Фурии командира

Джим Батчер (2007)

Первый алеранский легион во главе с Тави Кальдероном — это живой щит, уже два года не дающий звероподобным канимам прорваться вглубь страны. За этот срок вражеская армия научилась воевать гораздо искуснее, к тому же в ее ряды влилось множество рабов, благодаря канимам получивших свободу и теперь готовых сражаться насмерть со своими бывшими хозяевами. Но Тави узнает, что канимы — предвестники гораздо большей опасности. Они сами жертвы — свирепая раса вытеснила их с родной земли. А значит, нет выбора, кроме как заключить с ними союз против общего врага. Однако сенатор Арнос, глава Военного комитета, которому подчиняется Тави, желает только одного: искоренить канимскую «чуму», а заодно уничтожить алеранцев, оказавшихся на территории, оккупированной врагом… Впервые на русском!

Глава 5

Исана поглубже надвинула капюшон, утренний весенний воздух был на удивление холодным, и теперь у нее появился убедительный повод спрятать лицо. Она не пыталась избежать того, чтобы ее видели у командира Руфуса Сципио, ведь ей как руководителю колонны было необходимо поговорить с кем-то из офицеров Первого алеранского легиона. Но Тави считал, что будет лучше, если ее никто не узнает и ни у кого не возникнет лишних вопросов, — и она искренне с ним согласилась.

Арарис, как обещал, ждал ее у двери и проводил мимо двух стоявших на посту легионеров.

— Доброе утро, — пробормотала она, когда он ввел ее в здание.

Дом до смешного напоминал крепость, стены были построены из камня, укрепленного с помощью фурий, такой же камень использовали для городских стен. Коридоры оказались ýже, чем в обычных домах, а потолки ниже, и Исана с удивлением отметила, что они стали спускаться, а не подниматься, когда подошли к первой лестнице. Обычно покои командира находились наверху.

— Доброе утро, — ответил Арарис.

Его поведение и голос были вполне официальными, но она чувствовала, что от Арариса исходит тепло, подобное жару ревущего костра. Она не сомневалась, что он знал: Исана способна ощутить его истинные чувства, и это молчаливое доверие вызвало у нее приятное возбуждение, как если бы их пальцы переплелись.

— Нам нужно спуститься на два пролета, чтобы попасть в его кабинет.

— Неужели сенатор его разжаловал? — спросила Исана.

Арарис покачал головой:

— Колдовство канимов оказалось достаточно опасным. Нечто вроде удара молнии уничтожило прежних офицеров Первого алеранского. Когда инженеры легиона построили это здание, они позаботились о том, чтобы командира окружали ярды и ярды усиленного камня.

Исана содрогнулась. Она слышала о той атаке. Если бы тогдашний командир легиона Сирил не отослал Тави с поручением…

— Понятно, — ответила она.

Арарис фыркнул:

— Слуги устроили Арноса на верхнем этаже. Подозреваю, они рассчитывают, что канимы ударят еще раз и озарят светом наш день.

Исана не сдержала короткой злой улыбки.

— Господин Арарис, ты не слишком добр, — укоризненно сказала она.

— От Арни не приходится ждать ничего хорошего, — ответил он.

В его голосе отчетливо слышалось презрение.

— Ты его знаешь, — сказала Исана.

— Мы вместе учились в Академии, — ответил Арарис.

— И не ладили?

— Он постоянно пытался взять меня за горло, всякий раз, когда я не находился рядом. Арнос никогда ничего не говорил мне в лицо. — Арарис поднял руку и слегка потер клеймо на щеке. — Он всегда был мелочным и недалеким эгоистом. И с тех пор нисколько не изменился.

— Однако он опасен, — сказала Исана. — Или ты думаешь иначе?

— Здесь и сейчас? Очень опасен. — Арарис остановился перед массивной закрытой дверью и повернулся лицом к Исане.

Она посмотрела ему в глаза, и во рту у нее пересохло.

Он взял ее руку и слегка сжал ладонь.

— Ты справишься.

Она прикусила губу и кивнула:

— А что, если…

Он легко коснулся двумя пальцами ее губ и спокойно улыбнулся:

— Не стоит заранее беспокоиться. Просто поговори с ним. Он любит тебя. Все будет хорошо.

