История монгольских завоеваний. Великая империя кочевников от основания до упадка

Джон Дж. Сондерс, 1972

Книга посвящена непревзойденным по размаху монгольским завоеваниям XIII века, когда кочевники Центральной Азии в течение короткого времени завладели территорией, которая простиралась через всю Азию до границ с Германией и берегов Адриатического моря. Автор излагает документально подтвержденную историю взлета и падения великой монгольской империи. Рассказывает о евразийском кочевничестве, нашествии монголов на Европу и христианском ответе на него. Приводит подробности правления монголов в Китае и Персии. Рисует портреты их правителей: великих ханов, и прежде всего легендарного Чингисхана, монгольских властителей Китая и ханов Золотой и Белой Орды. Повествование завершается тем, как монголы были остановлены на краю Европы и вытеснены с Ближнего Востока.

Глава 2

Тюркская репетиция монгольских завоеваний

Первыми кочевниками, построившими внушительную империю в Азии, были тюрки, и их обширные завоевания вполне уместно сравнить с монгольскими, имевшими место семью веками позже. Хуину контролировали только Монголию и прилегающие к ней регионы. Скифы и сарматы были хозяевами только русских равнин. Гунны Аттилы правили на территории от Дуная до Волги, эфталиты, они же белые гунны, — от Аральского моря до Гиндукуша. Но декретам тюркского кагана подчинялись на всех евразийских степях от Великой Китайской стены до Черного моря. Далее я намерен обсудить, как эти люди стремительно поднялись от рабства к империи, особые обстоятельства, позволившие им одержать верх, разделив своих соседей и врагов, диких и цивилизованных. Я расскажу, как их собственные ссоры и междоусобицы подорвали хрупкую структуру империи и привели ее к краху и какое наследство они оставили своим преемникам.

Первая Тюркская империя, около 600 г.

В V веке христианской эры пастбища, расположенные к северу от Гоби, были заселены людьми, которых китайцы знали как жуань-жуань (жужане). Их самоназвание не сохранилось, а китайское название весьма правдоподобно объясняется как образованное от глагола «извиваться», потому что китайские чиновники уподобляли их извивающимся гадам. Возможно, они имели монгольское происхождение и говорили на монгольском языке, а их вожди определенно первыми приняли королевские титулы хан и каган (причем хан — сокращение от каган, а вовсе не более низкий титул, как считалось раньше), которым впоследствии было суждено украсить половину азиатских тронов. Они воевали — варвары без этого не могли обойтись — с китайцами, чьи провинции к северу от Желтой реки управлялись, что было отнюдь не редкостью, китаизированными принцами варварского происхождения Тоба или Топа, правившими под китайским династическим именем Вэй. Среди их рабов или зависимых людей был клан кузнецов, которых китайские анналисты называли T’ou-kiue или T’u chüeh и считали их потомками хунну. Их самоназвание — тюрки. Слово объясняется по-разному — как абстрактное существительное, означающие «сила», и как конкретное существительное, означающее «шлем» — по форме холма в Алтайском хребте, который был их первым местом обитания. Правда, обе эти этимологии отвергает Клосон, предлагая отложить поиск смыслов до того момента, когда у нас появится больше знаний о древних тюрках. Тюркские кузнецы снабжали жуань-жуаней оружием, но при необходимости могли и сами использовать его для защиты своих прав. Ближе к 546 году жуань-жуаням, уже ослабленным и разобщенным бесконечными ссорами внутри правящей династии, угрожало восстание подчиненного племени. Тюрки преданно сражались за своего сюзерена. Восстание было подавлено, и тюркский вождь Бумин (он же Бумын, первый лидер этой расы, упомянутый в истории) захотел получить в качестве награды за преданность руку дочери кагана. Такую дерзость раба посчитали оскорблением, и он получил высокомерный отказ. Бумин поклялся отомстить. То, в чем ему отказали жуань-жуани, было с готовностью предложено ему тоба (топа), которые уже давно ждали возможности уничтожить своих опасных врагов. Объединенные силы тоба и тюрок напали на жуань-жуаней. Их власть была сломлена, каган совершил самоубийство, а титул и империю присвоил его бывший раб. Бумин, безусловно, стал лидером по заслугам, но его личность весьма туманна, и он недолго наслаждался своим триумфом. Жуань-жуани были уничтожены в 551 году; Бумин умер в 552 или 553 году, и приобретенные им территории были разделены между его сыном Муканом (Муханом), который правил в Монголии, имея титул каган, и его братом Истеми, получившим пастбища в низовье Иртыша и долинах Юлдуза, Или, Чу и Талас и титул ябгу. Заметим, что ябгу — древний титул, возможно иранского происхождения, встречающийся на монетах Кушанского царства.

