Встретимся в кафе «Капкейк»

Дженни Т. Колган, 2011

Иззи Рэндалл умеет печь. Нет, не просто печь, а создавать потрясающие, невероятно вкусные торты и пирожные. И вот, когда Иззи теряет работу в престижном агентстве недвижимости и расстается с боссом, с которым закрутила служебный роман, девушка получает шанс найти себя. С помощью новых друзей и симпатичного менеджера банка она воплощает в жизнь свою мечту – открывает кафе для сладкоежек. Но вскоре узнает, что рецепт счастья немного сложнее, чем просто сбить вместе сахар, сливки и масло. Оригинальное кондитерское изделие, в основе которого лежат юмор, романтика и надежда. «Встретимся в кафе „Капкейк“» доказывает, что жизнь может быть не такой, как вы ожидаете, но в ней всегда есть место для десерта! Впервые на русском языке!

Глава 4

Печенье «На работу не надо» с ореховой пастой «Нутелла»

• 225 г блинной муки.

• 2 столовые ложки разрыхлителя.

• 100 г мягкого сливочного масла.

• 100 г сахарной пудры.

• ¹/₂ столовой ложки пищевой соды (растворить в горячей воде).

• 2 столовые ложки золотого сиропа.

• 6 столовых ложек «Нутеллы».

• 1 журнал со сплетнями про знаменитостей.

• 1 пижама.

Предварительно разогреть духовку до температуры 200 °C (средняя температура в духовке газовой плиты). Через сито насыпать в миску муку и разрыхлитель. Затем втереть сливочное масло, добавить сахар, соду, сироп и 2 столовые ложки «Нутеллы». Скатать тесто в шарики размером примерно с грецкий орех, поместить на противень, предварительно смазанный растительным маслом. Большим пальцем прижать центр каждого шарика. Запекать около десяти минут.

Пока печенье готовится, съесть четыре оставшиеся ложки ореховой пасты. А потом натянуть пижаму и слопать весь противень, читая журнал со сплетнями про звезд.

Гарнир по вкусу: слезы.

Слава богу, Хелена работала по сменам и утром часто бывала дома. Иззи вряд ли выдержала бы эту пару недель без дружеской поддержки. Поначалу сохранялось приятное ощущение новизны — подумать только, не надо ставить будильник! — но вскоре оно приелось. Иззи лежала без сна до поздней ночи и тревожилась. Да, компенсация поможет погасить часть ипотеки, на некоторое время это решит проблему, но главный вопрос никуда не денется: как ей жить дальше? Список вакансий выглядел удручающе: профессии, о которых Иззи представления не имела, или вакансии для выпускников — во-первых, Иззи из них уже выросла, а во-вторых, на такую зарплату и в «Старбакс» не сходишь. Ни одному агентству недвижимости сотрудники не требовались, а если кому-то все же понадобятся новые люди, то выбирать им предстоит из целой толпы специалистов, попавших под сокращение. Притом отличных специалистов.

Хелена и дедушка всячески подбадривали Иззи, уговаривали ее не падать духом, твердили, что хорошая вакансия непременно подвернется, но Иззи слабо в это верилось. Она очутилась в подвешенном состоянии, утратила корни и чувствовала, что ее вот-вот унесет ветром. А те, кто советовал: «Махни на год в кругосветку!», только усугубляли ситуацию. Выходит, никому Иззи не нужна.

Только к вечеру она с трудом дотащилась до магазинчика с прессой и сладостями и купила драже «Смартис» для торта. Вдруг Иззи поймала себя на том, что рисует на глазури печальные рожицы, а на лепестках сахарных цветов появляются темные пятна увядания. Что и говорить, симптомы тревожные. Иззи ничего не хотелось делать: ни выходить из дома, ни играть с дедом в скребл. Ну и конечно, от Грэма не было ни слуху ни духу. Его молчание больно задевало гордость. Только сейчас Иззи поняла, что вложила в эти отношения больше, чем готова была признать.

