Дело о трупах в постели

Джизет, 2018

Женская грудь третьего размера придавила старшего уполномоченного уголовного розыска и заслонила жизнь. С трудом отодвинув ее в сторону, капитан милиции обнаружил в нескольких метрах от себя два трупа. Обстоятельства складывались скверно. Мало того, что отрываться от соблазнительной груди Дмитрию Овсову не хотелось, но и пытаться играть с прокурором в непонятные игры он не мог. Следовало найти разумный баланс между убийством, сексом и любовью.

Глава 2

Ещё одни трусики

Минут через пятнадцать к сидящему в машине Овсову присоединился Александр Валерьевич и Жигули тут же помчались вперёд.

–Так и думал, что ты меня ждёшь за поворотом, — усмехнулся Новиков.

–Хвоста не было?

–Какого ещё «хвоста»? — развеселился старший следователь прокуратуры, — Ты слишком большого о себе мнения.

–Ты не веришь, что стреляли только один раз?

–Как раз тебе я верю больше всего, — вздохнул Новиков, — особенно, если учесть, что прокурор только что строго-настрого запретил тебе помогать. Даже порекомендовал вообще с тобой не встречаться в ближайшие пару недель.

–Пару недель? У меня что, такая короткая память?

–Скорее работа, которая подправит твою память. Уже через несколько дней под грудой бумаг и поручений ты напрочь забудешь про свою соседку.

–Забыть об убийстве в квартире напротив, каждое утро натыкаясь глазами на опечатанную дверь?

–А вот об этом начальство не подумало, — рассмеялся Новиков, — прости, я тоже. Всё время в голове крутятся варианты, при которых прокурор города стал бы скрывать убийство сотрудника прокуратуры.

–Поделись мыслями.

–Давай лучше обговорим наши действия.

–Тогда почему он сказал «Это просто чудо, что убили именно твою соседку»?

–Я думаю, он имел в виду то, что ты сотрудник милиции, лицо заинтересованное и лишнего болтать не будешь, а, значит, убийство можно спустить на тормозах.

–Тогда надо сейчас обязательно найти журналистку и подробно расспросить о том, что происходит в информационном поле города.

–Ты про свои слова о том, что ты видел лицо убийцы?

–Да. Ты её вызовешь на улицу, подведёшь к машине так, чтобы она меня не видела и пусть расскажет всё, что знает.

–Хорошо.

Через несколько минут они подъехали к зданию, где располагалось несколько телерадиокомпаний, и Новиков указал Дмитрию на последнюю скамейку в недлинном ряду.

–Развернись к ней багажником и открой окно.

Сам Александр Валерьевич присел на указанную скамейку и стал названивать в редакцию. Ещё спустя пару минут, из дверей здания вывалилась растрёпанная и взъерошенная Ксения и подлетела к ожидающему её мужчине.

–Это Вы из прокуратуры? Здравствуйте.

–Да, — Новиков предъявил удостоверение, — здравствуйте.

–Вы уж простите, это накладка случилась, — девушка осторожно пристроилась на краешек скамейки, — в нашем деле такое бывает, сначала одно, потом второе, потом третье, а потом смотришь — в эфире уже невесть что творится.

–Подождите, подождите, — заулыбался Новиков, — я не прошу Вас оправдываться или кого-то прикрывать. Просто расскажите мне факты. Только факты.

–Ранним утром меня разбудил дежурный редактор и отправил на место убийства. Там уже собралась целая толпа журналистов. Мы с Ольгой, моим оператором, тоже ждали. Наконец, появился зампрокурора, и все ринулись к нему. А в сторонке остался стоять какой-то подозрительный тип, и я рискнула расспросить его. А он оказался тем человеком, который как раз трупы и обнаружил. Он нам буквально три предложения сказал и убежал. Мы с Ольгой ломанулись в редакцию, быстрее материал к эфиру готовить. Руководство как узнало, что только мы свидетеля расспросили, так сразу интервью с ним и пустило в эфир. А спустя полчаса обнаружилось, что вышедший утром зампрокурора всем объяснил, что это самоубийство, а никакое не убийство. Но мы с Ольгой этого не услышали и нашему каналу пришлось опровержение давать. Хотя на записи свидетель чётко и внятно говорит о том, что видел убийцу. И нас всё равно премии лишат.

–А вы этого «подозрительного типа» сегодня больше не встречали?

–Нет, что Вы. Как увижу, так сразу и прибью. У нас из-за него неприятности на работе.

–Значит так, Ксения…

–Я вроде своего имени не называла, — настороженно перебила Новикова девушка.

–И это, кстати, нарушение журналистской этики. Если Вы не называете себя, то не можете представлять телеканал или газету. Ваша беседа не будет считаться официальной. Я, например, показал Вам своё удостоверение.

–Простите, — девушка подскочила как ужаленная и торопливо затараторила, — телеканал «Город», редакция новостей «Горячие новости», журналист по вызову Ксения Шёпотова, через ё.

–Значит, так Ксения Шёпотова через ё, ситуация очень сложная, поэтому нам предстоит серьёзный разговор.

–Да, конечно.

–Давайте присядем в машину.

–А кто это там? — журналистка нагнула голову и попыталась разглядеть затылок Овсова.

–«Подозрительный тип».

На лице опешившей девушки застыла гримаса неудовольствия, и именно такое выражение увидел Дмитрий в зеркальце заднего обзора своей машины.

–Может, отъедем, — предложил Новиков, — лучше, чтобы её с нами никто не видел.

–Здравая мысль, — капитан милиции включил зажигание и неторопливо направился к центральной улице, благо она располагалась недалеко.

–Ксения, моё лицо в эфире показали хорошо? — спросил Овсов.

–В смысле?

–Меня узнать можно?

–Конечно. Практически всё, что сняли, ушло в эфир. Вы там около минуты видны крупным планом.

–Сегодня ночью произошло убийство, — негромко произнёс Новиков.

–Вы хотели сказать — самоубийство? — уточнила журналистка.

–И я Вам рассказал чистейшую правду, — добавил Овсов.

–Ничего не понимаю, — окончательно растерялась Шёпотова.

–Не могу утверждать, что Вашей жизни угрожает смертельная опасность, но с этой минуты следует придерживаться некоторых правил, — продолжил Новиков.