Судя по китайским записям, новые хозяева степей не слишком отличались от своих предшественников. Племенным тотемом тюрок был волк, отца их расы, как Ромула и Рема, вскормила волчица, и голова волка из золота устанавливалась на верхушке шеста их штандартов. Избранного кагана девять раз обносили вокруг лагеря на ковре из шкур, и на каждом круге он принимал клятвы верности своих людей. Вход его шатра был обращен на восток, из уважения к той части неба, где встает солнце, и он ежегодно посещал священный холм, чтобы совершить жертвоприношение духам предков. Собирая войска для военных действий или скот в качестве налогов, тюрки вырезали требуемое количество на дощечке, к которой добавляли, как знак подлинности, стрелу с золотистым зубцом, запечатанную восковой печатью. Когда умирал мужчина, его родственники убивали по овце или лошади каждый, объезжали семь раз вокруг шатра, в котором находится тело, стеная и нанося себе порезы на лице ножами — имитация кровавых слез на похоронах Аттилы. Тюрки были рады погибнуть в бою и стыдились смерти от болезни.

Быстрота, с которой тюрки заняли место жужан, может отчасти объясняться предрассудками кочевников, свято веровавших в то, что военная победа — знак божественного одобрения и следует немедленно покоряться тому, кто пользуется благосклонностью богов. Новость о тюркских успехах разлетелась по всей Азии. Друзья, союзники и рабы жужан разбежались, и остатки конфедерации ушли на запад за Урал в Европу, где под именем аваров обосновались на равнинах Венгрии и жили там, пока их не уничтожил Карл Великий в конце VIII века. Собственно говоря, идентичность аваров и жужан с абсолютной точностью не установлена. Вопрос осложняется разницей, на которой настаивает Менандр, между истинными аварами, оставшимися в Азии, и псевдоаварами, вторгшимися в Европу. Достижения Бумина были значительными, и он долгое время глубоко почитался своим народом, но он всего лишь несколько месяцев правил объединенной конфедерацией, а после его смерти клановые традиции взяли верх над политической целесообразностью. Новая империя разделилась на восточное и западное ханства (каганаты). Исчезновение единства в конце концов стало роковым, но некоторое время его маскировали дружественные отношения и изворотливость сына и брата Бумина, которые очень быстро научились использовать вражду цивилизованных государств, с которыми у них теперь появился контакт.

На востоке китайские беспорядки практически гарантировали продолжение тюркского правления: после падения династии Хань в III веке эта великая страна не знала мира и единства. Китайские династии, правившие к югу от Янцзы и Хуанхэ, находились в состоянии постоянной войны с двумя царствами Тоба на севере, которые фигурируют в династических анналах как Восточная и Западная Вэй. На западе тюрки, двигаясь за Аральское море к реке Оксус (Амударья), столкнулись с эфталитами — белыми гуннами, с 430 года владевшими греческим царством Бактрия и восточными марками иранского мира, возврат которых был постоянной целью персидской политики. Истеми, ябгу запада, обошелся с эфталитами так же, как его брат с жужанами. Он предложил союз Персии, где в то время правил могущественный Хосров Нуширван (Ануширван). Его дружба и дочь были приняты с радостью. В период между 563 и 567 годами была организована совместная кампания, и эфталиты, оказавшиеся между двух огней, были разбиты. Победители разделили трофеи: Хосров получил давно утраченную провинцию Хорасан, а Истеми аннексировал Согдиану, богатую и плодородную землю за Оксусом, через которую везли шелк из Китая на западные рынки.

