Самый желанный мужчина

Джейн Портер, 2016

Джорджия Нильсен стала суррогатной матерью, чтобы поправить материальное положение своей семьи. Она не сомневалась в правильности своего решения, пока не оказалась в заточении на острове. Причем ее тюремщиком стал отец ее будущего ребенка, человек по прозвищу Монстр…

Глава 4

Джорджия долго не могла уснуть.

Она провела в Греции всего несколько часов, но уже сожалела о том, что согласилась приехать на Камари. Деньги того не стоят…

Она одернула себя. Надо успокоиться и рассуждать рационально. Ей не станет легче, если она продолжит расстраиваться. У нее в жизни было полно трудностей, она справится и с этой.

Жаль, что она так мало знает о Никосе Паносе. Мистер Лоран немного рассказал ей о семье Панос, которая сколотила состояние сравнительно недавно — после Второй мировой войны, когда восстанавливала разрушенные города Европы, а затем занималась перевозкой грузов.

Джорджия поискала информацию о Паносах в Интернете. В истории этой семьи не все было безоблачно. Компания с трудом удерживалась на плаву последние десятилетия из-за скудных инвестиций извне и неудачных сделок. Балансируя на грани банкротства, сын и наследник Никос Панос взял бразды правления в свои руки и вывел компанию в лидеры.

Успех Никоса был приятен Джорджии. Но она не должна так много размышлять об этом человеке. Она слишком многое потеряла после смерти родителей, сестры, бабушки и дедушки. И теперь она должна быть осторожнее, чтобы снова не пострадать. Она вынашивает не своего ребенка. Это не ее сын.

Проснувшись, Джорджия нахмурилась от яркого солнечного света. Она не была готова снова встретиться с Никосом и осматривать с ним дом.

Принимая душ и одеваясь, она говорила себе, что должна держать с ним дистанцию. Небо было ясным, но в ее комнате было холодно, снаружи завывал ветер, поэтому Джорджия выбрала для прогулки узкие джинсы, объемный серый кашемировый свитер и серые ботильоны.

Через несколько минут Никос постучал в дверь ее спальни. На нем были черные брюки и черная рубашка. Хотя Джорджия была высокого роста, Никос возвышался над ней, а его широкие плечи заполняли дверной проем.

Оглядев Джорджию, он уставился на ее ноги.

— Пожалуйста, наденьте более удобную обувь, — сказал он.

Она сдержала смешок, однако Никос вовсе не шутил. Джорджия удивленно подняла брови:

— Вы серьезно?

— На вас снова обувь на высоких каблуках. Вы можете вывихнуть лодыжку, упасть и сломать себе шею.

— Уж не знаю, что за неуклюжие женщины вам попадались…

— Вы не на свидании. Вы суррогатная мать. Переобуйтесь!

Джорджия рассмеялась. Никос посуровел. Судя по всему, он не ожидал от нее такой реакции. Она прикусила губу.

Неужели он и правда считает, что она будет ему подчиняться? Очевидно, он понятия не имеет о том, какая она на самом деле. Сестры Нильсен не из робкого десятка. Сюзанна и Джорджия были дочерьми миссионеров-американцев норвежского происхождения и выросли за границей, переезжая с родителями из одной страны в другую, до того как потеряли свою семью во время ужасного нападения четыре года назад. Джорджия и ее сестра вместе пережили горе и стали сильнее прежнего. И Никосу следует об этом знать.

Он выбрал Джорджию из тысяч доноров и потенциальных суррогатных матерей. Мистер Лоран сказал ей, что Никос тщательно изучил ее данные: дату рождения, рост, вес тела, группу крови, цвет глаз, естественный цвет волос, образование.

— Вы смеетесь, — мрачно сказал Никос.

— Да, я смеюсь. И рассмеюсь снова, если вы не перестанете вести себя как диктатор. Да, вы оплатили мне услуги суррогатной матери, но у меня все в порядке с мозгами, поэтому не надо мне указывать, что делать.

— Неужели вы не понимаете, что рискуете здоровьем, нося неудобную обувь?

— У этих ботильонов маленький каблучок. — Джорджия подняла руку и большим и указательным пальцем показала размер каблука. — Он крошечный.

Никос громко и тяжело вздохнул:

— Вы невыносимы, как избалованный ребенок.

— Уж не знаю, какой у вас опыт общения с детьми, но, по-моему, вы любите унижать женщин.

— Я не унижаю женщин как таковых. Мы обсуждаем вас.

— Вы удивитесь, узнав, что я не желаю вашего внимания. Я не хочу составлять вам компанию.

Вы нестерпимо высокомерны. Я отлично понимаю, почему вы живете на скале посреди моря. Никто не захочет быть вашим соседом!

— Мне кажется, вам просто нравится спорить.

— Я не люблю споров, но не стану вам угождать. Я не люблю конфликты, но не позволю ни вам, ни кому-либо еще мной помыкать. — Учащенно дыша, Джорджия уперлась руками в бока. — Вы первый это начали. Вы разговариваете со мной как с умалишенной.

— Я помогаю вам.

— Вы поможете мне, если не будете лезть в мои дела. Я не указываю вам, что употреблять в пищу и какие физические упражнения выполнять. Я не говорю вам, как одеваться.

— Я не беременный.

— А я беременна. И когда я нервничаю, у меня повышается кровяное давление и ребенок все это чувствует. Как вы думаете, вашему ребенку будет хорошо, если вы станете меня злить? Хотя, как ваш сын, он, вероятно, любит ссориться.