–Каких правил? При чём тут я!?

–Всегда находиться в группе людей, чем больше группа, тем лучше…

–Вы же не хотите сказать, что меня собираются убить?!

–Убить — это вряд ли, но воспользоваться Вами могут.

–Причём в какой-нибудь особо пакостной форме, — мстительно добавил Дмитрий, припомнив «подозрительного типа».

–Подставить, спровоцировав на чём-нибудь, — вздохнув, продолжил Новиков.

–Взять Вас в заложники, — тут же перебил его Овсов.

–Прекрати её запугивать.

–Разве может «подозрительный тип» запугать нашу принцессу телеэфира?

–Не очень-то я Вас и боюсь, — буркнула Ксения.

–Постарайтесь настроиться на серьёзный лад, — спокойным тоном произнёс Александр Валерьевич, — произошло убийство, которое по непонятным причинам решили скрыть.

–Что?! — завопила Шёпотова — Это же сенсация! Можно мне это сообщить руководству телеканала?

–А если завтра за городом найдут Ваш труп? — усмехнулся Дмитрий.

–Это реально? — журналистка повернулась к следователю прокуратуры.

–Послушайте, Шёпотова через ё, — начал раздражаться Новиков, — я же пытаюсь Вам объяснить, что ситуация непонятная, тупиковая и абсолютно непредсказуемая.

–То есть реальны все наши три трупа, — мрачно улыбнулся капитан милиции.

–Дальше, — сердито продолжил Александр Валерьевич, — Вам всегда, слышите меня, всегда следует находиться в зоне прямой доступности.

–А если я в душ пойду?

–Даже если Вы на унитазе сидите, с мужем любовью занимаетесь, громко храпите — у Вас всегда сотовый телефон должен быть в руке.

При слове «занимаетесь» Овсов ехидно фыркнул, а Ксения бросила на него злобный взгляд.

–Я не замужем. И не храплю.

–Если Вы не замужем, то кто рассказал Вам о том, что Вы не храпите? — устало уточнил Новиков.

–Наверное, тот, кто знает, что любимый цвет Ксении — лимонный, — невинно заметил Дмитрий.

–Можно мне потом сделать об этом убийстве репортаж?

–Когда «потом»? — насмешливо поинтересовался Овсов.

–Когда убийцу поймают?

–С чего Вы взяли, что убийцу поймают? — улыбнулся Новиков.

–А как же иначе? — слегка растерялась Шёпотова, — Убийцу всегда находят.

–Наивный журналист — это нонсенс.

–Она ещё молода, — укоризненно ответил Овсову Новиков, — её наивность придаёт ей определённый шарм.

–Не такая уж я и глупая, как вы тут обсуждаете, — обиженно надулась Шёпотова.

–Ксения, Ваше начальство всегда справедливо? — спросил Дмитрий.

–Разумеется, нет. Утром нам обещали дополнительную премию, а в обед отобрали не только её, а ещё и ту, которая положена по контракту. Хотя мы единственные, как оказалось, кто показал в эфир чистую правду.

–То есть, — продолжил капитан милиции, — уже только по одному этому короткому отрезку времени — с утра до обеда, Вы должны были убедиться в том, что справедливость не всегда торжествует в нашем мире. А что тогда говорить про раскрытие убийства?

–Не уверена, что это Вы понимаете суть нашего спора. Одно дело — труп, даже два трупа, и совсем другое дело — зарплата, которую начальство отбирает просто так, прекрасно понимая, что работники не могут каждый раз смотаться в милицию и прокуратуру, настрочить парочку жалоб. Особенно таким сотрудникам органов, как Вы.

–Не такая уж она и наивная, как выяснилось, — рассмеялся Александр Валерьевич, — хотя в нас Вы сомневаетесь абсолютно зря.

–Не знаю, как репортаж, — задумчиво произнёс капитан милиции, — но идея, на мой взгляд, очень правильная.

–Какая идея? — одновременно произнесли и журналист, и следователь прокуратуры.

–Начать собирать как можно более полную информацию об этом убийстве с точки зрения журналиста по вызову.

–А если это будет опасно? — спросил Новиков, — Мы пока ничего об этом убийстве не знаем.

–Во-первых, уже повсюду оглашено, что это самоубийство и настоящий киллер будет последним дураком, если хоть чем-то выдаст себя. Даже если Ксения задаст ему прямой вопрос: «А не Вы ли являетесь убийцей?», он должен только усмехаться и всё отрицать.

–Полностью с тобой согласен. Если прокуратура закрыла это дело, то убийце даже чихнуть лишний раз нельзя, не говоря уже про какие-либо действия в отношении настырной журналистки.

–Во-вторых, «если прокуратура закрыла это дело», то и прокурор не сможет сильно надавить на «настырную журналистку». Чем сильнее он будет давить на неё, чем больше подозрений этим вызовет.

–И опять я с тобою согласен. Своим неосторожным решением прокурор города поставил себя в неудобное положение. Ему теперь от своих слов отказываться никак нельзя.

–Так мне можно начать всех трясти? — обрадовалась Ксения.

–А ты говоришь — не наивная, — усмехнулся Дмитрий.

–Разумеется, нельзя, — строго ответил Новиков, — все свои действия Вы должны согласовывать с нами. И, в случае чего, тут же звонить либо мне, либо Овсову.

–А это в случае чего? — тут же поинтересовалась Шёпотова.

–Не знаем, ничего пока не знаем, — вздохнул Александр Валерьевич, — про это и говорим. Просто надо быть осторожнее.

–Приехали, — Дмитрий остановил машину невдалеке от здания редакции телеканала «Город», — давайте обменяемся номерами телефонов.

Спустя несколько минут Ксения покинула Жигули и неторопливо отправилась на работу.

–Отвези меня в прокуратуру, — произнёс Новиков, — пока меня там не хватились, а вечером созвонимся, я хочу посмотреть твою ночную видеозапись.

Через полчаса старший оперуполномоченный уголовного розыска УВД зашёл в свой кабинет и улёгся на красный диван. Такого в милицейской практике Дмитрия ещё никогда не было. В конце концов, прокурор неглупый человек, он отлично понимает, что Овсова он не обманул и капитан милиции догадывается, что ночью произошло убийство, а не что-то другое. Что же за всем этим кроется?