После 2000 лет господства кочевников лишь немногие из пастушеских царей Азии оставались безразличными к экономическим преимуществам. Даже самый дикий варвар быстро начинал понимать, что лучше взимать налоги, чем грабить купцов и производителей, а патрулирование дорог, подавление бандитизма и поддержка торговли — самый верный метод обеспечения процветания государства или племени. Китайский шелк долгое время пользовался большим спросом на западе, и дороги через оазисы Центральной Азии веками являлись главной артерией мировой торговли. Но до того, как ценный груз выгружался в Александрии, Антиохии или Константинополе, он должен был проследовать через территорию Персии, извечного врага Рима. В процессе постоянных войн между двумя великими державами торговые эмбарго нередко останавливали поток. Во время правления Юстиниана была сделана попытка начать производство шелка в Греции, чтобы сделать империю независимой от поставок с Дальнего Востока, но только римские торговые дома не желали отказываться от импорта более качественных продуктов из Китая. Появление тюрок в Западной Азии открыло новые и чрезвычайно благоприятные перспективы. Согдиец Маннах, имевший, можно предположить, финансовые интересы в торговле шелком, предложил Истеми установить прямой контакт с римлянами и лично возглавить посольство в Константинополь. Предложение было принято, миссия отправлена, послы в 568 году добрались до имперской столицы и получили аудиенцию у Юстина II, племянника великого Юстиниана. Так византийский мир получил первое впечатление о народе, который девятью веками позже провозгласит тюркский суверенитет над городом великого Константина.

Китайцы, находившиеся на восточном конце степной страны, и греки-византийцы, располагавшиеся на ее западном конце, являются нашими главными источниками информации. От них нам известно об образе жизни и законах, войнах и истории неграмотных племен, которые они презирали и которых боялись. Сведения от послов Юстина и его преемников приподнимают завесу над неведомыми тюрками и подробно описывают обычаи их двора и мотивы политических решений.

Императору Юстину Маннах привез предложение дружбы и союзнических отношений от своего сюзерена Истеми.

Он доложил о крахе эфталитов и представил общие интересы двух суверенов, как заключающиеся в поддержании непрерывного торгового обмена. Византийцы заинтересовались. Они могли подозревать, что с исчезновением эфталитов отношения между тюрками и персами станут напряженными, и объединение с государством, которое может вскоре вступить в конфликт с Хосровом, было бы надежной политикой. Земарх из Киликии был отправлен для сопровождения Маниаха в обратный путь и передачи приветствия своего имперского хозяина тюркскому ябгу. Отчет этого проницательного и наблюдательного дипломата, сохраненный для нас Менандром, является ценным изображением образа жизни ранних тюрок. Византийские авторы скрывают имя Истеми под такими исковерканными формами, как Дизабул и Сизибул, причем второй и третий слоги этих имен почти наверняка являются искажением титула ябгу. После длительного и нелегкого путешествия они прибыли к границе Согдианы, где тюрки предложили им железо для продажи, и проследовали ко двору Истеми у подножия горы Эктаг — Актаг — Белая гора. Это скорее Тянь-Шань, чем Алтай. Согласно Шаванну, лагерь — орда — ябгу, вероятно, располагался в долине Текеса, притока реки Или. Пройдя между двумя кострами, чтобы нейтрализовать коварные планы злых духов, они были препровождены к Истеми, которого обнаружили в шатре, увешанном расшитыми золотом шелками, сидящим на золотом стуле с двумя колесами. Он принял их любезно, устроил в их честь несколько пиров — как принято у варваров, и с детской гордостью продемонстрировал свои сокровища, расположенные в соседних шатрах. Среди них был трон, который поддерживали четыре золотых павлина, серебряные блюда и прочая утварь, погруженная на повозки. Византийские ожидания оправдались. Тюрки и персы находились на грани войны, и Истеми предложил Земарху сопровождать его в предстоящей военной кампании. В Таласе ожидал посол Хосрова. За ужином тюрок усадил императорского посла рядом с собой и вел с ним самые дружелюбные беседы, а представителя шаха намеренно игнорировал. Тем самым он обозначил свою политику и предпочтения. Византийско-тюркский договор о союзе был ратифицирован. Земарх с тюркским эскортом вернулся через Амту, Яик (Урал) и Волгу, избежал засады персов при переправе через Кубань и после остановки у вождя аланов на Кавказе благополучно прибыл в порт Трабзон, откуда отплыл в Константинополь.

