Один день в декабре

Джози Силвер, 2018

Лори уверена: любовь с первого взгляда существует только в фильмах. Но в один снежный декабрьский день через затуманенное окно автобуса она встречается взглядом с молодым человеком, и между ними пробегает искра. Лори понимает, что безнадежно влюбилась. В течение года она ищет этого молодого человека везде: на улицах Лондона, в метро, кафе, на автобусной остановке, – а находит на рождественской вечеринке, где ее лучшая подруга Сара знакомит Лори со своим новым бойфрендом. Им оказывается Джек, тот самый парень с автобусной остановки… «Один день в декабре» – это радостная, трогательная и невероятно волнующая история любви, показывающая, что судьба закручивает невероятные виражи на пути к счастью. Впервые на русском языке!

2009 год

Новогодние обязательства

В этот новый год я приняла всего два обязательства, но это важные, судьбоносные, эпохальные решения.

1. Найти парня с автобусной остановки.

2. Найти достойную работу в каком-нибудь журнале.

Блин! Жаль, что я писала не карандашом. Можно было бы стереть написанное и поменять решения местами. Потому что в идеале все должно выглядеть примерно так: я нахожу крутую работу, во время перерыва на ланч отправляюсь в кафе и встречаю там парня с остановки. Он нечаянно толкает меня, так что я роняю тарелку с легкой и здоровой пищей, которую держу в руках. Он смущенно поднимает на меня глаза и говорит: «О, это ты. Наконец-то я тебя нашел».

И мы отправляемся в ближайший парк, наплевав на ланч. Мы оба потеряли аппетит, зато нашли свою любовь.

Да, именно так все и будет. Пожелайте мне удачи.

20 марта

Лори

— Это, случайно, не он? От него явно исходит какая-то автобусная энергетика!

Следуя за взглядом Сары, я смотрю в дальний конец бара. Как всегда в пятницу вечером, народу здесь тьма-тьмущая. Мы не изменяем своей привычке: в любом месте скользить глазами по лицам, надеясь увидеть Автобусного Парня. Именно так окрестила его Сара, узнав о моей внезапной любви. Каникулы мы обе провели в кругу семьи: она напропалую веселилась в Бате, а я спала и объедалась в Бирмингеме. Так или иначе, в начале нового года мы обе вернулись в зимний Лондон. Я поведала подруге о том, как амур пронзил меня стрелой на автобусной остановке, и тут же пожалела о своем опрометчивом поступке. Дело не в том, что я считаю Сару недостойной доверия. Но она буквально воспламенилась идеей найти Автобусного Парня и предалась поискам с таким рвением, что это сводит меня с ума.

— Ты о ком? — вглядываясь в людское море, спрашиваю я.

Сара потирает нос, прикидывая, как бы поточнее определить интересующий нас объект.

— Вон там, в середине зала, рядом с девицей в синем платье.

Девицу в синем я нахожу легко: ее белокурые волосы, прямые, как струны, сверкают в свете ламп. Она закидывает голову и смеется, слушая, что говорит ей парень, стоящий рядом.

Роста он вроде такого, как мой незнакомец с остановки. Волосы тоже подходят. В линии плеч, обтянутых темной рубашкой, есть что-то пронзительно знакомое. Вероятность того, что это именно тот, кто мне нужен, достаточно велика. Я смотрю на него, и моя уверенность растет. Похоже, поиски завершились успешно.

— Не знаю, — шепчу я одними губами, поскольку опасаюсь, что он меня услышит.

Я так часто описывала его Саре, что теперь она лучше меня знает, как он выглядит. Мне хочется подойти поближе. Я уже начинаю двигаться в его сторону, но Сара хватает меня за локоть и останавливает. Парень наклоняется и целует блондинку, которая моментально превращается в самую омерзительную личность на этой планете.

Господи боже, это точно он! Нет-нет! Наша встреча должна произойти совсем не так. Каждую ночь, закрыв глаза, я представляла себе, как это будет, и никогда, повторяю, никогда рядом с ним не было никаких девиц. Иногда встреча действительно происходила в баре, но его окружали исключительно парни. Чаще я воображала, как он сидит в одиночестве за столиком в кафе и читает книгу. Но участия блондинки со сверкающими волосами ни один из моих сценариев не предусматривал.

— Черт! — бормочет Сара и сует мне в руку стакан с вином.

Мы наблюдаем за их поцелуем, который длится вечно. Господи Иисусе, этим людям, похоже, неведомы правила приличия! Он гладит ее по заднице, что вряд ли уместно в многолюдном баре.

— Какая распущенность! — вздыхает Сара. — Лу, по-моему, это не твой тип мужчины.

Я буквально уничтожена. Залпом выпиваю стакан холодного вина и пожимаю плечами.

— Пожалуй, пойду домой, — говорю я, чувствуя, что вот-вот разревусь.

Конечно, это смешно. Но я ничего не могу с собой поделать. Мерзкая парочка меж тем заканчивает целоваться, она оправляет платье, он что-то шепчет ей на ухо, потом резко поворачивается и идет прямо к нам.

Протискивается совсем рядом, и с души у меня сваливается камень. От облегчения хочется смеяться.

— Это не он, — шепчу я. — Ничего общего.

Сара округляет глаза и выдыхает так громко, что я догадываюсь: несколько секунд она не дышала совсем.

— Слава богу! — произносит она. — Этот — какой-то слизняк. Ты себе не представляешь, как мне хотелось подставить ему подножку, когда он проходил мимо.

Слизняк не слизняк, а парень действительно противный. Он шествует в сортир, преисполненный сознания собственной значимости, и с самодовольной ухмылкой стирает с губ помаду своей подружки.

Боже, мне необходимо еще выпить! Вот уже три месяца я ищу своего прекрасного незнакомца. Если не найду его в ближайшем будущем, того и гляди, сопьюсь.

Вернувшись в свою квартиру на Деланси-стрит, мы с Сарой сбрасываем туфли, шлепаем по полу и валетом растягиваемся на диване.

— Знаешь, у нас на работе появился новый парень, — пристально глядя на меня, сообщает Сара. — По-моему, он должен тебе понравиться.

— Мне нужен только Автобусный, — изрекаю я, ощущая себя героиней сопливой мелодрамы.

— А что, если ты найдешь его и выяснишь, что он полный придурок? — ухмыляется Сара.

Случай в баре явно настроил ее на пессимистический лад.

— По-твоему, лучше прекратить поиски? — вздыхаю я, подняв отяжелевшую голову с диванного подлокотника.

— Нет, я просто хотела сказать, что тебе нужен запасной вариант! — всплескивает руками Сара.

— На тот случай, если он окажется придурком?

— Не обязательно придурком. — Сара пытается поднять голову, но попытка не приносит результата. — Он может оказаться занудой, снобом или какой-нибудь шишкой на ровном месте. Или выяснится, что у него есть девушка. Господи боже, Лу, он ведь может быть женат!

