Излечи моё сердце

Дженис Линн, 2011

Фейт Фогарти, невропатолог в престижной клинике, по уши влюблена в своего босса, талантливого хирурга Вейла Уэйкфилда, любимца женщин и наследника огромного состояния. Она уверена, что у ее чувства нет будущего: во-первых, она должна думать о карьере, а роман с боссом ее несомненно погубит, во-вторых, Вейл никогда не смотрел на нее как на женщину, для него она отличный врач, и только. Но однажды Вейл пригласил Фейт на семейное торжество – в качестве ширмы от настойчивых родственников, страстно мечтающих женить его. К своему удивлению, он обнаружил, что его умная помощница еще и обворожительная красавица…

Глава 3

Более высокомерного замечания Фейт еще не слышала!

Она не была девушкой Вейла. То, что она согласилась в этот уик-энд спасти его от матримониальных нападок родни, еще не делало ее его собственностью или одним из тех драгоценных украшений, которые он выставляет напоказ на светских раутах Нью-Йорка.

Она мельком взглянула на его сильный профиль. Глядя прямо вперед, наблюдая за движением на шоссе, ведущем в Кейп-Мэй, он выглядел точно таким же, как обычно. Чуть выгоревшие на солнце светло-каштановые волосы, блестящие голубые глаза, пронзающие душу своим взглядом, красивое лицо. То же самое невозмутимое спокойствие, словно не было в их жизни того поцелуя.

Он оживленно насвистывал какую-то мелодию, медленно сводившую ее с ума.

Уф-ф. Он разочаровывал ее. Приводил в бешенство. Поцеловал страстно и нежно. Следовательно, принимал во внимание, что она принадлежит к противоположному полу.

Да, она непременно должна была остановить его. Но ей хотелось, чтобы он заключил ее в объятия, признался, что был глупцом, не замечая, какое сокровище находится прямо перед его носом, и молил о прощении.

Но это всего лишь ее фантазия, а не реальность. Надо признать, что мужчины, подобные Вейлу, ее еще не целовали. По крайней мере, ничего подобного с ней раньше не происходило.

— Ты продырявишь мне голову своим взглядом.

Откуда он знал, что она смотрит на него? Ведь он ни разу не отвлекся от дороги, проезжая по улицам Нью-Джерси.

— Невозможно.

Он широко улыбнулся, словно она только что не метнула на него взгляд.

— Я выразился фигурально, а не буквально.

— Я поняла, — заметила она, твердо решив не позволять ему взять над собой верх. — Я говорила о твоем упрямстве, а продырявить тебе голову невозможно ни в какой форме. Ни фигурально, ни буквально.

Его хриплый мужской смех согрел ее изнутри.

— Понятно.

Прищурившись, она поерзала на сиденье и с легким вызовом взглянула на него:

— Ты смеешься надо мной?

Она готова была поклясться, что он насмешливо скривил губы. Что тут смешного? Он поцеловал ее и перевернул весь ее мир, а теперь смеется над ней? Если бы он не вел машину, она бы… она… наверняка придумала бы для него какое-нибудь ужасное наказание! Но в данный момент ее жизнь в буквальном смысле находилась в его руках.

— Расслабься, Фейт! — Он отвлекся от дороги и пристально взглянул ей в глаза. — Может быть, нам не следовало брать с собой снимки пациентов?

— Почему же?

— Это ведь, в конце концов, будет не рабочий уикэнд?

Она задержала дыхание.

— Почему? — вздохнула наконец она.

— Потому что я слишком жестоко тебя эксплуатировал и тебе нужно расслабиться, приятно провести время.

— А я приятно провожу время. — Ей не хотелось, чтобы он считал ее занудой. Даже если она и в самом деле зануда, большую часть времени отдающая работе и, чтобы произвести на него впечатление, уделяющая ей значительную часть своего драгоценного свободного времени.

— С тем, кого ты целовала на прощание в квартире 907?

— Миссис Бисли? — Она засмеялась, но тут же поняла, что он говорит серьезно, запомнил номер квартиры ее соседки и, что самое удивительное, стал чуть-чуть ревновать.

Возможно ли? Могло ли ее преображение и один поцелуй пробудить в нем чувства собственника? Ах, о чем она думает?

Вероятно, он обеспокоен, что, если у нее будет своя жизнь, она не будет всецело в его распоряжении для работы. Стоит только вспомнить, как он отреагировал на то, что у нее на обеденный перерыв имеются планы, не касающиеся работы.

— В квартире 907 живет моя соседка.

— И ты говоришь этому соседу ^[2], что любишь его?

