Любовь и ненависть – Фавн

Джейн Корос, 2022

Что такое предательство? Как описать его с точки зрения морали и нравственности? Эти вопросы я стала задавать, когда меня предали самые близкие люди после смерти моей любимой мамы. Это, прежде всего, все мои родственники и так называемые друзья. Именно это обстоятельство побудило написать этот роман и донести всем свое видение мира. Все пытались меня раздавить, уничтожить во мне все человеческое и доброе, искалечить мою душу и перекроить ее под свою гнусную систему координат. Но я еще жива и пытаюсь, как-то выжить в этом безумном мире. Эта история, которую я собираюсь поведать вам, мои дорогие читатели, не обо мне, а дружбе двух друзей, еще с раннего детства, и как эта дружба превратилась в ненависть и предательство.

Рассказ 1

Машенька

Нет ничего лучше, чем утро в русской деревне! Как поднимается дымка в небо, а в травинках сверкает утренняя роса. В каждой капельке отражаются солнечные лучи, и они рассеиваются повсюду В паутинках попались комары, которые пищали от радости жизни. Вот и зеленый листок, по которому ползет божья коровка. Он неспешно продолжает свое сказочное путешествие в мир, где царят чудеса. На траве лежит симпатичный мальчишка и во рту держит травинку. Он смотрит на небо и представляет себя летчиком-космонавтом, он мечтает отправиться в какую-нибудь галактику и совершить космическое путешествие. Это был Олег Званцов, сын деревенского слесаря Ивана Званцова, который часто прикладывался к бутылке и любил поскандалить на всю округу. Олегу Званцову было семь лет, и он только что узнал, что его записали в местную школу, и теперь пребывал в мечтах о дальних путешествиях в иные миры.

Это был белокурый мальчик с голубыми глазами, и он ловил на себя взгляды деревенских девчонок, но ему нравилась маленькая Оленька Захарова, с ней он строил замки из песка, и они играли в прятки. Да, веселое было детство у Олега Званцова. Он носился с деревенскими мальчугашками, и все в деревне называли их малолетней шпаной. Ох, не было сладу с этими ребятишками. То они разобьют окно у Васильевых, то потихоньку прокрадутся в сад к Черниковым и нарвут себе яблок. Олег был центром внимания всех ребят в деревне. Он умел дружить даже со взрослыми мальчишками, и он был свой в любой компании, особенно ему нравилось озорничать с Андреем Черниковым, темноволосым пацаном, который был одного возраста с Олегом Званцовым. Это была два сапога пара. Они вместе бегали, играли и много времени проводили вместе.

— Где этот несносный мальчишка? Олег! Олег! — Кричала на всю деревню Мария Званцова, мать Олега. Это была очень красивая женщина с белокурыми волосами и румянцем на лице. Она стояла в переднике и звала своего сына на обед. Это была роскошная 25-летняя женщина. Мальчик вздрогнул, услышав, как мать его надрывается. Он встал и побежал домой со всех ног.

— Я здесь, мама, — воскликнул Олег, подбежав к матери, которая стояла и смотрела на сына любовью.

— Ты неблагодарный мальчик, ну где тебя носит? — тихо сердилась Мария на сына, а затем добавила: — Где ты шляешься все утро, Олежек?

— Мама, я был на поле и лежал в траве, — попытался оправдаться мальчик, видя неподдельную ярость в глазах матери.

— Ты мокрый весь, как мне надоело постоянно стирать на всех вас. Марш домой, и без разговоров, а то все расскажу деду, и он не станет с тобой разговаривать.

— Мамочка, не надо. Пожалуйста, не надо, — взмолился Олег. Он знал, что когда дед чем-то недоволен, то дед Акиндин с ним не разговаривал. Это было страшное наказание для мальчика. Олега никогда не били, а только стращали для дисциплины. Иван Званцов был грубым и невежественным мужчиной двадцати восьми лет. Его ум проявлялся только тогда, когда он выпьет водку и затем начинает рассуждать о смысле жизни. Хотя временами говорил он очень коряво и иногда невнятно, но его все понимали и жалели. Он сядет на скамью и начинает разглагольствовать о том, о чем не имел ни малейшего представления. Его жена Мария была снова на сносях, и она еле передвигалась по деревне. «Скоро рожать, а этот мальчишка совсем меня не жалеет», — думала про себя Мария, когда они подошли к дому. Семья Званцовых жила в большом деревянном доме, который построил свекор Марии, дед Акиндин, про которого говорили, что он оприходовал половину деревни по части женского пола. Да, Акиндин Званцов не пропускал ни одной юбки и даже в сорок шесть лет был как юнец. Он очень любил женщин. Он их просто обожал, как мальчик мороженное. Все женщины обходили стороной дом Званцовых. Это было понятно, так как семья Званцовых происходила от староверов-чернокнижников. Жители сторонились этого дома. Особенно боялись Акиндина Званцова. Это был очень крепкий мужчина, с черными волосами и, как у колдуна, зелено-серыми глазами. Он действовал на всех магнетически, и никто на пушечный выстрел не подходил к дому Званцова, если только ребятишки забегут за Олегом, внуком Акиндина, и позовут гулять или играть. «Как бы не попасться на глаза Акиндину Званцову», — говорили деревенские жители. Этот очень высокий и сильный мужчина был невероятно активным человеком и презирал своего сына Ивана за его скудоумие и пьянство.

Да это немудрено. Жена Акиндина, Аннушка, была недалекая женщина, которая окончила только 8 классов и работала в колхозе на ферме. Но здоровьем не блистала. Ее выдали замуж за Акиндина Званцова, который, на удивление всем, полюбил свою жену. Ему было около 18 лет, когда родился Иван. Это был ранний брак. Но Аннушка — его ровесница — постоянно болела и была слабенькая здоровьем.

Она еле родила сына Ивана, который унаследовал плохое здоровье от матери. Акиндин был в отчаянье, что его дом превратился в лазарет. То Анна сляжет, то Иван занеможет. Аннушка рано умерла, оставив малолетнего сына, и все внимание Акиндина сосредоточилось на сыне Иване, которому исполнился 21 год. Пришло время его женить. Акиндин так и не смог обзавестись семьей, а находил себе женщин для легкого времяпрепровождения. По деревне ходили слухи, что Олег не сын Ивана, а незаконнорожденный сын самого Акиндина Званцова. Но, как говорится в поговорке: «Собака лает — ветер носит». Мария ходила на последнем месяце беременности, и в деревне снова пополз слух, что это очередной ребенок от Акиндина Званцова. Дед Акиндин души не чаял в своем внуке Олеге. Он учил, как обращаться с инструментами для работы по дереву, и всячески поощрял внука к стремлению получать знания в строительном деле. Он занимался с ним математикой и грамотой, и уже в 5 лет Олег мог бегло читать, благодаря деду Акиндину, который поощрял внука к учению.

— Вот, наконец, пришли, — ворчала Мария, войдя в дом, — иди, переодевайся и теперь сам будешь стирать свою одежду.

— Что с тобой, Машенька? — спокойно обратился Акиндин, сидя за столом и попивая чай с баранками.

— Нет сладу с Олежкой, он такой непослушный, — стала объяснять Мария, пройдя тяжёлой походкой к плите.

— Опять придется все снова разогревать, — сердилась она, ставя кастрюлю на конфорку. Дед Акиндин посмотрел с обожанием на Марию и, поставив чашку на стол, легонько погладил ее по пышному заду.

— Не надо, Олежка может увидеть, — взмолилась Мария.

— Ты такая хорошенькая, Машенька, я сожалею, что мой непутевый сын стал твоим мужем. Ну, моя прелесть, когда ты придешь ко мне? — тихо и ласково спросил Акиндин, вглядываясь в лицо Марии, которое сделалось пунцовым.

— Акиндин, я же скоро рожу, — проговорила Мария, покрываясь пятнами.

— Ты мое счастье, Машенька. Вот поэтому я хочу, чтобы ты вечером опять пришла сегодня на сеновал.

— Ты просто неугомонный. Ладно, приду, только тихо, сюда идет Олежка, он не должен ничего знать.

— Рано или поздно он все узнает, — отозвался Акиндин Званцов.

— Всему свое время. Все, Олежка идет, — заметила Мария.

— Мама, я все сам постирал, — воскликнул мальчик, входя в просторную горницу, где на стенах висели ковры, а в середине стоял стол с самоваром. Мария поставила на стол тарелку с борщом, приправленным сметаной, и от него исходил такой запах, что слюнки текли. Акиндин подошел к Олегу и погладил по голове.

— После обеда приходи в мастерскую, будем с тобой вырезать фигурки из дерева. Внучек, перестань доводить свою матушку. Я обижусь на тебя и больше не стану приглашать тебя в мастерскую. Ты пойми, мой дорогой, она ведь женщина и ее надо любить, очень любить, — как-то странно произнес дед Акиндин, смотря на Марию, которая села на диван и пыталась восстановить самообладание.

— Я хочу сделать мишку для Олечки, — воскликнул Олег.

— Опять эта Захарова, — воскликнула Мария, — тебе о школе надо думать, а он постоянно говорит об этой неказистой девчонке, что ты в ней нашел? — сокрушалась Мария.

— Она особенная и самая лучшая. Когда я вырасту и стану большим, то женюсь на ней.

— Нет, вы только посмотрите на него, только что из пеленок вышел, а все мысли об этой девчонке.

— Мама, почему она тебе не нравится? — обиженно спросил мальчик, на глазах которого навернулись слезы.

— Ну, не нравится мне эта семейка Захаровых, вот и все, от них можно ждать всего что угодно, — сказала Мария, вставая с дивана. — Эти Захаровы такие высокомерные и всех всегда осуждают. Они так похожи на мою мать. Не люблю я их.

— Остынь, Машенька. Путь Олег ходит куда хочет, лишь бы ума набраться, а не как мой дурень, сын. За что мне такие муки? Ладно, пошел в мастерскую. Олежек, я тебя жду. Только одно условие: слушайся и почитай свою матушку с детства. Ты должен боготворить ее. Акиндин встал и направился из дома. Олег заканчивал с обедом, как в дом ворвался Андрюшка Черников.

— Мне еще и Черниковых в доме не хватало, — развела руками Мария, — что тебе надо?

— Теть Маш, а можно Олега взять с нами на рыбалку? Брат собирается вечером пойти на речку, а я хочу, чтобы и Олег пошел с нами.

— Он должен помочь мне по хозяйству, если управится, то пойдет, — качая головой, проговорила Мария.

— Ура! — закричал Андрюшка. — Я зайду за тобой, и прихвати удочку. — С этим словами Андрюшка Черников с озорной улыбкой убежал обратно в деревню.

— Мамочка, я тебе помогу, — сказал Олежка, подбежал к ней и обнял ее за талию.

— Ты очень хороший сынок, и я просто не переживу, если что-то с тобой случится. Всегда боюсь тебя отпускать. Ты наша надежда.

— Мамочка, когда я вырасту, то всегда буду заботиться о тебе и о том ребеночке, который у тебя в животике.

— Ты у меня замечательный сынок, и я тебя люблю.

— А ты самая лучшая мама в мире, — и Олежек, привстав на носочки, крепко поцеловал свою матушку в носик.

«Весь в отца, такой же страстный и очень заботливый», — подумала Мария, глядя на сына.

Эта была самая обыкновенная деревня Калиновка в Сибири. В ней жили простые деревенские люди, которые работали в колхозе «Заря Ильича», где председателем был отец Андрюшки Черникова Виктор Степанович. Его жена Ирина была бухгалтером колхоза. Колхоз был прибыльным. Это был поистине огромный комплекс, где выращивали коров, свиней, а также располагались небольшая птицефабрика и завод по переработке леса. Всем этим хозяйством руководил Виктор Степанович Черников. Все жители не могли не нарадоваться такому директору. Да, строг, но в меру. Он редко повышал голос, но если видел разгильдяйство, то немедленно увольнял без угрызений совести. Виктору Степановичу было около сорока лет, и это был статный мужчина, и его волосы стали покрываться сединой. Его отец Степан Гаврилович был ветераном Великой Отечественной войны, и в деревне его все уважали. Он был полковником и боролся с преступностью после войны. Сейчас Степан Гаврилович Черников был уже на пенсии и сидел дома. Он был вдовец и часто вспоминал свою жену Прасковью Павловну. Ох и натерпелась эта женщина!.. Сначала гибель младшего сына Александра, который разбился на мосту, а затем и первый инфаркт мужа, Степана Гавриловича.

Сын Сашка был бедовым малым. Он часто бахвалился перед сверстниками и совершал ужасные поступки, доводя родителей до белого каления. Однажды на спор прыгнул с моста в реку и свернул себе шею. Он умер мгновенно.