У меня перехватывает дыхание. Самым настоящим образом.

— Нет, не может! — сиплю я. — Он не женат, у него нет никакой девушки, он не зануда, не сноб и не придурок. Он где-то здесь, в этом городе, ждет, когда я его найду. — Эту тираду я произношу с убежденностью пьяной в дым женщины. — А может, он и сам меня ищет.

Сара приподнимается на локтях и смотрит на меня, под глазами у нее чернеют разводы туши, помада размазалась.

— Я просто боюсь, что мы, точнее ты, тешимся несбыточными грезами, — говорит она. — Нам, то есть тебе, надо быть готовыми к любому повороту событий.

Знаю, она права. Там, в баре, я едва не умерла от разрыва сердца.

Мы буравим друг друга взглядами.

— Мы обязательно его найдем! — Сара гладит меня по ноге.

Как большинство пьяных, я чертовски сентиментальна. От этого простого дружеского жеста у меня ком встает в горле.

— Обещаешь? — выдыхаю я.

Сара кивает, и тут я заливаюсь слезами. Я ужасно устала, я пьяна, и мне бывает трудно вспомнить лицо Автобусного Парня. Порой я начинаю бояться, что забуду, как он выглядит.

Сара садится и вытирает мне слезы рукавом своей блузки.

— Не плачь, Лу, — шепчет она. — Никуда он от нас не денется.

Я всхлипываю, растягиваюсь на спине и смотрю на обшарпанный потолок, который хозяин квартиры обещает заштукатурить уже несколько лет, с тех пор как мы сюда въехали.

— Никуда он от нас не денется, — повторяю я. — Он замечательный.

— Надеюсь, он не обманет наших ожиданий. Иначе я вырежу ему на лбу слово «козел». — Сара касается своего лба указательным пальцем.

Я киваю, тронутая ее преданностью.

— Да, причем ржавым скальпелем, — добавляю я, содрогаясь от собственного садизма.

— Бедняга получит сепсис, и у него отвалится голова, — бормочет Сара.

Я закрываю глаза и беззвучно смеюсь. До той поры, пока я не нашла своего Автобусного Парня, львиная доля моей привязанности принадлежит Саре.

24 октября

Лори

— Думаю, мы это приколотили, — любуясь делом своих рук, произносит Сара.

Все выходные мы меняли обстановку в нашей крошечной гостиной, поэтому обе теперь с головы до ног покрыты пылью и пятнами краски. Наш труд близится к завершению, и я испытываю острое чувство удовлетворения. Моя дерьмовая работа в отеле не приносит даже намека на подобное чувство.

— Надеюсь, хозяину квартиры понравится, — говорю я.

Мы не заручились разрешением что-нибудь менять в квартире, но для того, чтобы возражать против очевидных улучшений, надо быть полным идиотом.

— Он должен нам за это заплатить, — уперев руки в бедра, заявляет Сара. На ней обрезанные до колен джинсы и майка «Дей-Гло», пронзительно-розовый цвет которой вступает в непримиримый конфликт с ее рыжими волосами. — Благодаря нашим трудам стоимость его квартиры возросла. Кто бы мог подумать, что под убогим ковром скрывается такой шикарный пол?

Я заливаюсь смехом, вспоминая, какую комическую сценку мы разыграли, спуская по лестнице свернутый ковер. Живем мы на самом верхнем этаже, и к тому времени, как злополучный ковер оказался внизу, мы обе взмокли от пота, как шахтеры, и сыпали ругательствами, как моряки. Затолкав ковер в ближайший мусорный бак, мы пожали друг другу руки. Не думаю, что отсутствие этой ветхой тряпки сможет кого-нибудь огорчить.

Выяснилось, что пол в нашей квартире действительно шикарный — старинный дубовый паркет, который нынешний владелец предпочел спрятать под узорчатым кошмаром. Для того чтобы привести пол в порядок, пришлось потрудиться так, что теперь у нас обеих ноют руки, но результат того стоит. Мы с удовольствием озираем нашу обновленную гостиную, где благодаря белым стенам и большим окнам всегда светло. Несмотря на обшарпанные потолки, наш старый дом не лишен обаяния. После того как мы заменили потертый ковер дешевым половиком и замаскировали разрозненную мебель снятыми с кроватей покрывалами, комната преобразилась, как по волшебству. Можно сказать, мы совершили маленькое чудо, причем без особых затрат.

— По-моему, получился интерьерчик в стиле бохо, — провозглашает Сара.

— У тебя на волосах краска. — Я касаюсь своей головы, показывая, где именно, и, возможно, пачкая краской собственные волосы.

— У тебя тоже! — смеется Сара и смотрит на часы. — Как насчет рыбы с картошкой?

Обмен веществ у Сары мощный, как у лошади, аппетит соответствующий. В ее обществе я могу объедаться пирожными, не испытывая ни малейшего чувства вины. Это еще одна причина моей привязанности к Саре.

— Да, пожалуй, нам стоит перекусить, — киваю я.

Полчаса спустя мы устраиваемся на диване с пакетами рыбы и жареной картошки, решив отпраздновать этим маленьким пиршеством преображение нашей гостиной.

— Нам надо бросить работу и создать свое телевизионное шоу, — заявляет Сара. — Что-нибудь вроде «Ремонт за десять евро».

— Да, это будет круто, — киваю я. — Хотите стильный интерьер? Лори и Сара идут к вам.

Сара замирает, не донеся до рта вилку.

— Дизайнерский дом «Сара и Лу» преобразит вашу жизнь! — восклицает она.

— Нет, Лори и Сара звучит лучше! — смеюсь я. — Согласись, это так. К тому же я старше. Так что по справедливости мое имя должно стоять первым.

Это наш старый прикол: я на несколько месяцев старше Сары и никогда не упускаю случая напомнить об этом. Сара хохочет и проливает пиво. Я опускаю свою бутылку на пол.

— Береги половицы! — предупреждает Сара.

— Я использовала подставку.

Сара наклоняется и внимательно разглядывает флайер из супермаркета, послуживший мне подставкой.

— Ох, Лу, по-моему, пользоваться подставками для пивных бутылок — это признак старения, — бормочет она.

— Хочешь сказать, скоро мы официально получим статус старых дев? — хмуро осведомляюсь я. — И тогда нам уж точно придется завести кошку?

— Думаю, да, — кивает она.

— Что ж, не возражаю, — вздыхаю я. — Тем более, любовь всей моей жизни закончилась, не начавшись.

— В этом виновата только ты сама, — изрекает Сара и отправляет в рот последний ломтик жареного картофеля.