Она на секунду закрыла глаза и нежно прикоснулась губами к его пальцам, потом вздохнула и кивнула:

— Хорошо.

Арарис распахнул дверь.

— Командир, — негромко сказал он, — к вам пришла домина Исана.

— Спасибо, Арарис. Пусть войдет, — раздался звучный, низкий и уверенный голос.

Арарис еще раз улыбнулся Исане, отступил в сторону, и она вошла в кабинет Тави. Арарис закрыл за ней дверь.

Кабинет был скромным, почти голым: старый деревянный письменный стол, несколько стульев. На полках книги, бумаги и принадлежности для письма. На холодном каменном полу — несколько простых ковров, в ящике перед разожженным камином — аккуратная стопка дров. Рядом — дверь, ведущая в соседнюю комнату, на той же стене — небольшое зеркало.

Тави сидел за письменным столом с пером в руке и что-то торопливо писал. Рядом лежала стопка исписанных листов, результат нескольких часов работы. Тави закончил, отложил перо и поднялся с широкой улыбкой.

Исана застыла на месте. Перед ней стоял огромный мужчина, даже выше ее брата Бернарда, хотя его тело сохранило стройность и изящество молодости. Темные волосы были коротко подстрижены, и даже у себя в кабинете Тави не снял потертых доспехов, а на бедре у него висел меч. Красивое лицо с четкими угловатыми чертами не портил даже тонкий белый шрам, пересекавший щеку. Очевидно, ранение было серьезным, если оно оставило такой след.

Однако глаза Тави не изменились — блестящие и зеленые, и в них светился прежний пытливый ум.

«Как он похож на отца», — подумала Исана.

— Тетя Исана, — сказал Тави и обнял ее за плечи.

Она хотела предупредить его, чтобы он соблюдал осторожность, но он и сам позаботился о том, чтобы не причинить ей боль краями ребристых доспехов. Тут Исана дала себе волю и прижалась к нему изо всех сил. Она уже много лет не находилась с ним наедине, но у нее не осталось ни малейших сомнений — когда она обнимала сына, от него шла волна тепла, любви и восторга от встречи с ней.

Так они простояли некоторое время, пока Исана не разорвала объятий. Она подняла руки и коснулась его щек, ее глаза наполнились слезами, хотя улыбка не сходила с лица.

— Привет, Тави.

Он поцеловал ее в макушку.

— Привет, тетушка. Как давно мы не виделись.

Она отодвинулась от него на расстояние вытянутых рук и оглядела с ног до головы.

— Для некоторых ты стал слишком высок, — пошутила она. — Как же ты сильно вырос. Чем тебя здесь кормят?

Он усмехнулся:

— Да, все произошло как-то незаметно. Но мне кажется, я уже перестал расти. Эти штаны я ношу уже почти год.

— Вот и хорошо. Если ты будешь продолжать в том же духе, придется поднимать потолки.

Тави с серьезным видом покачал головой:

— Ерунда, это легион. Потолки стандартной высоты. И каждый легионер должен иметь соответствующий рост.

Исана рассмеялась:

— Я рада, что ты не потерял чувства юмора.

— Никогда, — ответил Тави. — Мой разум покинул меня довольно давно, но это не повод, чтобы не смеяться. Как доблестный господин дядя?

— Бернард в порядке, насколько в порядке наши люди. Кстати, ты мне напомнил. — Она развязала висевший у нее на поясе мешочек, вытащила из него письма, выбрала запечатанное и протянула Тави. — Фредерик просил тебе передать.

Тави улыбнулся и взял письмо. Сломав печать, он быстро пробежал глазами по строчкам.

— Эта девушка, которую он спас, Беритт, наверное, разозлилась. Как у них все получилось?

— Как у других супружеских пар. Им нужно еще многому научиться, чтобы жить вместе.

— Я рад за него, — сказал Тави. — Если у меня будет время, я напишу ему письмо, а ты отвезешь. Но ты передай ему мои поздравления в любом случае, ладно?

— Конечно.

Тави улыбнулся и показал на камин, где над огнем висел чайник.

— Чай?

— Пожалуйста.

