Сестрица

Дженнифер Доннелли, 2019

Впервые на русском – новейшая книга Дженнифер Доннелли, автора «Чайной розы» и «Саги воды и пламени», лауреата Медали Карнеги. Однажды Изабель и Октавия заперли на чердаке свою сводную сестру Эллу-Синдереллу-Золушку и чуть не костьми легли, чтобы влезть в хрустальную туфельку. Все мы знаем, чем это кончилось. Теперь же три Судьбы – дева, мать и старуха – пером из крыла черного лебедя чертят бесценные карты, каждая из которых заключает в себе человеческую жизнь. Но тут Риск, он же Азарт, он же Шанс, смуглокожий и янтарноглазый, похищает карту Изабель. Он верит, что Изабель найдет в себе силы переломить предначертанное и вершить свою судьбу сама. Ведь даже злой сестрице надо дать шанс исправиться… «Перед нами история братьев Гримм, пересказанная языком не Уолта Диснея, но Нила Геймана. Достойный игрок на поле, где раньше блистала одна лишь „Звездная пыль“» (Wellesley Books).

Глава 6

Десять шагов до экипажа. Семь. Пять.

Солдат распахнул дверцу. Изабель смотрела прямо перед собой. Принц и великий герцог, по-прежнему поглощенные беседой, не обращали на нее внимания. Вот и хорошо. Значит, у нее все получится. Она ведь уже почти дошла. Осталось всего несколько шагов. Три… два… один…

И тут она услышала его — хлопанье голубиных крыльев.

Белая голубка слетела с липы и закружила над Изабель. Маман, наблюдавшая за дочерью с порога, подбежала к ней и стала отгонять птицу, но не тут-то было. Порхая вокруг Изабель, птица запела:

Кровь на земле! Туфля в крови!

Лживой девчонке не до любви!

Принц прекратил разговор. Взглянул сначала на птицу, потом на Изабель. Перевел взгляд на подол ее платья, где уже появились пятна крови, и, наконец, на следы, которые она оставила на земле.

Изабель вынула ногу из туфельки и отступила на шаг. Туфелька опрокинулась, кровь выплеснулась в грязь. Передняя часть чулка сделалась красной. Девушку обуял стыд.

— Ты отрезала себе пальцы, — проговорил принц, недоверчиво качая головой.

Изабель кивнула — теперь ей было не только стыдно, но и страшно. Она обманула принца. Один Бог знает, как он ей отомстит. До нее доходили мрачные истории о подземных казематах дворца и о головах, отрубленных и насаженных на пики. Неужели эта судьба ждет и ее?

Но принц не спешил отдавать солдатам приказ. Его взгляд выражал не гнев, а печаль. И еще то, чего Изабель никак не ожидала в нем увидеть, — доброту.

— Как же ты выдержала эту боль? — спросил он.

Изабель опустила глаза. Слова Маман, сказанные недавно, вернулись к ней и обожгли, как огнем.

«Некрасивая… лицо как клецка…»

— Ничего, я привыкла, — ответила она.

Брови принца сошлись к переносице.

— Я не понимаю.

Изабель подняла голову. Взглянула ему в лицо, такое красивое, что девушки наверняка обмирали по нему пачками.

— Конечно нет, — сказала она. — И не поймете.

Тут к ним подошел великий герцог, чьи глаза сверкали яростью.

— Я знаю немало понюхавших пороху солдат, которые никогда не отважились бы на такое, мадемуазель, — сказал он Изабель. И тут же повернулся к принцу. — От девицы, способной на такой поступок, сир, можно ждать всего. Это противоестественно. Она неуравновешенна. Опасна. — Жестом он подозвал двоих солдат. — Взять ее.

Сердце Изабель подскочило от ужаса, когда двое мужчин двинулись к ней, но принц остановил их.

— Оставьте ее, — приказал он и взмахнул рукой.

— Но, ваше высочество, вы же не оставите второй обман без наказания, — возразил великий герцог. — Один — уже наглость, но два…

— Я сказал, оставьте ее. Она своей рукой нанесла себе увечье. Что еще я могу ей сделать?

Великий герцог отрывисто поклонился. И тут же повернулся к Маман:

— Не найдется ли у вас еще дочери, готовой отрезать от себя что угодно, лишь бы заполучить принца в мужья?

— Нет, — горько ответила Маман. — Других дочерей у меня нет.

— В таком случае нам пора, — сказал герцог. — Доброго вам дня, мадам.

Посреди подъездной дорожки журчал небольшой фонтан. Пока принц садился в экипаж, великий герцог, все еще державший бархатную подушку в руках, приказал одному из солдат сполоснуть туфельку под струей воды. Солдат сделал, как ему было велено, и вернул туфельку на подушку. Маман, окаменев от гнева, стояла и смотрела на них.

Изабель, у которой кружилась голова от выпавших на ее долю испытаний, опустилась на скамью под липой. Она закрыла глаза, надеясь, что так головокружение пройдет быстрее. Сидела, слушая, как застоявшиеся лошади нетерпеливо роют копытами землю. А наверху, в ветвях липы, ворковала голубка.

Вдруг новый звук, настойчивый и пронзительный, прорезался сквозь все остальные:

— Подождите! Не уезжайте! Пожалуйста, подождите, подождите!

Кричала девушка. Голос доносился со стороны дома. Настойчивый. Умоляющий.

Изабель открыла глаза.

По дорожке к ним бежала девушка. Ее распущенные волосы спутались. Платье походило на старую тряпку. Лицо и руки испачканы золой. Ноги босы.

Несмотря ни на что, она была красива — неожиданно, пронзительно, до остановки дыхания.

Это была Элла.

Сводная сестра Изабель.