В деревне поговаривали, что на семью Черниковых кто-то навел порчу. Это была настоящая трагедия в семье Черниковых. Ох, как убивалась Прасковья Павловна над гробом, где лежал такой молодой Сашка. Он был как живой в гробу. Прасковью Павловну еле оттащили от гроба, она рыдала, и ее крики сотрясали небо. Дело в том, что Сашка был ее любимчиком, и ему мать позволяла делать все что угодно, зато отец Степан Гаврилович порол Сашку безмерно. Сладу не было с Сашкой, но его не стало, когда он только что вернулся из армии и дома вытворял такое, что страшно сказать, пил, курил и сильно начал приударять за местными девчонками. И вот такая нелепая смерть на реке… После гибели Сашки Прасковья Павловна стала угасать. Старший сын Виктор был полной противоположностью Сашки. Он с детства увлекался животноводством и еще пацаном пас коров и мечтал стать ветеринаром. В райцентре Виктор купил себе учебники по химии и биологии и начал усиленно готовиться поступать в ветеринарию академию в Москве. Сашка издевался над ним, говоря, что Виктор со своей ученостью совсем отстал от жизни. Виктор был примерным сыном, но Сашка был центром вселенной. После гибели Сашки Виктор стал единственным сыном, но Прасковья Павловна не слишком жаловала его. Теперь Виктор Степанович — директор колхоза, который с отличием окончил ветеринарную академию и вернулся в деревню продолжать свое дело зоотехника. А затем ему предложили возглавить колхоз «Заря Ильича» и на партийном собрании выбрали его. Затем Виктор Степанович женился на местной девушке Иринке-картинке, как ее называли в деревне. Теперь уже подрастали их сыновья — Андрюшка, который по характеру походил на своего покойного дядю Сашу, и старший Петр, который и организовал вечернюю рыбалку и собирал компанию.

Вечером этого дня пришел домой Иван Званцов. Целый день он чинил тракторы и готовил их к сбору урожая. Он был высокого роста, как его отец Акиндин, и выглядел ужасно. Он работал без передышки и очень устал. Весь грязный, в засаленной одежде, он плюхнулся на диван в общей комнате и уснул мертвым сном. Увидев это, Мария всплеснула руками. Она уже еле ходила и стала сокрушаться, за что ей бог послал такого мужа. Дело в том, что этот брак был не по любви. Мать Марии Аграфена Кирилловна была властной женщиной и не допускала возражений. Она была вдова с дочерью на руках и работала дояркой в колхозе. Аграфену Кирилловну не любили в деревне за ее злой язык. Она не пропускала никого, давая всем обидные прозвища, и не гнушалась осудить любого в деревне. Она постоянно всем делала замечания. Все ее ненавидели и презирали. Люди ее сторонились, и никто не хотел породниться с этой семьей. У Аграфены Кирилловны подрастала единственная дочь Маша Хлебникова, которую она держала в ежовых рукавицах.

Девочка с ранних лет была обделена лаской, и часто соседи приглашали ее в гости на чай из милости. Аграфена Кирилловна иногда нещадно колотила дочь за каждую провинность, поэтому Машенька Хлебникова боялась матери как огня.

Маша Хлебникова была с рождения полненькой девочкой, и ее дразнили «Машка-толстушка», и из-за этого у нее появились различные комплексы. Он стала редко выходить на улицу, оставаясь во дворе, и у нее не было подруг.

Единственным утешением была учеба, которую Машенька очень любила. Она часто сидела с книгой у окна, но, завидя проходящего Акиндина Назаровича Званцова, со страхом убегала.

Аграфена Кирилловна решила пристроить дочь в «хорошую семью», и она выбрала Званцовых. У Акиндина Званцова как раз для таких целей был сын Ванька. Вроде бы нормальный парень с виду, а иногда говорит как-то непонятно и странный какой-то… Ходит всегда понурый и никогда не улыбается. Ванька, когда надо, говорил прилично, а иногда его совсем было трудно понять. Ни одна семья не соглашалась отдать дочь в дом Званцовых.

Девчонки побаивались Ивана, и никто не желал связывать с ним жизнь. Вот и подвернулся случай женить Ваньку на Машке. Это была настоящая трагедия для этой девушки. Она по уши любила Сашку Черникова, и когда тот проходил мимо ее дома, томно вздыхала. Но Сашка гордо шел по улице, держа в руках подаренный родителями радиоприёмник «Спидола». За Сашкой шли целой вереницей местные девчонки, а Мария выглядывала в щелочку забора и млела от одного вида Сашки. Но когда Сашка погиб, то Мария полностью погрузилась в себя и потеряла вкус к жизни. Она так и не объяснилась ему в любви и часто корила себя за это. Акиндин Званцов обрадовался, когда к нему в гости зашла Аграфена Кирилловна. Он знал, для каких целей был устроен этот визит. Они сели за стол и стали толковать насчет будущего своих детей. Акиндин кивал головой в знак согласия на брак Марии с Иваном. Целый час они сидели, и когда дело было улажено, то они, как говорится в народе, хлопнули по рукам. Акиндин был на седьмом небе от счастья. «Наконец-то, Машенька будет наша», — улыбнулся он какой-то нехорошей улыбкой. «Время работает на меня», — прибавил он про себя. Аграфена пришла домой и гордо сообщила:

— Машка, я, наконец, пристроила тебя, радуйся, — обратилась она к дочери, которая на коленях драила деревянный пол.

— Мама, я не понимаю, — ответила Мария, вытирая пот с лица.

— Ты выходишь замуж, — отрапортовала Аграфена.

— За кого, мама? — удивилась Мария.

— За Ваньку Званцова.

— Нет, только не это, мама, — запричитала Мария и выронила тряпку из рук.

— А тебя никто не спрашивает, будешь делать то, что я тебе прикажу.

— Мама, пожалей меня, он разговаривать толком не умеет и странный какой-то. А еще я очень боюсь Акиндина Назаровича. Мама, пожалуйста, не надо так со мной поступать.

— Нечего бояться. Ванька женится и поумнеет. Все решено. Завтра мы все уезжаем в районный центр подавать документы для регистрации вашего брака.

— Нет, нет! — закричала Мария. — Я не выйду замуж за него.

— Кого интересует твое мнение? — зло проговорила Аграфена. — Будешь подчиняться мне. Точка. Нечего строить из себя недотрогу. Как скажу, так и будет. Некогда мне разговаривать с тобой. Иди в огород и начинай пропалывать грядки. Не согласишься выйти замуж, тогда будешь сидеть в погребе, поняла?

— Да, поняла.

Мария стояла как вкопанная. Она не ожидала такой жестокости от матери, но, обливаясь слезами, домыла пол и отправилась в огород. Мария очень боялась матери, а после такого известия возненавидела ее. Мария пришла в ужас от того, что станет жить под одной крышей с самим Акиндином Званцовым, которого дико боялась еще с раннего детства.

Она его дичилась и даже пряталась в кустах, когда он проходил мимо ее дома. Это был ужас. Ее трясло от одного только его вида, а жить под одной крышей с ним было выше ее сил. Мария ничего не могла поделать, а войти в дом к этим старообрядцам просто не могла. Она ненавидела мать за ее деспотизм, за то, что постоянно Аграфена издевалась над ней. «Лучше уйти из этого дома и никогда не видеть мать», — подумала Мария про себя.

«Как мне преодолеть страх перед Акиндином Назаровичем Званцовым? Боже как же я его боюсь!..» — вертелось в голове у Марии.

Эту свадьбу Мария не забудет никогда. Она стояла в белом платье рядом с Ванькой, которого одели по последней моде в районном ЗАГСе.

Акиндин специально купил себе и сыну черный костюм и белую рубашку на свадьбу, а в душе подумал: «Наконец-то свершилось. Машенька станет моей и только моей. Попалась пташка в клетку. Я долго это ждал. Я ее никому не отдам. Это девочка только моя. Я сделаю все возможное и даже невозможное, чтобы Машенька меня полюбила».

Акиндин давно мечтал об этом юном теле, и его желание исполнялось. Этот тридцатидевятилетний мужчина долго смотрел на Марию с обожанием. Мария станет жить в его доме. Он ликовал и был счастлив, хотя виду не показал. Он видел, какая это была добрая и отзывчивая девочка. Она всегда помогала людям и никогда никого не обижала. Она была тихой и застенчивой девочкой, забитой собственной матерью. Акиндин замечал, как она помогала с маленькими детьми. Он увидел в ней душу и способность к состраданию. Его притягивала ее природная доброта, и он сам без памяти влюбился в эту несчастную девочку. Марию иногда просили приглядеть за детьми, когда взрослые, куда-то уходили. Он также видел, как Мария заботится и о стариках. Она часто помогала дойти до дома какой-нибудь старушке, и все ее в деревне любили. Она приносила молоко и продукты больным соседям. Часто Мария сидела с детьми, когда ее об этом просили. Аграфена Кирилловна ругала ее за это. Но она продолжала помогать людям. Акиндину импонировала эта светлая и добрая душа. Он мечтал о том, чтобы Мария была его собственностью, и вот подвернулся удобный случай. Марии было почти 18 лет, и она еще не вкусила радостей в жизни, и вот теперь брак с Ванькой. Акиндин видел, как она часто сидела на подоконнике и читала книгу. Она была кроткая и очень добрая девочка, которую он заприметил с самого детства, еще будучи женатым. Но он был расстроен тем, что она, увидев его, убегала и всячески его сторонилась. Он вызывал у нее неподдельный страх. Это была наивная и испуганная девочка, которая мечтала уехать из родного дома и больше в него не возвращаться. Она не хотела видеть мать. Она только что окончила школу и мечтала поступить в медучилище. Это было ее первое лето, когда не надо было думать о школе и все мысли были устремлены на медицинское училище в райцентре Орехово. Мария великолепно сдала выпускные экзамены и получила великолепные документы, а также грамоты за успеваемость. Она была гордостью школы, но Аграфена Кирилловна отнеслась к этому событию равнодушно и старалась показать, что ее дочь — полнейшее ничтожество. Это было настоящее предательство по отношению к дочери, и вот еще одно преступление со стороны матери — это брак с Иваном Званцовым. Какая несчастная судьба была у этой бедной, затравленной собственной матерью девочки.

Она так надеялась, что поступит в медучилище без труда, а там, смотришь, и медицинский институт в г. Москве, о котором она бредила, когда была маленькой девочкой. Еще с самого детства Мария представляла себя врачом. Ей нравилось ухаживать за больными людьми в деревне. Но все планы провалились.

Это был настоящий кошмар и подлый удар со стороны матери. Зато Аграфена Кирилловна стояла, высоко подняв голову. Она, наконец, пристроила дочь, которая с этого дня возненавидела мать еще сильнее. Мария решила больше не ходить к матери и проклинала ее всякими словами. Для нее все было кончено, конец мечтам. О поступлении в медицинский институт можно было забыть. Все мечты рухнули как карточный домик.

Ванька Званцов еле закончил ПТУ, хотя был умелым техником по тракторам. Руки у него были как у отца, мастеровые. Он начал работать в колхозе и пользовался почетом у работников, но всегда ходил хмурый как бирюк и очень любил выпить. Мария посмотрела на своего уже мужа и увидела, что Ванька взял и как-то по-детски ее поцеловал, а затем смущенно отвернулся. Он вел себя странно и на свадьбе, которая состоялась в местном деревенском клубе. Вся деревня сочувствовала Марии, но никто не смог произнести то, что каждый думал про себя. Иван ни разу не произнес слова, улыбался во весь рот и все время хотел сбежать. Ванька был диковат и часто сторонился людей, убегая в лес. Для всех это была загадка, почему Иван так себя ведет.

Ванька начал сильно налегать на спиртное и к концу свадебного торжества еле держался на ногах. Его отвели в спальню, которую специально подготовила Аграфена Кирилловна в доме Званцовых, и он заснул беспробудным сном. Вечером туда со страхом пришла Мария и, увидев спящего Ваньку, тихо легла на кровать. Она завернулась пледом, который нашла на спинке кровати.

Мать дала ей последние наставления и радостно ушла. Дело было сделано, и теперь она сбыла дочь с рук. Мария посмотрела на потолок, и из глаз полились слезы. Ничего себе первая брачная ночь…

Ни ласк, ни слов любви, а в соседней комнате самая страшная причина ее кошмаров — Акиндин Званцов, который во время свадьбы не сводил с нее глаз. Он смотрел на Машеньку с интересом, а иногда пожирал ее взглядом, когда никто не видел. Акиндин гордо сидел и любовался этой доброй девочкой, которая вошла в их семью.

Он решил не спешить, а действовать очень осторожно. Мария лежала как мертвая. Она была раздавлена. Как жить в этом доме? В душе она возненавидела своего мужа, который стал ей просто противен. Ванька лежал в свадебном костюме и храпел. Он него несло алкоголем.

Утром Иван проснулся и увидел рядом спящую Марию в свадебном платье. Он нахмурился и вышел из спальни. Отец начал поздравлять его с женитьбой, а он оттолкнул его и выбежал из дома. Акиндин посмотрел как-то странно на Марию за завтраком, который сам приготовил для молодых, и сказал, что ему надо идти на работу. Мария сидела за завтраком, опустив голову. Она еле дышала. Акиндин предложил Марии осмотреться и познакомиться с хозяйством, с домом, а заодно перевезти какие-нибудь личные вещи. Остальные он сам привезет. Он ушел, а Мария одна осталась в доме и стала все изучать, а заодно приводить все в порядок. Целый день прошел в трудах. Ванька пришел только вечером. Он сел за стол и увидел Марию, которая приготовила первый ужин в доме Званцовых. Запеченный картофель в кожуре, необыкновенной вкусноты щи, не говоря уже о жареной курице. Все это она нашла в холодильнике, который был забит до предела всевозможными продуктами. У них в доме такого не было и в помине. Аграфена Кирилловна всегда была экономной. Мария удивилась, кто мог так прекрасно все купить. Она поразилась такому изобилию. Акиндин удивился ее умению так вкусно готовить и не жалел слов для похвалы.