Разумеется, мы говорим об Автобусном Парне. К этому времени он уже превратился в миф, и я чувствую, что пора о нем забыть. Десять месяцев — слишком долгий срок, чтобы гоняться за незнакомцем. К тому же нет никакой уверенности в том, что он не маньяк, не прохиндей и не козел. Уверенности в том, что он свободен и готов в меня влюбиться, еще меньше. Сара постоянно твердит: я не должна на нем зацикливаться. Она имеет в виду, что мне нужно найти другого парня и не превращаться в монахиню. Разумом понимаю: подруга права, но сердце мое еще не готово к такому повороту. Не могу забыть чувство, которое пронзило меня, когда наши взгляды встретились, никогда прежде я не испытывала ничего подобного.

— За то время, что ты по нему вздыхаешь, можно было прочесать весь земной шар, — говорит Сара. — Его ты, может, и не встретила бы, зато познакомилась бы с кучей других отличных парней. На старости лет рассказывала бы внучатам, как здорово было трахаться с Роберто из Италии и Владом из России.

— Я не собираюсь заводить детей, так что никаких внучат у меня не будет. Гоняться за этим Автобусным Парнем мне тоже надоело. Единственный выход, который остается, — заняться разведением кошек. На пару с тобой, — заявляю я. — Может, организуем центр по спасению бездомных животных? Глядишь, через несколько лет королева удостоит нас медалей за большой вклад в дело кошководства.

Сара хохочет. Судя по всему, она действительно считает: настало время распрощаться с мечтами о незнакомце с автобусной остановки.

— Боюсь, из этой идеи ничего не выйдет! Я только что вспомнила, у меня аллергия на кошек, — сообщает она. — Так что нам придется придумать себе другое занятие.

— Сара, ты разбиваешь все мои планы, — вздыхаю я и отхлебываю пива из бутылки. — Для старых дев нет более достойного поприща, чем кошководство.

— Давай не будем спешить записываться в старые девы, — усмехается Сара. — Тем более, у меня на следующей неделе свидание.

Сердце мое сжимается.

— С кем, если не секрет?

— Мы познакомились в лифте. Я незаметно нажала кнопку «Стоп» и не отпускала ее, пока он не пригласил меня пообедать.

Наверное, мне нужно брать у Сары уроки жизни. Она всегда знает, чего хочет, и вцепляется в добычу обеими руками. Сколько раз я проклинала себя за то, что у меня не хватило решимости выскочить из того проклятого автобуса. Но теперь уже ничего не исправишь. Судя по всему, настало время поумнеть. Хватит гоняться за несбыточной мечтой и напиваться при очередной неудаче. На свете полно других мужиков. Отныне лозунг «Делай как Сара!» станет моим жизненным правилом. Уж конечно, подруга не стала бы тратить целый год жизни на бесцельную хандру.

— Как думаешь, не повесить ли сюда какую-нибудь картину? — указывая на стену над камином, спрашивает Сара.

— Почему нет? Может, купим картину, изображающую семейство котят?

Сара смеется и запускает в меня скомканным бумажным пакетом.

18 декабря

Лори

— Попытайся не принимать скороспелых решений. Может, когда увидишь Дэвида, тебе покажется, что это не твой тип мужчины. Но поверь, он отличный парень. Веселый, с юмором. И к тому же добрый. Представь себе, недавно на совещании он уступил мне свой стул! Много ты знаешь молодых людей, способных на такой подвиг? — Сара произносит эту тираду, стоя на коленях и извлекая с нижней полки нашего кухонного шкафа пыльные стаканы для вина.

Вопрос приводит меня в замешательство. Честно говоря, у меня вообще мало знакомых молодых людей, не говоря уже о тех, кто способен на подвиг.

— Тип, который живет в квартире под нами, вчера отодвинул от входной двери свой велосипед, чтобы дать мне пройти, — наконец вспоминаю я. — Конечно, уступить стул — это намного круче, но, согласись, тоже неплохо…

— Парень снизу? Тот, что вечно залезает в наш почтовый ящик и по выходным оставляет на лестнице объедки кебаба? Нет, он не годится на роль благородного героя!

Я беззвучно смеюсь и загружаю стаканы в раковину. Сегодня мы с Сарой устраиваем вечеринку в честь наступающего Рождества. С тех пор как мы поселились на Деланси-стрит, это стало нашей ежегодной традицией. Хотя мы обе шутим, что теперь, когда мы окончили университет, эта вечеринка должна превратиться в высокоинтеллектуальное сборище, думаю, все будет в точности так, как прежде. Несколько студентов и наших коллег соберутся, чтобы выпить дешевого вина и до хрипоты поспорить о предметах, в которых никто из нас толком не разбирается. Впрочем, нынешний вечер — это еще и повод познакомить меня с неким Дэвидом, который, по утверждению Сары, идеально мне подходит. Правда, это мы уже проходили. Имея такую подругу, как Сара, нет никакой нужды обращаться в службу знакомств. Как только я решила забыть об Автобусном Парне, она познакомила меня с Марком, или, может, Майком. Он оказался любителем бега трусцой, причем в разгаре зимы выходил на пробежку в шортах и майке и требовал, чтобы я к нему присоединилась. Разумеется, он не признавал других развлечений, кроме тренировок в спортзале, а когда мы с ним обедали, подробно разъяснял, какую опасность для здоровья представляет то или иное блюдо. Вскоре я поняла, что для моего здоровья, по крайней мере душевного, опасность представляет одно-единственное блюдо — Майк. А может, его звали Марк. Разницы нет. Сара утверждала, что он поразительно похож на Брэда Питта. Может быть, — если смотреть на него в темной комнате, скосив глаза. А еще лучше вообще закрыть их. Должна признаться, именно так я и поступила. Вообще-то, я не имею обыкновения после первого свидания ложиться с парнями в постель, но тут я изменила своей привычке. Ради Сары, конечно.

Второй кандидат, которого она мне предложила, звался Фрейзер. Этот был чуть получше. По крайней мере, я запомнила его имя. Он был не просто шотландцем, а самым настоящим шотландским шотландцем, которого я когда-либо встречала. Акцент у него был жуткий, так что я понимала примерно половину того, что он говорил. Не помню, чтобы разговор у нас заходил о волынках, но мне все время казалось, что он виртуозно владеет этим инструментом. Его клетчатый галстук-бабочка страшно действовал мне на нервы, но все это было сущей ерундой. Главный его недостаток выявился в конце свидания. Проводив меня домой на Деланси-стрит, Фрейзер на прощание присосался к моим губам таким долгим поцелуем, словно пытался сделать мне искусственное дыхание. При этом рот мой до отказу наполнился его слюной. Придя домой, я стремглав бросилась в ванную. Собственное отражение в зеркале привело меня в ужас. Выглядела я так, словно меня облизала огромная собака.

В общем, можете назвать меня идиоткой, но я решила, что ни один из них мне не подходит. Я девушка, склонная к романтике, обожаю фильмы Норы Эфрон и уверена, что прекрасный принц не может быть слюнявым, как датский дог. Хотя, конечно, бывает по-всякому. Как известно, прекрасный принц может предстать даже в обличье мерзкой жабы. Так что излишняя разборчивость порой служит нам, романтичным девушкам, дурную службу.