Слышал ли он это? И почему в его голосе сквозит такая тревога? Она молча взглянула на него. Даже в профиль она видела, как напряглось его лицо.

— Я задал простой вопрос, Фейт. На него не так уж трудно ответить.

«Ну, с меня довольно!»

— Моя соседка милая семидесятилетняя леди, которая присматривает за моей собакой, когда я на работе. Я забросила к ней Йоду и сказала ей, что люблю ее. А даже если бы и говорила это мужчине, тебя это никак не касается.

Он поднял брови:

— Йода?

— Мой песик.

— У тебя есть собака?

— Да, карликовый пудель.

— Карликовый пудель? — Он неприязненно поморщился. — Ничего себе охранник!

— Я должна тебя удивить. Йода хоть и маленький, но у него сердце льва!

Он ухмыльнулся:

— Ты ведь не из тех женщин, которые наряжают своих любимцев и повязывают им бантики?

Фейт не ответила.

Он разразился смехом:

— Так оно и есть, да? Моя малышка мисс невропатолог наряжает своего песика!

Она глубоко вздохнула:

— Йода любит пижамы для пуделей от Дарта.

Вейл фыркнул:

— Что ж, дай бог ему силы, потому что она понадобится, когда другие собаки, обладающие большей силой, бросятся на него.

— Кроме чихуахуа, собачки миссис Бисли по имени Мисс Капкейк, Йода ни с кем не общается. Ему, может быть, и хотелось бы, но я постоянно на работе, а миссис Бисли гуляет с ними только до конца квартала, делая короткие перерывы.

Он бросил на нее взгляд:

— Я ведь могу и обидеться. Ты хочешь сказать, что слишком много работаешь?

— Я слишком много работаю. — Да что это с ней? Почему она говорит ему это? В течение восемнадцати месяцев она из кожи лезла вон без единой жалобы.

В течение восемнадцати месяцев она старалась изо всех сил, только бы произвести на него впечатление.

Чем ей осветлили голову? Сывороткой правды?

Или его поцелуй развязал ей язык?

— Вот почему мы должны на этот уик-энд забыть о всяких там Паркинсонах и просто наслаждаться жизнью. Отдых нам обоим пойдет на пользу, освежит наши головы, — задумчиво произнес он, не глядя на нее. — Очень жаль, что мы не взяли с собой Йоду. Он имел бы шанс похвастать на побережье своими модными нарядами.

Фейт прищурилась, посмотрела на него, но он этого не заметил, так как наблюдал за движением на дороге, а не за ней.

— Перестань смеяться над моей собакой.

— Если ты наряжаешь своего пса, то должна быть готова, что над ним будут смеяться. Настоящие мужчины и настоящие собаки.

— Я ничего подобного не ожидаю, и Йода настоящая собака. Самая лучшая собака. А свитера его отлично согревают.

— А я полагал, что для этого у него есть шерсть? — Его взгляд был полон наигранного ужаса. — Ты же не бреешь его, правда?

— Нет. — Раздраженно вздохнув, она помотала головой и закусила губу. — Я знаю, чего ты добиваешься, но у тебя ничего не получится.

Он весело посмотрел на нее — само воплощение невинности и красоты:

— Что не получится?

Как будто он сам не знал, чего добивается.

— То, чего ты добиваешься.

— А чего я добиваюсь?

— Ты хочешь рассердить меня своими замечаниями о моей собаке, чтобы я забылась и не считала эту поездку рабочим уик-эндом. — И решительно заявила: — Это рабочий уик-энд, Вейл!

Перейдя на другую полосу, он обогнал машину.

— А что плохого, если мы просто развлечемся?

Он что, шутит?

— Я здесь только потому, что это рабочий уик-энд.

— Это неправда. Я попросил тебя сопровождать меня, потому что моя мать полна решимости представить мне всех незамужних женщин, приглашенных на свадьбу, в надежде, что я не устою перед искушением пройти по длинному проходу и позволю заманить себя в силки брачных уз. — Он съехал с дороги, остановился у будки для безналичной оплаты проезда и направился в деловую часть Кейп-Мэя. — А если ты будешь со мной, она оставит меня в покое. Я смогу провести время с моей семьей, не вызывая национальную гвардию.

Национальную гвардию? Он что, ожидает нескончаемый поток претенденток на его руку и сердце? Еще раз мельком взглянув на него, она решила, что да, вероятно, ожидает, и по праву. Даже если забыть о его деньгах, силе и престиже, доктор Вейл Уэйкфилд все равно самый завидный жених в Нью-Йорке.

И она в этот уик-энд должна защищать его холостяцкую свободу?

Какой же телефон горячей линии национальной гвардии? 1-800?

Это ей потребуется поддержка.