— Это просто объедение, Машенька. Очень вкусно, пальчики оближешь. Давно у нас не было такого ужина. Спасибо тебе, лапонька. Моя красивая девочка.

Мария остолбенела, услышав такие слова. Ее еще ни разу не называли красивой девочкой. Она тихо ответила:

— Пожалуйста, — и быстро ушла мыть посуду.

Он покачал головой, как же к ней подойти и сделать задуманное? Она к себе его не подпускает и постоянно находится в комнате, когда он дома. Акиндин был на грани отчаянья. Это была большая проблема, но он решил идти до конца. Он должен завоевать эту девочку в кратчайшие сроки, уничтожить этот страх к себе и сделать так, чтобы она его полюбила. Акиндин помог ей собрать посуду и убрать стол. Мария почувствовала озноб, когда он к ней приближался, ее всю трясло, и она чуть не выронила тарелку из рук.

— Осторожно, моя красивая девочка, ты не поранилась? — ласково проговорил Акиндин, подхватывая тарелку. Он ей ласково улыбнулся.

— Нет, — тихо ответила Мария, которая просто мечтала скрыться от этого человека.

Домыв посуду, она убежала в комнату и, прислонившись спиной к двери, пыталась восстановить дыхание. Акиндин был в расстроенных чувствах. Она опять убежала от него. Что же делать?

Мать ее никогда не хвалила, а только унижала ее достоинство. Мария не знала, почему так скверно к ней относиться мать. Девочка была хозяйственная и все умела делать по дому. Недаром ее Аграфена заставляла все делать.

Мария с раннего утра начала убираться в доме, приготовила завтрак для всех. Вкусная пшенная каша была пределом мечтаний. Акиндин с Иваном удивились, когда сели за стол. Они увидели чистую скатерть на столе и вкусный горячий завтрак. Машенька рано встала и занялась хозяйством. Она занялась делами, чтобы не думать об Акиндине Назаровиче.

Она снова спала одна, так как Иван, прядя домой, пьяный завалился на диване в гостиной. Днем Мария ушла к себе домой и собрала чемодан. Мать была на работе, и это обстоятельство ее обрадовало.

Акиндин все время наблюдал за ней все утро. «Чудо, как хороша. Это самая красивая девочка, которую я когда-то видел в своей жизни. Она станет моей и только моей. Моя Машенька, и только моя». Мария испытала шок, когда Ванька, поев, удалился из дома.

— Дорогая Машенька, он ушел на работу. Вот такой он у нас, совсем дикий», — ласково обратился к ней Акиндин.

— Да? — испуганно ответила.

— Не беспокойся за него, он вернется и привыкнет к тому, что ты здесь, — ответил спокойно Акиндин.

— Хорошо, — сказала Мария и быстро ушла в комнату. Акиндин снова расстроился, но сегодня ночью он примет все меры, чтобы Мария стала его. Сегодня решалась судьба семьи Званцовых. Арсенал средств у него был безграничен. Он пойдет на все, даже на преступление, но добьется своего.

— Спасибо, солнышко, ты превосходная хозяйка. Нам с Ванькой очень повезло, — похвалил ее Акиндин, а в душе подумал: «Сегодня ночью все решится. Я должен воплотить свой план по спасению семьи, иначе род наш прекратится».

Наступил вечер, и она снова осталась наедине с Акиндином Назаровичем. Ванька убежал к дружкам в мастерскую. Акиндин сидел за столом и пил чай с баранками, погруженный в свои мысли. Он ласково посмотрел на Марию, а глаза у него блестели от неприкрытого желания. Мария вся тряслась от ужаса пребывания с Акиндином в доме. Она боялась этого человека, смертельно боялась. Сколько раз она пряталась от него. Когда она готовила ужин, он пришел в дом и натолкнулся на сына, который убегал из дома.

— Ванька опять убежал, ну что с ним такое? — тихо, запинаясь, проговорила Мария.

— Он просто не может привыкнуть, что ты теперь живешь у нас. Ничего страшного, девочка, он переночует в мастерской. Иди и присядь рядом со мной, лапушка, — нежно сказал Акиндин, приглашая присесть рядом за столом.

Он пил чай и мысленно проигрывал план обольщения и завоевания Марии. Она должна его полюбить так же, как он обожал ее. Да, он с ума сходил по этой девочке и любил ее до безумия. Она боялась даже подойти к нему, а рядом сидеть с ним было выше ее сил.

— Посиди со мной, Машенька. Пожалуйста, моя милая девочка, — ласково сказал он ей.

Мария решила не злить этого опасного человека и со страхом присела рядом. Она нервно взяла баранку и стал вертеть ее вокруг пальца. Он заметил ее беспокойство и обратился к ней. Надо как-то начать разговор с этой испуганной девочкой.

— Успокойся, милая Машенька. Мой сын просто несчастный парень. За него не пошла бы не одна девушка в деревне. Я так жалею тебя, моя хорошая, что у тебя такой муж. — И Акиндин подвинулся ближе и внезапно обнял Марию.

Он осторожно притянул ее и ласково, чуть касаясь, провел по голове. Мария была потрясена и задрожала от страха. Она никак не ожидала, что останется одна с ним. Мария так надеялась, что Ванька будет всегда дома, и вот она одна с Акиндином, и ей стало очень страшно. Она еще с детства избегала общаться с ним и панически его боялась.

— Успокойся, Машенька, ты же моя хорошая, да? — ласково обратился к ней Акиндин.

— Ванька куда-то убежал, может, мне пойти его поискать? — постаралась Мария отвлечь свекра, который начал нежно гладить ее по голове. Он чуть касался волос, проводя нежно по голове.

— Я думаю, что не стоит. Путь бегает по лесам, ты просто посиди со мной, Машенька, моя красавица. Все будет хорошо. Ты такая красивая девочка, что дух захватывает. Успокойся, милая, все будет хорошо, просто доверься мне. — И Мария увидела странный блеск в глазах Акиндина, который с жадностью начал всматриваться в лицо Марии. За этим блеском в глазах разгоралась буря страстей. Он снял баранку с ее пальца и положил на тарелку, удерживая ее другой рукой за талию. Затем нежно провел пальцем по ее губкам. Он как-то отрешенно смотрел на нее, что у Марии все задрожало от страха и беспомощности перед этим сильным человеком. Он осторожно взял ее длинную и тяжелую косу и медленно распустил ее. Он смотрел, как длинные белокурые волосы упали роскошной волной по плечам.

— Ты такая хорошенькая, Машенька, просто прелесть, — говорил Акиндин, беря прядь волос и любуясь, как волосы Марии падают на плечи. Он с замиранием сердца следил за этим восхитительным зрелищем.

— Машенька, ты очень красивая девочка. Самая красивая. Такая добрая и нежная девочка, и вот живешь с нами. Нам тебя бог послал.

Он прикоснулся к спине Марии и провел снова рукой по телу юной девушке.

— Красавица, дивная и такая замечательная девочка. Настоящий бриллиант. Ты моя красавица, моя лапонька, радость моя, — повторял он вновь и вновь, перебирая тяжелые пряди волос. Акиндин околдовывал Марию такими словами. Он начал постепенно осуществлять свой план.

— Боже, как ты прекрасна, мой маленький бутончик счастья. Ты редкое сокровище и принадлежишь нашей семье. Какое это счастье, милая моя, ты себе не представляешь.

Он пропускал волосы сквозь пальцы, любуясь ими. Он смотрел как завороженный на русые волосы с золотым оттенком.

— Это просто бесподобно, я еще ни разу не видел такой дивной красоты, моя красивая девочка. Впервые вижу такой великолепный оттенок. Ты настоящее сокровище.

Акиндин осторожно привлек Марию к себе и нежно поцеловал в губы. Она была потрясена и испытывала неведомый страх. Ее еще никто не целовал, и она потеряла дар речи.

Еще никогда к ней так не обращались. Она даже никогда не представляла, что с ней так могут себя вести. Акиндин Званцов был очень красивым мужчиной, и он продолжал ласкать Марию. Он начал гладить ее вначале по спине, медленно проводя ладонью по позвоночнику, а затем прикоснулся к коленям. Девушка вся затрепетала и захотела убежать из дома. Она быстро встала и побежала к двери, но Акиндин вскочил со стола и поймал ее. Он схватил Марию на руки, перебросил через плечо и понес в свою комнату. Он нес ее как завоеванный трофей. Мария начала отбиваться что есть мочи.

Она стала кричать и сопротивляться, но Акиндин, опустив ее, закрыл ей рот рукой и прошептал:

— Тише, моя красавица, тише. Успокойся и послушай меня. Мой сын больной человек и он никогда не сделает тебя женщиной. Я помогу тебе, а ты только слушайся меня во всем. Этот брак был заключен только по одной причине. У Ваньки не может быть детей. Он в детстве переболел страшной болезнью, и с ним приключился ужасный случай в лесу. Я тебе потом все расскажу, Машенька. Поэтому род Званцовых не может прерваться. Покорись мне, девочка, и роди от меня нормального сына. Я тебя умоляю. Стань моей сейчас. Я тебя прошу, девочка. Очень прошу.

Он освободил ее рот, чтобы она могла говорить.

— А почему вы сами не женились? В деревне-то полно женщин. Почему именно я? — воскликнула в сердцах Мария, зажатая крепко руками Акиндина. Она с ужасом посмотрела на него.

— Потому что я обещал своей покойной жене, что больше не женюсь. Я сдержу слово, которое я дал моей Аннушке на ее смертном одре. Машенька, пожалуйте, пожалей нас. Ты такая молоденькая и еще сможешь родить. Роди мне ребеночка, девочка. Нельзя допустить, чтобы род Званцовых оборвался из-за Вани. Вот почему ты здесь, маленькая моя. Если бы ты знала, сколько поставлено на карту… Помоги мне деточка, спаси меня, — начал уговаривать Марию Акиндин, ласково гладя ее по голове.

— Это просто невозможно, я вас боюсь, — выдохнула она, трясясь от страха.

Боже, ну почему она должна отдаться этому страшному человеку, от которого постоянно бежала, и вот попала в капкан.

— Я прошу тебя не бояться меня. Успокойся, моя хорошая, и подари мне счастье.

— Это невозможно, как вы можете предлагать мне такое? — повторила Мария, надеясь, что ее отпустят.

— Я могу все, и ты это знаешь. Все возможно, моя красивая девочка, ты просто уступи мне, и давай мы это сделаем прямо сейчас.

Мария, услышав такое признание, была потрясена. Теперь Мария поняла, почему она здесь. Ее заманил сюда сам Акиндин, расставив хитрую ловушку. Акиндин начал осторожно раздевать Марию, которая плакала от ужаса, что ей предстоит пережить. Он снял с нее платок, который был накинут на ситцевое платьице. Затем остановился. Акиндин не хотел спешить, а все делал медленно и методично. Она не хотела стать любовницей Акиндина. Сопротивляться такому сильному мужчине было бы ошибкой. За что ей такое? То, что сейчас творилось в комнате, было настоящим кошмаром для Марии.

Почему она была лишена возможности нормальной жизни и сейчас должна была отдаться этому мужчине, которого не любила и который ей в отцы годился? Мария всегда бегала от него, а он все-таки поймал ее.

Она всю жизнь убегала от него и вот попалась в его сети. Эта была катастрофа. Она знала, что теперь ей не выпутаться их этих сетей, которые мастерски расставил Акиндин.

«Что же делать?» — спрашивала себя Мария, когда Акиндин пошел и запер дверь в комнате. Он незаметно спрятал ключ от комнаты, и теперь Мария не могла убежать. Все пути для отступления были закрыты. Он снова подошел к ней и, взяв за подбородок, снова нежно поцеловал ее в губы.

— Давай просто поговорим, моя красавица, — нежно обратился он к Марии, которая дрожала как осиновый лист.

— Это ужасно, что вы мне предлагаете, это так мерзко и непристойно. Вы страшный человек, Акиндин Назарович, — тихо повторила Мария, которая стояла и вся тряслась от страха.

— Согласен, но выбора у меня нет.

Акиндин подошел к ней и снова взял ее на руки и, сев на кровать, посадил ее к себе на колени. Она была ужасе от происходящего вокруг.

— Я хочу знать правду, Машенька.

— Какую правду? — спросила она, испытывая нечеловеческие мучения.

— Почему ты меня так боишься? Что я такое сделал тебе, что ты избегаешь меня? Я все время видел, как ты еще маленькой девочкой постоянно скрывалась от меня. Машенька, я жду объяснений. Немедленно.

— Я не знаю, пожалуйста, отпустите меня, пожалуйста! — Ее сковал животный страх.

— Нет, я тебя не отпущу, пока мы не договоримся.

— О чем? — спросила Мария, и на глазах стали наворачиваться слезы.

— Я всегда задумывался, почему такая добрая и отзывчивая девочка, как ты, сторонится меня. Я намерен все-таки выяснить причину твоего страха ко мне.

— Вы такой… — и она осеклась.

— Какой, Машенька? Открой мне свое сердечко, моя радость.

— Очень большой и…

— И что? — спросил он ее с улыбкой, нежно вытирая слезы с ее лица.

— Я боюсь, что вы, что-то сделаете страшное со мной…

— И что же я сделаю с тобой, мое солнышко? — он посмотрел на нее с улыбкой, продолжая ласкать ее по лицу.

— Вы всегда на меня смотрели как-то странно, и это пугало меня. Про вас в деревне говорят, что вы колдун, и вы намного старше меня.