Взгляд Дмитрия упал на пальму и обнаружил привязанный к ветке банан с нацепленными на него трусиками лимонного цвета. Совершенно такими же, какие продемонстрировала утром Ксения. В первое мгновение Овсов удивился, ведь он абсолютно точно видел, что Шёпотова не снимала с себя нижнее бельё. Неужели она вернулась и, проникнув в кабинет, скинула с себя трусики и нацепила на многострадальное растение? Капитан милиции прекрасно осознавал весь идиотизм этого предположения, но подошёл к пальме, аккуратно освободил банан и тщательно рассмотрел маленький лоскуток одежды. На самом пикантном месте старший оперуполномоченный увидел небольшой розовый ценник и сообразил, что здесь поработало воображение Алины и её шаловливые ручки. Тем более, что у неё как раз есть возможность получить ключи от половины кабинетов УВД.

Засунуть трусики в карман, выждать подходящий момент и достать их при Алине небрежным жестом? Вернуть ей её же шуточку? А если она сначала волосы вырвет, а только потом опознает вещественное доказательство?

Овсов остановился в нелепой позе, не донеся трусики до кармана каких-то пяти сантиметров. А если и он сейчас делает так, как думает про Алину? Торопится с выводами, не замечая очевидного. Что в этом убийстве самое очевидное? То, что Овсов как раз и является убийцей. Ведь сосед, живущий напротив места преступления и умеющий обращаться с оружием и есть с точки зрения прокуратуры самый удобный и самый естественный подозреваемый. Который вдруг «увидел» ночного убийцу и смог описать его только весьма отдалённо. Который посередине ночи встал и направился рассматривать подъезд в глазок. Наверняка каждый, услышавший его рассказ, ему не поверил. Ведь это полный бред. А сам Овсов поверил бы подобной версии? Вряд ли.

Вот почему прокуратура так себя ведёт. Капитану милиции просто напросто не доверяют. Поэтому и Новикову запретили общаться с Дмитрием. Стоп. А Александр Валерьевич Овсову верит? Дмитрий задумался, перебирая в памяти минуты общения со следователем прокуратуры. Да вроде всё как всегда. Не стал бы Новиков ходить вокруг да около, ему проще и надёжнее было бы самому допросить Овсова с пристрастием. Душу вынул бы, вывернул наизнанку, но в беде Овсова не оставил.

Так, может, прокурор и Новикову не доверяет? Но какой у Дмитрия мотив убийства? Капитан милиции заулыбался. Чего тут думать? Та же самая ревность. Это очень удобно — жить напротив своей любовницы. Зашёл за солью, заодно и полюбил по-соседски. Раз полюбил, два полюбил, а потом захотел стать единоличным любовником. Вот и весь мотив.

Тогда почему Овсова не допросили официально? Прокурор не хочет скандала? Предполагает, что старший оперуполномоченный уголовного розыска сумеет вывернуться и решил дело просто закрыть? Или уже навёл справки и знает, что Алина сможет обеспечить Овсову алиби?

Дмитрий вскинулся и замер: бежать к своей девушке, расспрашивать или за ним уже негласно наблюдают и он её только подставит ненароком? Получаются два варианта. Первый: прокурор решил, что убийца — Овсов, и бесперспективное дело следует прекратить под надуманным предлогом. Второй: прокурор решил, что убийца — Овсов, но за ним всё равно продолжат охоту и будут ловить на любой мелочи, чтобы обязательно посадить в тюрьму. Но тогда получается, что для Дмитрия просто жизненно необходимо найти настоящего преступника. Причём, в кратчайшие сроки.

Капитан милиции отправил своей невесте короткое смс «Через полчаса на сладком месте», и неспешно покинул УВД. Некоторое время он шёл по улице, никуда не сворачивая и пытаясь определить, не началась ли за ним слежка.

Ещё будучи ребёнком, Овсов заметил, что может ощущать своей спиной чужие взгляды. И не просто ощущать, а абсолютно точно определять, кто из находящихся за его спиной смотрит на него не так как остальные. Поначалу мальчик Дима обрадовался таким способностям и попытался использовать их в игре с ребятами. Но его тут же обвинили в жульничестве и выгнали из игры. Когда обида от несправедливости прошла, Овсов похвалил себя, что никому не разболтал про своё умение и сообразил, что использовать его надо очень дозировано, по чуть-чуть. Что и стал применять в дальнейшем.

Старший оперуполномоченный уголовного розыска пару раз остановился около витрин, замирая на полминуты и, тем самым заставляя своих потенциальных преследователей не отрываться от него взглядом, дожидаясь, когда же «объект» продолжит свой путь. Но на всём пути на капитана милиции никто ни разу так и не посмотрел.

«Коробочка чудес» пахла восхитительно и сладостно. Ещё за пару метров до входа в кафе обоняние Дмитрия ощутило запах ванили, корицы, шоколада и бананов. Войдя, Овсов нашёл свободный столик в углу и занял его, развернувшись лицом к входу. Знакомый официант принёс чашку ароматного кофе и вопросительно посмотрел на постоянного клиента.

–Мороженое с клюквой, пожалуйста.

–У нас со вчерашнего дня новое — клюква с манго и грушей, добавляется десять капель апельсинового ликёра и немного корицы.

–С девушкой сочетается?

–На любой вкус.

–Несите.

Алинины глаза поочерёдно восторженно рассматривали Овсова и мороженое.

–Это восхитительно. Как будто меня опять замуж позвали.

–Каким образом ты так быстро нашла жёлтые трусики?

–Мог бы и догадаться, — невеста Дмитрия улыбнулась, — позвонила в специализированный магазин на улице Республиканской, описала нужный фасон и заказала с доставкой.

–Столько усилий только для того, чтобы как-то запугать меня?

–А ты хочешь и женатым быть и не бояться законной супруги?

–Ну, почему же, я уже боюсь финансовых затрат на твои шуточки.

–На трусы, Овсов, на трусы, — захохотала Алина, — а они в хозяйстве всегда пригодятся.

Капитан милиции вздохнул и принялся рассказывать девушке последние события и мысли, посетившие его после этих злоключений.