Тави поставил поближе к камину два стула, потом взял две оловянные чашки и налил в каждую дымящийся чай из чайника. Он добавил в чашку Исаны ложку меда, как она любила, а в свою положил целых три.

Они пили чай и беседовали о людях, живущих в долине Кальдерон. Потом поговорили об обязанностях Тави в Элинархе и о путешествии Исаны с колонной, которая доставила продовольствие. Наконец Тави встал, чтобы налить им еще по чашке чая.

Когда он снова сел рядом с ней, Исана сказала:

— Тави, я надеюсь, что ты знаешь, как мы тобой гордимся. Твой дядя и я. Ты превратился в замечательного молодого человека.

Тави заморгал и принялся изучать чай в своей чашке. Исана почувствовала, что его охватили самые разные эмоции: радость от ее слов, гордость, но самым сильным было смущение. Его щеки слегка порозовели.

— Ну, у меня бы ничего не получилось без тебя и дяди. Вы меня научили и подготовили.

Исана ощутила укор совести. Она не сумела его подготовить. Сделав несколько глотков чая, она спросила:

— Тави, насколько откровенной я могу быть здесь?

Он слегка наклонил голову, и она ощутила его любопытство.

— Тебе не о чем беспокоиться. Здесь нас никто не услышит. Но почему ты спросила, тетя Исана?

Исана вздохнула:

— Мы должны кое о чем поговорить.

Тави снова покраснел:

— Послушай, во многом это слухи. Стоит людям выпить, как они начинают болтать всякие глупости. — (Исана удивленно посмотрела на него.) — Нет, я не устраиваю пирушек. Всем нравится рассказывать разные истории, но на самом деле это совсем невесело.

— Тави, о чем ты говоришь? — Исана постаралась, чтобы ее голос звучал твердо.

Тави на мгновение замер с раскрытым ртом. Волна досады накатила на него — такая сильная, что Исана ее почти увидела.

— Хм, так, ничего, — сглотнув, сказал он.

Исана приподняла бровь.

Тави вздохнул и снова покраснел.

— Я имел в виду Китаи. Она и я…

— О, — сказала Исана. — Вы вместе.

— Да.

— Во всех смыслах этого слова, если я правильно тебя поняла?

— Ну да, — с несчастным видом сказал он. — Но это не так, словно мы… Ну, некоторые мараты неразборчивы, и многие их всадники часто оказываются рядом со мной, а потому какие-то идиоты начинают распускать слухи, но все совсем иначе. — Тави замолчал, чтобы перевести дух. — Китаи и я просто… вместе.

Исана вздохнула:

— Остановись. Ни один из нас не хочет, чтобы ты говорил о подробностях, Тави. — Она покрутила чашку в ладонях. — Все это может оказаться… очень сложным. Мне бы следовало поговорить с тобой раньше.

— Ну, — пробормотал Тави. Возможно, он и стал взрослым мужчиной, но Исана хорошо знала это виноватое выражение лица. Так он всегда себя вел, когда попадался на какой-то провинности. — Нам совсем не обязательно говорить. Я многое понял, когда мне было десять. Тогда я уже присматривал за овцами и все…

Исана встряхнула головой и неожиданно для себя рассмеялась.

— Нет, разговор пойдет о другом, — сказала она. — Ты не понял…

Ее прервал звук открывающейся двери, она обернулась и увидела в дверном проеме Арариса.

— Командир, — сказал он, нахмурившись. — Мы только что получили донесение. Доверенные лица сенатора Арноса хотят с вами встретиться.

Тави вздернул подбородок:

— Зачем?

Арарис пожал плечами:

— Пока подробности неизвестны. Они уже у входной двери.

— Сейчас самое подходящее время, чтобы обсудить с Максимусом и Крассом расписание тренировок на следующую неделю. Пошли за ними.

Арарис отсалютовал и ушел. Тави прикусил губу и оглядел свой маленький кабинет. Потом открыл дверь за письменным столом и сказал:

— Тетушка, ты можешь подождать в моей спальне? Я бы не хотел объяснять приспешникам сенатора, что ты здесь делаешь.

— Конечно, — сказала Исана и встала.