— А ты не задавала себе вопрос, что я по уши влюбился в тебя и ты для меня — все. Да, у нас большая разница в годах, ну и что?

— Вы мне предложили стать вашей любовницей. Это так ужасно.

— Машенька, моя Машенька, — вздохнул Акиндин и покачал головой, продолжая нежно прикасаться к ней.

— Я боюсь вас, — сказала Мария.

— Почему, моя красавица?

— Вы такой большой, а я еще маленькая, и я боюсь, что вы меня убьете. Вы владеете магией и колдовством.

— Боже, какая глупость, девочка, кто внушил тебе такие чудовищные мысли? — снова покачал головой Акиндин, который начал осторожно гладить ее по спине. Он смотрел на нее с обожанием.

— Может быть, и глупость, но то, что вы предлагаете мне, очень скверно. Я много слышала о вас и поэтому сторонилась вас, как могла. Я теперь вы хотите, чтобы я стала вашей любовницей.

— Да, я согласен с тобой. Ты права. А что мне остается? Смотреть, как гибнет мой род? Ты себе не можешь представить, что я испытываю. Да, я хочу, чтобы ты мне родила здорового ребенка, и что тут такого?

— Но я не могу!

— Почему, лапушка? — ласково спросил он ее.

— Я замужем за Ваней, и что люди подумают? Это будет скандал на всю деревню, вы опозорите меня, — возмутилась Мария.

— А мне плевать на людское мнение. Если бы Иван не женился, то его бы считали неполноценным человеком и просто затравили все в округе. Он и так больной с детства, а он у меня единственный сын, у которого не может быть детей. У меня никогда не будет внуков. Мы скрывали его болезнь от всех. Только от тебя теперь зависит наша судьба. Судьба семьи Званцовых. Никто не узнает, что ты моя любимая женщина.

— Вы бы могли найти какую-нибудь женщину, и она бы родила бы вам ребенка. Почему именно я?

— Гулящую и пьющую, или женщину, у которой нет мозгов? Нет, спасибо, я навидался их вдоволь. Когда я увидел, как ты расцвела, то подумал, какие бы у нас были бы красивые и здоровые дети. Я еще был женат, когда замечал, как ты сидишь с книгой на подоконнике дома. Это так обрадовало меня. Вот девочка, которая занимается самообразованием. Умная вырастет женщина. С ней можно обо всем поговорить. Ты, увидев меня, уходила обратно. Я стал задавать себе вопросы, почему ты так себя ведешь по отношению ко мне? Может, все-таки объяснишь мне?

— Может быть…

— Скажи мне, я хоть немножечко тебе нравлюсь? Я что, такое чудовище, что меня нельзя даже полюбить?

— Нет, просто…

— Просто что?

— Я уже не знаю, но я думала, что вы можете меня убить и сделать несчастной.

— Это черт знает что, Машенька! — воскликнул Акиндин в ярости.

— Нельзя так поступать со мной. Вы такой сильный и…

— И что в этом плохого? Да, я сильный и здоровый мужчина, у которого больной сын. Жена умерла, а я остался один с ним. Я живу как в аду. Ты знаешь, на что ты меня толкаешь?

— Нет, не знаю, — ответила Мария, которая стала привыкать к нему. Он обращался с ней так нежно и трепетно, что в ее душе стало что-то перестраиваться.

— На самоубийство, девочка. Что мне делать — отравиться, повеситься, как моя мать, или застрелиться, чтобы покончить с этими мучениями? Мне остается только покончить с собой, зная, что род Званцовых закончится на Ваньке, а ты меня ненавидишь и так презираешь.

Акиндин решил применить одно средство, которое может подействовать на Марию. Это страхом уничтожить страх, как говорится, «клин клином вышибить». Он посадил ее на кровать, пошел и открыл дверь. Мария открыла рот от удивления. Она была потрясена.

— Можешь идти, я отпускаю тебя. Живи с Ванькой, а я больше не могу так мучиться. Иди, ты свободна от моего присутствия.

С этим словами он открыл большой дубовый шкаф в комнате и вытащил ружье. Мария была в ужасе от того, что Акиндин собирался сделать.

— Что вы собираетесь сделать? — спросила с ужасом Мария, широко открыв свои потрясенные голубые глаза.

— Уйду с лес и застрелюсь, к чертовой матери. Можешь спокойно ходить по деревне, ты меня больше не увидишь. Можешь меня не бояться. Ты добилась, чего хотела. Иди и радуйся, что я больше не стану маячить у тебя перед глазами. Тебе больше некого бояться в этом доме и в деревне. Ты абсолютно свободна. Можешь радоваться, что с мой смертью род Званцовых погибнет навсегда. Я ухожу из твоей жизни.

— Нет, не надо, пожалуйста, — проговорила Мария и внезапно бросилась сама к нему. Она стала вырывать у него ружье, которое, к счастью, было не заряжено. Акиндин все предусмотрел.

— Отпусти меня, Мария. Пожалуйста, отпусти. Я больше не хочу так жить. Скоро мои мучения закончатся. Ты меня больше никогда не увидишь. Тебе больше некого бояться.

— Я не хочу, чтобы так кончилось.

— А как ты хочешь? Ты замучила меня своим презрением. Ты постоянно убегаешь от меня. Я устал терпеть это все долгие годы. Ты же сама не хочешь меня видеть. Это страшное наказание для меня. Ты разрываешь мне сердце, когда вечно прячешься от меня. Со мной можно так поступать? Можно постоянно убегать от меня, показывая таким образом ненависть, презрение и страх ко мне? Я так жить не хочу и ухожу от тебя навсегда, только прошу тебя, позаботься о Ваньке. То, что говорят обо мне в деревне — клевета.

— Я не могу отпустить вас, пожалуйста, не надо, — начала плакать Мария и впервые в жизни сама обняла его за мощный торс. Она вся прижалась к нему. Ее всю трясло от возбуждения. Акиндин внезапно выронил ружье и остолбенел. Ружье упало со стуком на пол. Она обняла его еще крепче и поняла, что не может быть причиной его гибели. Мария вся дрожала от страха смерти Акиндина. Она не могла этого допустить. Это была настоящая битва чувств. Акиндин видел, какая мука была отражена на ее лице и какое отчаянье поселилось у нее в душе. Он видел настоящую борьбу этих чувств в ее глазах. Она начала бороться сама с собой и своими страхами. В ней, что-то щелкнуло, сознание очистилось, и она сама взяла его за руку и посадила на кровать. Мария посмотрела на него, а он ответил ей страдальческим взглядом.

— Делайте со мной что хотите, Акиндин Назарович, только не уходите в лес.

Она впервые в жизни назвала его по имени.

— Не понял? — спросил потрясенно Акиндин, у которого уже кружилась голова. Он уничтожил ее страх к себе.

— Я согласна на все, чтобы вы жили, пожалуйста, не убивайте себя, я вас умоляю.

Мария стала сама гладить его по голове. Это была победа. Он уничтожил ее страх к себе. Он был счастлив. Он сидел, наклонив голову.

— Я не насильник и не убийца, Машенька, каким ты меня себе представила. Я не страшный колдун, как обо мне говорят, я просто мужчина со своими слабостями и человеческими желаниями.

— Да, я теперь знаю и согласна родить вам ребенка, — просто сказала она, испытывая новые чувства к нему. Она сама не понимала, что с ней происходит. Это ее удивило.

— Я не ослышался? — спросил Акиндин, чувствуя накатившее на него счастье. Он добился, наконец, что Мария перестала его бояться. В душе он благодарил отца Назара за то, что он научил его манипулировать сознанием людей и подчинять их своей воле. Он нежно обхватил ее за талию и прижался к ней.

В этом Назар Олегович был непревзойденным мастером и блестящим психологом. Он даже написал несколько работ на эту тему. Назар Олегович Званцов вообще был легендой, и все трепетали перед ним.

— Машенька, я сам боюсь тебя и не знаю, как начать, — ласково признался Акиндин, и это была истинная правда. Он хотел, чтобы она сама проявила инициативу. Она подняла его за руки и, когда он встал, начала его сама ласкать. Он стоял, не дыша, позволяя ей делать с собой все что угодно. Акиндин нежно поднял ее подбородок и посмотрел ей в глаза.

— Ты такая красивая девочка, что я даже не могу дышать.

Акиндин взял и нежно поцеловал. Он провел по ее губам пальцем.

— Машенька, как же я тебя люблю, моя девочка. Я боюсь к тебе даже прикоснуться. Ты понимаешь это?

Она подвела его кровати и сказала:

— Я готова для вас. Просто не знаю, как себя вести.

— Успокойся, солнышко, — сказал Акиндин. Он ласково провел по ее волосам.

Он начал осторожно ее раздевать, и она не противилась. Ей понравилось, что он такой нежный и ласковый мужчина. Он начал медленно расстегивать пуговицы на платьице своими шершавыми руками. Мария гладила его по голове, и в душе у нее прокралась мысль, что Акиндин в действительности был не такой, каким она его представляла. Он был ручной, совсем беззащитный, такой домашний, который вот так стоит перед ней и нежно прикасается к ее телу. Платье сползло на пол, Акиндин остановился. Он знал, что она еще девочка и это ее первый раз, и он должен был сделать так, чтобы этот первый раз был потрясающим. Он попросил Марию повернуться, чтобы расстегнуть лифчик. Она сделала так, как он просил. Затем он бережно перевернул ее к себе лицом и поцеловал ее, а она обняла его за голову и вдруг прижала ее к своей груди. Он тяжело вздохнул.

— Машенька, у тебя роскошное тело, — вдруг тихо сказал он. Акиндин начал целовать ее шею, а затем осторожно прикоснулся губами к плечу.

— А я считала себя толстушкой, поэтому, может быть, пряталась от всех, — призналась она ему. Она тяжело вздохнула.

— Ах, вот в чем дело? Запомни только одно, что ты самая красивая девочка, которую я видел. Да, самая красивая, самая желанная и самая любимая. Акиндин ласково поцеловал ее щеку, а затем прошептал:

— Милая моя, ты самая прекрасная.

— Я не знала, — покачала головой Мария, которая стояла почти обнаженная перед этим сильным мужчиной, который сам был сражен этой доброй девочкой.

— Что ты не знала, что у тебя великолепное тело, которое хочется постоянно ласкать?

Акиндин осторожно положил ее на кровать и стал любоваться этим дивным телом.

— Я всегда считала себя некрасивой, и у меня появились страхи, что я такая и останусь. А вы такой красивый, что я боялась на вас посмотреть. Я думала, что умру, когда видела вас. Вы самый красивый мужчина в деревне.

— Да неужели? — усмехнулся он и покачал головой.

— Да, а я такая некрасивая, и поэтому знала, что вы смотрите на меня из жалости.

— Какая ложь! Я видел и знал много женщин. Да, я не святой, но посмотри на себя. Ты прекрасна, и я еще такой красивой девочки никогда не видел. Вот почему я тебя заметил еще с раннего детства. Я ждал только тебя.

Он начал снимать свою одежду, и Мария увидела его всей его красе. Он был бесподобен. Мария чуть в обморок не упала от вида такого красавца.

Акиндин Назарович был настолько великолепен, что Мария потеряла дар речи. Он выглядел потрясающе. Высокий, сильный с накачанными мускулами и мощным торсом. Он был настоящим богатырем из русских былин.

Мария широко открыла глаза. Она ни разу не видела голого мужчину, и это ее потрясло. Она покрылась краской. Акиндин осторожно поднял ее и положил на кровать.

Он лег рядом с ней и повернулся набок, нежно лаская ее тело. Он медленно провел по ее телу, любуясь ее наготой.

— Ты прекрасна, мое солнышко, — сказал он, чуть прикасаясь к груди этой девочки.

Он хотел продлить это волнующее знакомство с ней. Мария была парализована этим взглядом и, наконец, поняла, почему она избегала его.

Она любила его, конечно, не так, как Сашку Черникова, который погиб, так и не узнав ее чувства к нему. Акиндин начал стягивать с нее трусики. Акиндин не спешил, хотя вся его душа рвалась к ней.

— Просто хочу видеть тебя всю, — спокойно сказал он, бросая ее предмет одежды на платье, которое лежало на полу.

— Боже, как ты прекрасна! Машенька, доверься мне. Я знаю, что в первый раз будет очень больно.

— Я потерплю.

Он покачал головой и начал ее целовать. Он снова легко поцеловал вначале ее шею, затем ложбинку между грудей.

— Тебе приятно, моя девочка? — ласково обратился он к ней.

— Да.

Акиндин нежно провел по груди и нежно припал к ней губами. Он осторожно прикоснулся к ее розовому сосочку и начал медленно втягивать его в рот. Он смаковал ее тело, как изысканный десерт. Затем переключился на другой. Это было великолепно, и Марии это очень понравилось. Она обхватила его за голову, приподняв, погладила его по лицу. Акиндин был потрясен. Он осторожно просунул руку между ее ног и почувствовал трепещущую расщелину.

— Маленькая моя, ты просто сокровище. Ты мне доверяешь?

— Да.

— Тогда я должен подготовить тебя.

— Делайте, как хотите, мне все равно, лишь бы сделать вас счастливым. Я не хочу, чтобы вы умерли.

— Нет, нет, так не пойдет. Я мечтаю сделать тебя счастливой и богатой женщиной, Машенька. Я еще раз напоминаю, что я не насильник, но придется потерпеть.