–Мне кажется, ты перегибаешь палку. В квартире у тебя жарко, на себе ощутила, шаги ночью слышны хорошо, все это знают, никаких изъянов в твоей версии произошедшего нет. И самое главное, это скорее любовница-соседка попыталась бы тебе отомстить за другую женщину, в данном случае за меня. С другой стороны, — хмыкнула Алина, — ты хочешь сказать, что прокуратура держит меня за дуру, раз я не распознала в соседке любовницу и не решила эту проблему?

–А как бы ты её решила?

–Очень просто — ты переехал бы ко мне.

–Твоё здравомыслие да прокурорским в голову.

–А вот решение поскорее найти убийцу я одобряю. Правда, мне непонятно, зачем этой Шёпотовой крутиться вокруг тебя.

–Мало ли, может, пригодится.

–Для чего?

–Я так чувствую, ты теперь у меня каждую ночь будешь оставаться?

–Правильно чувствуешь, — улыбнулась Алина, — но на готовку сильно не рассчитывай.

–Да, да, согласен, это чрезвычайные обстоятельства. Главное, чтобы мы всё время были вместе.

–Ты имеешь в виду, до конца жизни?

–Разумеется, — тут же нашёлся Овсов, — зачем мне временная жена?

–Не знаю, может, мороженое так на меня действует, а, может, и на самом деле не всё так плохо, но рекомендую тебе просто включить мозги и напрячь извилины.

–Я стараюсь, стараюсь.

Проводив Алину до УВД, Дмитрий сел в машину и отправился домой. Из почтового ящика торчал бумажный уголок, и Овсову пришлось изрядно попотеть, чтобы достать застрявшее письмо. Поднявшись домой, и распечатав конверт, капитан милиции обнаружил, что у налоговой инспекции возникли к нему претензии. В самом низу страницы значился служебный телефон, и Дмитрий немедленно набрал номер. В трубочке щёлкнуло и женский голос предупредил, что ведётся запись разговора.

–Здравствуйте.

–Здравствуйте.

–Я вот тут уведомление получил.

–И что Вам непонятно?

–Тут написано, что я должен уплатить налог с полученного мной подарка в виде автомобиля Жигули.

–И чем Вы недовольны?

–Во-первых, это не подарок, а то, что досталось мне от ушедшей жены. Во-вторых, достался мне только техпаспорт машины, к нему прилагался металлолом. Автомобиля изначально не было. Мне пришлось восстанавливать его заново и полностью.

–Что у Вас там было и как именно было, мне неинтересно. У меня тут зафиксирован акт дарения с указанной стоимостью автомашины. Всё остальное не имеет никакого значения. Можете подавать в суд. Но только после того, как уплатите налог. Кстати, с уплатой Вам следует поторопиться, сегодня с утра меня вызывало начальство и велело начинать арестовывать имущество. Всего хорошего.

Овсов удивлённо посмотрел в замолчавшую трубку и стал перечитывать уведомление. Ничего нового он не обнаружил, зато его взгляд случайно упал на конверт. Штампа почтового отделения нигде не было. Дмитрий ещё раз внимательно оглядел белый прямоугольник. Нет, ему не показалось, письмо действительно фантастическим образом перенеслось в его почтовый ящик. Капитан милиции отыскал дату в налоговом уведомлении и убедился в своей догадке. В уведомлении значилось сегодняшнее число.

Тут же зазвонил телефон.

–Да, я слушаю.

–Овсов Дмитрий Юрьевич?

–Да, это я.

–Вас беспокоит секретарь судьи Чурбак Оксаны Гарольдовны. На сегодня назначено судебное слушание с Вами в качестве ответчика на восемнадцать ноль ноль.

–Это розыгрыш?

–Нет, это не розыгрыш.

–Но я впервые слышу об этом.

–Я уже месяц не могу до Вас дозвониться, так, что это Ваша вина.

–Что значит «не могу дозвониться»? Мой телефон работает каждый день, он не ломался и не отключался. И за этот месяц ко мне не пришло ни одной повестки из суда. По поводу чего я ответчик? Хотите, чтобы я написал жалобу на Вас?

–Пишите, что хотите, Вас ждут к шести вечера.

Овсов опять удивлённо уставился в замолчавший телефон. Чудеса какие-то. Полный бред. Он развернулся, прошёл на кухню и включил чайник. Насыпал в высокий стакан кофе и неожиданно вспомнил, о чём думал пару часов назад. А если действительно это не просто дурацкое совпадение, а желание прокурора посадить капитана милиции в тюрьму во что бы то ни стало. Дмитрий налил воды в стакан и медленно выпил горячий кофе. Затем снова взялся за телефон.

–Через пятнадцать минут на том же месте за углом.

Подсевшему в машину Новикову он детально пересказал и оба телефонных разговора и показал конверт без почтового штемпеля.

–Полный бред, — отмахнулся Александр Валерьевич, — если бы прокурор хотел тебя посадить, то начал бы с проверок твоих рабочих бумажек. Сначала выгоняют из милиции, затем находят ещё что-нибудь криминальное и спокойно сажают.

–Письмо из налоговой написали сегодня и сегодня же, минуя отделение связи, доставили в мой почтовый ящик. То есть налоговая инспекция напрямую и очень срочно заинтересовалась именно мной. Так?

–Так.

–При этом они цепляются за какую-то вещь, которую я явно могу оспорить в суде.

–Возможно.

–И сегодня же мне звонят из суда и говорят, что я ответчик в каком-то деле. Хотя до этого ни звонков из суда, ни повесток не было. И ты хочешь сказать, что это простое совпадение?

–Нет, не думаю, что всё так просто. Но в то, что наш прокурор чужими руками пытается упечь тебя в тюрьму, верится с трудом. — Новиков помолчал — Да вообще не верится.

–Но всё это началось именно сегодня.

–Помолчи, — Александр Валерьевич достал телефон, — алло, Иван Семёнович, ты у себя? Мне нужна консультация. Да, хорошо, сейчас подъеду.

–Кому ты звонил?

–Знакомому адвокату.