Никос сердито посмотрел на нее:

— Я не люблю ссор.

— Тогда не провоцируйте меня.

— А почему бы вам не уступить мне? — спросил он.

— Я уже вам уступила! — Джорджия указала рукой на комнату, окна и вид за пределами виллы. — Я оставила свой дом, чтобы жить здесь три с половиной месяца. Я сделала все, чтобы вас осчастливить. Вы не хотите попытаться сделать счастливой меня, Никос?

Он уперся руками в дверной проем и сделал медленный, глубокий вдох. В его карих глазах читалось замешательство.

— Следующие три с половиной месяца ничего не изменится! — прорычал он, густая прядь черных волос упала на его висок, скрывая шрамы. — Это мой дом, мое святилище. Здесь я живу. Здесь я спокоен и контролирую ситуацию.

— Возможно, вам не помешает немного ослабить контроль. Вам не хочется отступить и просто дать мне передышку?

— Вы только что приехали, — сказал Никос.

— Точно. Но вы уже сломали дверь моей комнаты.

— Я же извинился!

Джорджия фыркнула:

— Вы не извинились. Вы просто приказали починить дверь. Но это не извинение. А теперь вы торчите на пороге и нервируете меня. — Она глотнула воздух. — Мистер Лоран обязан был обо всем мне рассказать. Он не должен был описывать вас умным и успешным бизнесменом. Он должен был сказать мне правду. Вы ужасный человек! Вы чудовище! — Джорджия увидела, как вспыхнули его глаза, и поняла, что зашла слишком далеко. Но она была очень обижена, поэтому не могла замолчать. Она выпалила: — Я не желаю осматривать дом с вами. Я сама посмотрю его, когда захочу. По-моему, каждому из нас следует заниматься своими делами. — С этими словами она захлопнула дверь, надеясь, что та не врезала ему по носу.

На долю секунды Джорджия почувствовала себя победителем. Она направилась в гостиную, где лежали ее книги. Возможно, Никос поймет, что его хамское поведение отрицательно сказывается на здоровье их всех.

Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ворвался Никос. При виде выражения его лица душа Джорджии ушла в пятки.

Она отступила назад, воскликнув:

— Что вы делаете? Убирайтесь! Это моя комната.

— Нет, дорогуша. Похоже, вас следует проучить. Это не ваша комната. Она находится в моем доме, которым я позволяю вам пользоваться. — Он шел в ее сторону. — Я повторяю, это мой дом. Моя комната. Вы вынашиваете моего сына.

Сердце Джорджии колотилось как сумасшедшее, когда Никос подошел к ней, но она не собиралась сдаваться:

— Пусть этот дом ваш и ребенок тоже ваш, но я вам не принадлежу. Я никогда не стану ничьей собственностью.

— Вы взяли мои деньги.

— Вы уже тысячу раз мне об этом говорили! — воскликнула она.

— Пока вы не родите, вы принадлежите мне.

— Неправда. — Она расправила плечи. — Я вам не принадлежу и никогда не буду принадлежать. И вообще я хочу прямо сейчас позвонить мистеру Лорану. Я думаю, мне пора поговорить с ним и кое-что выяснить.

— Вам не надо никому звонить.

— Но я позвоню. Я сыта по горло вашим гостеприимством. Мне будет гораздо комфортнее в афинском отеле.

— Вы никуда не поедете, — отрезал Никос.

— Вы не можете держать меня здесь.

— Могу. Я за вас отвечаю.

— По-вашему, я не могу отсюда уехать?

Секунду стояла тишина. Никос стиснул зубы.

Его карие глаза сверкнули, потом он опустил веки, пряча взгляд.

— Здесь вы в безопасности, — тихо сказал он. — Здесь самое безопасное место в Греции.

— Но я не чувствую себя в безопасности. Вы не уважаете меня и не признаете мое личное пространство.

Он нахмурился:

— Что вы хотите этим сказать? Я не прикасался к вам и не угрожал вам.

— Если вы не знаете, что такое уважение, я не стану вам этого объяснять. Безопасность бывает не только физической, но и психологической.

— Разве вам было неприятно ехать сюда?

— Конечно, мне было неприятно. Я не знала вас. И я до сих пор вас не знаю. И то, что я узнала о вас после прибытия, мне не понравилось. — Джорджия посмотрела ему в глаза. — У меня ощущение, что вы и мистер Лоран меня обманули.

— Как мы вас обманули? Разве вам не заплатили? Разве вам не выдали невероятно щедрый бонус, чтобы вы приехали сюда?

— Теперь, когда я поняла, какой вы, я знаю, что попросила слишком мало. На самом деле вы вряд ли сможете заплатить мне столько денег, чтобы я согласилась мириться с вашим идиотизмом.

Никос помотал головой:

— Идиотизм?

— Да. Вы ведете себя как бандит.

— Хватит, дорогуша.

— Я хочу позвонить мистеру Лорану.

— И что, по-вашему, сделает мистер Лоран?

— Он достанет мне билет на самолет.

— Мистер Лоран работает на меня. Он мой адвокат.

— Он мне обещал… — Джорджия с трудом сглотнула, изо всех сил пытаясь вспомнить, что обещал ей мистер Лоран.

— Что же вам обещал мой адвокат, Джорджия? — растягивая слова, спросил Никос, видя ее неуверенность.

Конец ознакомительного фрагмента.