Интересно, что представляет собой неведомый Дэвид? Возможно, на третий раз мне наконец повезет. Поживем — увидим. Возможно, он станет любовью всей моей жизни. Возможно, я постараюсь забыть его, как дурной сон. В любом случае я умираю от любопытства и собираюсь нынешним вечером распустить волосы по плечам. В последний год мне приходилось делать это нечасто. Мы с Сарой, покинув замкнутый, уютный университетский мирок, вынуждены теперь внедряться в неприветливую реальность. Пока Сара добилась на этом пути значительно бóльших успехов, чем я. Она уже работает на одном из региональных телевизионных каналов, а я по-прежнему сижу за стойкой в отеле. Да, несмотря на обязательство, принятое год назад, я так и не нашла себе работу по душе. В этом году я даже не хочу ехать домой на рождественские каникулы. Боюсь застрять в Бирмингеме и никогда больше не вернуться в Лондон. Сейчас я особенно завидую Сариной общительности и ее умению производить на людей хорошее впечатление. Сама я подобным умением не обладаю, поэтому все собеседования, которые я прошла, не принесли результата.

Но сегодня я не позволю застенчивости одержать надо мной верх. Я собираюсь так напиться, что ни от какой застенчивости не останется и следа. В конце концов, наступает Новый год, а это — повод забыть все свои просчеты и ошибки. Можно сколько угодно куролесить под воздействием алкогольных паров, это останется в старом году, и точка. Так что смелее!

Да, кстати, сегодня вечером я познакомлюсь с новым парнем Сары. Они встречаются уже несколько недель, но по разным причинам наше знакомство до сих пор откладывалось. Впрочем, я знаю о нем так много, что могу написать книгу. Знаю, что по части секса он настоящий бог, что Сара рассчитывает выйти за него замуж и нарожать ему детей. Разумеется, не раньше, чем он станет медиазвездой первой величины. А он ею непременно станет в ближайшем обозримом будущем. Мне его немного жаль. Парню всего двадцать четыре года, а его жизнь на ближайшие десять лет уже предопределена. Впрочем, рядом с ним Сара, а это значит, что ему повезло. В общем, он крутой везунчик.

Сара может говорить о нем часами. Сейчас она как раз этим и занимается. Рассказывает о его сексуальных подвигах, живописуя подробности, которые я предпочла бы не знать.

Я машу мыльной рукой, умоляя ее замолчать, и в воздухе возникают радужные пузыри.

— Хорошо-хорошо, хватит об этом! Иначе при виде твоего будущего мужа у меня произойдет оргазм.

— Пожалуйста, при нем воздержись от подобных выражений, — хихикает она. — Я имею в виду, не вздумай называть его моим будущим мужем. Он еще не знает, что ему предстоит подобная честь, и это может его шокировать.

— Ах вот как? — роняю я с бесстрастным лицом. — А я думала, он в курсе твоих планов на его особу.

— Я надеюсь исподволь внушить ему эту блестящую идею и оставить в заблуждении, что она осенила его без всякой посторонней помощи, — признается Сара, встает с колен и отряхивает джинсы.

Я киваю в знак согласия, поскольку достаточно хорошо знаю Сару, чтобы не сомневаться: она будет вертеть им, как хочет, и в нужный момент заставит сделать предложение. Наверное, вам тоже доводилось встречать людей, обладающих неодолимой силой притяжения. Людей, подобных звездам, которые заставляют все другие планеты вращаться вокруг себя. Сара из их числа. Но если вы думаете, что это делает ее невыносимой, то глубоко ошибаетесь.

Мы познакомились с ней здесь, в этой квартире, в мой первый университетский год. Жить в общежитии мне не понравилось, и я решила перебраться в одну из квартир, которые университет арендовал для своих студентов. Для начала отправилась сюда, на Деланси-стрит. На первом этаже старого дома располагались две просторные квартиры, а наверху — еще одна, примостившаяся на чердаке, точно птичье гнездо. Едва увидев ее, я была очарована, словно на меня надели розовые очки. Помните маленькую квартирку, в которой жила Бриджит Джонс? Мое будущее жилище очень ее напоминало, хотя, конечно, было более обшарпанным и менее шикарным. Делить квартиру — и арендную плату — мне предстояло с совершенно незнакомой девушкой. Это обстоятельство ничуть не повлияло на мою решимость немедленно подписать договор. С одной незнакомкой проще поладить, чем с целым общежитием. Помню, поднимая свои пожитки на три лестничных пролета, я надеялась, что соседка не разобьет в пух и прах мои фантазии в стиле Бриджит Джонс.

На дверях висела записка, написанная красным фломастером на задней стороне использованного конверта.

Дорогая новая соседка,

я отправилась купить какой-нибудь дешевой выпивки. Мы ведь должны отпраздновать новоселье. Если хочешь, устраивайся в большой комнате. Я в любом случае предпочитаю жить поближе к туалету.

С. х

Вот так. Она ухитрилась очаровать меня прежде, чем я ее увидела. И хотя мы во многом несхожи, у нас достаточно много общего, чтобы замечательно уживаться вместе. Да, забыла сказать, Сара — невозможная красотка. Ее огненно-рыжие волосы волнами падают почти до задницы, и фигура у нее обалденная, хотя ей наплевать, как она выглядит.

Обычно, оказавшись рядом с подобной красавицей, я чувствую себя жалкой дурнушкой, но Сара умеет вселять в меня уверенность. В тот день, вернувшись из магазина и увидев меня, она воскликнула:

— Вот это номер! Да ты вылитая Элизабет Тейлор! Надо повестить на дверь хороший замок, иначе твои поклонники не дадут нам покоя.

Мягко говоря, она преувеличивала. Я не особенно похожа на Элизабет Тейлор. Правда, моя бабушка по материнской линии была француженкой, и от нее я унаследовала темные волосы и голубые глаза. Кстати, в молодости бабушка была довольно известной балериной, дома у нас до сих пор хранятся программки спектаклей с ее участием и газетные вырезки с восторженными отзывами. Но из меня парижанки не вышло, бабушкиного изящества и грации я в наследство не получила, и если ее темные волосы обрамляли головку аккуратной шапочкой, мои непослушные наэлектризованные кудри напоминают копну. К тому же у меня никогда не хватало силы воли, чтобы отказаться от шоколадных пирожных. Боюсь, когда обмен веществ у меня замедлится, я превращусь в толстуху.

Сара любит шутить, что мы с ней — принцесса и шлюха. Под шлюхой она подразумевает себя, под принцессой — понятно кого. Честно говоря, не слишком удачное сравнение. В ней нет ни грамма вульгарности, а мне явно не хватает изысканности и элегантности. Так что принцесса из меня никакая. Но, как я уже сказала, мы отлично дополняем друг друга, и нам весело вдвоем. По-моему, точнее будет сравнить нас с Тельмой и Луизой. Именно поэтому я так растерялась, узнав, что моя Тельма по уши влюблена в какого-то парня, которого я в глаза не видела.