Через некоторое время они входили в красиво обставленный кабинет с большим количеством оргтехники. Длинные шкафы с книгами и бумагами закрывали собой две стены, на остальных висело множество почётных грамот и благодарственных писем в красивых рамочках тёплых тонов.

–Коньячку? — высокий широкоплечий мужчина с красноватым лицом пожал руки вошедших и указал на мягкие кресла вокруг его стола.

–Нет, спасибо, — Новиков кивнул на Овсова, — проконсультируй его.

–Что случилось?

Дмитрий протянул уведомление из налоговой и начал пересказывать разговор с сотрудницей инспекции, но адвокат неожиданно прервал его:

–Судя по дате, акту дарения через две недели будет ровно три года.

–Да, так и есть.

–Вам ничего не надо делать.

–Что Вы имеете в виду?

–Срок исковой давности составляет три года. Через две недели претензии налоговой инспекции к Вам станут незаконными. Они ничего не смогут с Вами сделать.

–Со слов женщины, с которой я говорил, сегодня утром её начальство приказало начинать арест имущества.

–Это глупости. У налоговой инспекции нет таких полномочий. Пока они передадут материалы в суд, пока от суда бумажки переползут дальше, три года давно закончатся.

–Но это письмо написано сегодня утром и курьер тут же бросил мне его в ящик. Возможно, они и далее будут так же оперативны.

–Понимаю, — хмыкнул Иван Семёнович, — ну, а Вы со своей стороны затягивайте этот процесс как можно дольше. Тяните и тяните. Можно больничный взять. Он является оправданием для переноса окончательного решения на более поздний срок. И, кстати, Вы зря позвонили в налоговую инспекцию. Раз письмо отправили не через почту, и Вы не расписались в его получении, то можно было сделать вид, что Вы это уведомление и не получали.

–Если б знать, — отреагировал Новиков, — ты нам поможешь?

–Для тебя всё, что угодно, — заулыбался широкоплечий мужчина, — дел у меня сейчас почти нет, помогу, чем смогу.

–Надо на шесть вечера сегодня подойти к судье Чурбак, Овсова вызвали в качестве ответчика и мы даже ничего про это не знаем.

–Повестка из суда приходила?

–Нет. Просто сегодня позвонили и сказали, что уже месяц со мной связаться не могут, что является абсолютной ложью.

–Прекрасно.

–В каком смысле? — одновременно удивились Новиков и Овсов.

–Почему-то для этой судьи я являюсь каким-то серьёзным раздражителем. Как только она видит меня, её тут же перекашивает, а уж если я ещё и в судебном заседании выступаю, то война обеспечена.

–Ты её чем-то обидел? — осторожно уточнил Александр Валерьевич, — Может, тогда тебе не стоит в это дело ввязываться?

–Наоборот, — усмехнулся адвокат, — она меня забавляет, и я только и жду момента, чтобы накатать на неё вполне обоснованную жалобу. Дайте свой паспорт.

Дмитрий достал документ в коричневой обложке и передал адвокату. Последний внёс данные в компьютер и распечатал несколько листков.

–Распишитесь вот тут и вот тут, это доверенность, что я могу представлять Ваши интересы в суде.

–Что ты будешь сегодня делать? — поинтересовался Новиков.

–Перенесу заседание под предлогом того, что ответчик не был уведомлён надлежащим образом, возьму материалы и изучу их. Затем позвоню тебе.

–У меня вопрос, — задумчиво произнёс капитан милиции.

–Какой? — поинтересовался краснолицый адвокат.

–Что собой представляют наши судьи?

–А зачем Вам это? — Иван Семёнович положил доверенность в тонкую папку, — Люди как люди. Обыкновенные граждане, только в чёрной мантии.

–Вообще-то вопрос не совсем праздный, — Новиков улыбнулся, — нам нужны какие-нибудь злодейские сплетни на эту тему. Только правдивые.

–Правдивые? — переспросил высокий мужчина, — Ты собираешь компромат?

–Нет, нам нужно отследить возможные связи. Пока даже не знаем, какие. Может, не только связи, может ещё что-то высветится.

–Это как-то связано с вашим визитом ко мне?

–Да, напрямую.

–Хорошо. Есть у нас судья Чернуца. Был у неё такой материал: женщина написала заявление, что её послали.

–Куда послали?

–На три буквы. Ну, мужской половой орган.

–Мы догадались.

–Но вот о решении судьи догадаться сложнее. Чернуца оправдала ответчика.

–Как оправдала?

–Да вот так. Мотивировка: для женщины посыл на член оскорблением не является. Для мужика является, а для женщины нет.

–В смысле, — осторожно уточнил Новиков, — любая женщина в данной ситуации должна радостно пользоваться моментом и быстренько использовать чей-то стояк?

–Грубовато, — засмеялся адвокат, — но очень точно. Судья приблизительно так и объяснила истице.

–Может, Чернуце взятку дали?

–Вряд ли, — отрицательно покачал головой Иван Семёнович, — Чернуца как раз слывёт принципиальной судьёй, не берущей никакие взятки. Даже договориться по-хорошему с ней нельзя.

–А она замужем?

–Ты хочешь сказать, что у человека хронический недотрах и она выносит решения под влиянием этого факта своей половой жизни?

–Почему бы и нет?

–Она замужем и ни в каких левых приключениях никогда замечена не была.

–Вообще-то это весело, — негромко произнёс Дмитрий, — но нас всё-таки интересует другое. Про Чурбак.

–Давайте про Чурбак. Некоторое время назад она очень дружила с судьями Папрухиной и Васиной.

–А сейчас уже не дружит?

–Дружит. Но не с судьями. Выгнали и Папрухину и Васину.

–За что?

–А вот тут как раз очень интересно. Захотела как-то Папрухина стать председателем нашего городского суда…

–Разве для этого достаточно одного желания? — недоверчиво хмыкнул Новиков.

–Разумеется, нет, — согласно кивнул головой Иван Семёнович, — договорилась наверху, с кем надо и ей намекнули, мол, скинешь нынешнего председателя, и тебя постараются засунуть на это место.

–А почему сверху нельзя снять с должности?

–Потому, что нынешняя председатель тоже не просто так попой на стул давит. У неё есть своя волосатая рука. Подговорила, значит, Папрухина Васину и Чурбак, и стали они жалобы на своё руководство писать. Очень грязноё бельё на свет вытаскивать.

