Время прощать

Джон Гришэм, 2013

Новое дело Джейка Брайгенса, адвоката, бросившего смелый вызов неумолимой судебной системе. Дело о загадочном завещании богатого южанина Сета Хаббарда, который распорядился своим состоянием так, что это шокировало не только его близких, но и всех, кто его знал. Сын и дочь богача готовы горы свернуть, чтобы доказать: их отец был не в своем уме, когда составлял этот документ. Но Джейк Брайгенс намерен убедить присяжных в противоположном – у Сета Хаббарда имелись веские причины поступить именно так, а не иначе. И чтобы сделать это, Брайгенсу придется раскрыть опасную тайну, многие годы скрывавшуюся за роскошными фасадами особняков уютного южного городка…

7

После быстрого позднего ужина, состоящего из жареного сыра и томатного супа, Джейк и Карла убрали со стола, помыли посуду (посудомоечной машины у них не было) и, наконец, устроились в гостиной, которая начиналась сразу же за кухней, в каких-нибудь шести футах от обеденного стола. Три года (с лишком), проведенные в тесном помещении, требовали постоянной смены приоритетов и установок, равно как и предусмотрительности в поведении, чтобы не вызывать взаимного раздражения.

Очень помогало в этом присутствие Ханны. Маленькие дети равнодушны к материальной стороне жизни, которая так заботит взрослых. Пока оба родителя души в них не чают, остальное для них вообще не имеет значения. Карла занималась с дочерью правописанием, Джейк читал ей книжки. Они проводили вечера вместе, попутно просматривая газеты и новости по кабельному телевидению.

Ровно в 8.00 Карла искупала дочку, и спустя полчаса папа и мама вместе ласково уложили ее в постель. Когда они наконец остались вдвоем, то, укрывшись одним пледом, устроились на шаткой тахте.

— Ну, давай колись. Что случилось? — поинтересовалась Карла.

Джейк, листающий спортивный журнал, ответил:

— Что ты имеешь в виду?

— Не строй из себя дурачка. Что-то происходит. У тебя новое дело? Новый клиент, который может прилично или даже очень щедро заплатить и спасти нас от нищеты? Ну, пожалуйста…

Джек скинул на пол плед и вскочил на ноги.

— Вообще-то, моя дорогая, есть вероятность, что мы вот-вот положим нищету на обе лопатки.

— Я знала! Я всегда знаю, когда ты подписываешь договор на хорошенькую автомобильную аварию. Ты становишься нервным.

— Это не автомобильная авария, — возразил Джейк, шаря в портфеле. Достав из него файл с несколькими бумажками, он вручил его жене. — Это самоубийство.

— Ах, это…

— Да, это. Вчера вечером я рассказал тебе о кончине мистера Сета Хаббарда, но… умолчал о том, что накануне смерти он вдруг составил завещание, послал его в мою контору и назначил меня адвокатом по делу о своем наследстве. Сегодня в конце дня я подал заявку на его утверждение. Теперь это стало достоянием гласности, так что я могу тебе все рассказать.

— Ты никогда не видел этого человека?

— Никогда.

— И сегодня днем присутствовал на похоронах человека, которого никогда не видел?

— Правильно.

— Но почему он выбрал именно тебя?

— Благодаря моей блестящей репутации. Вот, пожалуйста, прочти его завещание.

— Но оно же написано от руки — Клара бросила беглый взгляд на бумагу.

— Как видишь.

Джейк снова уселся на тахту, прижавшись к жене, и внимательно наблюдал за ней, пока она читала две странички завещания. По мере того как углублялась Карла в текст, у нее открывался рот, а глаза расширялись от изумления. Дойдя до конца, она посмотрела на Джейка в изумлении.

— «Да сгинут они в муках, как я»? Какой мерзавец, — пробормотала она.

— Скорее всего да. Я его не знал, но Гарри Рекс, который представлял интересы его жены при втором разводе, придерживается не слишком высокого мнения о нем.

— Большинство людей придерживаются не слишком высокого мнения о Гарри Рексе.

— Это правда.

— А кто такая Летти Лэнг?

— Его чернокожая домоправительница.

— О боже, Джейк! Это же скандал.

— Надеюсь.

— У него было много денег?

— Ты же читала: «Наследство мое весьма существенно». Оззи знал его и склонен согласиться с этим. Утром я еду в Темпл на встречу с мистером Расселом Эмбургом, душеприказчиком, так что к середине дня буду знать гораздо больше.

— А оно имеет юридическую силу? — Карла помахала двумя листками. — Ты можешь защищать такое завещание?