Хелена тоже переживала. Разумеется, ей тяжело было видеть, как грустит подруга. Помимо всего прочего, это означало, что теперь тусоваться и веселиться не с кем. Но, вообще-то, Хелена была человеком великодушным и понимала: Иззи должна оплакать утраченное. Однако атмосфера в квартире царила тяжелая. Январские и февральские дни тянулись уныло. Что может быть хуже, чем возвращаться в темную, нетопленую квартиру? А Иззи окопалась в спальне и наотрез отказывалась надеть хоть что-нибудь, кроме пижамы. Дом всегда был для Хелены островком уюта — во многом потому, что таким его делала Иззи. Именно она создавала атмосферу тепла и комфорта, не говоря уже о никогда не переводившихся вкусностях. После особенно трудных дней на работе Хелене хотелось только свернуться калачиком на диване с чашкой чая и кусочком нового творения Иззи и хорошенько посплетничать с подругой. Хелене очень не хватало таких вот вечеров. Когда она решила, что дольше это безобразие продолжаться не может, ею руководили в том числе и эгоистичные мотивы. Но, как бы там ни было, Иззи сейчас не помешает немного строгости, исключительно для ее же блага.

«Что ж, строгость — это как раз по моей части», — рассудила Хелена в одно прекрасное утро, нанося на лицо увлажняющий крем. А хотелось бы нежности, но этого добра в ее жизни сейчас маловато. Впрочем, не время переживать по этому поводу. Облачившись в бархатный топ сливового оттенка — Хелене нравилось думать, что в нем она вылитая готическая королева, — она решительным шагом направилась в гостиную. Одетая в широченную пижаму Иззи сидела в тускло освещенной комнате и ела из миски кукурузные хлопья «Кранчи нат», даже не залив их молоком.

— Подруга, ну надо же хоть иногда выходить из дому.

— Моя квартира, что хочу, то и делаю.

— Я серьезно. Пора что-то менять, иначе превратишься в затворницу. Будешь целыми днями сидеть в спальне в пижаме, выть белугой и трескать карри из говядины.

Иззи надулась:

— С чего это вдруг?

— С того, что за неделю ты набрала два фунта.

— Спасибо большое.

— Почему бы тебе не пойти в волонтеры? Будешь помогать людям.

Иззи устремила на подругу недобрый взгляд:

— Думаешь, мне легче от твоих советов?

— Моя задача не в том, чтобы тебе поддакивать. Просто я должна вести себя, как настоящая подруга, желающая тебе добра.

— А ведешь себя, как вредная подруга.

— Уж какая есть.

Хелена взглянула на валявшийся рядом с Иззи полупрозрачный пластиковый пакет в розовую полоску и заметила внутри «Смартис».

— Ты что, из дому выходила? Даже в магазине была?

Иззи со смущенным видом пожала плечами:

— Ты ходила за конфетами в пижаме?!

— Ну…

— А если бы ты встретила Джона Кьюсака? Что ты на это скажешь? Стоит он в магазинчике и думает: «До чего же надоели все эти голливудские актрисульки! Найду-ка я себе нормальную, домашнюю девушку. Такую, чтобы печь умела. Да, точно, кого-нибудь вроде этой девицы, только не в пижаме, потому что только чокнутые ходят в магазин в пижаме».

Иззи съежилась. Выглядеть так, будто сегодня наверняка встретишь Джона Кьюсака, — один из основных принципов Хелены начиная с 1986 года. Вот почему она никогда не выходит за порог без идеальной прически и макияжа и при этом наряжается как на праздник. Иззи понимала, что тут спорить бесполезно.

Хелена пристально поглядела на нее:

— Я так понимаю, Грэм не звонил?

Разумеется, обе знали, что нет. Иззи ведь так расклеилась не из-за одной работы. Но тяжелее всего ей было признать, как на самом деле обстоят дела. То, что она считала настоящей любовью и своей судьбой, в конечном итоге оказалось всего лишь банальным служебным романчиком. Нет, это просто невыносимо! Что может быть хуже? Вот почему Иззи страдала от бессонницы. Все думала: ну как можно быть такой дурой? А ведь Иззи считала себя профессионалом. Приходила в офис в строгих платьях, кардиганах и туфлях и думала, что ее личная жизнь никак не влияет на работу. Вот какая она молодец! А тем временем у нее за спиной все хихикали: Иззи спит с начальником! И ладно бы еще у них было все серьезно. При этой мысли Иззи от отчаяния засовывала в рот кулак и вонзала в него зубы. Мало того — никто не ценил профессиональные качества Иззи, для всех она была только жизнерадостной дурочкой, которая печет вкусные пирожные. Это расстраивало ее сильнее всего. Или так же сильно, как и все остальное. Тут не поймешь. В подобной ситуации радоваться вообще нечему. Так какой смысл вылезать из пижамы? Ее жизнь — дерьмо. Вот и все. Точка, конец предложения.