Она быстро вошла в распахнутую дверь. В соседней комнате было темно и так же пусто, как в кабинете, если не считать смятой двуспальной постели. Что ж, этому его научил легион. Не говоря уже обо всем остальном. Всякий, кто сумел убедить Тави поддерживать в своей спальне порядок, заслуживал уважения.

Тави прикрыл дверь, приложив на всякий случай палец к губам, и вернулся в кабинет. Исана слышала, как он возвращает стулья на прежние места, а чашки на полку. Его тень промелькнула мимо узкой щели между дверью и косяком, когда он уселся обратно за письменный стол. Зашуршала бумага. Через несколько минут дверь распахнулась, Исана услышала звук тяжелых шагов, в кабинет вошли несколько человек.

— Оставь поднос с завтраком на полке, — рассеянно сказал Тави. — И не нужно ничего говорить. Я поем, когда у меня будет время.

Наступило короткое молчание, наполненное скрипом пера по бумаге.

— Прошу меня простить, — раздался женский голос.

Женщина говорила тихо, как человек, привыкший к шепоту, но Исана уловила такую жуткую злобу и с трудом сдерживаемую ярость, что невольно отшатнулась.

— О, — сказал Тави, — так вы не служанка.

— Нет, — послышался женский голос. — Я…

— Быть может, слуга прислал с вами поднос для меня? — Голос Тави звучал вполне невинно и дружелюбно. — Я ужасно голоден.

— Вовсе нет, — последовал холодный ответ.

— А я уверен, что у него были такие намерения, — сказал Тави. — Вы не могли бы крикнуть, чтобы услышал кто-то на лестнице, может быть…

Раздался громкий хлопок — по письменному столу Тави ударила ладонь, решила Исана. Аккуратная стопка бумаг соскользнула и с шелестом упала на пол.

— Это не смешно, — сказал холодный голос. — И я перережу тебе горло, но не стану это терпеть. Ты меня понял?

Исана слегка переместилась. Она не могла разглядеть женщину, с которой разговаривал Тави, но видела его лицо в профиль. Он сидел на стуле, положив руки на поверхность письменного стола, и спокойно смотрел на женщину. Исана не заметила насмешки. Она вообще ничего не заметила, если не считать того, что его жизни угрожали, и ей стало не по себе из-за холодного спокойствия на его лице. Тави казался расслабленным и уверенным, и она никак не могла уловить его истинных эмоций.

— Я понимаю, — ответил Тави, — что, если ты будешь демонстрировать неуважение, которое непозволительно для солдата, если ты и дальше станешь игнорировать элементарные нормы вежливости военных — не будешь стучать в дверь старшего офицера перед тем, как войти, и позволишь себе говорить со мной таким тоном, — я привяжу тебя к столбу для наказаний, и ты будешь там стоять, пока муравьи не доберутся по волосам до твоих глаз.

Снова наступила пауза.

— Так ты не знаешь, кто я такая? — спросил женский голос.

— Не знаю, и мне все равно, — ответил Тави.

— Меня зовут Наварис, — сказала она.

Выражение лица Тави не изменилось, но на этот раз Исана почувствовала его удивление и ручеек тщательно контролируемого страха.

Тави наклонился вперед.

— Возможно, игра в доверенное лицо сенатора не принесла вам славы, на которую вы рассчитывали. Я никогда о вас не слышал, — очень тихо проговорил Тави и несколько мгновений спокойно на нее смотрел. — Ну, Наварис, когда вы в первый раз сюда пришли, я решил, что вы здесь для того, чтобы украсить нашу компанию и придать ей очарования, но теперь вижу, что у вас на уме что-то другое.

— Да, — последовал ответ.

— Как это возбуждает. Быть может, у вас даже есть особая причина для визита.

— Да, — прорычала Наварис.

Он посмотрел мимо нее:

— И эти четверо. Они здесь, чтобы помочь.

— Да.

Тави вздохнул и откинулся на спинку стула.

— Наварис, вы потратите гораздо меньше времени, если нам не придется играть в загадки. — Его голос стал жестким. — Скажите, что вам нужно.

Вновь наступило долгое молчание, и Исана вдруг с ужасом поняла: когда Тави откинулся на спинку стула, его рука скользнула назад и пальцы сомкнулись на рукояти кинжала, прикрепленного к спинке сзади.

