе; он не был виновен и в грехе общественном. Он никого не обманывал, никого не использовал в своих корыстных целях, никем не манипулировал. Дальше в этом послании он умолял коринфян: «Вместите нас: мы никого не обидели, никому не повредили, ни от кого не искали корысти» (2 Кор. 7:2), а в стихе 2 Кор. 11:9 он напоминал им: «Ибо недостаток мой восполнили братия, пришедшие из Македонии; да и во всем я старался и постараюсь не быть вам в тягость».

Когда Павел писал свои послания, он не преследовал никаких скрытых целей; он писал им не что иное, как то, что они могли читать или разуметь. Никакого обмана в его посланиях не было; Павел писал то, что думал, и думал то, что писал. Его послания были прямыми, ясными, последовательными, искренними, прозрачными, лишенными всякой двусмысленности. Слова, переведенные как читать и разуметь, в греческом тексте являются сложными формами глагола ginōskō (знать), создающими в греческом языке игру слов. Филип Хьюз отмечает: «Игру слов anaginōskete… epiginōskete в английском языке точно воспроизвести невозможно. anaginōskete относится к тому, что они читали в его посланиях, а epiginōskete — к тому, что узнали в результате непосредственного общения с ним. Павел написал эти два слова так, что для коринфян они звучали в совершенной гармонии» (The Second Epistle to the Corinthians, The New International Commentary on the New Testament [Grand Rapids: Eerdmans, 1992], 27, n. 3).

На месте фразы до конца в греческом тексте стоит слово telos, что в данном контексте означает «полностью», «в полной мере». Павел хотел, чтобы коринфяне действительно поняли его в полной мере, так как они отчасти и уразумели уже его. Он хотел, чтобы они в еще большей степени поняли Божье Слово, а также его самого, его мотивы. Тогда они доверятся Павлу, и никакие лжеапостолы не совратят их своей ложью.

Совесть Павла снова сняла с него лживые обвинения. Дальше в этом послании Павел пишет: «Так как некто говорит: “в посланиях он строг и силен, а в личном присутствии слаб, и речь его незначительна”, — такой пусть знает, что каковы мы на словах в посланиях заочно, таковы и на деле лично» (2 Кор. 10:10–11). То, что Павел выражал в своих посланиях, в полной мере соответствовало тому, какой личностью был он сам.

СОВЕСТЬ ПАВЛА СНЯЛА С НЕГО ОБВИНЕНИЯ В БОГОСЛОВСКОМ ГРЕХЕ

что мы будем вашею похвалою, равно и вы нашею, в день Господа нашего Иисуса Христа (1:14б)

Последнее и самое серьезное обвинение против Павла состояло в том, что он был лжеучителем. Лжеапостолы утверждали, что он виновен в духовном грехе, поскольку проповедует ложное богословие. Как и в случае с двумя другими обвинениями, Павел ответил в послании и на это. В 2 Кор. 2:17 он писал: «Ибо мы не повреждаем слова Божия, как многие, но проповедуем искренно, как от Бога, пред Богом, во Христе». В 2 Кор. 4:2 он напомнил коринфянам: «Но, отвергнув скрытные постыдные дела, не прибегая к хитрости и не искажая слова Божия, а открывая истину, представляем себя совести всякого человека пред Богом», а в 2 Кор. 13:8 он настаивал: «Ибо мы не сильны против истины, но сильны за истину».

Павел не был духовным шарлатаном, как и не был он ловкачом, спекулирующим Божьей истиной для достижения своих целей, и коринфяне прекрасно об этом знали. Они не должны были стыдиться Павла из-за того, что он якобы извращал Божье Слово. Наоборот, он должен был быть для них похвалою, как и они для него. Они должны были хвалиться в Господе о том, каким удивительным образом Он трудился в Павле, а также в Коринфе и других местах. Коринфяне должны были быть похвалою Павла в том, что они так искренне ожидали день Господа нашего Иисуса Христа, когда они обнимут его в вечном и совершенном общении. Павел предвидел этот день, когда общение с теми, с кем он нес служение, доставит ему бесконечную радость. Фессалоникийцам он писал: «Ибо кто наша надежда, или радость, или венец похвалы? Не и вы ли пред Господом нашим Иисусом Христом в пришествие Его? Ибо вы — слава наша и радость» (1 Фес. 2:19–20).

День Господа нашего Иисуса Христа — это не День Господа, время сурового и окончательного суда греховного мира (см. Ис. 13:6-22; Иоиль 1:15; 2:11; Деян. 2:20; 1 Фес. 5:2–4; 2 Фес. 1:10 — «день оный»; 2 Пет. 3:10). День Господа, о котором здесь идет речь, — это время, когда прославленные верующие предстанут перед Господом Иисусом, когда их спасение станет полным и завершенным (1 Кор. 1:8; 3:10–15; 4:5; 2 Кор. 5:10; Флп. 1:10; 2:16). Павел предвидел день Господа нашего Иисуса Христа с огромной радостью. Он не боялся ложных обвинений, выдвинутых против него, потому что его совесть подтвердила, что он не искажал божественной истины, — поэтому без всякого страха, с радостью предстанет перед Господом.

Павел мог перенести любые трудности — физические оскорбления, ложные обвинения, разочарования, предательство — с абсолютным спокойствием, потому что его собственная совесть не обличала его. Каким же образом верующие могут наслаждаться такой чистой совестью, какая была у Павла?

Во-первых, изучая Божье Слово. В Пс. 36:30–31 Давид писал: «Уста праведника изрекают премудрость, и язык его произносит правду. Закон Бога его в сердце у него; не поколеблются стопы его».

Во-вторых, размышляя над Божьим Словом. В Пс. 118:11 псалмопевец написал: «В сердце моем сокрыл я слово Твое, чтобы не грешить пред Тобою».

В-третьих, постоянным бдением и молитвой. В Мф. 26:41 Иисус предостерегал: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна».

В-четвертых: избегая гордости своей духовной жизнью. Павел предупреждал коринфян: «Посему, кто думает, что он стои́т, берегись, чтобы не упасть» (1 Кор. 10:12).

В-пятых, осознавая серьезность греха. Именно грех стал причиной смерти Господа Иисуса Христа (Рим. 4:25).

В-шестых, поставив себе цель не грешить. В Пс. 118:106 псалмопевец утверждает: «Я клялся хранить праведные суды Твои, и исполню».

В-седьмых, сопротивляясь самым первым намекам на искушение. Отрывок Иак. 1:14–15 графически показывает, как быстро искушение переходит в действительный грех: «Но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственной похотью; похоть же, зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть».

И, наконец, тут же исповедуя грех и раскаиваясь в нем. «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды» (1 Ин. 1:9).

Те, кто следует увещеванию Соломона — «Больше всего хранимого храни сердце твое; потому что из него источники жизни» (Пр. 4:23), — подобно Павлу, насладятся благословением чистой совести.