Хелена же считала, что быть терпеливой — это одно, а плясать под чужую дудку — совсем другое.

— Да пошел он, этот Грэм! — вдруг выпалила она. — То есть твоя жизнь теперь кончена, и все потому, что начальнику больше не требуются услуги личного характера?

— Не передергивай, — тихо возразила Иззи.

Их с Грэмом отношения строились не только на сексе. Иззи попыталась вспомнить трогательные моменты. Заботу, поддержку, ласковые слова. Букет, совместную поездку. Но, как назло, из всех восьми месяцев их отношений вспомнилось только, как Грэм однажды вечером велел ей не приходить: сказал, что устал после работы. А в другой раз попросил помочь ему разложить по папкам отчеты. Иззи тогда так радовалась, что облегчает любимому жизнь! Вот почему она будет для Грэма идеальной женой. Надо же быть такой идиоткой!

— В любом случае вы давно расстались, — продолжила Хелена. — Хватит уже вариться в собственном соку. Пора выбраться из берлоги и заявить о себе миру.

— По-моему, миру до меня никакого дела, — ответила Иззи.

— Сама знаешь, что городишь чушь, — отмахнулась Хелена. — Или хочешь, чтобы я тебе опять огласила список несчастных?

«Списком несчастных» Хелена называла самые ужасные случаи за все время своей работы в отделении экстренной помощи. Вот эти люди действительно брошены, действительно никому не нужны. Дети, которых никогда не любили, подростки, ни разу не слышавшие доброго слова. Единственные, кто им помогал, — сотрудники Национальной службы здравоохранения. Слушать эти душераздирающие истории было просто невыносимо, и Хелена использовала их в качестве аргумента только в самых отчаянных случаях. Ну а сейчас это был удар ниже пояса.

— Нет! — взмолилась Иззи. — Умоляю, что угодно, только не это! Еще одного рассказа про сироту с лейкемией мне не вынести! Пощади!

— Я тебя предупреждаю, — произнесла Хелена. — Или учишься во всем видеть плюсы, или берегись. А заодно подними свою разжиревшую задницу и запишись на те самые курсы для сокращенных, про которые тебе говорили в отделе кадров. Хотя бы будешь вставать до полудня.

— Во-первых, твоя задница раза в два больше моей.

— Да, но у меня такие пропорции, — терпеливо пояснила Хелена.

— А во-вторых, я поздно встаю только потому, что полночи не сплю.

— Естественно, ты же весь день дрыхнешь.

— Нет. Дело в том, что у меня психологическая травма.

— Скажешь тоже! Ты просто маленько разнюнилась. Психологическая травма — это когда приезжаешь в незнакомую страну, а у тебя отбирают паспорт, заставляют тебя заниматься проституцией, а потом…

— Тра-ля-ля, я ничего не слышу! — пропела Иззи. — Я тебя очень прошу, не надо. Хорошо, я пойду на эти курсы, ясно? Пойду! Пойду!

Четыре дня спустя, обзаведясь новой прической и наконец занявшись глажкой, Иззи снова стояла на знакомой автобусной остановке, только теперь она чувствовала себя самозванкой. Линда была рада ее встретить: в последний раз они виделись до того, как Иззи сократили. Чем больше проходило времени, тем больше тревожилась Линда. Потом ей пришла в голову мысль: а что, если Иззи купила себе хорошую машину? Или съехалась с тем угрюмым молодым человеком, который ее время от времени подвозит? В общем, Линда думала, что в жизни Иззи произошли перемены к лучшему.

— Вы, наверное, в отпуск ездили? Ах, какое же удовольствие — сбежать от этой жуткой зимы!

— Нет, — печально ответила Иззи. — Меня сократили.

— О боже! — воскликнула Линда. — От всей души сочувствую. Но для вас, молодых, это не проблема: и пяти минут не пройдет, как устроитесь на новое место.