— Они не поверят, что я больше чем коллега!

Вейл быстро взглянул на нее.

Что она должна сделать — перечислить ему причины? Или написать тезисы?

— Я не в твоем вкусе.

— Очевидно, в моем! — Вероятно, это замечание чем-то рассмешило его, потому что он хихикнул.

— Вот как? Тебе же нравятся высокие, стройные женщины с коэффициентом интеллекта ниже размера их бюста, — напомнила она ему.

— Но поцеловал-то я тебя! — парировал он.

Как будто эта короткая фраза объяснила все.

Фейт наморщила носик:

— Зачем?

— Мне захотелось.

Ему захотелось! Радость бурлила в ней, как только что откупоренное шампанское, обильно пенящееся и вызывающее пьянящее головокружение.

Она была одурманена. Одурманена присутствием рядом такого сильного мужчины, как Вейл. Поэтому она этого не хотела, боялась подобных чувств к нему или к кому-либо другому.

— А как насчет того, чего хочется мне?

— Ты хочешь сказать, что тебе не хотелось, чтобы я тебя поцеловал? — Выражение его лица говорило: «Да, верно. Скажи мне еще раз».

— Я остановила тебя, — напомнила она ему, высоко подняв подбородок.

— Да, но прежде сама ответила на мой поцелуй! Посмотри правде в глаза, Фейт, тебе хотелось, чтобы я тебя поцеловал, так же как мне хотелось поцеловать тебя!

— Так-так. — Выслушав его замечание, она сердито нахмурилась: — Не говори пошлостей, Вейл!

— Я констатирую факт.

— Скорее хамишь.

Они остановились у светофора, и он повернулся к ней лицом, проникая взглядом в ее душу:

— Целовать тебя значит хамить?

Глядя ему в глаза, она не смогла солгать.

Даже если бы ей этого очень хотелось.

Вместо этого она выпалила ему начистоту все наболевшее:

— Целовать меня не значит хамить. — А как же та отрешенность, с которой она поцеловала его в ответ?

— А как ты восприняла мой поцелуй? — Его хриплый голос звучал уверенно, словно он хорошо знал, как женщины реагируют на его поцелуи. И он, конечно, знал, как женщины обычно реагируют на его поцелуи.

Так же, как и она.

Поцелуи Вейла сводили женщин с ума, заставляя подчиняться ему.

Она это знала. Она наблюдала, какой эффект он производит на женщин, знала, как опасно находиться рядом с ним в любой обстановке, кроме деловой.

Вейл не смешивал работу и удовольствия. Никогда.

Во всяком случае, до сих пор.

А сегодня он ее поцеловал.

— Целуя тебя, я понимала, что сошла с ума, согласившись на эту поездку, хотя имела возможность спокойно провести уик-энд дома, потому что ты бы все равно уехал на свадьбу и не вызвал бы меня на сверхурочную работу!

Он прищурил темно-голубые глаза:

— Тебе не нравится работать со мной?

— Я люблю свою работу, но когда-нибудь надеюсь зажить обычной жизнью.

— Это какой же?

Ну зачем она завела этот разговор? Или это он начал? В любом случае ей хотелось выговориться.

— Обычной, — сухо ответила она, радуясь, что они перестали говорить о его поцелуях, и опасаясь, что новая тема окажется для нее не менее опасной.

— Что значит обычная жизнь в твоем понимании?

Великий доктор Вейл Уэйкфилд, самый завидный жених Нью-Йорка, сейчас начнет развивать тему «Обычная жизнь»!

— Обычная жизнь, — неохотно призналась она, — это домик в каком-нибудь симпатичном предместье, который я смогу назвать собственным. Дворик, в котором сможет играть Йода. Живописные места, куда я буду совершать с ним долгие прогулки.

Он сдвинул брови и недовольно сжал губы.

— И это ты называешь обычной жизнью? А как же замужество? Дети?

Может быть, для некоторых женщин это и была «обычная жизнь», но не для Фейт!

Ей удалось понаблюдать за течением семейной жизни многих своих знакомых. Несмотря на искреннюю привязанность к Вейлу, она не обманывалась предположением, будто брак — залог счастливой жизни. Мужчины не отличаются верностью.

Даже мужчины, дающие обещания, а Вейл не из тех, кто дает обещания.

— Женщины, стремящиеся сделать блестящую карьеру, не должны признаваться боссу, что хотят иметь семью, — ответила она в надежде повернуть разговор в другое русло. — Иначе они рискуют потерять к себе чисто профессиональный интерес!

— Ты думаешь, я бы перестал уважать тебя, если бы ты сказала, что хочешь иметь семью?