— Я согласна на всё, чтобы вам было хорошо.

— А я не согласен. Я хочу, чтобы именно тебе было хорошо, маленькая моя.

Он покачал головой:

— Я брошу весь мир к твоим восхитительным ножкам.

— Тогда у людей ничего не останется, — искренне проговорила Мария с улыбкой, впервые осознавая, что к ней так прекрасно относятся. Ее уважали и старались сделать приятное. Акиндин перестал пугать ее. Он был нежен к ней и сейчас просто ласкал ее лицо и тело, еле прикасаясь к нему, и не мог наглядеться. Его взгляд обжигал Марию.

— Ну и пусть. Машенька, моя родная, я должен сейчас попросить тебя раздвинуть твои красивые ножки.

Она сделала, как он хотел. Мария с трепетом раздвинула ноги. Акиндин начал покрывать поцелуями ее ножки. Он начал целовать все ее тело, легко, как пушинку. Затем Акиндин оказался между ног Марии. Он осторожно раскрыл ее и посмотрел на ее плоть, а затем начал нежно ласкать ее там губами. Затем покрыл легкими поцелуями ее живот. Мария была потрясена от такого прикосновения. Он умело владел ее телом, нежно прикасался к ней, как к сокровищу.

— Ты самая красивая девочка, Машенька. Ты самое дорогое, что у меня есть, — со страстью говорил он, покрывая легкими поцелуями все тело, которое он обожал. Он не спешил, хотя все его естество стремилось к ней.

Он посмотрел на нее с таким восторгом, чтобыли сожжены все мосты для них. Все в одночасье рухнуло. Все преграды были устранены.

Мария впервые улыбнулась, хотя была шокирована, что с ней делал Акиндин. Он не делал ничего такого, что могло ее испугать. Она расслабилась и позволяла делать все с ее телом.

— Машенька, моя красивая девочка, я должен почувствовать, какая ты там внутри. Ты мне позволишь это сделать? — ласково попросил Акиндин

— Да.

Акиндин осторожно ввел свой палец вовнутрь тела Марии, глубоко и очень осторожно проник в него. Затем вытащил его и уже ввел медленно два пальца.

— Ой, мне больно, — сказала Мария, ощущая сильное давление.

— Это только в первый раз, девочка, прости меня, любимая, — ласково произнес он.

Акиндин проник еще глубже и, наконец, натолкнулся на преграду ее девственности.

— Ты еще девочка, и поэтому тебе больно. Если хочешь, мы на этом остановимся и продолжим на следующий день. Я не хочу пугать тебя и делать несчастной. Я еще раз повторяю, что я не насильник, не монстр и тем более не страшный колдун, каким ты меня представляла. Я просто люблю и предлагаю тебе остановиться на этом. Ты должна привыкнуть ко мне и к моим ласкам.

— Нет. Я же сказала, что потерплю, — настойчиво повторила Мария, испытывая странное желание.

— Мой маленький бутончик счастья, ты хочешь пойти до конца? — спросил он потрясенно, отстраняясь от Марии.

— Да, — ответила Мария.

— Может быть, в следующий раз, моя маленькая?

— Нет, сегодня и сейчас.

— Не беспокойся, я все хорошо сделаю, моя радость. Доверься мне, моя хорошая.

Он еще раз нежно проник в нее и понял, что она готова. Он аккуратно навалился на нее и сказал:

— Машенька, согни свои коленочки и подними эти восхитительные ножки высоко.

Она сделала так, как он сказал. Он начал медленно входить в ее тело и остановился.

— Я страшно боюсь, моя Машенька, но будет очень больно, поэтому предлагаю остановиться, — произнес он со страхом.

— Я же сказала, что потреплю, — снова храбро ответила она.

— Ты осознаешь, на что ты меня толкаешь?

— Да, Акиндин Назарович.

— Тогда тебе придется потерпеть. Машенька, любовь моя, прости.

Он сделал первый яростный удар в ней, и она почувствовала, как внутри что-то разорвалось с невероятной болью. Он снова остановился.

— Как ты, лапонька, все ли хорошо? — испуганно спросил Акиндин, проклиная себя за то, что сотворил с этой невинной девочкой. В душе он почувствовал себя негодяем и подлым человеком.

— Ужасно больно, но я буду терпеть, — сказала Мария, морщась от боли. По лицу невольно сползла слеза.

— Господи, прости меня, — прошептал Акиндин, целуя ее лицо. Он с ужасом посмотрел на Марию, которая лежала в его объятьях и не могла перевести дух.

— Все хорошо, что с вами? — спросила Мария, чувствуя, что Акиндин замер.

— Я не должен был так поступать с тобой. Прости меня, Машенька.

— Ничего страшного. Вы любите меня?

— Да, моя родная, как никого в жизни. Ты все, что у меня есть, моя красивая девочка.

— Я счастлива, — просто сказала Мария, проведя своей ладошкой по лицу Акиндина. Он был потрясен.

Она даже не вскрикнула, когда он впервые овладел ею, и это его удивило. Он осторожно вошел в нее полностью. Все, она стала его. Акиндин ликовал. Он, наконец, завоевал ее. Всего за один день, вернее будет сказано, за один вечер. Мария начала чувствовать, что боль потихоньку проходит, и удивилась, как она смогла принять такой большой мужской орган в себя.

— Боже… Какая же ты красивая, девочка, и вся моя. Ты моя! — крикнул он ей в лицо.

— Да, Акиндин Назарович. Я ваша, и навсегда. Как же мне хорошо с вами!

— Что ты сказала, моя радость? — спросил он ее потрясенно, оставаясь в ее теле

— Я ваша навсегда, — с улыбкой ответила Мария.

Акиндин начал осторожно и легко двигаться в ней. Он уже не сдерживался и с жарким желанием овладел Марией. Она лежала под ним и была счастлива. Он был не такой, каким она его представляла. Нежный трепетный, внимательный, добрый и самый лучший.

Он подарил ей настоящую любовь. Акиндин любил ее до потери пульса. Он брал ее с пьянящей силой и с таким восторгом, что не мог остановиться. Он вновь и вновь брал ее и полностью потерял контроль. Она была счастлива и стала гладить ее по голове. Она стала нежно прикасаться к его щеке. Боль постепенно прошла, хотя она чувствовала небольшое жжение между ног. Он улыбнулся и мощно погрузился в нее еще раз. Она обхватила его руками и стала поглаживать сначала его лицо, а затем и спину.

— Ты само совершенство, моя Машенька. Спасибо тебе, девочка, за эту сказочную ночь. Ты мой самый дорогой подарок, который мне преподнесла судьба. Теперь у меня есть ради кого жить. Я убью любого, кто сумеет посмотреть на тебя или унизить. Ты все, что есть у меня, и мой сын. Если ты родишь ребеночка, то это будет счастье. Ты все, что у меня есть. Ты моя самая большая любовь, малышка. Нужно только родить ребеночка, и тогда мы победим.

— Я постараюсь, — с улыбкой победительницы ответила Мария. Она победила сама себя и была счастлива оттого, что Акиндин Назарович так прекрасно с ней обошелся и подарил ей любовь. Эту первую ночь она не забудет никогда.

— Машенька, ты просто чудо. Я не сделал тебе больно, я же не монстр, какой-то? Как бы я хотел взять твою боль, почувствовать ее.

— Нет, мне уже лучше. Все хорошо, я уже вам говорила об этом.

— Я самый счастливый человек.

— Спасибо, — ответила она.

— Нет, моя радость. Это я должен выразить тебе благодарность за то, что ты отдалась мне.

Он снова начал двигаться в ней. Он не мог остановиться.

— Не могу насытиться тобой, моя Машенька, не могу, — говорил он радостно Марии и с гордостью послал ей свой страстный взгляд, полный любви и обожания. Она улыбнулась ему в ответ.

— Не останавливайтесь, Акиндин Назарович. Прошу.

Акиндин был потрясен, услышав это желание. Он еще раз осторожно сделал несколько движений.

Он весь покрылся потом и еле дышал. Акиндин неохотно вышел из нее и удивился, как такая девочка приняла его с такой легкостью. Акиндин увидел, как из его мужского достоинства капает кровь этой девочки. Мария подарила ему девственность, и он был ее первым мужчиной. Акиндин был счастлив, как никогда в жизни.

Акиндин снова осторожно раскрыл Марию и увидел, что из ее прохода течет струйка крови. Он встал и бережно накрыл ее одеялом. Он вышел из комнаты, оставив потрясенную Марию, которая лежала без сил и еле дышала. Она улыбалась. Он принес стерильную марлевую салфетку и начал нежно вытирать кровь с прохода и с внутренних бедер. Акиндин снова оставил Марию для того, чтобы приготовить целебный отвар, для того чтобы остановить кровь. Она лежала без сил и не могла даже говорить, насколько сильным было потрясение. Он пришел, неся тазик с теплой водой и бутылочку с целебным средством.

— Откройся мне пошире, Машенька, я должен обработать твою рану там, внутри.

Он вял чистую марлю и окунул ее в таз, а затем протер все внутри. Затем ввел тампон с целебным отваром и сказал:

— Машенька, это для того, чтобы у тебя все быстро прошло. Прости меня за то, что сделал тебе больно.

— Я чувствую себя немного лучше, было очень больно, но постепенно все прошло.

— Нам надо повторить все это только через три или четыре дня, чтобы у тебя все зажило. Я думаю, что мы это сделаем еще раз в бане, как ты к этому относишься?

— Я не возражаю. Если это будет так, как сейчас. Мне было очень хорошо, я думала, что просто умру от страха. А так будет всегда?

— Будет еще лучше, моя любовь. Я не переживу, если с тобой что-то случится.

— А мне не будет больно?

— Это только в первый раз, Машенька. Как ужасно устроена природа, и всем девушкам приходится нелегко в первый раз, не говоря уже о том, чтобы выносить и родить ребенка. Пойди ко мне снова в объятья, моя девочка, но я тебя не буду трогать. Тебе и так сегодня досталось, бедняжка.

Мария крепко обняла его, и Акиндин был просто потрясен. Она обнимала его, гладя по волосам. Он сам попал в сети, которые сам расставил. Они не спали всю ночь, и Акиндин обнимал и целовал Марию. Мария смотрела на Акиндина с восхищением. Он был самым лучшим мужчиной на земле. Она сама стала целовать его, и он был просто потрясен. Он рассказывал ей удивительные истории. Они не могли наговориться. Они понимали друг друга с полуслова. Они дышали одним воздухом. Они любили друг друга. Это была магия любви двух человек, которые шли друг к другу очень трудным путем. Это уже были две половинки одного целого.

Ему было так хорошо с этой маленькой девочкой, которая околдовала его. Акиндин ушел утром на работу счастливый, как никогда в жизни. Он приготовил завтрак для себя, Марии и Ивана. Мария крепко спала, и он посмотрел на нее. Она была его. Она ему сама отдалась без сопротивления, и это было прекрасно. Ночь была сказочна. Эта девочка просто фантастична. У него было много женщин, но то, что он пережил с Марией этой ночью, не шло ни в какое сравнение. У него почва ушла из-под ног от такого открытия. Это был эффект, как будто Акиндина сильно приложили обухом по голове. Это был настоящий праздник. Мария встала и обнаружила, что Акиндин ушел. Он ночью поменял белье. На простыне была кровь и поэтому, чтобы не пугать девочку, быстро снял и отнес простыню с глаз долой. Он запер в сундук, как доказательство ее непорочности. Это была традиция у отца в поселении, которое сгорело после погрома.

Мария еле ходила после первой ночи, проведенной с таким зрелым мужчиной, и все удивлялась, как она могла так себя вести с Акиндином. Она поискала его во всем большом доме, но его нигде не было. Ей стало грустно. Она нашла записку на столе, где было написано следующее: «Моя дорогая и самая любимая Машенька. Ты мое счастье и радость на земле. Мне надо на работу. Я приготовил завтрак. Если он будет холодный, то разогрей его, пожалуйста. Ничего сегодня не делай. Отдыхай. Я тебя люблю. Целую тебя. Твой Акиндин». Она прижала этот лист бумаги к себе и не могла поверить своему счастью. Ее впервые любили и не унижали.

В середине дня явился Ванька, и она стала его кормить.

— Как жизнь? — спросил он ее.

— Все хорошо, Ваня, ты вчера ушел на целую ночь, и я очень волновалась,

— Был в лесу, а затем пошел в мастерскую. Мы с ребятами напились.

— Пить очень плохо Ваня, — тихо сказала Мария.

— А что тебе до меня, ты что, мне мать? — зло огрызнулся Иван.

— Нет, просто желаю тебе счастья. Ты же мне муж.

— Какой я тебе муж? Я муж только на бумаге для отвода глаз. Ну что, мой отец уже переспал с тобой?

— Я не хочу отвечать на это вопрос. Если бы я знала, то не согласилась на этот брак.

— Тебя же привели в этот дом для моего отца. Ты что, не знала? Он уже оприходовал тебя. Я уже это вижу. Вон, какая бледная стоишь и еле ходишь.

— Да и что такого, Ваня? — удивилась Мария.

— Почему ты так говоришь?

— Твой отец вчера ночью овладел мною. Я так противилась этому и хотела убежать, но обстоятельства изменились, — воскликнула Мария с улыбкой. Она уже знала, что такое лежать в объятиях этого красивого мужчины, чувствовать его божественные прикосновения и слышать его страстные слова любви.