— О да. «Завещания и наследства», статья сто первая. Профессор Роберт Уимз с юридического факультета «Оле Мисс» учил этому студентов пятьдесят лет. Он поставил мне высший балл. Если каждое слово написано рукой покойного, им проставлены дата и собственноручная подпись, это юридически действительное завещание. Не сомневаюсь, дети мистера Хаббарда его опротестуют, но тут-то и начнется самое интересное.

— Почему он оставил практически все чернокожей экономке?

— Наверное, ему нравилось, как она убирала в доме. Не знаю. Может, она делала не только уборку.

— Что ты имеешь в виду?

— Он был болен, Карла, умирал от рака легких. Подозреваю, Летти Лэнг заботилась о нем во многих смыслах. Очевидно, что он очень хорошо к ней относился. Его дети поднимут вой, станут вопить о злоупотреблении влиянием, будут стараться доказать, что она втерлась к нему в доверие, нашептывала ему на ухо, а может, и более того. Но решать будет жюри.

— Это будет суд с участием присяжных?

— О да. — Джейк мечтательно улыбнулся.

— Ну и ну. Кто уже знает об этом?

— Я подал заявку сегодня в пять часов, так что сплетни еще не начались. Но, думаю, к девяти утра все здание суда будет взбудоражено.

— Да так, что с него крышу снесет, Джейк. Состоятельный белый человек лишает наследства собственную семью, оставляет все своей черной экономке, а потом вешается. Ты шутишь?

Он не шутил. Карла еще раз перечитала завещание, пока муж, закрыв глаза, представлял себе будущий процесс. Закончив читать, она положила листки на пол и обвела взглядом комнату.

— Просто ради любопытства, дорогой… Как исчисляется твой гонорар в таком деле, как это? Прости, что спрашиваю. — Она обвела рукой узкую комнату, обставленную мебелью с блошиного рынка, дешевые книжные полки, прогнувшиеся от чрезмерной тяжести, псевдоперсидский ковер, подержанные шторы, стопку журналов на полу — обшарпанное жилище съемщиков, обладающих вкусом, но не имеющих средств доказать это.

— Что? Хочешь норку получше? Может быть, двухэтажную или сдвоенную?

— Не подкалывай меня.

— Гонорар может быть весьма солидным, но об этом я еще не думал.

— Солидным?

— Конечно. Гонорар зависит от содержания работы, количества оплачиваемых часов, от чего-то еще, о чем мы пока мало что знаем. Адвокат по делам о наследстве должен каждый день отмечать рабочие часы, за которые он и получает плату. Для нас это неслыханно. Все гонорары должны утверждаться судьей, в данном случае это наш дорогой друг его честь Рубен Этли. Поскольку он знает, что мы умираем с голоду, возможно, проявит к нам милосердие. Большое наследство, куча денег, бурно опротестовываемое завещание — и, даст бог, мы сумеем избежать банкротства.

— Куча денег?

— Дорогая, это просто фигура речи. На данном этапе нам не следует проявлять алчность.

— Не надо говорить со мной покровительственно. — Карла посмотрела в заблестевшие глаза голодного адвоката.

— Ладно.

Но Карла уже мысленно паковала ящики, готовясь к переезду. Такую же ошибку она совершила годом раньше, когда юридическая контора Джейка Брайгенса занималась делом молодой четы, новорожденный ребенок которой умер в мемфисской больнице. Много сулившее дело о преступной халатности врачей увяло при тщательном изучении экспертных выводов, и Джейку не оставалось ничего иного, кроме как заключить сделку за весьма скромный гонорар.

— Ты ездил повидаться с Летти Лэнг? — спросила Карла.

— Да. Она живет за Бокс-Хиллом, в коммуне, которая называется Маленькая Дельта. Там почти нет белых. Ее муж — пьяница, он то появляется, то исчезает. Я не заходил в дом, но у меня создалось впечатление, что там полно народу. Я проверил в реестре — он им не принадлежит. Это дешевый маленький съемный дом, похожий…

— Похожий на эту дыру, да?

— Похожий на наш дом. Вероятно, сооружен тем же третьесортным застройщиком, который наверняка уже разорился. Но нас здесь три человека, а их там, наверное, с дюжину.

— Она приятная?

— Довольно приятная. Мы поговорили очень коротко. У меня создалось впечатление, что она — типичная для здешних мест чернокожая женщина, у которой полный дом детей, приходящий муж, минимально оплачиваемая работа и тяжелая жизнь.

— Весьма жесткая характеристика.

— Зато очень точная.

— А внешне она привлекательна?

Джейк начал под пледом массировать ее правую лодыжку.