— Как думаешь, выпивки хватит? — спрашивает Сара, окинув критическим взглядом ряд бутылок на кухонном столе.

Никто не сказал бы, что подбор напитков отличается утонченностью — это дешевые вино и водка, которые мы в течение трех последних месяцев покупали в ближайшем супермаркете в те дни, когда на это пойло объявлялась скидка. Как видите, готовиться к вечеринке мы начали загодя.

— Выпивки более чем достаточно, — говорю я. — К тому же многие гости наверняка принесут с собой бутылку-другую. Классно повеселимся.

Желудок мой громко урчит, напоминая, что я ничего не ела с самого утра.

— Слышишь? — Я потираю живот. — Мои кишки просят тебя приготовить твой фирменный сэндвич.

Сарины сэндвичи уже вошли на Деланси-стрит в легенду и удостоены звания фирменного блюда нашей квартиры. Редкий завтрак здесь обходится без святой троицы: бекона, грибов и свеклы, которые входят в рецептуру нашего излюбленного сэндвича.

— Почему бы тебе не состряпать сэндвич самой?! — хохочет Сара.

— У меня так вкусно не получится.

— Учись, пока я жива, — ухмыляется Сара, открывая холодильник.

Наблюдаю, как она сооружает огромный сэндвич. На этот раз в дело идут курица, сыр, лук-порей, майонез и даже клюквенный джем. Да, Сару мне никогда не превзойти. Знаю, что подобное сочетание может показаться неудобоваримым, но поверьте, это не так. Все те годы, что мы с Сарой живем вместе, мы следим, чтобы в холодильнике у нас всегда были необходимые ингредиенты для самых невероятных комбинаций. Можно сказать, сэндвичи — основа нашего рациона. Точнее, он зиждется на трех китах: сэндвичах, мороженом и дешевом вине.

— Клюква, если можно так выразиться, придает ему изюминку, — прожевав первый кусок, говорю я.

— Главное здесь — чувство меры, — наставительно изрекает Сара. — Положишь слишком много клюквенного джема, и его вкус забьет все. А переборщить с сыром — это вообще жесть! Будет казаться, что ты жуешь потный носок подростка.

Я подношу сэндвич ко рту, чтобы откусить еще раз, но Сара хватает меня за руку:

— Погоди! Нам надо выпить, чтобы как следует взбодриться перед вечеринкой.

Подруга приносит два стакана. Догадавшись, что она задумала, я испускаю приглушенный стон. Сара с довольным смехом открывает шкаф и извлекает пыльную бутылку, притаившуюся за коробкой с овсяными хлопьями.

— Моча монаха! — провозглашает она, наливая нам по глотку.

Иными словами, бенедиктин. Бутылка, кстати, досталась нам вместе с квартирой. Надпись на этикетке сообщает, что это особая смесь лечебных трав и специй. Однако же вкус у этой таинственной смеси такой, что, глотнув ее один раз, мы с Сарой пришли к единодушному выводу: это не что иное, как моча монаха-бенедиктинца. Время от времени, обычно в преддверии Рождества, мы позволяем себе отведать этой бурды. Ритуал, напоминающий добровольную пытку, неизменно вызывает у нас приступ веселья.

— Хорошо пошла! — ставя стакан на стол, сообщает Сара. — Счастливого Рождества, Лу!

Мы подмигиваем друг другу и допиваем то, что осталось в стаканах.

— С годами эта хрень становится все круче, — шепчу я, ощущая, как жидкость насквозь прожгла мне нёбо.

— Да, атомная штука, — хрипит Сара. — Ешь свой сэндвич, ты его заслужила.

Некоторое время мы молча жуем. Покончив с сэндвичем, Сара стучит по краю тарелки:

— Думаю, сегодня в сэндвичи стоит добавить колбасу. Рождество все-таки.

— Нет, в фирменное блюдо нельзя совать что попало, — качаю головой я. — Можно все испортить.

— Лори, сервелатом сэндвич не испортишь, — возражает Сара и добавляет, многозначительно вскинув бровь: — Надеюсь, Дэвиду наше фирменное блюдо придется по вкусу. А сам он придется по вкусу тебе.

Честно говоря, я на это не слишком рассчитываю. Принимая во внимание, каких отморозков подсовывала мне Сара прежде, от Дэвида многого ждать не приходится.

— Ладно, хватит прохлаждаться. — Я поднимаюсь из-за стола. — Гости появятся совсем скоро, а у нас еще ничего толком не готово.

Выпив три стакана белого вина, я ощущаю приятную расслабленность. Но тут меня находит Сара и за руку вытаскивает из кухни.

— Он пришел, — шепчет она, сжимая мою руку так, что хрустят кости. — Иди поздоровайся с ним. Будь мила и приветлива.

Подруга бесцеремонно толкает меня в спину. Я смущенно улыбаюсь взирающему на эту сцену Дэвиду. Через несколько минут в его обществе я сознаю, что парень не так уж плох. Ему несколько раз удается меня рассмешить, и он следит за тем, чтобы мой стакан не пустовал. Бесспорно, он симпатичный — чем-то напоминает Росса из сериала «Друзья». Тем не менее я ощущаю, что грядущая встреча с бойфрендом Сары занимает меня куда больше, чем разговор с Россом, простите, с Дэвидом. Иными словами, мой внутренний барометр показывает «ясно». Никаких душевных катаклизмов.

Сара хватает меня за рукав, и мы протискиваемся сквозь толпу оживленно болтающих и смеющихся людей, многих из которых я вижу в первый раз в жизни. Пресловутый бойфренд переминается с ноги на ногу, стоя у дверей.

— Лори, это Джек, — сияя, произносит Сара. — Джек, это Лори. Моя Лори, — добавляет она многозначительно.

Я открываю рот, чтобы поздороваться, и тут вижу его лицо. Сердце мое моментально подпрыгивает и застревает где-то в горле. Ощущение такое, словно меня подвергли сеансу электрошока. Язык отказывается мне повиноваться.

Я уже видела его.

Со времени нашей первой и единственной встречи прошел почти год, но кажется, это было вчера. Переполненный автобус, взгляд, брошенный со второго этажа, воздушный поцелуй на прощание.

— Лори… — Он повторяет мое имя.

Глядя на него, я готова разрыдаться от облегчения. Подумать только, целый год я как сумасшедшая жила надеждой на случайную встречу. Гонялась за ним по всему городу. А он взял да и пришел сам. Господи, как долго я выискивала это лицо в толпе! Где бы я ни оказалась — в метро, в автобусе, в кафе, в баре, — первым делом начинала выглядывать, нет ли здесь его. Чувствовала, что у меня едет крыша, но не могла отказаться от поисков. Без конца доставала Сару разговорами о своем Автобусном Парне. Она утверждала, что, встретив его на улице, непременно узнает.