— Я не могу вмешиваться в это дело. Отец знает, как ублажить любую девку. Он настоящий мастер в любовном деле. Тебе очень повезло. Наши парни не идут ни в какое сравнение с моим отцом. Машка, ты только слушайся его во всем, он страшный человек. Я сам его ужасно боюсь. Он может быть очень жесток и даже страшен. Поэтому подчиняйся ему во всем, как это делаю я.

— Я не думаю, что он страшный человек. Ты ошибаешься. Иван, ты сейчас так грамотно говоришь, я удивлена.

— У меня бывают периоды, что язык мой не слушается, и я лежу совсем больной. Ну ладно, не будем об этом. Спасибо, очень вкусно, мне пора уходить, так как я не дочинил старый трактор. Ты, кстати, очень вкусно готовишь. Я рад, что ты теперь с нами.

— Это не я, а твой отец все приготовил. Я вам еще такой вкусный обед приготовлю, что вы все пальчики оближете.

— Это хорошо. Всё, я ушел. Удачи с отцом, и не перечь ему. Слушайся его во всем, и тогда нам будет всем хорошо.

Половину дня Мария ходила как сонная. Она с восторгом вспоминала вчерашнюю ночь.

Мария приступила к хозяйству. Целых три дня она занималась домом. Она перемыла всю посуду, разложила белье по полочкам, накрыла стол скатертью.

Акиндин не трогал ее в течение двух дней, а только легко целовал и не мог наглядеться. Он подарил ей золотое колечко с крупным бриллиантом на следующий день после первой ночи. Мария была потрясена такому дорогому подарку и отказывалась его принимать.

Акиндин сказал ей, что станет несчастным, если она не примет его подарок. «Откуда такое богатство у Званцовых?» — задавала себе вопрос Мария, глядя на это дорогое кольцо. Ему очень понравилось, как она ведет хозяйство, и сам стал помогать ей. Акиндин не скупился на слова и постоянно хвалил ее. Он долго мечтал о такой женщине, и вот Мария здесь.

Прошел еще один день, и Акиндин решил продолжить обучение любви Марии. Он сказал ей, что сегодня ночью он придет к ней. Она была рада. За эти два дня она переменила к нему отношение. Он нравился ей, и впервые в жизни в этом доме ее не унижали, как это делала ее мать, Аграфена Кирилловна. Она была настоящей хозяйкой большого великолепного дома, который построил сам Акиндин Назарович, и любимой женщиной. Впервые в жизни ее уважали и любили. Даже Иван перестал грубить ей, а стал делать ей комплименты.

Ночью Акиндин пришел к ней. Марии была выделена специальная комната, где Акиндин смог запереться с ней для отвода глаз.

Он вошел в комнату и, отбросив одеяло, посмотрел на обнаженное тело Марии. Он попросил ее ждать полностью раздетой в его комнате. Она была невероятно красива и сказочна. Мария лежала и с радостью его ждала. Он лег и начал гладить ее роскошное тело. Акиндин разработал целую систему обольщения Марии. Постепенно, шаг за шагом, он начал осуществлять свой план. Но его план провалился, она полюбила его, по-настоящему полюбила.

Он опять начал ласкать ее тело сначала рукой, проводя нежно по телу Он привстал и начал ласкать ее ножки. Акиндин подложил подушку под ягодицы Марии, и тело высоко поднялось.

— Раздвинь ножки, моя девочка, я только хочу посмотреть, все ли у тебя зажило после потери девственности, — заботливо попросил он. Акиндин снова расположился между ее ног и стал нежно целовать ее. Мария вспомнила предостережения Ивана и решила слушаться Акиндина, хотя она его еще немножко боялась. Он обрадовался, что Мария так широко раскрыта. Он убедился, что все хорошо, и стал покрывать поцелуями ее пухлые ножки. Она должна привыкнуть к его присутствию, к его прикосновениям и к его ласкам. Он обнял ее. Она его тоже. Они были как две половинки одного целого.

— Все великолепно, моя радость. Спи, мое солнышко, — говорил он ей, положив ее голову к себе на грудь. Он нежно гладил ее, перебирая волосы. Он убаюкивал ее, как маленького ребенка.

— Я сегодня не стану к тебе приставать, хотя безумно хочу тебя. Пусть у тебя все пройдет. Спи, моя Машенька. Спи, моя родная.

Она уснула, а он обнял ее и прижался к ней. Он гладил ее по волосам. «Она совершенство и моя. Хорошо бы, что она еще родила бы и дочку, похожую на мою матушку. Я хочу много детей от этой красивой девочки». Акиндин крепко прижал ее к себе и провалился в сон. Мария проснулась поздней ночью и посмотрела на Акиндина, который лежал на спине.

Он был невероятно красив, и она поразилась этому открытию. Акиндин Званцов был самым красивым мужчиной в деревне. Это была убийственная красота. Черные, как смоль волосы, зеленые с серым оттенком глаза, прямой нос и чувственные губы. Все женщины в деревне в тайне сходили по нему с ума и умирали по нему от страсти. Она пережила самые волнующие моменты и удивилась тому, почему избегала встреч с ним. Он был очень добр с ней и невероятно нежен и в эту ночь. Она вспомнила, как он ласкал ее сегодня ночью и не принуждал делать то, что ей не нравилось.

Утром Акиндин встал и начал любоваться снова Марией. Она открыла глаза и с трепетной улыбкой посмотрела на него. Она медленно потянулась в постели.

— Доброе утро, моя любовь. Ты так похожа на маленького котенка, которого хочется приласкать. Сегодня ночью ты так сладко спала, малышка. Я приготовлю всем завтрак и отправлюсь на работу. Сегодня отдыхай, набирайся сил, моя хорошая, — сказал Акиндин, озорно подмигнув Марии глазом. Он нежно поцеловал ее в губы.

— Через два дня мы попробуем опять заняться любовью, моя девочка. Мы это сделаем в бане, как в старые времена моих прародителей. Это будет что-то. Это станет таинственным обрядом посвящения в мир любви. Ты испытаешь то, чего не испытывала ни одна женщина.

— А что? — испуганно спросила Мария.

— Это большой секрет, маленькая моя.

— Это нечестно, — сказала Мария, надув губки.

— Согласен, но я хочу приготовить тебе сюрприз. Все я ухожу.

— Останьтесь со мной еще минутку, прошу, — молила Мария.

— Нет, мое сокровище, а то опоздаю на работу, — и, чмокнув в щечку, скрылся в дверях. Акиндин был счастлив.

Он почувствовал, что Мария стала тянуться к нему, и этот факт подтолкнет ее к тому, чтобы осуществить задуманное. Он сломал ее сопротивление без боя и вызвал доверие. Она уже не могла жить без него, как и он без нее.

Мария была потрясена. Акиндин выражался очень красиво. Откуда у него такие манеры? Почему он так красиво выражается? Какие тайны хранит эта семья?

Мария вначале захотела сбежать от этого страшного человека, но куда бежать? От этой любви, невероятной заботы и постоянного внимания? У нее нет родных и друзей, а мать чудовищно к ней относилась. Акиндин вначале был одержим ею. Вот почему некоторые женщины убегали от Акиндина. Они страшились его огненной страсти и его дикого и адского желания.

Она вспомнила, как он часто заглядывался на нее и иногда ласково к ней обращался. Акиндин еще с детства выбрал ее для себя, хотя был еще женат и его жена умирала.

Это был полный кошмар. Он часто приходил к ним домой и ласково прикасался к Марии, гладя по щекам, приговаривая: «Хорошая вышла малышка. Настоящая красавица. Скоро совсем созреет для семейного счастья и для меня. Я дождусь ее. Она станет моей и только моей». Мария убегала в свою комнату и ждала, когда Акиндин уйдет домой. Ее всю трясло, когда она видела его. Она его постоянно сторонилась, а завидя его, быстро переходила улицу или шла домой окружной дорогой. Все говорили Аграфене, зачем Акиндин приходит к ним домой, а она отвечала, что просто заходит в гости, и все. Люди говорили, как бы что ни приключилось с Марией, а Аграфена только махала рукой и уходила от ответа. Были и женщины, которые охотно пускали Акиндина к себе домой, и он приходил для удовлетворения своих потребностей. Они его пускали, чтобы получить от него какой-нибудь дорогой подарок, на который он не скупился. За то он с ними хорошо расплачивался. Люди в деревне интересовались, откуда у простого распиловщика дерева такие деньги.

Акиндин радостно ушел на кухню готовить завтрак, и Мария поразилась его телу. Оно был без единого жирка, как у атлета. Сильное, с накачанными мускулами, как у молодого юноши. Акиндин был очень высокого роста и невероятно красив. Самый красивый. У него была какая-то дикая красота и взгляд, который пронизывал душу.

Казалось, он читает мысли на расстоянии и очень хорошо знает людскую природу. Его красота убивала и поражала всех вокруг.

Ванька пришел только вечером, и он не испытывал к Марии никаких чувств. Он сказал, что снова пойдет в мастерскую к дружкам. Он доволен жизнью, так как обрел свободу и может делать, что хочет, так как у него не было настоящих супружеских обязанностей.

Он выполнил свой долг только на бумаге.

Она целый день пребывала в разобранных чувствах после первой близости с Акиндином. Она страшилась идти в баню. Это неудивительно. Быть в бане снова с мужчиной? Что там затеял Акиндин? Что он собирается сделать с ней там? Когда ему удалось подчинить ее волю и свободно владеть ее трепещущим телом, он испытал настоящее счастье. Какой обряд он собирался провести? Ей стало не по себе.

Мария была в замешательстве от первой ночи, проведенной с ним. Мария была потрясена, что Акиндин овладел ею сразу на следующий день после свадьбы. Ей не хотелось принадлежать Акиндину. Она его очень боялась с раннего детства, как и все в деревне. Поговаривали, что он родом из семьи староверов-чернокнижников. Его отец Назар Олегович Званцов был основателем поселения староверов в лесном поселке и имел много женщин. Он называл их своими женами, а одна из них — Малуша — родила Акиндина, который стал гордостью отца и единственным сыном. Назар Званцов больше не желал иметь детей. Он боготворил Акиндина. Всем другим женщинам он приказал давать отвар для предотвращения беременности. Вот почему Акиндин стал его единственным сыном. Назар не желал, чтобы у Акиндина были соперники на наследство. Акиндин же терпеть не мог своего сына, который был больным человеком. Он с ним намаялся долгое время. Он сделает Марию своей любовницей, главной наложницей, как это приято в секте, а Ваньке разрешит только сидеть рядом с ней за столом во время трапезы и на празднике. Мария станет его тайной женой. Он будет хозяином ее жизни и ее роскошного тела. Он станет проводить все ночи напролет вместе с ней. Казалось, что у Акиндина наступила вторая молодость. Акиндин заболел ею, так как у него была какая-то маниакальная страсть к этой несчастной девочке. Он все идеально рассчитал.

У Хлебниковых не было родственников и друзей. Поэтому за Марию было некому заступиться. Люди его боятся и не станут вмешиваться в их отношении с Марией. Акиндин решил, что Мария станет самой лучшей любовницей для него. Он все сделает для этого, как он мастерски взял Марию в первый раз. Его никто не узнавал, так как он выглядел потрясающе.

Ванька все узнал от Марии и был рад, что будет мужем только на бумаге, и стал сильно пить. Акиндин пригрозил сыну, что если он развяжет язык, то ему конец. Он его уничтожит. Ванька тоже смертельно боялся отца и поэтому согласился сохранять молчание. Это обрадовало Акиндина, так как он мечтал о новой семье. Он мечтал о юном теле, которое будет удовлетворять его потребности в постели, и вот в доме появилась маленькая Машенька. Он был вдовцом и обещал своей жене позаботиться о сыне, но мечтал о свободной любви, как в секте отца, где у предводителя было несколько женщин. Акиндин решил ночью заняться любовью с Марией прямо в бане. Он был одержим Марией и решил постоянно держать ее у себя, не допуская никого к ней, если только ее матери. Он потребует, чтобы Мария не работала, а сидела дома.

С утра он принес много дров для растопки. Мария стала избегать встреч с матерью, которая пришла через два дня в гости после свадьбы.

Мария выразила свою ненависть к ней. Она не стала рассказывать, что у нее произошло с Акиндином Назаровичем. Это была ее тайна.

— Затем пришла? — жестко спросила Мария мать.

— Как это зачем? — удивилась Аграфена. — Я хочу узнать, как ты устроилась. Как ведешь хозяйство. Может быть, тебе, что-то посоветовать, ты же у меня совсем дурочка.

— Интересно, — покачала головой Мария. — Выдала меня замуж за урода, а теперь спрашиваешь, как дела. Я не хочу тебя видеть совсем. Убирайся из моего дома, ты не мать, а настоящая стерва. Пошла отсюда вон. Я ненавижу тебя, поняла? Я никогда не переступлю порог твоего дома! — закричала Мария.

— Ну-ну… — зло прошептала Аграфена и вышла из дома.