— Я думаю, ты бы скорее стал продвигать ту, которой не нужен отпуск по уходу за ребенком и которая постоянно отпрашивается для визита к педиатру. — Боже правый, кто-то действительно влил ей сыворотку правды! Она не могла замолчать. — Для меня на первом месте — моя карьера! Я сказала тебе это с самого начала.

— Да, ты выразилась весьма красноречиво.

Почему ей показалось, будто он смеется над ней?

— Смейся, если хочешь, но я говорю серьезно. — Она пожала плечами. — А когда я достигну пика своей карьеры, я подумаю о замужестве.

Нельзя сказать, чтобы ей очень хотелось замуж. Она была более чем счастлива с Йодой. Песик никогда не покинет ее ради другой женщины… за исключением разве что миссис Бисли и ее красавицы Мисс Капкейк.

Он, похоже, переваривал ее откровения.

— Ты планируешь выйти замуж и иметь детей только после того, как достигнешь пика карьеры?

— После того, как я достигну своей цели, — утомленно повторила Фейт, указывая рукой на сменившийся цвет огня светофора, которого не заметил Вейл, — я займусь устройством своей личной жизни.

Фейт уже решила, что не даст запугать себя богатством Уэйкфилдов. Однако она не была готова к тому, что увидела. Конечно, она знала, что эта семья стоит в одном ряду с Вандербильтами, Кеннеди и Фордами, но Уэйкфилды были такими же людьми, как и она. Не лучше и не хуже.

Говорить себе это и проследить за тем, чтобы не отвисла челюсть, когда Вейл повернул свой низкий красный авто на аллею, окружающую дом, похожий на отель, — не одно и тоже. Святые мощи! Вот это дом!

— Это и есть ваш загородный дом?

Она во все глаза смотрела на неуклюжий трехэтажный бежевый дом с балконами на каждом этаже.

— Да, на Восточном побережье. Моя мать велела снести старый дом, а этот построен несколько лет назад. Лично я предпочитал прежний.

У них загородный дом на каждом побережье? Велела снести старый дом, чтобы построить новый?

Она почему-то сомневалась, что дом на Восточном побережье был снесен из-за того, что превратился в развалины. Что ж, Фейт еще предстояло это осмыслить.

Конечно, у Вейла есть деньги, много денег, но она всегда его знала как работящего врача, а не как сына родителей, ворочающих миллиардами.

Если не считать фотографий, сделанных на светских раутах с женщинами, вьющимися вокруг него. На которых ей было наплевать.

Вейл выключил зажигание, но выходить из машины не торопился. Он обхватил руль и глубоко вздохнул.

— Напомни мне еще раз, зачем я на этой свадьбе?

Задавая себе тот же вопрос, Фейт оторвала взгляд от монстра, возле которого они стояли, и дрожащими пальцами отстегнула ремень безопасности.

— Потому что твоя кузина Шерон хочет тебя видеть на своем бракосочетании.

— А Шерон всегда получает то, чего она хочет.

Так ли это? Фейт никогда не видела родных Вейла, но могла лишь представить, что они, наверное, привыкли к тому, чтобы весь мир склонялся к их привилегированным ногам, обутым в высококачественную итальянскую обувь.

От одного взгляда на этот огромный дом у нее подгибались колени. Она чувствовала себя не в своей тарелке.

— И должна главенствовать в семье, — задумчиво произнесла она.

— Должна. — Он широко улыбнулся, открывая дверцу машины, которая, вероятно, стоила три ее годовые зарплаты. — Пойдем в дом. Багаж я заберу позже.

Проинспектировав свое лицо в зеркале пудреницы, чтобы не допустить мелких оплошностей вроде зубов, измазанных помадой, Фейт потянулась к дверной ручке и удивилась, когда дверь открылась прежде, чем она успела до нее дотронуться.

— Что ты делаешь? — заморгав, спросила она Вейла.

Господи, когда это он успел обойти машину!

— Открываю твою дверцу.

— Зачем?

— Я уже сказал тебе, — с нарочитым терпением произнес он. — Затем, что на этот уик-энд ты моя девушка. Джентльмен открывает двери своей девушке.

Внутри ее словно вспорхнула тысяча птиц.

— Нет, Вейл. — Она говорила так быстро, как могла, чтобы между ними не было непонимания. — Условимся, что я не твоя девушка, а ты не джентльмен.

Подавая ей руку, чтобы помочь выйти, он с насмешливым сочувствием посмотрел на нее.

— Все твои усилия тщетны. Мы ведь уже договорились, что мы, Уэйкфилды, всегда добиваемся своего.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

В английском языке слово neighbor означает и «сосед», и «соседка». (Примеч. пер.)