Все же Земарх мог получить несколько тревожные впечатления о военной мощи новых суверенов степей, и, если Истеми рассказал ему, что духи предков предупредили его, что настало время тюркам завоевать весь мир, византийское правительство могло посчитать своим долгом принятие некоторых мер предосторожности. Все же угроза была слишком велика. Заметим, что об амбициях тюрок писали не современные византийские историки, а Михаил Сириец, автор XII века. Беглые жужане или авары добрались до равнин Северного Причерноморья и попросили защиты и дружбы Константинополя. Византийцы, верные своей традиции настраивать одну варварскую орду против другой, удовлетворили их просьбу. Тюрки были раздражены. В 575 году умер Истеми, и император Тиберий, управлявший от имени душевнобольного Юстина II, отправил миссию под руководством своего сына Валентина, чтобы поздравить сына и преемника покойного Тарду. Последний упрекнул византийцев в предательстве и обещал отомстить. «У тебя столько же языков, сколько у меня пальцев, — заявил он, — языков обмана и вероломства». Он послал армию, чтобы оттеснить аваров дальше на запад и захватить византийские поселения в Крыму. Отряд тюркской кавалерии, действовавшей из Кубанской долины, в 567 году пересек Керченский пролив, захватил город Босфор — древний Пантикапей, и в 580 году появился под стенами Херсонеса, самоуправляемого греческого города, руины которого до сих пор видны в нескольких милях от современного Севастополя. Персидская война остановила дальнейшую агрессию в Европе. В 590 году тюрки оставили Крым, и восемь лет спустя Тарду, не принявший титул кагана и взявший под контроль восточное ханство, уладил ссору с Византией и в послании императору Маврикию поздравил его вполне по-дружески и назвал себя хозяином семи рас и семи климатических зон в мире.

Хвастовство оказалось тщетным, и очень скоро тюркское господство пошло на убыль. За пятьдесят лет тюрки овладели евразийской степью и стали разговаривать на равных с суверенами цивилизованного мира, но, в отличие от монголов более позднего времени, они столкнулись с вызовами, на которые могли дать лишь слабые и неадекватные ответы. Упадок и крах их власти можно объяснить следующим стечением обстоятельств:

1. Бумин, их основатель, умер раньше, чем успел объединить территории, которые покорил, и роковое средство — раздел своего наследства — уничтожило единство и согласие нации. Формальный разрыв между восточными и западными тюрками имел место в 584 году, когда Тарду захватил титул кагана и вассал стал претендовать на власть.

2. Единство Китая было восстановлено почти тогда же, когда его утратили тюрки. При новой местной династии Суй, которая взошла на трон дракона в 589 году, возродилась традиционная политика китайского чиновничества; варварам, кочевавшим за стеной, то противостояли силой оружия, то заманивали богатствами и должностями в лоно цивилизации, и их домашних врагов либо подкупали, либо уговаривали отказаться от лидерства. Когда Тарду попытался захватить восточное ханство, племя толосов, или телешей (предки уйгуров), подняло восстание и в 603 году свергли его, после чего его собственное ханство распалось на части.