Больше Аграфена не приходила в дом к Званцовым, даже когда родился внук Олег. Она жила одна, и к ней никто не приходил. Это было на руку Акиндину, и он обрадовался, что теперь он единоличный хозяин такой красивый девушки, как Мария, которая стала испытывать радость от общения с ним. Он устранил всех на своем пути, даже мать Марии. Путь был свободный. Это был хорошо продуманный план. Олег родился после того, как Мария забеременела тогда в бане. Он решил всерьез заняться Марией и ее обустройством в своей семье. Акиндин станет заниматься любовью с Марией постоянно. Он видел, как его отец занимается любовью с юными девочками, которых привозили к нему из разных мест. Назар Званцов любил демонстрировать свою власть над женщинами. Он любил лишать невинности девушек, укрощать их дух, подчиняя их дух своим желаниям. Он делал это идеально и хорошо научил своего сына Акиндина, как подчинять себе людей и их волю. Назар Званцов влюбился в 15-летнюю Оксану Колесниченко, и она ему родила сына в 16 лет. После рождения Оксану, или Ксюшеньку, начали называть Малуша. Она родила прекрасного и здорового сына. Это был Акиндин. В секте были разнообразные приемы подчинения воли человека, и Акиндин все знал, так как его научил отец.

Отец передал своему сыну все свои знания, а также открыл секрет, что Акиндин — самый богатый человек, и показал ему несметные сокровища.

В бане и был зачат Олег.

Акиндин растопил баню, и уже когда стемнело, позвал туда Марию. Была весна, и Мария, укутавшись в свое пальтишко, направилась в баню.

Он был счастлив, как никогда в жизни. Он ждал ее, предвкушая небывалое наслаждение. Мария опять станет его. Она отдаст свое роскошное тело опять без сопротивления. Молодая женщина пришла туда с интересом. Ее трясло от возбуждения. Она немного боялась его. Мария не смогла забыть тот первый раз, когда она потеряла волю и свободно отдалась Акиндину.

— Какая прелесть! Моя девочка. Пришла ко мне. Не бойся меня, ты мое солнышко, я тебя не обижу. Все опять будет хорошо, моя любимая. Раздевайся, лапонька, я тебя попарю хорошенько. Это будет посвящение в тайны любви. Я очищу твое тело и сознание для счастья. Ты моя любовь и отрада в жизни. Раздевайся, моя девочка. Ты моя красавица, мое сокровище.

Акиндин помог ей снять пальто и увидел, что Мария надела халат и сорочку.

Он помог положить вещи в предбанник и, открыв дверь, впустил Марию в помещение, где повсюду поднимался пар.

— Скинь халатик и сорочку, моя радость, — нежно прошептал Акиндин ей в ухо.

Мария трясущимися от возбуждения руками сбросила одежду и положила на маленькую тумбочку. Акиндин подхватил Марию на руки и бережно положил ее на лавку, и стал легко шлепать берёзовым веником ее тело.

Он стоял совершенно раздетый, и Мария поразилась его могучему телу.

— Красавица, моя красавица, моя дивная девочка, — шептал он ей снова в ухо. Он делал это осторожно, а затем поднял кувшин и стал обливать ее горячей водой. Он начал мыть ее волосы. Акиндин нежно проводил руками по голове, делая невероятный массаж. Он ополоснул ее из кувшина. Мария стояла не шевелясь. Она его очень боялась, но решила, что сопротивляться не стоит, так можно сохранить свою жизнь. Он намылил ее все тело и стал делать снова массаж. Мария расслабилась и посмотрела на деревянный потолок. Акиндин нежно водил по ее телу, порытому пеной. Он намылил ее ножки и стал тереть их губкой. Затем мыльной рукой полностью раскрыл ее и промыл между ног, делая нежный эротический массаж, о котором Мария не знала. Он не торопился заканчивать это занятие, когда услышал легкий стон наслаждения Марии. Акиндин снова всю ее ополоснул. Он зачерпнул теплую воду из бака в кувшин и стал обливать ее. Акиндин как заворожённый смотрел, как вода смывает пену, и улыбнулся.

— Умница, девочка. Хорошая моя, самая любимая.

Он попросил ее лечь на живот, а затем начал легко похлопывать по пышным ягодицам березовым веником.

— Вот так, моя хорошая, вот так, моя любимая. Боже, какое у тебя роскошное тело, моя девочка. Тебе нравится, что я делаю, лапонька? Я хочу, чтобы ты была счастлива, любовь моя.

— Да, — выдохнула Мария, чувствуя потрясение.

— А теперь, Машенька, ложись на стол, моя хорошая. Мы проведем обряд посвящение в любви, и ты станешь моей вечной женой. Ложись, моя красавица. Не бойся, девочка.

— Хорошо, но все-таки я побаиваюсь.

— Все будет хорошо, моя любимая. Ты моя самая любимая девочка. Моя радость и отрада в жизни.

Мария стала походить на живое существо для жертвоприношения языческим богам. Мария легла на стол, и Акиндин стал смывать последние остатки пены с тела, дотрагиваясь до грудей, до сосков. Он долго гладил ее. Он провел

всей ладонью между ног Марии. Он начал делать ей массаж всего тела. Он нежно притрагивался к ее телу, и она полностью расслабилась. Он делал ей массаж и шептал страстные слова любви.

— Теперь ты моя вечная жена. Вот ты посвящена в великую тайну любви. Ты только моя. Я люблю тебя, Машенька.

Она вздрогнула от неожиданности, когда Акиндин попросил, чтобы она его попарила. Она неохотно встала со стола и стала легко хлестать Акиндина веником, он страстно прошептал:

— Хорошо, лапонька, очень хорошо. Скоро ты отдашься мне прямо здесь на столе. Не бойся меня. Ты моя красивая девочка и только моя. Ты помнишь, как это было, маленькая моя? — спросил Акиндин, лежа на скамейке.

— Я не могу больше это слушать, — выразила протест Мария, ощущая желание, которое в ней разжег Акиндин.

— Почему, лапонька, ты же моя красавица. Моя спелая ягодка. Мой маленький сладкий бутончик счастья, который разжег во мне пламя любви. Это удалось только тебе, моя красивая девочка. Я поражен, любимая моя.

— Нет, я просто не вынесу это, — прошептала Мария, впервые почувствовав снова странное возбуждение. Акиндин встал и поднял Марию на руки.

— Машенька, намыль меня, пожалуйста. Это несправедливо, что я только мою тебя.

— Хорошо, — и Мария взяла мыло и начала мыть его.

— Спасибо, моя родная. У тебя такие добрые маленькие ручки. Помой меня, пожалуйста, солнышко мое.

Акиндин решил вызвать желание у Марии ухаживать за ним, и это ему удалось. Он хотел, чтобы она сама прикасалась к нему и снова победила свой страх от общения с ним. Она уже сделала это в первый раз, и он хотел продолжения.

— Ты такая красивая девочка. Ты моя красавица, потри мне спинку вот той мочалкой на крючке. Мария, взяв мочалку, начала тереть его.

— Ох, как хорошо, а то после работы все мое тело болит. Спасибо, девочка, спасибо тебе, милая.

Акиндин наслаждался прикосновением Марии. Она успокоилась и начала мыть его большие и мощные ноги. Он знал, как она любит помогать больным людям, и намеренно использовал это в своих целях.

— Великолепно, малышка, а сейчас ополосни меня, пожалуйста. Мария зачерпнула кувшин и обильно стала обливать Акиндина водой. Ей понравилось это занятие.

— Милая Машенька, ты не могла бы помыть мне и голову? — спросил снова Акиндин.

— Хорошо, с удовольствием.

Мария намылила голову Акиндину и хорошо ее промыла, а затем ополоснула теплой водой. Она нежно делала это и с большим желанием. Акиндин встал со скамьи и протянул руки Марии.

— Иди ко мне, моя радость. Машенька, ты самая красивая. Знаешь, Боже, как ты прекрасна… — проговорил Акиндин, вглядываясь в лицо потрясённой Марии.

— Посиди у меня на коленочках, любимая моя девочка. Ты как богиня плодородия, и я надеюсь сделать тебе ребеночка. Так и хочется тебя съесть целиком.

— Не надо, — испугалась Мария, когда он нежно подхватил ее и посадил на колени.

— Я просто пошутил, моя девочка. Я не стану принуждать тебя. Я прошу прощения за ту первую ночь. Милая Машенька, обними меня, пожалуйста. Я истосковался по женской ласке, и, может быть, немного одичал и вел так грубо вначале с тобой.

Мария обняла его за голову, тяжело вздохнув. Он прижался к ней, как ребенок, и стал такой беззащитный, почти ручной.

Нет, не для того он организовал весь этот фиктивный брак. Он это сделал для себя. Он станет полноправным хозяином жизни Марии и ее тела. Акиндину была нужна постоянно женщина для любовных утех, и в качестве таковой он выбрал маленькую Машеньку. Он больше не станет посещать других женщин. Мария станет для него единственной женщиной. Акиндин гладил Марию по волосам и снова обратился к ней.

— Девочка моя, вот такая у меня ужасная жизнь. Сначала расстреляли отца, моя мать повесилась на дереве в лесу, затем умерла жена, а сын у меня вон какой. За что мне это, Машенька? За что? Как же мне плохо… — тяжело вздохнул он.

Мария была потрясена, что Акиндин так просто с ней разговаривает. Он жаловался на свою судьбу, и его рассказ растопил вконец сердце Марии. Она почувствовала к нему сострадание и стала нежно гладить по его лицу.

— Если бы ты знала, Машенька, как мне трудно жить. Случись что с Ванькой, и тогда весь род Званцовых погибнет. Я в отчаяньи, моя хорошая. Как же мне плохо… Мне даже хочется умереть.

Мария вдруг взяла его лицо и осторожно поцеловала. Она стала всматриваться в его лицо.

Она прочитала такую боль в глазах Акиндина, что в ней что-то перестроилось. Акиндин сидел неподвижно около большого очага, на дубовой скамейке, где пылало большое полено.

— Это просто ужасно, что у вас такая жизнь. Я совсем не знала, что вы несчастны.

— Милая моя. Я так страдаю, что иногда мне не хочется жить. Я даже хотел покончить счеты с жизнью. Когда я тебя впервые увидел в доме Аграфены Кирилловны, то прочитал в твоих глазах такую доброту, что мне стало плохо. У меня в то время сильно болела жена и уже не вставала с кровати. Она умирала, а я не смог спасти ее.

— Мне очень жаль вас, — проговорила Мария, и у нее начало сжиматься сердце, а на глазах начали наворачиваться слезы.

— Я годами мечтал, чтобы ты была со мной, и вот ты здесь, рядом. Ты, наверное, очень испугалась, когда я впервые овладел тобой. Я просто негодяй, Машенька. Теперь все будет по-другому, маленькая моя. Прости меня, я вел себя как настоящий садист и подонок. Я так испугал тебя. Мне нет прощения.

— Все хорошо, не надо так переживать, той ночью было все прекрасно, и я счастлива, — проговорила Мария, снова гладя по его красивому лицу. Он испытывала новые для нее чувства к этому человеку.

Удивительное дело, но страх прошел, и она уже сама испытывала интерес к этому мужчине, который держал ее на коленках и изливал свою душу.

— Да, я думал, что ты возненавидишь меня за то, что я сделал с тобой в ту первую ночь.

— Я уже не знаю, что со мной происходит, — проговорила Мария.

Она подняла свои глаза, полные слез и сострадания, и увидела, что этот мужчина такой несчастный. Акиндин нежно погладил ее по голове. Он начал ласкать ее совсем иначе. Он снова стал таким добрым, внимательным и отзывчивым, что это потрясло Марию. Акиндин нежно поцеловал ее в губы, а она перестала отталкивать его и сама обняла его за голову и прижала его к своей груди, гладя по волосам. Она прониклась к этому мужчине и решила помочь ему. Она посмотрела на него и вдруг произнесла то, чего он так долго ждал.

— Вы хотите, чтобы я родила вам сына? — взволнованно прошептала она.

— Да, и я уже не знаю, что мне делать. Я живу как в аду.

Мария тяжело вздохнула и поняла, что она должна спасти его. Она взяла его лицо и посмотрела на него. Акиндин замер. Она всматривалась в его лицо, и ее сердце сжалось от тоски, которую она прочитала в его глазах.

— Машенька, что же мне делать? — спросил Акиндин в сердцах. — Как мне жить, я же совсем один?

— Теперь уже нет, у вас теперь есть я, — ответила Мария, она решилась на отважный шаг и обратилась к Акиндину, немного отстраняясь от него.

— Это очень хорошо, — ответил Акиндин с грустью в голосе.

— Тогда делайте со мной всё, что хотите. Я не хочу, чтобы вы страдали. Я вам помогу.

— Что ты сказала? — спросил Акиндин потрясенно, моргая глазами от изумления.

— Я согласна родить вам сына и поэтому должна вам помочь.

— Я не верю своим ушам, девочка, неужели ты мне это говоришь, я вел себя ужасно с тобой, а ты говоришь мне такие слова? — обрадовался Акиндин.

В душе он ликовал. Всё. Это была победа. Он, наконец, завоевал ее всего за четыре дня. Он был поражен. Это было невероятное открытие и для самого Акиндина Званцова.

— Возьмите меня прямо здесь, и я больше не стану сопротивляться вам.

Акиндин сидел как громом пораженный. Это была полная капитуляция этой маленькой девочки перед его силой и его желаниями.

Она сама попросила заняться с ним любовью и выразила желание родить ему ребенка. Акиндин применил еще один способ подчинения его желаниям. Это вызвать сострадание к себе.

Он использовал ее главную слабость — это ее стремление помочь любому человеку. Он добился полной свободой действий и неограниченного доступа к ее телу.