Голос Наварис изменился, он стал ниже, казалось, она пьяна.

— Сенатор прислал меня для того, чтобы собрать донесения разведчиков о событиях, происходящих на захваченных территориях. Ты должен передать мне все, что у тебя есть, чтобы сенатор мог ознакомиться с этой информацией.

Тави пожал плечами:

— Боюсь, я ничем не смогу вам помочь.

— Это приказ, — сказала Наварис. — И если ты откажешься его выполнить, речь пойдет об измене.

— А измена наказывается смертью, — сказал Тави. — Смутно припоминаю, что я где-то об этом читал.

— Передай мне бумаги, — сказала она. — Или ты под арестом.

Сердце Исаны отчаянно колотилось в груди.

— Я так не думаю, — сказал Тави. — Дело в том, Наварис, что у вас нет на это оснований, если говорить о законе. Вы доверенное лицо. Но не офицер. И уж точно не мой старший офицер. Более того, вы не имеете ни малейшего отношения к моей цепочке командования.

— Таков приказ сенатора, — процедила Наварис сквозь стиснутые зубы.

— О! — Тави кивнул, словно услышал настоящее откровение. — Значит, он у вас в письменном виде. Разрешите на него взглянуть, и бумаги будут вам тут же переданы. — Он приподнял брови. — Ведь у вас есть такой приказ?

— Вы все видели, — сказала Наварис после короткой паузы. — Он оказал сопротивление аресту.

Послышалось невнятное бормотание мужских голосов.

— Уберите руки от мечей, — сказал Тави, и его голос стал жестким, точно удар бича. — Если вы обнажите клинки, вам не жить.

Послышался шорох — мечи начали покидать ножны, и Исана, охваченная ужасом, вскочила на ноги.

— На вашем месте я бы последовал его совету, — послышался спокойный голос Арариса.

— Или нет, — раздался грубоватый, жизнерадостный голос, пронизанный жаждой насилия, — Антиллар Максимус. — Если вы все хотите потанцевать, я в деле.

— Никто из них не успел обнажить сталь раньше нас, — сказал третий молодой голос, который Исана не узнала. — Если все начнется сейчас, они даже не успеют вынуть мечи из ножен. Это кажется несправедливым.

— Ты совершенно прав, Красс, — сказал Макс. — Прав, как всегда.

Исана почувствовала, как в комнате полыхнула ярость, исходящая от Наварис, тут сомнений быть не могло. Обжигающий гнев, полный такой злобы и ненависти, что он казался живым существом, иррациональным, безумным, жаждущим крови чудовищем, — Исана сталкивалась с такими лишь дважды в жизни.

На мгновение ей показалось, что Наварис будет атаковать в любом случае. Однако пылающая ненависть внезапно погасла, словно горящая свеча, упавшая в пруд.

— Ты думаешь, тебе удалось чего-то здесь добиться, — спокойно сказала Наварис. — Ты со временем поймешь, что ошибаешься.

Тави посмотрел на нее так, словно не слышал последних слов.

— Пожалуйста, передайте сенатору мои извинения — я не могу действовать, не получив подтверждения его приказу. Иногда инструкции бывают неудобными, но именно они составляют суть легиона. Благодарю вас за визит.

— Глупец, — сказала Наварис.

— Командир Глупец, — ответил Тави. — Доброго вам дня, доверенное лицо. Арарис, Красс, проводите наших гостей до двери.

Мгновение ничего не происходило, потом послышались шаги, дверь захлопнулась, наступила тишина.

Исана прислонилась к стене и закрыла глаза, ее сердце билось в ускоренном ритме, от облегчения слегка кружилась голова, она не могла забыть страсти, которые кипели в маленьком кабинете Тави всего несколько мгновений назад.

— Проклятие, — выдохнул Максимус. — Это была та, о ком я подумал?

— Фригиар Наварис, — кивнул Тави.

— Что она здесь делала? — спросил Макс.

— Главным образом подвергалась унижению. Особенно в конце.

Макс коротко рассмеялся:

— Ты ничего не делаешь наполовину, Кальдерон?

