Когда здесь была Марни

Джоан Робинсон, 1967

Анне не очень-то легко живется на свете. Родителей у нее нет, только «тетушка», миссис Престон. С одноклассниками эта девочка не слишком ладит, ничем особенным не увлекается, кроме разве что грез наяву, – неудивительно, что все вокруг считают Анну странноватой и предпочитают с ней не связываться. Может, с ней и вправду что-то не так? Но поделиться своими сомнениями Анне не с кем – ведь задушевной подруги у нее нет. По крайней мере, не было, до тех пор пока ее не отправили к морю – погостить у старой приятельницы миссис Престон. Там-то Анна и повстречала девочку по имени Марни – свою первую настоящую подругу. С Марни можно делиться секретами, с ней так весело играть в дюнах и ходить по грибы, а живет она в загадочном Болотном Доме, который почему-то сразу показался Анне знакомым… Только иногда Марни вдруг начинает вести себя очень странно, и Анна поневоле думает: «Настоящая ли она?» Если уж на то пошло: настоящая ли сама Анна? И что на самом деле связывает двух непохожих девочек из совершенно разных миров?.. «Когда здесь была Марни» – первое произведение для подростков британской писательницы Джоан Робинсон, автора популярных во всем мире детских книг. Вскоре после выхода в свет роман был номинирован на престижную медаль Карнеги, а в 2014 году всемирно известная студия «Гибли», созданная известнейшим режиссером Хаяо Миядзаки, выпустила на основе книги анимационный фильм «Воспоминания Марни». История дружбы Анны и Марни заняла восемнадцатое место в знаменитом списке из пятидесяти детских книг, которые Хаяо Миядзаки рекомендовал к обязательному прочтению.

Глава четвертая

Старый дом

Проснувшись на другое утро, Анна перво-наперво подумала о старом особняке. Кажется, она не переставала о нем размышлять даже во сне. Потому что, открыв глаза и увидев над собой покатую белизну потолка, вдохнув настоявшийся, теплый, уютный запах коттеджа, она, толком еще не пробудившись, сказала себе: «Надо поторопиться! Он ведь меня ждет!»

И только потом до нее дошло, где она находится.

Какое счастье, что поезд в Норфолк уже остался в прошлом! Похоже, Анна даже не осознавала, насколько в действительности боялась ехать. Путешествие виделось ей страшноватым приключением, пугающей вылазкой в неведомое… зря, что ли, последние несколько недель домашней жизни были сплошной подготовкой. И вот все отгремело, она прибыла на место назначения. И может сразу, как только удастся, снова отправиться к заливу, проведать тот дом.

За завтраком миссис Пегг спросила ее:

— Не хочешь прокатиться со мной на автобусе в Барнэм? Я туда раз в неделю в магазин езжу. Проветришься за компанию, милая?

Анна глядела на нее с сомнением.

— Или, может, лучше поиграешь с Сандрой, что с угла? — предложила миссис Пегг. — Хорошая девочка, такая паинька и говорит вежливо. Я с ее мамой знакома. Хочешь, я тебя туда отведу?

Этот вариант показался Анне еще более сомнительным.

Сэм спросил, разглядела ли она вчера ветряную мельницу. До нее порядком было идти, да и смотреть, как доберешься, особо не на что… но все же — занятие.

Миссис Пегг так и напустилась на мужа. Не нужно маленьким девочкам так далеко забредать, да еще и вдоль шоссе!

— А, ну да, конечно, что это я, — спохватился Сэм. — Забудь, колокольчик. Я тебя, может, как-нибудь сам туда отведу.

Анна поблагодарила и стала уверять, что вполне обойдется и без особых развлечений.

— Я в самом деле бездельничать ужасно люблю, — совершенно искренне объяснила она.

Пожилая чета дружно рассмеялась. Анна, желавшая, чтобы ее принимали всерьез, уставилась на скатерть, привычно напустив на себя «обычное» выражение.

— Нет, так дело не пойдет, незачем тебе день-деньской сидеть сложа руки на кухне, — сказала наконец миссис Пегг. — Я тут убираю, готовлю, я на Сэма-то, бывает, прикрикну, чтобы под ногами не путался…

Пришлось перебить:

— Нет, нет, я имела в виду — на улице. Можно, я на залив схожу?

Миссис Пегг испытала явное облегчение. Она-то уже испугалась, что Анна захочет провести весь день в передней комнате, которую она, кроме некоторых особых случаев, держала запертой на ключ. Конечно же, Анна могла отправиться на залив. Если будет отлив, отчего бы не прогуляться через болота до пляжа. А если прилив, можно переправиться на лодке Многоватика.

— Раз уж ты не возражаешь гулять сама по себе, — заключила она.

Анна заверила ее, что так оно и есть.

— Тогда тебе как раз подойдет прокатиться на лодке с Многоватиком Вестом, — вмешался Сэм. — Вот уж кто терпеть не может болтать! — Он неторопливо размешивал чай черенком вилки, с надеждой поглядывая через стол на Анну. — Думаешь небось, ну и странное же имечко, а? — спросил он, улыбаясь.

Анна ни о чем таком даже не думала, но из вежливости ответила:

— Да, конечно.