Линда очень гордилась своей дочерью-подологом и частенько говорила: пока у людей есть ноги, Лиэнн уж точно без работы не останется. В этот день только глубочайшее отчаяние заставило Иззи пожалеть, что она не выучилась на подолога.

— Надеюсь, — ответила Иззи. — Очень надеюсь.

Вдруг что-то привлекло ее внимание. Иззи обернулась. Возле опустевшей розовой студии йоги опять бродила высокая блондинка. Сопровождал ее тот же риелтор, и вид у него был понурый.

— Не уверена, что получится все здесь устроить в соответствии с фэншуем, — говорила она ему. — А когда хочешь подарить людям истинно холистический опыт на телесном уровне, это самое главное, понимаешь, Дез?

«Неправда! — мысленно возразила Иззи. — Самое главное — поставить духовку где надо, чтобы полноценно управлять своим заведением».

Она подумала про дедушку Джо. Надо все-таки собраться и навестить его. Давно пора. Это же непростительно: теперь у нее свободного времени завались, а она так и не удосужилась к нему съездить.

«Пусть внутри царит приятный аромат. Встречай каждого посетителя с улыбкой, всегда будь на виду, — советовал он. — Ну и конечно, угощай их лучшей выпечкой в Манчестере».

И снова Иззи подошла поближе, чтобы послушать, что еще скажет блондинка.

— Тысяча двести в месяц! — услышала Иззи. — Нет, слишком дорого! Я же буду закупать самые качественные овощи в городе. Людям необходимы сырые овощи, и моя задача — донести до них это.

Женщина была одета в плотно обтягивающие кожаные брюки. Живот у нее был такой плоский, будто она питалась одним воздухом. На лице причудливым образом сочетались неестественно гладкая кожа и морщинистые участки: видно, в этих местах перестал действовать ботокс.

— Все органическое! — между тем вещала эта особа. — Никому не нужна химия в организме!

«Разве что только во лбу», — мысленно съязвила Иззи.

Она сама не понимала, почему эта женщина так ее раздражала. Ну и пусть открывает это свое дурацкое кафе с неочищенными натуральными соками, Иззи-то какое дело? Хоть она и любила считать это здание «своим», на самом деле оно ей не принадлежало. Маленькое, спрятавшееся на укромно расположенной площади, о которой известно только посвященным, оно, казалось, недополучало любви и заботы. Хотя, конечно, Иззи понимала, что открывать заведение, которое еще надо поискать, потому что в глаза оно не бросается, — плохая идея. Очень плохая идея.

И тут Иззи осенило. Она много лет проработала в сфере коммерческой недвижимости, где помещения стоят по пятьдесят-шестьдесят фунтов за квадратный фут. Иззи окинула взглядом здание. Если верить объявлению о продаже, тут есть подвал, а значит, площадь можно смело умножать на два. Иззи быстро произвела в уме подсчеты. Получилось около четырнадцати фунтов за квадратный фут. Впрочем, здание расположено на окраине города, вдобавок на непрестижной окраине. Так-так… Значит, тысяча двести в месяц. Допустим, сведения у женщины точные, но даже в этом случае можно договориться о скидке. При нынешнем состоянии рынка задача — раз плюнуть. Если арендовать помещение на полгода и открыть… Да что угодно. Например, пекарню. Ведь теперь у Иззи нет коллег, на которых можно испытывать результаты кулинарных экспериментов, холодильник забит под завязку, а готовую продукцию хранить попросту негде. К примеру, вчера вечером Иззи придумала особенно интересный рецепт печенья с арахисовым маслом и ореховой пастой «Нутелла», но в последнюю свободную банку с принтом от Кэт Кидстон результаты ее трудов не поместились. Пришлось уничтожить их путем поедания.

Из-за угла вырулил автобус. Иззи зажмурилась. Хватит валять дурака. Чтобы работать с едой, мало платить аренду. Правила безопасности, санитария и гигиена на кухне, инспекции, сеточки для волос, резиновые перчатки, стандарты пищевого производства, нормы трудового права — при одной мысли голова идет кругом! Нет, такая обуза Иззи не по плечу. Смешно даже фантазировать на эту тему. Да и вообще, она ведь никогда не мечтала работать в кафе.

Линда кивком указала на женщину, стоявшую перед розовым зданием и с пафосом вещавшую о полезных свойствах свеклы.

