Сестрица

Дженнифер Доннелли, 2019

Впервые на русском – новейшая книга Дженнифер Доннелли, автора «Чайной розы» и «Саги воды и пламени», лауреата Медали Карнеги. Однажды Изабель и Октавия заперли на чердаке свою сводную сестру Эллу-Синдереллу-Золушку и чуть не костьми легли, чтобы влезть в хрустальную туфельку. Все мы знаем, чем это кончилось. Теперь же три Судьбы – дева, мать и старуха – пером из крыла черного лебедя чертят бесценные карты, каждая из которых заключает в себе человеческую жизнь. Но тут Риск, он же Азарт, он же Шанс, смуглокожий и янтарноглазый, похищает карту Изабель. Он верит, что Изабель найдет в себе силы переломить предначертанное и вершить свою судьбу сама. Ведь даже злой сестрице надо дать шанс исправиться… «Перед нами история братьев Гримм, пересказанная языком не Уолта Диснея, но Нила Геймана. Достойный игрок на поле, где раньше блистала одна лишь „Звездная пыль“» (Wellesley Books).

Глава 11

— Нельсон, отдай глаз. Немедленно.

Шустрая черная обезьянка в белом крахмальном воротнике проскакала по палубе. В лапе она держала стеклянный глаз.

— Нельсон, я тебя предупреждаю…

Человек, который произносил эти слова, был высок ростом, хорошо одет, его глаза цвета янтаря метали молнии — одним словом, сразу было видно, что он здесь главный, но на обезьянку это не производило ни малейшего впечатления. Даже и не думая возвращать сокровище, она вскарабкалась с ним на фок-мачту и уселась среди снастей.

Корабельный боцман, ладонью прикрывая пустую глазницу, затопал по палубе, на ходу выкрикивая, чтобы ему принесли пистолет.

— Только не стреляйте, прошу вас! — крикнула женщина в красном шелковом платье. — Надо уговорить его спуститься. Лучше всего подействует опера.

— Сейчас я его уговорю, — взревел в ответ боцман. — Пулей!

Оперная дива — а это была именно она — в ужасе вскинула руку к необъятной груди и разразилась «Lascia ch’io pianga»⁵, арией, в которой героиня изливает свою печаль и одновременно бросает вызов судьбе. Обезьянка склонила голову набок. Моргнула. Но с места не сдвинулась.

Могучий голос дивы растекся по палубе и выплеснулся в порт, так что дюжины зевак сбежались посмотреть и послушать. Корабль, клипер под названием «Авантюра», вошел в порт Марселя всего несколько минут назад, после трехнедельного плавания.

Пока дива пела, другой персонаж из свиты человека с янтарными глазами — гадалка — решила раскинуть карты (разумеется, Таро). Одну за другой она торопливо выкладывала их прямо на палубу. Закончив, она побелела, как парус.

— Нельсон, а ну, живо вниз! — крикнула она. — Добром это не кончится!

Подоспевшая откуда-то волшебница наколдовала банан, стянула с него кожуру, бросила ее через плечо и стала размахивать соблазнительным плодом. Актриса умоляла обезьяну спуститься. Тут откуда-то из-под палубы вынырнул юнга и, потрясая боцманским пистолетом, кинулся к ним. Это не укрылось от внимания дивы: ее голос взлетел на три октавы вверх.

Как только пистолет оказался у боцмана и тот прицелился в обезьяну, откуда ни возьмись выбежали акробаты в блестящих костюмах, прошлись колесом по палубе и кинулись к снастям. Увидев это, обезьяна полезла еще выше, в воронье гнездо. Боцман прицелился снова, но глотатель огня дохнул на него пламенем. От неожиданности боцман отпрянул, попал ногой на банановую кожуру и поскользнулся. Падая, он так крепко приложился головой, что потерял сознание. Пистолет в его руке выстрелил. Но пуля не нашла свою цель. Чего нельзя сказать о пламени, выпущенном огнеглотателем.

Его оранжевые языки лизнули нижний край оснастки, отчего та вспыхнула с громким «у-уш-ш-ш», и огонь весело побежал вверх, с аппетитом пожирая смоленые канаты. Перепуганная обезьяна прыгнула из вороньего гнезда на мачту. За ней сверкающими падучими звездами посыпались акробаты.

Последний из них уже твердо стоял обеими ногами на палубе, когда капля горящей смолы упала откуда-то сверху прямо на запал корабельного орудия, заряженного и готового к стрельбе на случай нападения пиратов. Фитиль занялся; пушка выпалила. Тяжелое железное ядро просвистело над гаванью и пробило дыру в борту рыбацкого баркаса. С воплями и бранью рыбаки посыпались в воду и, отчаянно бултыхая руками и ногами, поплыли к берегу.

Уверенные, что «Авантюре» грозит нападение и неминуемая гибель, шестеро музыкантов в лавандовых камзолах и пудреных париках вынули из футляров инструменты и грянули траурный марш. Тот, однако, скоро потонул в лязге колес и грохоте копыт — по булыжной мостовой в порт мчалась пожарная телега.

Дива тем временем добралась до конца арии и взяла последнюю, самую высокую ноту. В ту же секунду тугие струи воды ударили по кораблю, сбивая пламя со снастей и заливая всех, кто был на палубе, — это пожарные встали к насосам и как бешеные принялись качать воду прямо из моря. Но артистка не потеряла ноту, а продолжала петь, раскинув руки и гордо подняв голову. Толпа на берегу разразилась бурными аплодисментами. В воздух взлетали шляпы. Мужчины плакали. Женщины лишались чувств. А в капитанской каюте вылетели все стекла.

Дива закончила арию. Мокрая до нитки, она подошла к релингу и сделала глубокий реверанс. Раздались крики «Браво!».

Обезьянка слезла с мачты и кинулась на руки хозяину. Янтарноглазый выхватил из лапки животного стеклянное око, дохнул на него, протер его об отворот камзола и ловко всадил боцману в глазницу. Правда, у него возникли сомнения, не задом ли наперед он вставил глаз, но боцман, который все еще был без сознания, не возражал.

Из своей каюты, отряхивая с пышных рукавов кусочки стекла, вышел капитан и, сцепив за спиной руки, принялся обозревать разгром на палубе.

— Флеминг! — рявкнул он, подзывая первого помощника.

— Да, капитан! — рявкнул в ответ помощник, отдавая честь.

— Кто все это натворил? Только не говорите мне, что это…

— Маркиз де ла Шанс, капитан, — ответил помощник. — Кто же еще?

Примечания

5

«Оставь меня плакать» (ит.) — ария из оперы Г. Ф. Генделя «Ринальдо».