Как выяснилось, подруга ошибалась. Вместо того чтобы найти мою любовь, она встретила свою.

Я смотрю в его глаза. Зеленые, как древесный мох, а в глубине зрачков пляшут янтарные искорки. Но меня поражает вовсе не цвет его глаз, а вспыхнувшее в них узнавание. Голова у меня идет кругом. Через мгновение огонек узнавания гаснет. Может, то была всего лишь игра моего воспаленного воображения?

— Джек… — выдавливаю я из себя и протягиваю руку. — Рада познакомиться с тобой, Джек.

Он кивает, по губам его скользит едва заметная улыбка.

— Лори…

Я бросаю на Сару растерянный взгляд. Мне кажется, она должна обо всем догадаться. Но она не замечает ничего странного, смотрит на нас и улыбается как чокнутая. Моя подруга, похоже, пребывает в эйфории под воздействием алкогольных паров.

Совершенно не представляю, что делать. Как бы я сейчас ни поступила, это будет глупо. В голове у меня полный сумбур, сердце по-прежнему стучит где-то в горле. Произошла колоссальная, недопустимая ошибка. Он не может быть парнем Сары. Он мой. Уже целый год.

— Она классная, правда?

Сара толкает меня в спину, побуждая заключить его в объятия. Она хочет, чтобы мы немедленно стали закадычными друзьями. Блин, как меня угораздило попасть в такую переделку?!

— Лори в точности такая, как я представлял ее по твоим восторженным рассказам, — кивает Джек.

Вид у него такой, словно он одобряет новую машину своей подружки. Он пристально смотрит на меня, и на лице его вдруг мелькает виноватое выражение. Он явно смущен. Возможно, дело в том, что он меня вспомнил. Возможно, ему неловко за Сару, которая ведет себя как перебравшая тетушка на свадьбе.

— Лори, а ты что скажешь? — поворачивается ко мне Сара. — Похож он на героя моих рассказов? Или реальность даже превосходит ожидания?

Она хохочет, светясь от гордости. На ее месте я тоже гордилась бы.

Я киваю, судорожно сглатывая, и издаю нечто вроде сдавленного смеха:

— Пожалуй, превосходит.

Уступая настоятельному желанию Сары, Джек наклоняется и касается губами моей щеки.

— Счастлив с тобой познакомиться, — произносит он; голос у него в точности такой, каким должен быть: глубокий, мягкий, волнующий. Обалденный голос! — Сара никогда не устает о тебе рассказывать.

— Я тоже о тебе немало наслышана. — Я снова выдавливаю из себя идиотский дребезжащий смех. — Мне даже кажется, я давно тебя знаю.

Так оно и есть. Чувство у меня такое, словно мы знакомы целую вечность. Мне отчаянно хочется припасть губами к его губам. Хочется схватить его за руку, утащить в свою комнату, запереть дверь и, оставшись с ним наедине, сказать, что я люблю его. А потом повалиться с ним на кровать, ощущая его тепло и пьянящий аромат его кожи.

Вместо этого я тупо молчу. Господи, как я себя ненавижу! Сердце мое колотится так громко, что заглушает музыку. Делаю пару шагов в сторону, не в силах больше выносить этих адских мучений.

— Выпьешь что-нибудь? — предлагает Сара, веселая, беззаботная и невыносимая.

Джек кивает, хватаясь за это предложение как за спасательный круг.

— Лори? — Сара делает жест, приглашая меня пойти с ними.

Я переступаю с ноги на ногу, изображая настоятельную необходимость посетить туалет.

— Я скоро присоединюсь к вам.

У меня одно желание: оказаться как можно дальше от него, от них, от всего этого.

Очутившись в спасительном уединении ванной, я запираю дверь, сажусь на пол и роняю голову на руки. Несколько раз глубоко вдыхаю, пытаясь сдержать слезы.

О боже! Боже, боже! Что мне делать! Я люблю Сару, она моя сестра, хотя между нами и нет биологического родства. Но теперь передо мной разверзлась пучина, грозящая поглотить корабль, на борту которого мы трое. Не представляю, в какую сторону плыть, чтобы достичь берега. А что, если… В моей душе вспыхивает слабый огонек надежды. Что, если взять и просто рассказать им обо всем. И Сара тут же поймет, что секрет ее привязанности к Джеку в том, что она бессознательно угадала в нем Автобусного Парня. Мы все трое будем хохотать до упаду над этим абсурдным совпадением! Да, но что потом… Я ведь не собираюсь отбивать его у Сары. Рассчитывать на то, что она любезно уступит его мне? Но он не пирожок и не дамская сумочка. Честно говоря, нет никакой уверенности в том, что он вообще меня узнал.

Свинцовая плита отчаяния давит слабые ростки надежды. Ничего не выйдет. Ровным счетом ничего. Сара ни о чем не догадывается, она довольна и счастлива. Сияет ярче, чем Вифлеемская звезда. Чудеса под Рождество случаются только в идиотских сопливых мелодрамах. Сара — моя лучшая подруга, самый близкий мне человек. А это значит, до конца жизни я ни словом, ни взглядом не намекну Джеку О’Мара, что мое бедное сердце принадлежит ему безраздельно.

19 декабря

Джек

Черт, какая она красивая, когда спит!

В горло мне словно сунули лопату песку, и прошлой ночью Сара так дернула головой, что едва не сломала мне нос. Но сейчас, когда ее огненно-красные волосы рассыпаются по подушке, будто она плавает на поверхности воды, я все готов ей простить. Она похожа на сказочную Русалочку. Сравнение, достойное извращенца.

Я соскальзываю с кровати и набрасываю на себя первое, что подворачивается под руку, — халат Сары. Дурацкий халат, на котором нарисованы ананасы. Но я понятия не имею, куда запропастилась моя одежда, а мне необходимы таблетки от головной боли. Учитывая, какой кавардак творился здесь прошлым вечером, я не удивлюсь, если пара-тройка гостей решила заночевать на полу в гостиной. Халат с ананасами наверняка шокирует их меньше, чем моя голая задница. Блин, халат такой короткий, что задницу почти не закрывает! Постараюсь проскользнуть незаметно.

— Принеси попить, — хрипит Сара и высовывает руку из-под одеяла.

— Будет сделано! — отвечаю я.

Глаза у нее закрыты. Я осторожно беру ее руку и убираю под одеяло. Она бормочет что-то нечленораздельное. Наверное, это означает «спасибо» или что-нибудь в этом роде.

— Вернусь через пару секунд, — говорю я и целую ее в лоб.

Она уже провалилась в омут сна. Я предвкушаю, как через несколько минут последую ее примеру. Еще раз полюбовавшись Сарой, я выхожу и тихонько закрываю дверь.

— Если тебе нужен парацетамол, он в кухонном шкафу справа.

Я замираю на секунду, судорожно сглатываю, открываю шкаф и нахожу маленькую голубую коробочку.

