Время милосердия

Джон Гришэм, 2020

Адвокат Джейк Брайгенс снова в игре – против жестокой судебной системы, неумолимых коллег и предвзятого общества. Будучи вынужден взяться за дело Дрю Гэмбла – робкого шестнадцатилетнего парня, застрелившего помощника шерифа, Джейк должен выбирать между благополучием и безопасностью собственной семьи и помощью людям, оказавшимся на грани отчаяния. Что скрывается за очевидным на первый взгляд преступлением? Как переубедить местных жителей, требующих скорейшего суда и смертной казни? И получится ли найти лазейку в законе, чтобы спасти жизнь человека?

12

Единственный детский психолог на севере Миссисипи, оплачиваемая штатом, была слишком занята, чтобы перезвонить. Джейк сделал из этого вывод, что просьба все бросить и поспешить в окружную тюрьму Клэнтона была воспринята ею без всякого удовольствия. Частных специалистов этого профиля не было ни в округе Форд, ни во всем 22-м судебном округе. Порсии потребовалось два часа, чтобы все же откопать одного — в Оксфорде, в часе езды к западу.

В среду утром Джейк коротко с ним переговорил и добился согласия взглянуть на Дрю через пару недель, причем не в тюрьме, а в своем кабинете. Выездов к пациентам он не совершал. Двое в Тупело тоже не работали на выездах, но вторая, доктор Кристина Рукер, узнав, о каком пациенте речь, смягчилась. Она читала об убийстве представителя закона и была заинтригована рассказом Джейка ей по телефону. Он описал состояние Дрю, близкое к ступору, его облик и поведение. После этого доктор Рукер согласилась, что дело срочное, и пообещала осмотреть парня уже завтра, в четверг. Правда, у себя в Тупело, а не в клэнтонской тюрьме.

Лоуэлл Дайер воспротивился отъезду Дрю, какой бы ни была причина, Оззи тоже. Судья Нуз разбирал ходатайства в суде округа Полк в Смитфилде. Джейк предпринял 45-минутную поездку на юг, явился в зал суда и дождался, пока многословные адвокаты закончат свою скучную болтовню и у судьи появится свободная минута. Оставшись с ним с глазу на глаз, Джейк снова описал состояние своего клиента, подчеркнул, что доктор Рукер считает дело срочным, и принялся настаивать, что парня необходимо свозить на освидетельствование. Он утверждал, что риск побега нулевой: парень ложку-то вряд ли поднимает. В конце концов, он убедил Его честь, что оказание обвиняемому экстренной медицинской помощи отвечает интересам правосудия.

— Кстати, она берет пятьсот долларов, — добавил Джейк уже около двери.

— За двухчасовую консультацию?

— Так она сказала. Я пообещал, что мы, то есть штат — ведь мы с вами действуем сейчас от имени штата, — заплатим. В связи с этим возникает также тема моего гонорара.

— Об этом потом, Джейк. Меня ждут адвокаты.

— Благодарю, судья. Я позвоню Лоуэллу и Оззи. Представляю, как они будут возмущены! Вероятно, прибегут к вам жаловаться.

— Это часть моей работы. Как-нибудь справлюсь.

— Я скажу шерифу, что вы хотите, чтобы он отвез мальчишку в Тупело. Ему это не понравится.

— Пусть.

— Еще я готовлю ходатайство о передаче данного дела в суд по делам несовершеннолетних.

— Дождись обвинительного заключения.

— Хорошо.

— И не тяни с ходатайством.

— Это потому, что вы не собираетесь тянуть с его рассмотрением.

— Не собираюсь, Джейк.

— Спасибо за откровенность.

— Пожалуйста.

В восемь часов утра в четверг надзиратель отвел Дрю Гэмбла в темную комнатушку и заявил, что ему пора принять душ. Раньше Дрю отказывался от душа, но дальше тянуть с этим было бы вредно. Ему выдали мыло и полотенце и велели поторапливаться — на мытье в окружной тюрьме отводилось пять минут. Прозвучало также предупреждение, что горячая вода будет литься только первые две минуты. Дрю закрыл дверь, разделся и выбросил из помещения свою грязную одежду, которую надзиратель отнес в стирку. После мытья Дрю получил оранжевый комбинезон самого маленького размера, какой нашелся, и пару старых резиновых шлепанцев того же цвета. Его вернули в камеру, где он отверг завтрак — яичницу с беконом — и довольствовался арахисом и содовой. Как обычно, парень не реагировал на любые попытки заговорить с ним. Сначала надзиратели решили, что он что-то напряженно обдумывает, но потом поняли, что в нем еле теплится сознание. «Свет горит, но дома никого», — шепнул один другому.

Джейк подъехал к девяти часам с двумя дюжинами пончиков для раздачи по всей тюрьме — то была попытка заработать очки у бывших друзей, теперь смотревших на него косо. Раздать удалось всего несколько штук, большая часть пончиков осталась у Джейка. Положив одну коробку на стойку дежурного, он отправился в камеру Дрю. К его удивлению, тот сжевал целых два пончика. Сахар, вероятно, послужил ему подзарядкой, и он промямлил:

— Сегодня что-нибудь будет, Джейк?