— Не могу сказать наверняка, — подумав с минуту, ответил он, — уже темнело, и я спешил. Ей лет сорок пять, она явно в хорошей форме и определенно не уродлива. А почему ты спрашиваешь? Думаешь, за завещанием мистера Хаббарда стоит секс?

— Секс? Кто сказал секс?

— Но ведь это именно то, о чем ты подумала: не втерлась ли она к мистеру Хаббарду в завещание именно таким образом?

— Ладно, я действительно так подумала, и об этом будет к завтрашнему дню судачить весь город. Да на этом деле крупными буквами написано: «Секс». Он умирал, она за ним ухаживала. Кто знает, чем они там занимались?

— А у тебя грязные мыслишки. Мне нравится…

Его рука заскользила к ее бедру, но резко остановилась: телефон зазвонил так неожиданно, что они даже испугались. Джейк прошел на кухню, снял трубку, поговорил и дал отбой.

— Это Несбит, он возле дома, — сообщил Джейк и, взяв сигару и коробок спичек, вышел на улицу.

В конце короткой подъездной дорожки, возле почтового ящика, он раскурил сигару и выпустил облачко дыма в холодный вечерний воздух. Минуту спустя в конце улицы из-за угла показалась патрульная машина. Медленно подкатив, она остановилась возле Джейка. Грузный помощник шерифа Майк Несбит с трудом выбрался из салона.

— Добрый вечер, Джейк, — произнес он и закурил сигарету.

— Добрый вечер, Майк.

Какое-то время оба дымили, прислонившись к капоту автомобиля.

— Оззи ничего не раскопал про Хаббарда, — наконец подал голос Несбит. — Он прошерстил весь Джексон и вернулся ни с чем. Похоже, старик держал свои игрушки в другом месте. В этом штате ничего не зарегистрировано, только дом, машины, участок земли и лесосклад с лесопилкой возле Пальмиры. Больше никаких следов. То есть вообще ничего. Ни банковских счетов, ни компаний, ни товариществ. Парочка страховых полисов, как положено, и все. Ходят слухи, что свой бизнес он держал в другом месте, но так далеко мы пока не копали.

Джейк кивнул, продолжая пыхтеть сигарой. На данную минуту в сообщении Несбита для него не было ничего удивительного.

— А что насчет Эмбурга?

— Рассел Эмбург происходит из города Фоли, Алабама, это на юге штата, где-то возле Мобайла. Прежде чем пятнадцать лет назад лишиться практики, служил там адвокатом. Злоупотребление средствами клиентов, но без предъявления обвинения. Никакого криминального досье. Покончив с юриспруденцией, занялся лесным бизнесом, и можно с уверенностью сказать, что именно на этом поприще познакомился с Сетом Хаббардом. Насколько нам известно, дела у него шли хорошо. Понятия не имею, почему он осел в такой дыре, как Темпл.

— Утром я еду в Темпл — спрошу.

— Хорошо.

Мимо прошла пожилая пара с пожилым пуделем. Они на ходу обменялись приветствиями с Джейком и Несбитом. Когда удалились, Джейк выдохнул клуб дыма.

— А об Энсиле Хаббарде, брате, удалось что-нибудь узнать?

— Ни единого проблеска. Ничего.

— Неудивительно.

— Забавно. Я живу здесь всю жизнь и не слышал о Сете Хаббарде. Моему отцу восемьдесят, он тоже провел здесь всю жизнь и тоже никогда не слышал о Сете Хаббарде.

— В округе тридцать две тысячи жителей, Майк. Нельзя знать всех.

— Оззи знает.

Они рассмеялись. Несбит отбросил окурок на мостовую и потянулся.

— Пора мне домой, Джейк.

— Спасибо, что заехал. Я завтра поговорю с Оззи.

— Да, давай. Пока.

Он нашел Карлу в спальне. Она сидела в кресле и смотрела через окно на улицу. В комнате было темно. Джейк вошел тихо, остановился.

— Джейк, я так устала видеть полицейскую машину перед своим домом, — зная, что он слышит, произнесла Карла.

Он глубоко вздохнул и подошел ближе. Одно неосторожное слово, и разговор может перерасти в ссору.

— Я тоже, — мягко ответил Джейк.

— Чего он хотел? — спросила Карла.

— Да в общем-то ничего, просто поболтали о Сете Хаббарде. Оззи пытался узнать о нем хоть что-то, но почти безрезультатно.

— А разве нельзя было позвонить завтра? Зачем приезжать и парковаться перед нашим домом, чтобы все видели, что Джейк Брайгенс не может провести ни одной ночи без появления полиции?

Джейк прикусил язык и выскользнул из комнаты.