— Ты читаешь мысли на расстоянии, — говорю я, поворачиваясь к Лори, растягиваю губы в улыбке, но, честно говоря, мне жутко неловко.

Я с ней уже встречался, то есть я хочу сказать, вчера вечером я увидел ее не в первый раз. В реальности наша встреча длилась всего несколько секунд. Но представьте себе, потом я несколько раз видел ее в сладких предутренних снах и, просыпаясь, испытывал острое чувство разочарования. Не знаю, помнит ли она меня. Надеюсь, нет. Сейчас, когда я стою перед ней в идиотском женском халате, не закрывающем яйца, мне совершенно не хочется, чтобы она меня помнила.

Ее темные волосы собраны в пучок, и выглядит она не лучшим образом. Такое впечатление, что парацетамол ей тоже не помешает. Я протягиваю ей коробочку.

Сара так много болтала о своей обожаемой подруге, что мне казалось, я вижу эту Лори как живую. Однако реальность не имеет ничего общего с моими фантазиями. Сара поразительно яркая, и я считал, ее подруга должна быть ей под стать. Этакая парочка экзотических попугаев в одной клетке. Но Лори совершенно не похожа на попугая. Куда больше она напоминает… сам не знаю кого, может быть, малиновку. В ней ощущается… ну скажем так, внутренний покой. Сразу чувствуется, она живет в гармонии с собой и поэтому ей нетрудно ладить с окружающими.

— Спасибо, — говорит Лори и берет пару таблеток.

Я протягиваю ей стакан с водой, она чуть приподнимает его, словно собирается выпить за мое здоровье, и глотает таблетки.

Заглядывает в коробочку, проверяя, сколько осталось, и протягивает ее мне.

— Как раз хватит, — говорит она. — Сара обычно принимает…

— По три, — подсказываю я, и она кивает.

— Да, по три.

Мы словно соревнуемся, кто из нас лучше знает привычки Сары. Разумеется, Лори. Мы с Сарой вместе всего месяц или около того. Господи боже, это не девчонка, а смерч! Для того чтобы за ней поспевать, все время приходится бегать. Мы с ней познакомились на работе. Застряли вдвоем в лифте. За те пятнадцать минут, что мы были пленниками замкнутого пространства, я успел кое-что узнать. Во-первых, сейчас Сара работает внештатным репортером на региональном канале, но со временем собирается перевернуть мир. Во-вторых, как только мы окажемся на свободе, я должен пригласить ее пообедать, потому что она этого хочет. Кстати, это вполне отвечало моим собственным желаниям. В-третьих, я догадался, что лифт она остановила сама. Получив все, что хотела, Сара позволила ему прийти в движение. Когда дело касается ее желаний, она способна на все.

— Сара много о тебе рассказывала, — бормочу я, наполняя чайник водой, и включаю его.

— Она не упоминала, что по утрам я предпочитаю кофе?

Лори подходит к шкафу и достает кружки. Я незаметно пожираю глазами ее тело. Ненавижу себя за это, но что я могу поделать с условным рефлексом? На ней свободная пижама, очень целомудренная, но все же, когда она двигается, под тканью обрисовываются бугорки грудей и округлости бедер. Лори босиком, ногти на ногах покрыты синим лаком.

— Э-э-э… — бурчу я, делая вид, что ищу чайную ложку.

Лори выдвигает ящик и показывает мне, где они лежат.

Мы одновременно протягиваем к ящику руки, она резко отдергивает свою и негромко смеется.

Я сосредоточенно размешиваю в кружке растворимый кофе. Лори сидит напротив, подогнув под себя одну ногу.

— Сара не говорила, сколько ложек кофе ты обычно кладешь в кружку, но я попробую догадаться. Мне кажется… — Подавшись вперед, я буравлю ее глазами. — Да, ты любишь крепкий кофе и всегда кладешь две ложки. — (Лори смотрит на меня, глазом не моргнув.) — А вот сахара ты не кладешь вообще, — добавляю я, проводя рукой по шее. — Тебе бы очень хотелось положить, но у тебя сильная воля.

Боже, что за бред я несу! Все это выглядит так, словно я решил за ней приударить. Но я ничего подобного не замышляю. И мне совершенно не хочется, чтобы она приняла меня за прохиндея, который не пропускает ни одной юбки. То есть я хочу сказать, девчонок у меня было достаточно, пару раз я серьезно влюблялся, но то, что происходит между мной и Сарой… это совсем другое. Такого со мной еще никогда не происходило. И я не хочу, чтобы это закончилось. По крайней мере, в ближайшее время.

Лори строит гримасу и качает головой:

— Не угадал. Две ложки сахара, пожалуйста.

— Ты шутишь! — смеюсь я.

— И не думаю, — пожимает она плечами. — Я всегда пью кофе с сахаром. Иногда кладу две ложки, иногда — две с половиной. Если у меня кислое настроение.

Надо же, у нее тоже бывает кислое настроение. Кто бы мог подумать. Боже, мне нужно как можно скорее убраться из этой кухни и завалиться в кровать! По-моему, мой мозг еще не проснулся.

— Знаешь что? — поднимаясь, говорит Лори. — Я чувствую, что сейчас вообще не хочу кофе.

Она быстро выходит из кухни, я не успеваю рассмотреть выражение ее лица. Неужели я чем-нибудь обидел ее? Может быть. Возможно, она ушла, устав бороться с желанием запустить мне в голову кружкой. Иногда я вызываю у женщин именно такое желание.

Лори

— Ну? Что скажешь?

Четыре часа дня. Мы с Сарой сидим друг напротив друга за голубым кухонным столом. Перед нами кружки с кофе и остатки вчерашнего угощения. Квартира только что приведена в более или менее пристойный вид. Правда, рождественская елка, которую мы совместными усилиями втащили пару дней назад, выглядит так, словно ее трепала стая взбесившихся кошек. Но кроме этого, а также пары разбитых стаканов, наша квартира не понесла серьезного урона. Судя по долетевшим до меня звукам, Джек ушел где-то около полудня. Скажу честно, сохранять спокойствие в этой абсурдной ситуации у меня никак не получается. Услышав, как хлопнула дверь, я подбежала к окну, чтобы наблюдать, как он переходит улицу. В фильмах ужаса такие штуки обычно проделывают маньяки.

— Неплохо потусили, да? — говорю я, намеренно делая вид, что не поняла Сарин вопрос. Нужно выгадать время, чтобы собраться с мыслями.

Сара округляет глаза, недоумевая, по какой причине я строю из себя дурочку.

— Ты знаешь, о чем я. Как тебе понравился Джек?

Ну вот, началось. В наших отношениях с Сарой возникла тонкая трещинка, она ее пока не замечает. И я должна в одиночку ломать себе голову над тем, как не дать этой трещинке расшириться и превратиться в пропасть, куда очертя голову полетим мы обе. Сейчас — самый подходящий момент для того, чтобы поговорить обо всем начистоту. Если я упущу эту возможность, другой может не подвернуться. Но Сара смотрит на меня с такой надеждой… К тому же не исключено, что вся эта дурацкая ситуация — плод моего больного воображения. В общем, открыть правду я не решаюсь.