–А было, что писать?

–Ещё как было. Но только у председателя суда свой компромат нашёлся. Она, оказывается, за Папрухиной уже год следила. Чем занималась Папрухина? Когда к ней поступало дело, в котором были истец и ответчик, то она предлагала ответчику «решить» его вопрос, разумеется, за приличную сумму денег. На суде она удовлетворяла требования истца. Но не присуждала деньги истцу, а назначала штраф в пользу государства и условный срок ответчику. Когда истец уходил со своим вариантом приговора, то Папрухина в дело клала совсем другой вариант, полностью оправдывающий ответчика. И так это длилось, пока однажды, один истец не решил через два месяца взять ещё одну копию решения.

–И охренел?

–Не то слово. Он сразу прибежал к председателю суда и накатал заявление на несколько страниц.

–И Папрухину выгнали?

–Разумеется, нет.

–Как нет?!

–Вот так, нет. Председатель суда просто придержала эту жалобу до лучших времён, которые как раз и начались, когда Папрухина, Васина и Чурбак стали на неё кляузы писать. Тут она достала эту жалобу и ткнула в нос Папрухиной. Мол, если не свалишь отсюда по-тихому, то будет по-громкому. И Васину с собой прихвати.

–А Чурбак?

–А Чурбак она как раз оставила. Ведь Оксана Гарольдовна тот ещё тормоз, её легко можно запугать. Она теперь своему начальству слово лишнее боится сказать.

–То есть, в принципе, руководство запросто может ею манипулировать? — уточнил Овсов, оглянувшись на следователя прокуратуры.

–Проще простого.

–А откуда ты знаешь такие подробности?

–Сама Чурбак по пьяни адвокатам жаловалась. Собрались они как-то девичьим коллективом и отметили день юстиции.

–Кто у неё отец? Что за Гарольд?

–Кто отец, не знаю, она приезжая, но говорят, что благородных кровей.

–Ну, что ж, время поджимает, мы пойдём.

–Я позвоню, когда будут новости.

–Всего хорошего, — они пожали друг другу руки и Овсов с Новиковым вернулись в машину, неожиданно ставшую предметом странных разбирательств.

–У меня возникла идея, — негромко произнёс Дмитрий.

–Какая?

–Нам следует обратиться к частному детективу, чтобы он начал собирать информацию, какую сможет, а мы пока нигде светиться не будем.

–Разумная идея, — задумчиво ответил Новиков, — надо просчитать варианты.

–Главное, чтобы про нас никто не догадался. Помчались ко мне, запись смотреть.

–Хорошо, — кивнул головой старший следователь прокуратуры.

По дороге они заехали за Алиной, и некоторое время слушали её щебетанье о вреде проживания по соседству с девицами лёгкого поведения.

–Это твоя вина, — неожиданно буркнул Дмитрий.

–Почему? — опешила девушка.

–Если бы ты ночевала у меня постоянно, то подозревать меня точно никто бы не стал.

–Тогда стали бы подозревать меня, — возразила Алина.

–Звучит вполне резонно, — заулыбался Новиков, — хотя и не так грустно, как в случае с Дмитрием.

–Нам нужен ещё и Феликс, — опять неожиданно произнёс Овсов.

–Зачем?

–А кто пойдёт к детективу? Лучше Феликса кандидатуры нет.

–Хм, — хмыкнул Новиков, — а ведь ты прав. Если, конечно, не боишься втянуть его в это убийство.

–Ему полезно, пусть учится.

С Феликсом Яблоковым, оперуполномоченным уголовного розыска линейного отдела внутренних дел, Дмитрий познакомился около трёх месяцев назад, когда на него свалилось дело об убийстве четырёх парней в гостинице. У Феликса оказались четыре трупа в купе поезда. Овсов заинтересовался совпадением, стал анализировать оба дела одновременно и неожиданно пришёл к выводам, которые позволили не просто раскрыть убийство, но и задержать опасную преступную группировку.

Так как Феликс вообще не в состоянии был хоть что-то понять в убийстве в поезде, то он радостно ухватился за помощь Дмитрия, слушался его во всём и стал кем-то вроде верного соратника. Которому, правда, лень было шевелить мозгами и он полагался на мыслительную деятельность Овсова. Тем более, что совместная с Дмитрием беготня за убийцами оказалась идеальным прикрытием для женатого Феликса в его многочисленных любовных похождениях. Высокий, с красиво уложенными каштановыми волосами, симпатичный молодой человек легко знакомился с девушками, мило улыбался, чуть-чуть шутил, и при этом твёрдо держал язык за зубами. Идеальный любовник. А, может и будущий супруг.

Ещё через полчаса, заехав за обрадовавшимся встрече Феликсом, вся оперативно-засекреченная группа поднялась к Дмитрию домой. Алина тут же принялась готовить ужин, Овсов и Новиков начали посвящать Яблокова в детали минувших суток. Постепенно лицо оперуполномоченного линейного отдела милиции вытягивалось и грустнело.

–Вы опять хотите втравить меня в неприятности.

–Вся твоя работа неприятности, — жёстко ответил Овсов, — не расслабляйся.

–А если прокурор и на меня разозлится.

–Во-первых, — твёрдым тоном произнёс Новиков, — про прокурора — это только наше предположение. И я думаю, что оно ошибочно. Мало ли какие совпадения бывают в жизни. Во-вторых, за пойманного убийцу никто карать не будет.

–Если только он не замначальника УВД, — негромко произнесла Алина.

–То есть ты предлагаешь версию о карьерном убийстве? — насторожился Александр Валерьевич.

–Всё-таки убит прокурор Малых Монахов.

–И как мне теперь проверить подчинённых убитого? — вздохнул Новиков, — Не вовремя наш прокурор затеял странные игры.

–Можно детектива отправить в Малые Монахи, — предложил Дмитрий.

–Можно-то, можно, но он никак не сумеет заглянуть в рабочие дела покойного, а это самое главное, — отозвался старший следователь прокуратуры, — давай смотреть твою запись.

Овсов достал видеокамеру из верхнего шкафчика на кухне, подключил её через кабель к телевизору и нажал кнопочку для просмотра.

