Действие. Выдержки из бесед и книг 1933–1967 гг.

Джидду Кришнамурти, 1990

Джидду Кришнамурти – один из наиболее выдающихся духовных учителей XX века, человек, отказавшийся от роли мессии из любви к истине, которую назвал «страной без дорог». Книга представляет собой собрание выдержек из бесед и книг Джидду Кришнамурти с 1933 по 1967 год, касающихся действия. В ней рассматриваются такие темы, как целостное действие и неполное действие, препятствия для целостного действия, верования, идеологии, обязательства, реакция и процесс мышления, усилие, воля, время, откладывание действия, непосредственное, немедленное действие, полное внимание, чудо слушания, любовь, безмолвие и религиозный ум. Благодаря тщательно отобранному материалу она проясняет наиболее важные аспекты учения Джидду Кришнамурти. На русском языке издается впервые. В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

I. Общий обзор

В изучении нет конца, и в этом красота… священность жизни

Итак, давайте рассматривать вместе. Не думайте чему-либо научиться у меня, не думайте набраться здесь чего-то и взять это с собой, ведь тогда это будет лишь накопление, лишь то, что вы сложите в памяти. Однако, пока я говорю, слушайте, пожалуйста, всем своим существом, с полным вниманием, с таким усердием, как если бы вы слушали о том, что по-настоящему любите, — если вы когда-нибудь действительно любили. Дело в том, что здесь вы не получите никаких инструкций, вы здесь не ученики. Вы учитесь искусству [изучать], и я именно это имею в виду. Мы изучаем вместе, так что нет никакого разделения на учителя и ученика. Это незрело считать кого-то учителем, который знает, а себя — тем, кто не знает. В подобном отношении обоим не хватает смиренности, и поэтому оба перестают изучать. Это не просто фигура речи, не временная установка, как вы и сами увидите, если будете слушать без всякого поиска указаний, что делать, а чего не делать. Жизнь не постигается с помощью набора инструкций. Вы можете применять инструкции к генератору, к радио, но жизнь не машина, это нечто вечно живое, вечно обновляющееся. Так что никаких инструкций, и в этом — красота изучения. Ум, который невелик, проинструктирован, обучен, лишь укрепляет память, как это происходит во всех университетах и школах, где вы просто развиваете память, чтобы сдать экзамены и затем получить работу. Таким образом разумным не стать. Разумность приходит в ходе изучения [как такового]. В изучении нет конца, и в этом красота жизни, священность жизни. Итак, мы с вами собираемся изучать, исследовать, размышлять и беседовать о действии.

Для большинства из нас жизнь — это действие, и под действием мы понимаем то, что делалось, что делается или будет делаться. Без действия вы не можете жить. Действие означает не только физическое движение, идущее отсюда туда, оно есть также действие мысли, действие идеи, действие чувства, среды, мнения, действие амбиций, питания и психологических влияний, — о которых большинство из нас совершенно не подозревает. Есть действия сознательного ума и действия бессознательного ума. Есть также — разве нет? — действие семечка в земле, действие человека, который получил работу и держится за нее всю оставшуюся жизнь, есть действие волн, бьющихся о берег, действие хорошей погоды, дождя, есть всевозможные действия земли и небес. Так что действие — это нечто безграничное. Действие есть движение как во времени, так и вне его. Я размышляю вслух вместе с вами, я исследую. Я пришел сюда с одной мыслью — «действие», и я хочу обсудить это с вами, погрузиться в это, исследовать это бережно, потихоньку, осторожно, чтобы и вы, и я поняли это вместе.

Когда вы просто сводите действие к «Что мне делать? Надо ли мне делать это и не делать того? Это правильно или то?», тогда действие становится чем-то очень незначительным. Естественно, нам надо действовать во времени; мне надо вовремя остановиться; кто-то должен пойти в офис, на фабрику, поесть в определенное время. Должно быть действие во времени, и это все, что мы знаем, не так ли? Ни вы, ни я по существу не знаем ничего, кроме узнаваемого действия, происходящего в пределах времени. Под временем мы подразумеваем вчера, сегодня и завтра. Завтра — это бесконечное будущее, вчера — бесконечное прошлое, а сегодня — это настоящее; и конфликт между будущим и прошлым производит то самое, что мы называем действием. Поэтому мы постоянно задаемся вопросом, как действовать в пределах времени, в пределах известного. Мы постоянно спрашиваем, что делать: жениться или не жениться, поддаться искушению или противостоять ему, пытаться стать богатым или искать Бога? Обстоятельства, которые на самом деле не что иное, как время, толкают меня взяться за работу, потому что у меня есть семья и я должен зарабатывать, и отсюда весь конфликт, суета и усталость. Так мой ум попадает в пределы действия-во-времени. Это все, что мне известно; и каждое действие дает свой результат, свои плоды, и опять-таки в рамках времени. Вот таков первый шаг, не так ли? Увидеть, что мы пойманы в действие времени.