3. Преждевременное падение династии Суй могло оживить надежды тюрок, но Суй сменилась династией Тан, которая правила почти 300 лет (618–907) и подняла Поднебесную на новые высоты славы. Ли Шиминь, сын основателя династии, был великолепным солдатом, о подвигах которого рассказали хронисты. Во время стычки с тюрками внезапно начался сильный ливень с ураганом, стрелы варваров намокли и раздулись, и ими стало тяжело стрелять. «Друзья! — воскликнул принц. — Вся степь превратилась в одно большое озеро. Наступает ночь. Скоро стемнеет. Мы должны атаковать немедленно. Тюрок стоит бояться, только когда они могут выпускать свои стрелы. Давайте обрушимся на них с мечами и пиками и отбросим их раньше, чем они сумеют наладить оборону». Его люди откликнулись, и тюрки были отброшены в Монголию. Двумя годами позже (626) Ли Шиминь взошел на трон под именем Ли Тайцзун. Он энергично продолжал войну. Каган Сели попал к нему в плен. Тюркские лидеры признали власть Сына Неба, и более пятидесяти лет (630–682) восточный ханат был зависимым от Китая. «Сыновья тюркской знати, — сказано в орхонской надписи, — стали рабами китайского народа, и ее невинные дочери были обращены в рабство. Благородные, отказавшись от своих тюркских титулов, приняли титулы Китая и выразили покорность китайскому кагану, посвятив свои труды и силу его службе в течение пятидесяти лет». Тень династии Тан пала на Азию. Четыре города-оазиса — «царства» бассейна Тарима — Кашгар, Хотан, Яркенд и Куча — получили китайские гарнизоны. Китайское оружие, принесенное на запад до самого Памира, казалось готовым объять западную часть тюркской нации, если бы в Западной Азии не появилась новая сила — арабы.

4. Проект тюрко-византийского сотрудничества так и не был реализован, а поражение и смерть Тарду в 603 году оставили деморализованных западных тюрок не в том состоянии, чтобы они могли получить выгоду от последней великой дуэли между византийцами и персами, которая тянулась с 603 до 628 года. Эта борьба принесла крах Сасанидам и обеспечила арабам легкий доступ на иранское плато. Арабы вторглись в Персию в 633 году. Последний сасанидский шах был убит возле Мерва в 651 году, и армии халифа переправились через Оксус в 667 году. Впервые между арабами и тюрками начался вооруженный конфликт. Если бы тюрки были сильным и единым народом, они могли бы изгнать арабов из Трансоксианы и захватить ценные фрагменты исчезнувшей персидской монархии. Но их весьма свободная конфедерация раскололась еще в 638 году на две группы, из пяти племен каждая. Их разделяла река Чу. Вождь одного из племен, тюргешей, узурпировал титул кагана и устроил свой лагерь — орду — в районе Суяба, что недалеко от современного Токмака, к западу от озера Иссык-Куль. Пример успешного восстания оказался заразительным. Теперь каждый город или регион управлялся собственным ябгу и как минимум один — хатун, царицей. Арабы пришли в раздробленный и отчужденный мир, и вскоре новые противники — халифы и династия Тан — встретились на Памире.

Китайцы проникли вглубь владений западных тюрок еще в 656 году. Хаган был разбит в сражении к западу от Иссык-Куля, и территория получила статус имперского протектората. Тем не менее в течение нескольких лет тюрки востока и запада вернули свои богатства и стали наслаждаться последней эрой успеха и блеска. В 665 году западные тюрки восстали против назначенных китайцами ханов. В 670 году обитатели Тибета вторглись в бассейн Тарима и нарушили китайские связи с западом. В 682 году восточное ханство вернуло независимость, о чем подробно рассказано на известных орхонских монументах, возведенных веком позже при новом кагане по имени Кутлуг — «счастливчик». Его соратник Тоньюкук, которого соплеменники считали мудрейшим из тюрок, получил образование в столице китайской империи Тан. Гробница, два столба и шестьдесят четыре строки надписей, найденные в районе Урги (Улан-Батор) в 1897 году, увековечивают память тюркского государственного деятеля, умершего в 730 году в возрасте более 70 лет. В правящем доме Тан началась вражда после смерти Тай-цзуна. В 690 году трон был захвачен его бывшей наложницей, знаменитой императрицей By, которая с помощью уйгуров вытеснила тибетцев из оазисов Тарима, но не сумела сокрушить тюрок. Те за двадцать пять лет правления брата и преемника Кутлуга, которого звали Мо-чо (691–716), стали сущим бичом Китая. (Понятно, что Мо-чо — китайская транскрипция; правителя звали Капкан.) В 699 году этот способный и амбициозный принц был признан своими западными соплеменниками как верховный каган, и единство нации на короткое время было восстановлено. Он погиб в 716 году, попав в засаду на реке Тола в Монголии, и его племянники Кюльтегин и Бильге, судя по всему бывшие соправителями, были последними эффективными каганами древних тюрок. Отметим, что имя Бильге в китайской транскрипции было Мо-лш-льен, а на памятниках он фигурирует как Бильге-каган — «мудрый каган». Покоренные племена восстали против братьев. Престарелый Тонью-кук отговорил Бильге от вторжения в Китай, где тогда правил Сюань-цзун (712–756). Он настоял, что нет смысла без необходимости увеличивать число своих врагов, и, возможно, в 722 году договорился о мире с династией Тан. Кюльтегин умер в 731 году, и его брат возвел на берегу озера Кочо-Цайдам в долине Орхона погребальный комплекс с записью панегирика, которая является старейшим образцом тюркского письма и ценным памятником тюркской древности. Такое свидетельство культурного роста вроде бы предрекало тюркам цивилизованное будущее, однако, когда Бильге в 734 году был отравлен, его ханство распалось. Три мятежных племени — уйгуры, басмилы (басмылы) и карлуки — разделили между собой территории. Последние представители дома Бумина бежали в Китай, и титул кагана присвоил вождь уйгуров, которые правили в Монголии почти целый век (744–840).