–Что-то совсем темновато, — прокомментировал первые кадры Александр Валерьевич.

–Сейчас зайду в квартиру и включу подсветку.

Изображение действительно улучшилось, но ненамного. Хорошее освещение появилось только в ванной комнате, которую оперуполномоченный уголовного розыска снимал дольше других комнат.

–Выстрел виден достаточно хорошо, — задумчиво произнёс Новиков по окончании просмотра, — выстрел один. Точнее, я убедился, что наши сотрудники, побывавшие ночью на месте преступления картину произошедшего исказили. Если и был второй выстрел, то совсем не такой, как описано в протоколе.

–Я осматривал тщательно, — немедленно подал голос капитан милиции, — пулевых отверстий больше нигде не нашёл.

–Зато снимал ты не очень хорошо, — парировал его слова Новиков, — фактически правильная съёмка велась только в одном месте.

–Вот, вот, — раздался ехидный голос Алины, — мне тоже интересно, что такого важного ты нашёл в чужой женской ванной комнате, что даже под ванной снимал.

–Кстати, хотел спросить, — прервал долгое молчание Феликс, — а что за трубки на полу валялись?

–Не знаю, я особо не рассматривал. Там не только трубки были, но и приспособления всякие, зажимы, ремни.

–Почему у неё все полочки кремами заставлены? — спросил Новиков, — У моей жены нет такого количества тюбиков.

–У твоей жены муж только один, — посмотрел на него Овсов, — как приучила тебя к одному вечернему запаху, так и закончилась дрессировка.

–У моей тоже не так много, — заметил Яблоков.

–Мужей? — невинным голосом поинтересовалась Алина.

–Сплюнь, — строго ответил Феликс, — кремов и мазей.

–Просто ей твоя зарплата не позволяет иметь необходимое количество косметики. Ужин готов.

Четвёрка отправилась на кухню, где в почти полном молчании съела омлет и бутерброды с сыром и колбасой.

–Большое спасибо. Предлагаю прямо сейчас отправить Феликса к частному детективу, — поднялся Новиков.

–Согласен, — встал из-за стола и Дмитрий, — спасибо, Алина, мы поехали. Через час я вернусь.

–Зато я не согласен, — вздохнул Феликс, — но моё мнение никого не интересует.

Частных детективов в городе насчитывалось не так уж и много и, по рекомендации Новикова, Овсов подъехал к конторе одного из них.

–Феликс, ты всё понял?

–Да, — грустно ответил молодой человек и вышел из машины.

–Я слишком много времени с тобой сегодня провёл, — повернулся Александр Валерьевич к Дмитрию, — завтра буду заниматься только работой в прокуратуре.

–Хорошо, — кивнул головой Овсов, — я тоже постараюсь создать рабочий вид.

Через некоторое время Яблоков вернулся, и Жигули отъехали от серого здания.

–Нормальный мужик, спрашивал только по делу, никаких лишних вопросов. Договорились завтра вечером встретиться.

–Оставил ему свой номер телефона?

–Конечно.

–Может, к адвокату махнём, а то завтра времени не будет? — предложил Новиков.

Дмитрий кивнул и развернул машину в нужном направлении. Когда они подъехали к строению с адвокатской вывеской на фасаде, Александр Валерьевич повернулся к Феликсу:

–А ты пока посиди в машине.

–Хорошо, — буркнул Яблоков, озираясь и разглядывая номера домов по улице.

Войдя в кабинет, Новиков и Овсов застали Ивана Семёновича, расхаживающего по кабинету и собиравшего документы в кейс.

–Вы вовремя, — улыбнулся высокий широкоплечий мужчина с красноватым лицом, — как же судья разозлилась, узнав, что я буду представлять интересы ответчика по этому делу.

–Всё нормально? — осторожно уточнил следователь прокуратуры.

–Всё отлично, — весело ответил адвокат, — судья Чурбак на несколько минут лишалась дара речи, когда я вручил ей доверенность Овсова. Это хорошо. Главное, мы сбили её с толку. Она-то рассчитывала, что сейчас к ней придёт наивный, не знающий законы человек, и она его легко и изящно обует.

–Разве судья является заинтересованной стороной? — удивился Новиков.

–Не знаю, не знаю, но настрой её был таков — немедленно посадить Овсова в тюрьму.

–Ты шутишь?

–Нисколько. Дмитрий Юрьевич Овсов является председателем жилищной комиссии своего дома, выбранный на эту замечательную должность жильцами всего дома.

–Впервые об этом слышу, — негромко произнёс капитан милиции.

–Около трёх месяцев назад прошло заседание комиссии по вопросу увеличения цены уборки подъезда за один квадратный метр. А сегодня один из жильцов подал иск в суд на председателя комиссии Овсова за незаконное увеличение цены.

–А секретарь судьи сказала, что уже месяц не может до меня дозвониться.

–Я так Чурбак и сказал. На что она мне ответила, что такого не может быть и Овсов является отпетым лжецом, что обязательно приведёт его на нары на длительный срок.

Капитан милиции и следователь прокуратуры переглянулись.

–Не был я ни на какой комиссии. Если там стоит моя подпись, то она поддельная.

–Там нет Вашей подписи, я затребовал документы по делу и мне предоставили копии, — адвокат достал из папки бумагу и вручил её Дмитрию, — взгляните, это копия протокола комиссии.

Овсов внимательно прочитал бумагу и, увидев дату на протоколе, тут же произнёс:

–Кстати, в этот день я был в командировке в Ижевске, и присутствовать на этом мероприятии просто физически не мог.

–Не сомневаюсь, — рассмеялся Иван Семёнович, — я с такими вещами уже сталкивался. Жилищная контора составляет все эти протоколы вообще без ведома жильцов дома. И, самое главное, судья Чурбак тоже это прекрасно знает. И также знает то, что за такие вещи посадить никак нельзя. Но, тем ни менее, почему-то горит праведным гневом.

–Может, это у неё такая реакция на тебя? — спросил Новиков адвоката.

–Скорее, у неё такая реакция на меня, — мрачно ответил Дмитрий, — что дальше?

–Рассмотрение материала перенесли, а Вы принесите мне копию Ваших командировочных документов, где стоят печати и подписи из Ижевска.

