Узы любви

Джоанна Линдсей, 1999

О помолвке между Вулфриком де Торпом, будущим графом Шеффордским, и леди Милисент Криспин объявили, когда невеста была еще шаловливым ребенком. Прошли годы, и наступило время свадьбы. С изумлением и восторгом обнаружил мужественный рыцарь, что угловатая девочка превратилась в чудную красавицу, словно созданную для нежной любви. Однако душа Милисент осталась прежней, и Вулфрику предстоит совершить невозможное – покорить гордое и независимое сердце девушки и зажечь в ней пламя страсти – неистовое и негасимое…

Глава 10

— Пора вставать, госпожа.

— Разве? — пробормотала Милисент, уткнувшись в подушку.

— Да, только выгляните в окно! Солнце уже встает, — заверила служанка.

— Сама посмотри в окно, Ина, пока я немного подремлю.

— Вы ведь никогда не спите допоздна!

Служанка решительно стянула с нее одеяло, но Милисент, недовольно заворчав, едва успела его подхватить.

— Верно. Однако я полночи глаз не сомкнула и теперь хочу наверстать упущенное. Убирайся, Ина. Придешь через час… или через два… А лучше через три. Да, три в самый раз.

Служанка, недовольно поцокав языком, выплыла из комнаты и закрыла за собой дверь. Милисент довольно вздохнула и зарылась поглубже в перину. И все же ничего не вышло. Одеяло снова куда-то уплыло.

— Если немедленно не подниметесь, пропустите обед, — предупредила Ина.

Милисент, охнув, подскочила:

— Обед? Ты позволила мне валяться едва ли не весь день?

Обед подавали ближе к полудню. Милисент никогда еще не бездельничала так долго! Она с самого детства была ранней пташкой.

Служанка ответила страдальческим взглядом, яснее всяких слов говорившим: «Я пыталась, но вы ничего не желали слушать».

В молодости Ина была идеальной служанкой, но она слишком долго заботилась о сестрах и теперь относилась к ним покровительственно и с немалой долей снисхождения.

Милисент, не обращая на Ину внимания, встала с огромной постели, которую делила с сестрой. Джоан, разумеется, поднялась вовремя и все утро развлекала гостей: одна из бесчисленных обязанностей, выпавших на долю хозяйки замка. Джоан, несмотря на то что была младшей, считалась госпожой, потому что Милисент ни до чего не было дела.

Сбросив ночное теплое одеяние, в котором спала зимой, Милисент вынула из сундука чистую камизу и набедренную повязку и уже хотела натянуть их на себя, как вспомнила, что обещала отцу предстать перед женихом в приличном виде. Но она ничего не может с собой поделать! Выбросив из головы все клятвы, Милисент поспешно перетянула шоссы подвязками из серебряного шнура. Носить женское платье только потому, что приказал Вулфрик? После того как он оскорбил ее, сравнив с нищенкой?

Презрительно фыркнув, она поискала глазами сапожки и, не найдя, обратилась к Ине:

— Где мои ботты^[7]?

— Под кроватью, где вы их вчера бросили.

— Я никогда их не бросаю. И оставляю обычно у таза с водой. Ты ведь знаешь, я не могу спать с грязными ногами! Сама грела мне воду!

После того как мучилась с ногой, Милисент не могла уснуть, не вымыв предварительно ноги.

Ина залезла под кровать и с торжествующим видом извлекла оттуда пропавшие сапожки.

— Может, поэтому вы так долго ворочались прошлой ночью?

Милисент вспыхнула. Вчера она была так расстроена и растеряна, что обо всем забыла. Ей было совершенно необходимо потолковать с Джоан, но сестра почти сразу уснула, и было поистине грешно будить ее после всех дневных хлопот. Поэтому Милисент легла в постель, не поделившись своими бедами, и теперь груз забот с новой силой давил на плечи.

Громкое урчание в животе напомнило о том, что вчера у нее маковой росинки во рту не было. Пора исправить эту несправедливость. Однако когда она потянулась за плащом из толстого сукна, служанка протянула ей другой.

— Если не хотите исполнить желание своего дорогого папочки, по крайней мере накиньте это в честь нашего гостя, — попросила она.

Она держала в руках длинную мантию, более подходящую для того, чтобы носить ее поверх блио, — красивую вещь из синего бархата, отделанную темным мехом. Милисент поняла, что Ина не отвяжется, и со вздохом кивнула, позволив служанке надеть ей плащ на плечи и скрепить его золотыми застежками и цепочками. Однако служанка так и не добилась того впечатления, на которое рассчитывала: плащ выглядел бы куда лучше вместе с голубым блио, для которого и был сшит.

Оставив Ину вздыхать и сетовать, Милисент поспешила из спальни. В большом зале стоял шум: домочадцы уже собирались к обеду. Милисент почти сбежала вниз: судороги в желудке побуждали ее поторопиться. Но на последней ступеньке замерла как вкопанная. У подножия лестницы, словно дожидаясь ее, стоял Вулфрик. Он медленно обвел ее взглядом и укоризненно покачал головой:

— Вижу, девушка, ты ничего не доводишь до конца, все бросаешь на полпути. Немедленно вернись и доверши начатое.

Кулаки Милисент сами собой сжались, подбородок упрямо приподнялся, глаза сверкнули. Она уже хотела дать достойный отпор, но Вулфрик спокойно продолжал:

— Если не хочешь, конечно, чтобы я помог. Или оденься, как приличествует моей невесте, или я сам тебя одену.

— Не посмеешь! — прошипела она.

— Хочешь проверить? — хмыкнул Вулфрик. — Расспроси получше священника о брачных контрактах и поймешь, что мы, в сущности, уже муж и жена, только что в постель не легли. А это означает, что я имею над тобой куда больше прав, чем отец. Договор между нашими родными отдает тебя моей семье, и, если бы они пожелали, мой отец распорядился бы, кто будет тебя воспитывать, где будешь жить, и даже поместить тебя в монастырь до венчания. Очевидно, он совершил ошибку, оставив тебя здесь, но я в силах исправить содеянное. Поэтому либо ты отныне будешь выглядеть истинной леди в соответствии со своим происхождением, либо я помогу тебе в этом. Итак, ты нуждаешься в моем содействии?

Милисент не двигалась, словно громом пораженная. Вне себя от бешенства, она уже открыла рот, чтобы осыпать его ругательствами, но, заметив, как нахмурился отец, промолчала, пронзила Вулфрика гневным взглядом и направилась наверх.

Невыносимо! У этого человека нет ни такта, ни сочувствия, ни понимания! Мерзкая тварь! Так и подначивает ее на ссору, постоянно бросает вызов! Надеется, что она взорвется и тогда можно будет со всем основанием снова показать ей, кто сильнее?

Милисент нисколько не сомневалась, что так и произойдет. Гнусный болван способен на любую пакость!

Примечания

7

Мягкие короткие сапожки.