— Да. Ты поедешь в Тупело, к врачу.

— Я что, больной?

— Послушаем, что скажет врач. Она задаст тебе вопросы про тебя самого и про твою семью, где вы жили и все такое. Отвечай правду, покажи, на что ты способен.

— Она типа мозгоправа?

Джейк не ждал подобного термина.

— Психиатр.

— Я и говорю. Я уже два раза с такими встречался.

— Неужели? Где?

— Однажды я сидел в тюрьме, в камере для несовершеннолетних, там меня раз в неделю показывали мозгоправу. Напрасная трата времени, вот что это такое.

— Я два раза тебя спрашивал, бывал ли ты в суде, ты отвечал, что нет.

— Не помню, чтобы вы спрашивали. Извините.

— За что ты туда попал?

Дрю откусил от пончика и обдумал вопрос.

— Вы ведь мой адвокат, да?

— Я уже пятый день подряд сюда хожу и с тобой общаюсь. Так может поступать только твой адвокат.

— Я хочу увидеть маму.

Джейк глубоко вздохнул и напомнил себе о терпении; в каждый его приход сюда это было важнее всего — терпение.

— Твою маму вчера прооперировали, собрали ей челюсть, теперь она поправляется. Сейчас тебе к ней нельзя, но я уверен, что ей позволят тебя навестить.

— Я думал, что она умерла.

— Знаю, что ты так думал, Дрю. — Услышав голоса в коридоре, Джейк посмотрел на часы. — План такой. Шериф повезет тебя в Тупело. Будешь сидеть сзади, скорее всего, один. Чтобы никому в машине ни слова не говорил, понятно?

— Вы не поедете?

— Я буду ехать за вами. Пойду с тобой к доктору. Просто ничего не говори шерифу и его помощникам, хорошо?

— Они будут со мной разговаривать?

— Сомневаюсь.

Дверь открылась, вошел Оззи, за его спиной маячил Мосс Джуниор. Джейк встал и поприветствовал обоих, те промолчали. Мосс Джуниор снял с ремня наручники и обратился к Дрю:

— Встань, пожалуйста.

— Обязательно ему быть в наручниках? — заметил Джейк. — Он никуда не денется.

— Мы свое дело знаем, Джейк, так же как ты свое, — язвительно произнес Оззи.

— Почему ему нельзя поехать в обычной одежде? Послушай, Оззи, его ждет психиатрическое освидетельствование, оранжевый комбинезон делу не поможет.

— Отстань, Джейк!

— Не отстану. Придется звонить судье Нузу.

— Звони кому хочешь.

— Нет у него другой одежды, — вставил надзиратель. — Та, что была, сейчас в стирке.

— У вас дети не имеют другой одежды? — спросил Джейк, пристально глядя на надзирателя.

— Он не ребенок, Джейк, — завил Оззи. — Им уже занимался окружной суд, я проверил.

— Вся его одежда сгорела, — добавил Мосс Джуниор. — Вместе со шмотками матери и сестры.

Дрю поежился и часто задышал. Джейк посмотрел на него, потом на Мосса Джуниора.

— Нельзя было без этого обойтись?

— Ты спросил о сменной одежде. Ее нет.

— Поехали! — велел Оззи.

Ни в одном учреждении не обходится без утечек информации. Оззи уже случалось от этого страдать. Меньше всего ему хотелось, чтобы на первой полосе газеты появилась фотография, на которой он тайком увозит обвиняемого в убийстве к психиатру. Его машина стояла за «тюрьмой», охранявшие ее Луни и Суэйз были готовы стрелять на поражение в любого репортера. Отъезд произошел организованно. Стараясь не отставать от шерифа в своем саабе, Джейк едва видел выступавший над спинкой заднего сиденья светлый затылок Дрю.

Кабинет доктора Рукер находился за одной из десятка одинаковых дверей в административном здании в центре Тупело. Оззи вырулил за здание, там его уже ждали два патрульных автомобиля из департамента шерифа округа Ли. Он остановился, вылез и, оставив Мосса Джуниора в машине караулить обвиняемого, отправился вместе с местными коллегами проверить, все ли в порядке. Джейк сидел в автомобиле, это все, что ему оставалось. Перед отъездом он позвонил Порсии, справлявшейся в больнице о состоянии Джози Гэмбл, но ничего не выяснившей и ждавшей звонка медсестры.

Через полчаса Мосс Джуниор вылез из машины и закурил. Джейк подошел к нему поболтать. Дрю лежал на заднем сиденье, поджав колени к груди. Кивнув в его сторону, Джейк спросил:

— Много он вам рассказал?

— Вообще ничего. Мы не настаивали. Парень не в себе, Джейк.

— Слышал, как он ноет? Сидит с закрытыми глазами и то ли ноет, то ли скулит, словно совсем сбрендил.