Почти в то же самое время пришел конец господству тюрок на западе. Амбиции тюргешей давно подрывали устои западного ханства. А все тюркские племена оказались между китайцами и арабами, соперниками за господство в Центральной Азии. Арабы переправились через Оксус в 667 году. Их продвижение, задержанное гражданскими войнами в халифате, возобновилось в начале VIII века. Его возглавил Кутайба ибн Муслим, который за десять лет (705–715) захватил всю Трансоксиану, проник в Фергану и угрожал Кашгару. Об этом подробно пишет Гамильтон Гибб. Тюрки, раздробленные и ослабевшие, попросили китайцев о помощи, но династия Тан была занята разборками с агрессивными тибетцами, захватившими регион Гильгит, расположенный в Гиндукуше, и только в 747 году Сюань-цзун отправил корейского генерала Гао Сяньчжи, чтобы восстановить китайскую власть на всем протяжении Шелкового пути и остановить наступление арабов. Тюрки оказались не более чем зрителями мощного столкновения двух могучих противоборствующих сил. В районе Таласа на Памире (Талас (Тараз) располагался возле современного города Джамбул в Казахстане) летним днем 751 года арабы с помощью карлуков уничтожили силы Гао Сяньчжи, и китайцы навсегда отказались от претензий на землю, впоследствии ставшую Западным Туркестаном. Таким образом, через два века после свержения жужан Бумином тюркская конфедерация распалась, и в степях осталось множество племен, которые все еще говорили на тюркских диалектах, но быстро забывали о великих днях каганов.

В общем контексте мировой истории эпизод с первой тюркской империей имеет большую важность.

Тюрки показали, что хорошо организованная конфедерация кочевых племен может захватить контроль над практически всей евразийской степью от Монголии до Украины. Средства, с помощью которых они это сделали, остались нам неведомыми. Их успех не был связан с использованием новых военных техник, да и лидера масштаба Аттилы или Чингисхана у них не было. Вероятно, они создали политическую и военную систему, которая была выше, чем у хун-ну, сяньби, эфталитов и жужан, чье господство в степях было более ограниченным и эфемерным.

Тюрки были первыми варварами, создавшими настолько обширную империю, что она граничила в разных местах с четырьмя великими цивилизованными государствами: Китаем, Индией, Персией и Византией. Их отношения с этими государствами были иногда дружественными, иногда враждебными, но и в мирное, и в военное время поток торговли и идей, который тек через сердце Азии, был намного глубже, чем в другие века. Под покровительством каганов число купцов и миссионеров на дорогах постоянно увеличивалось. Через тюркский канал несторианцы (первые несторианские миссионеры прибыли в Китай в 636 году и были приняты Тай-цзуном, вторым императором династии Тан), манихейцы и буддисты попадали из Западной в Восточную Азию. Любопытно, что в обратном направлении религиозного движения не было.

Конец ознакомительного фрагмента.