— Не понимаю, что она несет, — прокомментировала Линда, когда они с Иззи вместе садились в автобус 73. — Я с утра не хочу ничего, кроме чашечки кофе.

Иззи что-то рассеянно пробурчала в ответ.

Курсы для сокращенных, они же клуб неудачников, которых прожевали и выплюнули, — хотя официально эти занятия назывались, конечно, по-другому — проходили в конференц-зале вытянутой формы в неприметном здании в переулке возле Оксфорд-стрит. Из окон как на ладони был виден флагманский магазин «Топшоп» на Оксфорд-серкус. Иззи подумала, что дразнить людей, показывая то, что им теперь недоступно, как-то некрасиво.

В конференц-зале собралось около десяти человек. Одни угрюмо глядели исподлобья, будто их отправили сюда отбывать наказание, у других вид был испуганный. А один мужчина то лихорадочно рылся в портфеле, то нервно поправлял галстук. Наверное, скрывает от жены и детей, что его сократили, и каждый день уходит якобы на работу. Иззи растянула губы в подобии улыбки, больше смахивающей на гримасу. Никто не улыбнулся в ответ. Да, налаживать отношения гораздо проще, когда при тебе контейнер «Тапперваре», полный пирожных. Тогда все тебе рады.

Усталая, раздраженная женщина лет пятидесяти пришла ровно в девять тридцать и принялась тараторить заученную речь с такой скоростью, что стало ясно: единственные, кто в нынешней экономической обстановке работает без продыху, — тренеры, помогающие сокращенным сотрудникам снова встать на ноги.

— Отныне у вас начинается новая, позитивная жизнь! — объявила тренер. — Вы должны воспринимать поиск нового места как полноценную работу.

— И эта работа еще дерьмовее, чем та, с которой меня только что выперли, — съязвил сердитый молодой человек.

Тренер проигнорировала его выпад.

— Во-первых, ваше резюме должно выделяться из двух миллионов других, циркулирующих на рынке труда. — Тренер попыталась улыбнуться, но получилось как-то неубедительно. — Нет, я не преувеличиваю. Таково примерное число резюме, рассылаемых по объявлениям о вакансиях на любой момент времени.

— Спасибо, теперь я поверила в свои силы, — пробормотала девушка, сидевшая рядом с Иззи.

Та окинула соседку взглядом. Такое чувство, будто она собиралась в местечко погламурнее: иссиня-черные локоны, ярко-красная помада, мохеровый свитер цвета фуксии, под которым так и выпирает внушительных размеров грудь. Наверное, с Хеленой они бы поладили.

— Что надо делать, чтобы ваше резюме выделялось из общей массы? Кто знает?

Руку поднял один из пожилых мужчин:

— Возраст занижать можно?

Тренер строго покачала головой:

— В резюме обманывать нельзя. Никогда, ни при каких обстоятельствах.

Девушка рядом с Иззи тут же вскинула руку:

— Вот уж глупости! В резюме врут все, и работодатели знают, что мы преувеличиваем. А если написать правду, решат, что ты врешь. Будут думать, что дела у тебя обстоят еще хуже, чем на бумаге. А когда узнают, что человек даже чуть-чуть резюме не приукрасил, будут его дураком считать. Нет, от правды один вред.

Многие из собравшихся закивали. А тренер неслась вперед как ни в чем не бывало.

— Так вот, вам нужно выделиться. Некоторые экспериментируют с объемными шрифтами или даже пишут резюме в стихах, чтобы привлечь внимание.

Иззи подняла руку:

— Вот что я вам скажу: я годами разбирала приходящие в компанию резюме и все эти выпендрежные штуки терпеть не могла. Как только видела что-то подобное, сразу выбрасывала. А вот если попадалось резюме без единой грамматической ошибки, сразу звала соискателя на собеседование. Впрочем, такое случалось очень и очень редко.

— Вы ведь понимали, что в резюме все врут? — уточнила девушка.

— Блестящие оценки и результаты экзаменов я мысленно занижала. Тех, кто писал, что любит независимое кино, с пристрастием не допрашивала, — ответила Иззи. — Да, пожалуй, вы правы.

— Ну вот, пожалуйста, — обрадовалась девушка.

Тренер порозовела и поджала губы.

— Можете говорить что угодно, — бросила она. — Но раз вы такие умные, что вы здесь делаете?