— Да.

Мосс выдохнул дым и перенес центр тяжести с одной ноги на другую.

— Как думаешь, он не вывернется, потому что псих?

— А что, возникают такие опасения?

— Еще бы! Болтают, будто ты сумеешь отмазать его, как отмазал Карла Ли — невменяемый, мол.

— Без болтовни никогда не обходится, а то ты не знаешь, Мосс.

— Да. Только это было бы несправедливо, Джейк. — Он откашлялся и сплюнул, едва не попав в бампер, словно выражал свое отвращение. — Люди разозлятся, Джейк. Не хотелось бы, чтобы виноватым оказался ты.

— Я временный адвокат, Мосс. Нуз пообещал найти другого, если наметится процесс.

— А он намечается?

— Неизвестно. Я на подхвате, пока не будет предъявлено обвинение. Дальше я пас.

— Рад это слышать. Ты еще успеешь нахлебаться всякой дряни.

— Уже хлебаю полной ложкой.

Вернулся Оззи с помощниками местного шерифа. По его сигналу Мосс Джуниор открыл заднюю дверцу и попросил Дрю выйти. Парня быстро отвели в здание, Джейк последовал за ним.

Доктор Рукер ждала в маленькой совещательной комнате. Она представилась Джейку. Они уже были знакомы заочно, поэтому личное знакомство не потребовало времени. Доктор Рукер была высокой и стройной, ярко-рыжей (скорее всего, крашеной), в модных очках для чтения с разноцветной оправой. Ей было лет пятьдесят, больше чем любому из пожаловавших к ней сейчас, но ничуть перед ними не робела. Здесь хозяйкой была она.

Убедившись, что обвиняемому некуда бежать, Оззи попросил отпустить его и Мосса в коридор. Доктору Рукер не могла понравиться ситуация, когда ее дверь охраняют вооруженные люди, тем не менее она уступила. Не каждый день она беседовала с обвиняемым в тяжком убийстве.

В комбинезоне на несколько размеров больше Дрю казался еще меньше. Резиновые шлепанцы, тоже на несколько размеров больше его ноги, выглядели нелепо. Не доставая ногами пола, он сидел, сложив руки на коленях и глядя вниз, будто боялся всех присутствующих.

— Дрю, это доктор Рукер, — произнес Джейк. — Она хочет тебе помочь.

Мальчишка через силу кивнул, посмотрел на нее и снова уставился в пол.

— Я немного побуду с вами и выйду, — продолжил Джейк. — Пожалуйста, внимательно слушай ее и отвечай на вопросы. Она на твоей стороне, понимаешь, Дрю?

Он опять кивнул и медленно поднял голову. Его взгляд уперся в стену, как будто оттуда раздался неприятный для него звук. Дрю издал тоскливый стон, но ничего не сказал. Сейчас опять заскулит, подумал Джейк. Доктору Рукер полезно это услышать.

— Сколько тебе лет, Дрю? — спросила она.

— Шестнадцать.

— Когда день твоего рождения?

— Десятого февраля.

— В прошлом месяце. Ты его праздновал?

— Нет.

— Был праздничный торт?

— Нет.

— Твои друзья в школе знали, что у тебя день рождения?

— Вряд ли.

— Кто твоя мама?

— Джози.

— У тебя есть сестра?

— Да, Кира.

— Это вся ваша семья?

Дрю кивнул.

— Дедушки-бабушки, тети-дяди, двоюродные братья-сестры?

Он покачал головой.

— А твой отец?

В глазах мальчишки мелькнули слезы, он вытер их оранжевым рукавом.

— Я его не знаю.

— Ты с ним знаком?

Снова беззвучное «нет».

Доктор Рупер прикинула его рост: пять футов. И вес: сто фунтов. Никаких мускулов. Высокий, мягкий, почти детский голос. Ни растительности на лице, ни прыщей, ничего, что указывало бы на процесс возмужания.

Дрю опять закрыл глаза и принялся слегка раскачиваться взад-вперед. Она дотронулась до его колена и спросила:

— А ты чего-то боишься прямо сейчас?

Он монотонно завыл; иногда вой ненадолго переходил в тихое рычание. Немного послушав этот звук, доктор Рупер переглянулась с Джейком и спросила:

— Зачем ты издаешь этот звук, Дрю?

Единственным ответом было усиление того же звука. Она убрала руку, посмотрела на часы и выпрямилась, словно решив, что время еще есть. Прошла минута, две. Когда миновало пять минут, доктор Рупер кивнула Джейку, и тот бесшумно вышел.

Больница была недалеко. Джейк нашел мисс Гэмбл в палате на третьем этаже. На второй койке в палате лежал труп; как, впрочем, выяснилось, это был живой 96-летний старик, которому только что пересадили почку. В 96 лет?

Кире разрешили устроиться рядом с матерью на раскладушке. Они провели здесь две ночи, днем их собирались выписать и пока не было ясно, куда они отправятся дальше.

Конец ознакомительного фрагмента.