— Он… симпатичный, — бормочу я, нарочно выбрав самое банальное, ничего не значащее слово для самого необычного парня на свете.

— «Симпатичный»?! — фыркает Сара. — Лори, это слово больше подходит для котенка, пары пушистых домашних тапочек, вазочки для цветов и прочей ерунды в этом роде.

— По-моему, симпатичный котенок — это вовсе не ерунда! — натянуто смеюсь я. — Да и пушистые домашние тапочки тоже.

— А я бы не отказалась от симпатичной вазочки. Но Джек не котенок и не вазочка! Он такой… — Сара осекается и погружается в задумчивость.

Он пьянит, как шампанское, хочется подсказать мне. Завораживает, как звездное небо.

— Может, точнее будет сказать, что он очень симпатичный? — спрашиваю я с дурацкой улыбкой.

— Да ну тебя! — отмахивается Сара. — Уж если и сравнивать его с чем-то, так только с кремовой трубочкой. По крайней мере, у него есть часть тела, достойная этого сравнения.

Подруга хохочет, довольная собственной пошлой шуткой. Но глаза ее подернуты мечтательной дымкой. Мне вовсе не хочется слушать, как она рассуждает о непревзойденных достоинствах Джека, поэтому я пожимаю плечами и начинаю тараторить сама:

— Хорошо-хорошо, признаю, он классный парень. С юмором, из тех, с кем приятно потрепаться. А самое главное, влюблен в тебя по уши.

— Правда? — довольно усмехается Сара. — Тебе показалось, он в меня влюблен?

Я молча киваю. Некоторое время мы пьем кофе. Украдкой я бросаю взгляд на Сару. Сейчас, когда она без макияжа и ее роскошные волосы заплетены в две длинные косы, ей можно дать лет четырнадцать. Футболка с надписью «My little pony» довершает впечатление.

— Скажи, Джек оказался таким, каким ты его представляла? — нарушает молчание Сара.

Блин, мое терпение на пределе! Боюсь, еще минуты подобного разговора мне не выдержать.

— Знаешь, его образ был у меня каким-то… не слишком отчетливым, — пытаюсь отвертеться я.

— Но какой-то образ у тебя все-таки был? — не унимается Сара. — Расскажи какой.

В течение последних двенадцати месяцев образ Джека О’Мара царил в моем воображении безраздельно. Но признаваться в этом мне совершенно не хочется.

— Да что обо мне говорить? — пожимаю плечами я. — Главное, он именно тот парень, который идеально подходит тебе.

Сара испускает вздох и устремляет в пространство блаженно затуманенный взгляд. Хорошо, что мы обе еще не оправились от похмелья, думаю я. По крайней мере, этим можно объяснить мое нежелание пускаться в долгие разговоры.

— Правда, с первого взгляда видно, что он очень темпераментный?

Опасаясь, что глаза выдадут меня с головой, я утыкаюсь взглядом в кружку с кофе. Сара, как назло, не отрываясь смотрит на меня. Выражение ее лица говорит о том, что ей очень важно услышать мое мнение. Я прекрасно понимаю ее, но мне от этого не легче. Сара, самая яркая девушка в любой компании, привыкла быть в центре внимания. Она могла превратиться в самодовольную воображалу, однако она вовсе не воображала, хотя и живет в убеждении, что любой парень, стоит поманить его пальцем, окажется у ее ног. Именно поэтому все ее бойфренды были писаными красавчиками. Если ты можешь позволить себе красавца, зачем останавливаться на более скромном варианте?

До поры до времени Сарино пристрастие к красавчикам меня только забавляло. Мне казалось, это означает, что нам никогда не придется стать соперницами. Как выяснилось, я ошибалась.

Что мне ответить? Безопасный вариант невозможен. Если я отвечу утвердительно, Сара, пожалуй, начнет рассуждать о его сексуальных подвигах, и это окончательно меня доконает. Если я скажу, что его темперамент не бросается в глаза, я нанесу ей оскорбление.

— Он… он не похож на парней, с которыми ты встречалась прежде… — мямлю я.

— Правильно, — кивает Сара и прикусывает нижнюю губу. — Говори откровенно, я не обижусь. Знаю сама, он не такой смазливый, как другие мои парни. Ты это хотела сказать?

— Ну, его никак не назовешь страхолюдиной, — пожимаю плечами я. — Просто… он другой. — Я умолкаю и бросаю на нее многозначительный взгляд. — Твой предыдущий парень походил на Мэтта Деймона больше, чем сам Мэтт Деймон.

Сара хохочет, потому что это чистая правда. Сходство было таким разительным, что я в лицо называла его Мэтт. Не знаю, обижало это его или нет. Выяснить не было времени. Дело в том, что он звонил своей мамочке по три раза в день, и после четырех свиданий Сара решила, что его сногсшибательная красота не компенсирует этого прискорбного обстоятельства.

— Джек куда более взрослый, чем все мои прежние, — со вздохом сообщает Сара. — Они были мальчишками, а он настоящий мужчина. Хотя «настоящий мужчина» — это очень тупое выражение.

Я качаю головой и героическим усилием растягиваю губы в улыбке:

— По-моему, вовсе не тупое.

— Я так понимаю, ему пришлось рано повзрослеть, — рассуждает Сара. — Отец его умер несколько лет назад. От рака. — Она испускает сокрушенный вздох. — С тех пор Джеку пришлось заботиться о матери и младшем брате.

Сердце мое разрывается от сочувствия, я слишком хорошо понимаю, как это тяжело.

— Он… Похоже, он очень уверен в себе, — замечаю я.

Саре мои слова явно приходятся по вкусу.

— Так оно и есть. Только его самоуверенность не имеет ничего общего с зазнайством. Он просто имеет свое мнение и никогда не следует за толпой.

— Здорово!

Сара погружается в задумчивое молчание.

— Ты ему понравилась, — сообщает она через несколько секунд.

— Это он сам тебе сказал? — пытаюсь я произнести как можно беззаботнее. Впрочем, боюсь, в моем голосе звучит отчаяние, но Сара и бровью не ведет.

— Я и сама не слепая. Уверена, вы подружитесь, — ухмыляется она и встает из-за стола. — Вот увидишь. Ты обязательно его полюбишь, когда узнаешь получше.

Подруга выходит из кухни и, проходя мимо, ласково проводит рукой по моим волосам. Мне хочется вскочить, заключить ее в объятия, рассказать обо всем и попросить мне помочь. Вместо этого я придвигаю к себе сахарницу и опускаю в кофе лишнюю ложку сахара. Слава богу, скоро я еду домой на рождественские каникулы. Будет время спокойно обдумать стратегию и тактику своего поведения в сложившихся обстоятельствах.