Далее, существует действие напряжения. Пожалуйста, следите за этим, поскольку мы проверяем это вместе. Есть действие, рожденное напряжением между двумя противоположностями, что является состоянием внутреннего противоречия: желаем сделать что-то одно, а делаем совершенно противоположное. Вам это знакомо, не так ли? Одно желание говорит «делай это», а другое — «не делай этого». Вы чувствуете гнев, желание применить силу, грубость, тогда как другая ваша часть говорит вам быть добрым, мягким, милым. У большинства из нас действие рождается из напряжения, из внутреннего противоречия. Понаблюдав за собой, вы увидите это, и чем больше борьбы, противоречия, тем более решительно и насильственно действие. Из-за этого напряжения амбициозный человек нещадно работает — во имя Бога, во имя мира или во имя политики, своей страны и т. д. Такое напряжение производит огромное действие, и человек в мучении внутреннего противоречия может создать поэму, книгу, картину; чем сильнее внутреннее напряжение, тем выше активность, продуктивность.

Далее, если вы загляните в себя, обнаружится также действие воли: я должен делать это и не должен делать того; я должен дисциплинировать себя; я не должен так думать; я должен отвергать, я должен принимать. Таковы утверждающее и отвергающее действия воли, которые я описал, и, если вы по-настоящему слушаете, вы увидите, что происходит действие настоящего понимания, — с которым я теперь собираюсь двигаться дальше. Действие воли — это действие сопротивления, отвергающего или утверждающего. Итак, есть разного рода действия, но большинство из нас знает лишь действие воли, потому что у большинства из нас нет великого напряжения, ведь мы посредственны. Мы не великие писатели, не великие политики или так называемые великие святые; они на самом деле вообще не святые, потому что обязали себя к определенной форме жизни и, следовательно, перестали изучать. Мы обыкновенные люди, не слишком умные. Иногда мы глядим на дерево или на закат и радостно улыбаемся, но у большинства из нас действие рождается из воли, мы сопротивляемся. Воля — результат многочисленных желаний, не так ли? Вам известно, не правда ли, действие воли: я чувствую себя ленивым и хотел бы поваляться в постели еще немного, но я должен дисциплинировать себя и вставать; я чувствую сексуальное влечение, я похотлив, но мне не следует быть таковым, я должен сопротивляться этому. Поэтому мы упражняем волю, чтобы добиться результата. Это все, что мы знаем; либо мы уступаем, либо сопротивляемся, а уступка порождает очередное мучение, которое в свою очередь становится сопротивлением. Так мы постоянно ведем внутреннюю битву с самими собой.

Итак, воля — это продукт желания, хотения и не-хотения. Это так просто, не будем это усложнять, оставим это философам, мыслителям. Вы и я знаем, что воля — это действие, которое рождается внутри поля двух противоположных желаний, и наше взращивание добродетели является взращиванием сопротивления. Сопротивление зависти вы называете добродетельным. И внутри нас это продолжается постоянно: желание порождает свою противоположность, а из противоположного возникает сопротивление, и это сопротивление является волей. Если вы понаблюдаете свой ум, вы увидите это. И поскольку мы должны действовать в этом мире, мы применяем эту волю, и это все, что мы знаем, и с помощью этой воли, мы полагаем, мы должны найти что-то вовне. С помощью этой воли мы дисциплинируем себя, мучаем себя, отвергаем себя; и чем больше вы способны отвергать себя, тем более святым себя считаете. Все ваши святые, гуру и боги — продукт этого отвержения, этого сопротивления; и того человека, который может ревностно следовать им, все отвергая, следуя идеалу, который он себе вообразил, вы называете великим.