— Ну тогда, коли спрашиваешь, я тебе расскажу, как так оно все получилось, — оживился Сэм. — Дело в том, что маменька Многоватика, старая то бишь миссис Вест, родила прежде него еще десятерых. Они и спрашивают ее все хором: «Мамуль, а как ты его назовешь?» — «Один Боженька знает, — устало отвечает она. — Многоватенько я вас нарожала, это уж точно!» Вот как оно было! — Сэм фыркнул в чашку и рассмеялся. — С тех пор парень так и остался Многоватиком.

Выбравшись наконец из дома, Анна побежала к причалам. Стоял отлив, узкая полоса воды больше напоминала речку. Вновь увидев старый особняк, Анна испытала некоторое разочарование. Оказавшись вместо водной глади над замусоренной полосой отлива, тот отчасти утратил свое волшебство. Однако, приглядевшись, девочка убедилась: перед ней был все тот же дом — спокойный, доброжелательный… манящий. Анна как будто пришла навестить старого друга и застала его дремлющим, только и всего.

Девочка взобралась на береговой обрыв, цепляясь за пучки травы, и медленно прошлась по дорожке, искоса заглядывая в окна. Вступала она или нет в чужие владения, наверняка сказать было трудно. А чтобы рассмотреть хоть что-то внутри, нужно было подойти вплотную и прижаться к стеклу лицом. Только представить — заглядываешь вот так, а оттуда тоже кто-нибудь смотрит! Ей все больше казалось, что она вздумала подглядывать за спящим. Она подошла еще ближе и увидела в очередном окне отражение собственного лица — бледного, большеглазого.

Пегги были правы, решила она. Здесь никто не живет. Тем не менее дом заброшенным не казался; скорее, он просто ждал, чтобы его обитатели вернулись. Осмелев, Анна отважилась заглянуть в узкие боковые окна по сторонам входной двери. На подоконнике стоял фонарь, у стены — порванный сачок для ловли креветок… Посередине обширной прихожей начиналась лестница, уводившая вверх.

Больше ничего рассмотреть не удалось. Анна съехала по обрыву, вброд перешла на другую сторону залива. Уселась и долго сидела, подперев руками голову, глядя на особняк и ни о чем не думая. Если бы миссис Престон могла сейчас ее видеть, она бы забеспокоилась пуще прежнего — но она была за сто миль отсюда, катила по супермаркету тележку с покупками. Она не учла, что в местечке вроде Литл-Овертона можно день-деньской ни о чем не думать — и ни одна живая душа не заметит.

Потом Анна вправду села в лодку Многоватика Веста и поехала на пляж. Мистер Вест оказался ровно таким необщительным, как описывали его Пегги. Он был невысокий, сутулый, с худым морщинистым лицом, а глаза его, казалось, раз и навсегда сощурились против солнца, всматриваясь в даль. Ворчливо поздоровавшись с девочкой, он как будто напрочь перестал ее замечать. Анна уселась на носу, стала смотреть вперед и тоже прекратила обращать внимание на лодочника. Все было прекрасно, но она вдруг почувствовала себя еще более одинокой. Было даже страшновато чуть-чуть. Сколько неба, сколько воды! Кажешься себе такой маленькой…

Потом она в одиночестве сидела на берегу, пока Многоватик где-то поодаль копал землю в поисках наживки. Анна рассматривала длинную, приземистую россыпь деревенских домов, пытаясь найти Болотный Дом. Чудеса да и только — его нигде не было. Вот лодочный сарай, вот белое здание на углу, вот силуэт ветряка вдали… А там, где полагалось стоять Болотному Дому, виднелась лишь голубовато-серая полоса деревьев.

Анна даже встревожилась. Дом просто обязан был там стоять! Потому что, если нет, на свете не останется ничего надежного… ничто больше не будет иметь значения… Она зажмурилась, заново открыла глаза, напрягла зрение. Особняка не было. Анна села на песок, изобразила самую-пресамую каменную физиономию, показывая всему миру, что ни в ком не нуждается и ничегошеньки не боится. Подтянула колени к подбородку, обхватила их руками. Так и сидела, свернувшись в тугой комочек, пока не подошел Многоватик с вилами и ведерком наживки.

— Замерзла? — буркнул он, присмотревшись.

— Нет.

Анна забралась следом за ним в лодку — и больше они ни единым словом не обменялись. Лишь после, когда они вывернули из-за поворота залива и старый особняк начал постепенно проявляться в тени деревьев, Анну окатила такая жаркая волна облегчения, что она едва не выпалила вслух: «Вот же он!»

Конечно же, дом все время там и стоял. Старая кирпичная кладка и наличники, крашенные голубым, просто слились с густой зеленью сада. Было и кое-что еще. Пользуясь приливом, лодка прошла совсем близко от его окон, и Анна отчетливо увидела: дом больше не спал. Он снова присматривался, кого-то ждал. Ей даже показалось — дом узнал ее и обрадовался ее возвращению.

— Хорошо провела время? — спросила миссис Пегг. Она хлопотала на кухне, жарила колбаски с луком.

Анна кивнула.

— Ну и отлично, утеночек. Развлекайся, как душеньке угодно.

Сэм шутливо добавил:

— Будешь хорошо себя вести — однажды сходим на мельницу.