— Тем самым я экономлю время — не нужно возвращаться и завершать дело потом. — Тави встал и подошел к двери. — Кстати, о Кальдероне.

Исана открыла дверь, чувствуя, как дрожат ее пальцы после пережитых волнений. В кабинете остались только Тави и Максимус.

Макс приподнял брови, даже не пытаясь скрыть удивления.

— Доброе утро, домина.

— Доброе утро, Максимус, — ответила она. Что ж, хотя бы голос ее не дрожит. Она посмотрела на Тави. — Эта женщина опасна?

Тави кивнул:

— Один из десяти или двенадцати лучших клинков Алеры.

— Точнее, из шести или семи, — серьезно заметил Максимус. — И на ее руках больше крови, чем у любых двух клинков из этого списка.

Исана покачала головой:

— О чем ты думал, когда наносил ей такие оскорбления?

— Я думал о том, чтобы дать время Максу и его брату оказаться здесь, — сказал Тави, и на его лице появилась мальчишеская улыбка. — Расслабься, тетушка. Все под контролем.

Макс фыркнул.

— Она действовала от лица сенатора? — спросила Исана.

— Наверное, — ответил Тави.

— Почему же ты не отдал ей документы?

Тави вздохнул и принялся собирать упавшие листы.

— В донесениях Арнос найдет то, чего он не хочет знать. Думаю, он намерен их уничтожить. — Тави сложил бумаги в стопку и повернулся к Максимусу. — Отнеси это Эрену. Я хочу, чтобы были сделаны копии для дона Сирила, сенатора, трибунов и стратегов всех трех легионов, а также командиров ополчения города.

— Собрание штаба? — проворчал Макс.

— Да. Как только информация станет всеобщим достоянием, Арнос не сможет ее спрятать.

Исана с интересом посмотрела на Тави:

— А что там может быть такого важного?

Тави провел пальцами по коротко стриженным волосам.

— Благодаря собранным нами сведениям у меня сложилась полная картина, и я знаю, каковы намерения канимов. Думаю, если мы будем действовать правильно, то сможем остановить войну.

— Как?

— Тави, — с тревогой сказал Максимус.

Тави повернулся к нему:

— Что такое?

Максимус посмотрел на него, тряхнул головой и развел руки в стороны, словно извиняясь перед Исаной.

— Это очень важная информация. Я понимаю, что Исана член твоей семьи… но она связана с госпожой Аквитейн. Лучше не обсуждать в ее присутствии подобные вещи. — Он снова посмотрел на Исану. — Один из основополагающих принципов игры, госпожа.

— Вóроны, — фыркнул Тави. — Макс, она моя семья. Если не верить своей семье, тогда кому?

Острый клинок вины поразил Исану в самую грудь. Последние слова были так характерны для Тави. В детстве он был очень близок с ней и Бернардом, а трудная жизнь на границе сплачивает людей гораздо сильнее, чем в более благополучных частях Алеры. Жизненный опыт подсказывал Тави, что семья защитит его и поддержит, всегда окажет помощь… и в семье нет места для обмана. Он в это верил.

Ему предстоит испытать боль, когда Исана разрушит эту веру.

— Все в порядке, — быстро сказала она. — Мне не следовало задавать этот вопрос. Конечно, лучше сохранять осторожность.

Тави бросил на нее внимательный взгляд, пожал плечами и кивнул.

— Не теряй времени, Макс. Нам следует поспешить.

Максимус ударил себя кулаком в грудь, с виноватым видом кивнул Исане и быстро вышел.

Тави встал и нахмурился:

— Сожалею, что мы должны прервать нашу встречу, тетушка, но…

— Я все понимаю, — тихо ответила она. — У меня у самой есть обязательства, которые я должна выполнить.

Тави благодарно улыбнулся:

— Пообедаем сегодня вечером?

— Это было бы чудесно.

Тут Тави заморгал, словно что-то вспомнил.

— Я могу задержаться на пару минут, если нужно. Ты хотела о чем-то поговорить?

Она не могла этого сделать. Не могла так сильно его ранить. Если не верить своей семье, тогда кому?

— Ничего важного, — хладнокровно солгала она. — Это может подождать.