Итак, когда вы смотрите на всю эту жизнь действия — на растущее дерево, летящую птицу, текущую реку, на движение облаков, на молнии, на машины, на движение волн у берега, — тогда вы видите, не так ли, что сама жизнь и есть действие, бесконечное действие, у которого нет ни начала, ни конца. Это что-то, находящееся в постоянном движении, это и есть Вселенная, Бог, блаженство, реальность. Но мы сводим огромное действие жизни к своему собственному пустяковому, мелкому действию и спрашиваем, что нам делать; или следуем какой-то книге, какой-то системе. Посмотрите, что мы сделали, сколь пустяшно, мелочно, узко, безобразно и грубо наше действие. Пожалуйста, прислушайтесь к этому! Я знаю не хуже вас, что мы должны жить в этом мире, что должны действовать во времени и что нехорошо говорить: «Жизнь так велика, я позволю ей самой действовать, она скажет мне, что делать». Она не скажет нам, что делать. Поэтому вы и я должны рассмотреть этот необычайный феномен нашего ума, сводящий действие, которое бесконечно, беспредельно, бездонно, к такой мелочи, как найти работу, как стать министром, заниматься сексом или нет, — вы знаете всю эту мелочную, жалкую борьбу в жизни. Так мы постоянно сводим громадное движение жизни к действию, которое одобрено обществом и стало респектабельным. Вы видите эту разницу, господа, не так ли, между этим действием, которое одобрено и ограничено временем, и тем действием, что не ведает одобрения и которое есть бесконечное движение жизни?

Теперь возникает вопрос: могу ли я жить в этом мире, делать свою работу и т. д. с чувством этой бездонной глубины действия или я должен своим мелочным умом свести действие лишь к функционированию в пределах одобренного, в пределах времени? Проясню ли я это для себя?

Позвольте мне подойти к предмету с другой стороны. Любовь есть нечто такое, что неизмеримо в понятиях действия, не так ли? Я не знаю, думали ли вы когда-нибудь об этом. Вы и я обсуждаем теперь это вместе, лицом к лицу, и мы заинтересованы и хотим найти ответ. Мы знаем, что представляет собой это чувство красоты, любви. Мы говорим о самой любви, не об объяснениях любви, не о словесных выражениях. Слово «любовь» — это еще не любовь. Хотя интеллектуальный ум разделяет ее на мирскую любовь и священную, божественную любовь, все это не имеет значения. Но эту красоту чувства, которое невыразимо в словах и непостижимо умом, мы знаем. Это действительно самая необычайная вещь; в ней нет чувства «другого», и наблюдающий отсутствует; есть одно только чувство. Это не то чтобы я чувствовал любовь и выражал это, держа вас за руку или совершая то или иное действие. Это есть. Если у вас когда-либо было это чувство, если вы когда-либо жили им, если вы понимали его, выражали его, взращивали его, если вы чувствовали его полностью, всем своим существом, то вы увидите, что с этим чувством можно жить в мире. И тогда вы сможете обучить своих детей самым превосходным образом, потому как это чувство есть центр действия, хотя и в пределах времени. Но, не имея этого чувства во всей его необъятности, страсти и мощи, мы сводим любовь лишь к «я люблю тебя» и функционируем только в пределах времени, пытаясь поймать взгляд другого.

Итак, вы видите проблему. Любовь — это что-то не знающее меры, что не может быть упорядочено умом, не может быть культивировано, это не что-то сентиментальное, она не имеет ничего общего с эмоциональностью и ни с какими добрыми делами — сельской реформой и т. п. Когда у вас есть это чувство, все в жизни важно, значительно; тогда вы будете делать то, что хорошо. Но без знания красоты, глубины, мощи этого мы пытаемся свести любовь к чему-то такому, что может ухватить и сделать респектабельным ум. И то же самое относится к действию, которое мы сейчас пытаемся понять.