–В течение недели будет нормально?

–В самый раз, — улыбнулся адвокат.

Они распрощались и вышли из здания. Иван Семёнович махнул рукой, уселся в дорогую иномарку и, мигнув фарами, уехал. Овсов и Новиков задумчиво дошли до Жигули, хлопнули дверцами и Дмитрий включил зажигание.

–И ты хочешь сказать, что всё это совпадение? — угрюмо произнёс капитан милиции.

–Уже и сам сомневаюсь, — ответил Александр Валерьевич, — но уж больно это всё как-то сумбурно. Прокурор дело прекращает и тут же на тебя наезжают налоговая и суд. Почему сразу, почему не через два дня, например?

–Прокурор торопится перекрыть мне кислород? Зачем? И ведь я тогда напрямую могу связать визит к твоему начальству и начавшуюся истерику в мой адрес.

–Вот и я говорю, что всё это глуповато как-то выглядит.

–А где Феликс? — оглянулся Дмитрий, — Разве он не должен был сидеть в машине?

–Должен, — теперь оглянулся и Новиков, — да вот он бежит.

Из подъезда дальнего здания выскочил Яблоков в распахнутой рубашке и, поддерживая руками штаны, сломя голову побежал к машине. Подлетев к задней дверце, Феликс рывком распахнул её и заорал:

–Быстрее поехали, быстрее, меня сейчас убьют!

Дмитрий немедленно выжал сцепление и плавно тронулся. В зеркало заднего обзора Овсов увидел высокого мужчину, выскочившего вслед за неудачливым любовником и попытавшегося догнать Жигули. Однако, он быстро выдохся и стал что-то орать, размахивая кулаками.

–Он у неё в охране работает, — сквозь шумное прерывистое дыхание едва произнёс Яблоков, — и должен сегодня быть на работе.

–Зря мы его без присмотра оставили, — равнодушно произнёс Александр Валерьевич.

–Думаешь, надо было сначала его домой отвезти? Но тогда мы бы не успели к адвокату.

–Тоже верное замечание. А если завтра в подворотне найдут холодный труп Феликса?

–Что вы такое говорите? — возмущённо заорал Яблоков, — Почему сразу труп?

–Потому, что он у неё в охране работает. Наверняка, и оружие имеется.

–Ой, — испуганно выдохнул Феликс, — он всегда с собой охотничий нож носит.

–Значит, рядом с трупом, — продолжил Овсов, — будет валяться отрезанная сморщенная твоя любимая часть тела.

–Прекратите меня пугать! — тонким голосом завопила жертва неудачного свидания.

–Мы не пугаем, — произнёс Дмитрий и повернул направо, — мы делимся с тобой информацией из криминальных сводок.

–А что это ты в кулаке зажал? — взгляд Новикова упирался в левый кулак Яблокова.

Феликс разжал пальцы и в салон машины с лёгким трепетным шуршанием опустились розовые девичьи трусики. Их романтический полёт Овсов увидел в зеркало и резко затормозил, прижавшись к тротуару.

–Что случилось? — удивился Александр Валерьевич.

–Дай-ка посмотреть, — Дмитрий протянул руку к лоскутку одежды.

–Зачем? — Феликс поспешно схватил трусы, прижал их к груди и оскалился, — Ты что, фетишист?

–Просто знакомые трусики.

Яблоков растерялся и без сопротивления отдал предмет женского белья старшему оперуполномоченному уголовного розыска. Дмитрий растянул этот предмет на своей ладони и убедился, что трусики точно такие же, как и у Ксении, но только розового цвета.

–Не понял, — задумчиво произнёс Овсов, — а с кого ты их снял?

–С ума сошёл, — огрызнулся расстроенный любовник, срывая улику незаконной страсти с руки Дмитрия, — так я тебе и сказал.

–Действительно, ты чего это вдруг? — удивился и Новиков.

–Точно такие же трусы, только жёлтые уже имеют некоторое отношение к ночному убийству, — капитан милиции резко тронулся с места и ускорился, чтобы успеть на мигающий зелёный сигнал светофора.

–Это каким же образом?

–Утром у меня была встреча с девушкой, которая в присутствии Алины зачем-то, сидя на диване в кабинете, раздвинула свои ноги и продемонстрировала жёлтые трусики.

–И зачем же она это сделала?

–Сам не знаю. Но это было так неожиданно и не к месту, что я удивился. Перед этим она сделал вид, что она девственница, а затем раздвинула ножки.

–Она пыталась тебя соблазнить, — уверенным тоном опытного соблазнителя произнёс Феликс.

–В присутствии Алины?!

–Это у него шок от несостоявшейся встречи с ножом в твёрдой мужской руке, — усмехнулся Новиков, — поэтому и несёт ерунду.

–Это вы вместе ерунду несёте, — тем же уверенным тоном добавил Яблоков, — если она, как говорит Овсов, имеет отношение к убийству, то она не только трусики покажет, а кое-что и похлеще.

–В том-то и дело, — вздохнул Дмитрий, — если бы она не занялась лёгким стриптизом, то я бы на неё ничего и не подумал.

–Мне теперь перед девушкой неудобно, — погрустнел Яблоков, — она, наверное, отдувается за меня.

–Я почти убеждён, — усмехнулся Дмитрий, останавливая машину, — что в отличие от тебя у неё с этим мужиком будет настоящий оргазм.

–Лишь бы у Феликса с этим мужиком больше ничего не случилось, — ехидно бросил Новиков и добавил, — завтра созвонимся.

–Так почему тебя на трусики переклинило? — осторожно спросил Феликс, когда Новиков зашёл в свой подъезд.

–Ну, вот представь себе: с самого утра я её подозреваю. Сначала она делает невинный вид, затем раздвигает ноги передо мной, а затем раздвигает перед тобой. Модель трусиков абсолютно одинаковая. Разумеется, я и подумал первым делом на неё.

–Моя девушка, — Феликс выделил слово «моя», — весь день на работе находилась и с такими неотёсанными мужланами, как ты, никаких дел не имела.

–Это хорошо, что не имела. Ты ей в качестве извинения набор белья «Неделька» купи.

–Ого, — радостно воскликнул Яблоков, — Овсов, да ты соображаешь. Отличная идея.