В обеденный перерыв Иззи и девушка с локонами сбежали.

— Просто жуть! — передернулась гламурная особа, звали ее Перл. — Еще хуже увольнения!

— Значит, не я одна так думаю, — с облегчением улыбнулась Иззи. Она осмотрелась по сторонам: — Где хочешь пообедать? Предлагаю «Патиссери Валери».

«Патиссери Валери» — давно зарекомендовавшая себя сеть кондитерских, где можно отведать изысканных пирожных и попить чая. Там всегда многолюдно, зато удовольствие от посещения гарантировано. Иззи слышала, что теперь в «Паттисери Валери» используют новую ванильную глазурь, которую ей очень хотелось попробовать. Девушка слегка смутилась, и тут Иззи вспомнила, какие высокие цены в заведениях этой сети.

— Я угощаю, — торопливо прибавила она. — Слава богу, компенсация позволяет.

Перл улыбнулась. Что ж, теперь сэндвичей в ее сумке хватит надолго.

— Договорились! — ответила она.

Перл всегда мечтала побывать в этой кондитерской, где в витрине на эффектных подставках красовались великолепные свадебные торты, украшенные невероятно крошечными розочками из сахарной глазури. Но у нее каждый раз создавалось впечатление, что многолюдная кондитерская смахивает на пчелиный улей. Сюда, пожалуй, не протиснешься. Обычно Перл таких мест избегала.

Девушки расположились в узкой кабинке с деревянными стенками, а мимо них юрко лавировали одетые во все черное официантки-француженки: у одной на подносе кусочек лимонного торта, у другой мильфей. Иззи и Перл поведали друг другу свои ужасные истории. Перл работала на ресепшене в строительной фирме, дела у которой шли все хуже и хуже. Перл даже не заплатили за последние два месяца, ну а учитывая, что она в одиночку растит ребенка, положение складывалось совсем отчаянное.

— Думала, может, эти курсы помогут, — вздохнула Перл. — Меня туда отправили по программе «Рестарт»^[9]. Но это же полная чушь!

— Что правда, то правда, — кивнула Иззи.

Тем не менее Перл встала и смело протиснулась к менеджеру заведения:

— Извините, у вас, случайно, нет вакансий?

— Прошу прощения, но, увы, — любезно ответил тот. — К тому же помещение у нас, как видите, маленькое.

Он обвел широким жестом крошечные столики, стоящие вплотную друг к другу. Официантки худощавого телосложения проскакивали между ними без проблем. А Перл такой фокус вряд ли повторила бы.

— Мне искренне жаль.

— О боже, вы правы, — удрученно произнесла Перл. — Кто возьмет в кондитерскую официантку-толстуху? Посетители только увидят меня и сразу салаты заказывать начнут.

Не сломленная неудачей, Перл вернулась к Иззи, которая провела эти три минуты, краснея от смущения за новую знакомую.

— На бюджетных авиалиниях мне сказали то же самое. Официантка не должна быть шире прохода.

— Глупости! Не такая ты толстая, чтобы между креслами застревать.

— А в самолетах нового образца точно застряну. Пассажиров в них будут перевозить, как скот: придется стоять вплотную друг к другу, а ремни будут надеваться на шею и крепиться к стене.

— Ну, это ты сочиняешь, — не поверила Иззи.

— А вот и нет, — ответила Перл. — Уж поверь, как только изобретут ремни, которые во время краш-тестов не отсекают манекену голову, будешь стоять как миленькая весь полет до Малаги. А если перед выездом в аэропорт забудешь распечатать посадочный талон, то на одной ноге.

— Какая разница? Отпуск мне все равно не светит, — отмахнулась Иззи.

А потом сообразила, что так упиваться жалостью к себе в присутствии женщины, живущей в съемной квартире вместе с ребенком и своей мамой, не очень-то красиво.

— Ну что, пойдем обратно? — поспешила она сменить тему.

— А какие у нас еще варианты? — вздохнула Перл. — Устроить праздник шопинга на Бонд-стрит, а заодно по-быстрому заскочить в «Тиффани»?

Иззи слабо улыбнулась:

— Ну что ж, зато пирожных поели.

— Это точно, — согласилась Перл.

Примечания

9

«Рестарт» — британская государственная программа поддержки безработных.