Действие — это бесконечное движение, не имеющее ни начала, ни конца и не контролируемое причиной и следствием. Движение есть во всем — движение моря, семени манго, превращающегося в манговое дерево, и т. д. Но человеческий ум — это не семя, и поэтому в своем действии он становится лишь видоизмененным воспроизведением того же, чем он был. В жизни существует постоянное давление обстоятельств, и, хотя обстоятельства всегда меняются, они неизменно формируют наши жизни. Что было, того нет; что есть, может быть разрушено. Итак, можем ли мы не ощущать, не чувствовать это громадное действие жизни, что простирается от движения крохотного червяка в земле до размаха бесконечных небес? Если вы действительно хотите узнать, что за необычайная вещь это действие, вы должны пройти через него, вы должны прорваться через барьер действия во времени. Тогда вы узнаете это, тогда с чувством этого вы сможете действовать, вы cможете пойти на работу и делать все, что известно в пределах времени. Но в пределах узнаваемого во времени вы не сможете найти иного. Что бы вы ни делали, но посредством мелочного вы никогда не найдете неизмеримого.

Если бы вы однажды действительно увидели истину этого — что ум, функционирующий в пределах времени, никогда не может понять вечного, которое вне времени, — если вы действительно увидели бы это, почувствовали бы это, тогда вы увидели бы, что ум, который размышляет о любви и разделяет ее на плотскую, мирскую, божественную или священную, никогда не может найти иного. Но если бы вы смогли почувствовать это изумительное действие — движение звезд, лесов, рек, океана, пути животных и человеческих существ, — если бы могли постичь эту красоту нежного листочка весной, это ощущение дождя, как он льется с небес, тогда, с этим необъятным чувством, вы смогли бы действовать в пределах известного, в пределах времени. Но действие в пределах времени никогда не может привести к иному. Если вы действительно понимаете это, не словесно, не интеллектуально, если вы действительно чувствуете значение этого, схватываете это, видите необычайную красоту и чудесность этого, тогда вы увидите, что воле здесь вообще нет места. Всякое действие, рожденное волей, по сути «я»-центрировано, эгоцентрично; но такое действие совершенно исчезает, когда вы поняли его полностью, когда вы по-настоящему почувствовали свое движение в нем, уйдя в него с головой, целиком. Тогда вы сможете увидеть, что нет никакой необходимости в воле вообще; это совершенно иное движение. Воля тогда подобна завязанной в узел веревке, она может быть развязана. Эта воля может быть потеряна; но иное не может быть потеряно, оно не может быть ни увеличено, ни уменьшено.

Итак, если вы слушаете всем своим существом, изучаете всем своим существом, то есть чувствуете глубоко, не просто слушая слова интеллектуально, тогда вы почувствуете необычайное движение изучения, Бога — не самодельного или выдуманного бога, не бога храма, мечети или церкви, но этого бесконечного, неизмеримого, вневременного. Тогда вы увидите, что мы можем жить с изумительным покоем в этом мире; тогда больше нет такой вещи, как искушение, нет такой вещи, как добродетель, ведь добродетель — это лишь для общества. Тот, кто понимает все это, кто так живет, — человек порядочный, внутренне спокойный, его действие совершенно иное, гораздо более эффективное, легкое и чистое, потому что нет внутреннего замешательства, противоречия.

Итак, ум, который придерживается своих выводов, никогда не смиренен. Тот, кто закончил обучение, несет бремя своего знания, но тот, кто постоянно изучает, не имеет багажа и потому может взойти на вершину горы. Мы с вами, просто как два человека, побеседовали о чем-то, что нельзя уловить словами; но, слушая друг друга, исследуя это, понимая это, мы обнаружили что-то необычайное, то, что незыблемо. Жизнь, сведенная ко «мне», цепляющемуся за жизнь, бренна, но если вы способны видеть эту необычайную жизнь от начала до конца, если однажды вы вошли в нее, почувствовали ее, испили из ее истока, тогда вы можете жить обычной жизнью с совершенной новизной, вы можете действительно жить. Респектабельный человек не живет, он уже умер, а жизнь — это не то, что привлекает мертвецов. Следует войти в жизнь и забыть о ней, потому что нет «меня», чтобы помнить о проживании этой жизни. А это бывает только тогда, когда ум пребывает в состоянии полного смирения, когда у него нет цели в своем собственном маленьком существовании, когда он не движется от пункта к пункту, от опыта к опыту, от знания к знанию. Только такой ум — совершенно, полностью, совсем не ищущий — познает бесконечное начало и бесконечный конец существования.

Бомбей, 2-я публичная беседа, 30 ноября 1958 г. Собрание текстов, т. XI, стр. 109–113