40 чертей и одна зелёная муха

Джованни Моска (1939)

Для десятилетнего мальчишки все дни — прекрасны! В понедельник ты наблюдал за порхающими в небе ласточками и думал, едят ли они шоколад, — это жутко загадочно. Во вторник ты поймал огромную цикаду и послушал, как она стрекочет, — это дико интересно. В среду… Наверняка это был прекрасный день! Если что‑то его и омрачило, так это школа. Хотя, возможно, тебе повезло и для тебя школа каждый будний день — в радость. Тебе просто достались отличные учителя — как Джованни Моска, автор этой книги. Итальянский писатель и журналист вспоминает и свое детство, и опыт преподавания в 4–5‑м классах. Его заметки — это одновременно и художественный текст, и дневниковые записи. Он не всегда последователен в изложении событий, но предельно точен и правдив. «КомпасГид» переиздает книгу в серии «Избранное». Несмотря на то, что учеником автор был в 1910‑е, учителем — в 1930‑е, а сейчас на дворе XXI век, его школьные зарисовки современны и увлекательны. А историю про зеленую муху можно легко посмотреть в киножурнале «Ералаш». В поучительных и трогательных рассказах читатели среднего школьного возраста узнают самих себя, а взрослые заметят разные педагогические хитрости. И все, несомненно, оценят обаятельные иллюстрации художника Виктора Минеева.

VI. Заколдованный сад

Суббота. Урок вот-вот закончится. После шести дней, проведенных в школе, мальчишки не могут думать ни о чем, кроме воскресенья. Даже если приковать их цепями к партам, усидеть за ними они все равно не смогут. Они устали и проявляют свою усталость как все дети: то вскакивают из-за парт, то садятся, то опять вскакивают — как пузырьки в кипящей воде. Один пихает другого в бок, за что получает в ответ пинок ногой, другой начинает было что-то напевать, но под строгим взглядом учителя краснеет и обрывает песню на полуслове, издав какое-то нечленораздельное мычание, от которого весь класс смеется. Тут же кто-то, на другом конце класса, подхватывает песенку, и уже невозможно понять, кто именно. Все начинают болтать, и в общем гаме можно различить звонкие голоса мальчишек с первых парт и более низкие, почти мужские, голоса второгодников с последних. Кто-то начинает хныкать:

— Синьор учитель, Федеричи меня кулаком ударил…

— Тише, тише… — вяло отзывается учитель, который после шести дней непрерывных занятий устал не меньше ребят.

В понедельник он бы строго отчитал Федеричи и, взяв его за ухо, отвел бы в угол, но сейчас, в субботу, он говорит только: «Федери-ичи-и», — совсем не строгим голосом и помахивает указательным пальцем, только жест этот никого не пугает.

И вот наконец — свобода. Больше похоже на спасение бегством при пожаре, чем на конец урока. Мальчишки галопом проносятся мимо директора, в последний раз на этой неделе прощаясь с ним на бегу, и, веером высыпавшись за ворота школы, разбегаются кто куда, подбрасывая в воздух портфели. Они мчатся со всех ног, чтобы поскорее попасть в выходные, полные солнца, цветов, зеленых лугов, игр, о которых они мечтали всю неделю, походов в гости к друзьям семьи, которые живут в большом доме с садом. Они пойдут туда с папой и мамой, празднично одетые в матроски, в аккуратно подтянутых гольфах, с висящим на шее свистком…

Конец ознакомительного фрагмента.