В эту ночь все было по-другому. Акиндин любил ее как пушинку. Он нежно притрагивался к ней и, положив на стол, посмотрел на нее.

— Да, — тихо произнесла Мария.

Акиндин медленно ласкал ее тело. Он делал это настолько нежно, что Мария удивилась. Он покрывал ее тело легкими поцелуями. Он прикасался к ней как к драгоценному сосуду. Было ощущение, что он сам боялся причинить ей боль и спросил:

— Я хочу тебя, но боюсь сделать тебе больно. Ты такая красивая, Машенька. Мария сама открылась для него и произнесла, то, чего он ждал так давно.

— Возьмите меня, пожалуйста, — проговорила она, дотрагиваясь до его лица.

— Не может быть. Я не верю. Ущипните меня, может быть, это сон, — пробормотал Акиндин и очень нежно вошел в нее. Он любил ее и осторожно проникал в нее, боясь сделать ей больно. Это было ощущение, когда вытаскиваешь чеку из гранаты.

— Машенька, тебе хорошо? Как ты чувствуешь себя, моя любовь? — заботливо спросил Акиндин, снова медленно и не спеша погружаясь в нее.

— Все хорошо. Мне уже не так больно, просто непривычно.

— Я все понимаю и сделаю так, как тебе нравится.

Он начал спрашивать, как доставить ей удовольствие.

Это поможет ему управлять Марией, которая сейчас полностью отдавалась ему. Он должен узнать ее и то, что ей нравится. В эту ночь он был снова заботливым и очень нежным.

Мария была потрясена, когда почувствовала, как неизвестное наслаждение окатило ее и внутри стало все пульсировать. Она задрожала, и внутри она почувствовала сильную пульсацию.

Акиндин тоже это ощутил и понял, что это первый оргазм, который он подарил Марии, и его соки прорвались и потекли в ее тело. Это была победа духа над плотью. Акиндин был счастлив, что эта девочка снова подарила ему волшебную ночь. Теперь он знал, как надо обращаться с ней. Они получили одновременно оргазм, и это было впервые у Акиндина. Их тела сотрясались в огне страсти. С другими женщинами ему это не удавалось вообще это сделать. Но с Марией? Он получил ключ к ее телу, к ее душе. Мария обняла его и подарила поцелуй. Она удивилась, что смогла укротить такого страшного человека, о котором ходили легенды в деревне и которого боялась всю жизнь. Он посмотрел на нее и сказал:

— У тебя самое роскошное тело, моя девочка. Ты всё, что у меня есть.

— Я не знала, — ответила смущенно Мария.

— Что ты не знала, моя любовь? — ласково спросил он, нежно всматриваясь в ее лицо.

— Что у меня такое тело, — попыталась ответить Мария, хотя язык ее не слушался.

— У тебя божественное тело, моя Машенька, и я люблю тебя, люблю! — закричал он от счастья, оставаясь в ее разгоряченном теле. Они занимались любовью всю ночь. Мария сама не отпускала его от себя. Она по-настоящему влюбилась в Акиндина.

В эту ночь и был зачат Олег. В последующие дни Мария ходила счастливая. Она в буквальном смысле летала. Ее еще никто так не любил. Акиндин окружил ее таким вниманием, что она была поражена. Он боготворил Марию и не мог оторваться от нее. Он шептал ей в ухо страстные слова любви, даже когда она занималась хозяйством.

Он часто усаживал Марию к себе на колени и, расстегнув кофточку, ласкал ее пышные груди. Она позволяла делать с ней все, что он хотел. Акиндин не мог наглядеться на нее.

Однажды он принес много мяса и сам начал лепить сибирские пельмени. Она вошла в большую комнату с тазом чистого белья и удивилась. Эта комната служила и столовой, и кухней. Она увидела, как на столе лежат противни, все наполненные пельменями. Мария захотела тоже лепить пельмени и попросила ее научить.

Акиндин с радостью стал объяснять, как заворачивать фарш в тесто. Он увидел, как мука попала на нос Марии, и нежно смахнул ее. Она громко засмеялась. Впервые в жизни ей было так хорошо. Ее любили, и она была настоящей хозяйкой этого дома. Она чувствовала себя свободно в доме Званцовых.

— Какая же ты все-таки девочка!.. — улыбнулся Акиндин.

— Это что, плохо? — обиделась она.

— Нет, просто чудесно, и всегда оставайся такой, моя милая, добрая и самая лучшая девочка.

Мария улыбнулась и кинула в него кусочек теста.

— Да ты еще и маленькая проказница. Ну всё, теперь я тебе задам, — проговорил он грозным тоном, вставая из-за стола. Мария с криком выбежала из комнаты, а Акиндин поймал ее и понес обратно. Он поставил ее на пол и просто поцеловал.

— Ты мое счастье, Машенька, и все еще маленький ребенок. Я не хочу, чтобы ты быстро повзрослела. Оставайся такой всегда, а сейчас надо закончить нашу работу.

— Что вы имеете в виду?

— Пельмени, моя девочка, пельмени, — рассмеялся он и покачал головой.

Ему самому стало очень смешно, и он расхохотался на весь дом. Он сидел и смеялся так громко, что чуть не выронил миску с мясом.

Мария залилась краской стыда, так как она выдала ему свое тайное желание, и он был счастлив. Она сама стала громко смеяться. Наконец-то в доме поселилась радость.

Ванька тоже стал изменяться, когда Мария, вся в слезах, стала умолять его не пить. Он согласился и уходил из дома в мастерскую или в баню только ночью, чтобы не мешать им с отцом. Его никто не выгонял из дома, просто он понимал, что отцу лучше не мешать.

Когда Акиндин уходил на работу, то она скучала по нему. Она выходила в большой сад и ждала его там. Она поняла, что влюбилась в него, без памяти и навсегда.

Это просто глубоко в ней сидело, и она поняла, почему избегала встреч с ним. Это были совсем другие чувства. Он это знал. Акиндин добился любви этой девочки, и теперь ему море по колено. Однажды Мария бросилась к нему на шею, когда он вернулся с работы. Она поцеловала его, и он был потрясен.

Мария после так называемого «медового месяца» вернулась в колхоз и стала работать дояркой вместе с матерью, но она не разговаривала с ней, и все доярки заметили это. Все заметили у нее круги под глазами и то, что Мария немного похудела. Все заметили, что и характер у Марии изменился. Она стала резкой и немногословной.

— Ну как замужем, Машка? — ехидно спросила Наталья Локтева, старшая сестра Ирины, жены председателя колхоза.

— Как у всех, — просто ответила Мария. Наталья работала начальницей на ферме и была строгая ко всем.

— А чего у тебя такие подглазины?

— Я не отвечаю на эти глупые вопросы.

— А что с матерью не разговариваешь? — продолжала допрос Наталья.

— Наташ, отстань от меня, пожалуйста. Она мне не мать с того момента, когда насильно отдала меня замуж за этого Ваньку.

— Да, врагу не пожелаешь, — покачала головой Наталья Локтева. — Так обращаться с дочерью…

— Это все? А то мне надо работать. Ты же сама на собрании устроишь скандал, что норму не выполняю, — зло проговорила Мария.

— Ладно, Маш, не кипятись.

С тех пор прошел ровно месяц, когда Мария поняла, что беременна. Она сообщила об этом Акиндину, и тот расплылся в улыбке.

— Какое счастье, Машенька! Молодец, девочка, мы сделали это. Ты должна снова прийти ко мне ночью в баню.

— Я же беременная, — воскликнула Мария.

— Нет, ну что ты… Мы не будем заниматься любовью, просто я тебя попарю. Мне нужно, чтобы ты нормально выносила моего ребенка, — сказал Акиндин, страстно поцеловав Марию в губы. Он попросил, чтобы Мария ушла из колхоза, и она сделала это, что вызвало порицание у деревенских жителей. Акиндин учил ее, как вести хозяйство, и был очень нежен в любви. Прошло три месяца, и Акиндин сам ушел в лес за припасами и травами. Он хотел, чтобы Мария хорошо отдохнула перед родами. Мария поняла, что полюбила Акиндина и не могла жить без него. Ванька тоже был доволен, перестал пить и начал помогать тоже по хозяйству. Все были счастливы. Все в деревне говорили, что с приходом Марии в дом Акиндина все изменилось. Ванька перестал болеть и ходил всегда чистый и опрятный. Акиндина никто не узнавал, он помолодел лет на сто. В деревне все завидовали семье Званцовых.

С рождением Олега жизнь в доме Званцовых изменилась. Акиндин помогал Марии с Олежкой. Он купал его в ванночке и помогал пеленать. Ах, как он любовался, когда Мария кормила Олежку грудью. Акиндин сидел и облизывался как кот на сметану. Он любил Марию до безумия и однажды после кормления сам пососал ее грудь, пробуя молоко на вкус.

— Ты такая сладенькая, моя Машенька, и я тебя люблю, — проговорил Акиндин, вытирая рот.

— Я люблю вас, Акиндин Назарович, очень люблю. Я не могу жить без вас, — вдруг вырвалось это признание. Акиндин был потрясен и не смог восстановить самообладание.

— Что? — воскликнул потрясенно Акиндин. — Это всё, что мне нужно. Я стал самым счастливым человеком.

— Я люблю вас, люблю, — и Мария стала покрывать его лицо жаркими поцелуями. Он этого не ожидал и растерялся.

— Я счастлив.

Он сидел как громом пораженный. Наконец-то он любим. Ему было для кого жить. Если бы не Иван, то он сам бы женился на ней, даже нарушив клятву, данную жене Аннушке.

Ванька затаил злобу на отца, но при людях говорил, что у него родился сын, чтобы не опозорить семью. Олежка стал любимцем Акиндина. Он разрешал ему всё. Олежка полностью походил на деда. Умный, смелый и очень сильный. Ванька играл с Олежкой в шашки и в карты. Он относился к нему как к младшему брату.

Вечером Олежка отравился на рыбалку вместе с Андрюшкой Черниковым и его братом Петром. Ребята забежали в дом к Званцовым и отпросили Олежку. Мария неохотно отпустила сына на рыбалку. Она тряслась над сыном.

— Если ты будешь купаться в реке, то я запру тебя в доме, понял? — строго грозила Мария, так как тряслась за сына.

— Я не буду купаться в реке, мама, — пообещал Олег матери.

— Теть Маш, я за ним пригляжу, — обратился Петр Черников к Марии.

— Ты обещаешь, Петя?

— Да, мне же уже пятнадцать лет, теть Маш.

— Ну смотри, если что случится, то пеняйте на себя, — грозно сказала Мария.

Олег с друзьями пошел на речку, довольный, что сделал деревянного мишку вместе с дедом для Олечки Захаровой, которого собирался подарить завтра утром. Акиндин работал тоже в колхозе. Он был специалистом по деревозаготовке и проводил все время на лесопилке. Он помог председателю колхоза организовать собственную лесопилку, и поэтому в колхозе имелся целый маленький деревообрабатывающий завод.

Был выходной день, Ванька, как всегда, ушел в лес по грибы. Он стал почти хроническим алкоголиком, и председатель Виктор Степанович грозился выгнать Ваньку из колхоза.

Мария отправилась на сеновал в Акиндину. Он уже лежал на стоге и ждал ее. Она еле пришла, и Акиндин поднялся и расстегнул кофточку Марии. Акиндин припал к соскам Марии и стал сосать их.

— Мы уже сделали два ребеночка, моя лапонька. Я так хочу, чтобы родилась девочка, такая же, как ты.

— Перестаньте, Акиндин Назарович, о нас уже и так ходят слухи.

— Да путь говорят, что хотят. Я плевать хотел на людское мнение. Ты всё, что мне нужно.

Мария осторожно легла на сено, а Акиндин поднял ее юбку и обнажил большой живот, в котором снова зародилась новая жизнь.

— Хорошая девочка. Моя лапонька, любовь всей моей жизни, — говорил он Марии, которая покрылась краской, дотрагиваясь до живота молодой женщины.

Он стал ласкать груди Марии, которые стали еще больше после рождения Олежки. Они налились, и соски стали очень чувствительными, даже болезненными. Акиндин стал осторожно сосать грудь Марии. Тело Марии изменилось до неузнаваемости после родов с Олежкой. Оно было идеальным. Она похудела и стала настоящей красавицей с длинной толстой косой.

На нее стали заглядываться мужчины и парни в деревне, но она знала, что ей не стоит обращать на это внимания. Все оборачивались, когда она гордо шла по деревне. Парни свистели ей в след.

— Кто бы мог подумать, что Машка так расцвела, — качали головой парни. — Вот дураки, потеряли такую кралю.

— А кто знал, что Машка самая красивая в деревне?

— Да, редкая стала красавица. Роскошная женщина.

— Ох, как она с Ванькой-то живет? — задал вопрос один из парней, который сидел на лавочке со всеми другими и любовался Марией.

— Говорят, что Ванька с ней не живет, — пояснил другой.

— Неужели Акиндин, вот беда-то…

— Да, если Акиндин живет с ней, то он убьет любого, кто к ней подойдет.

— Она самая красивая. Вот бы отбить у них Машку.

— Да, это было бы что-то, — ехидно подметил один из сидящих парней.

— Я бы сам женился на ней, — подметил его сосед.

— Ты с ума сошел, лучше оставить эту мысль в покое, иначе кого-нибудь найдут мертвым. Никто не решится пойти против самого Акиндина Званцова.

— Лично я пас. Моя жизнь дороже.

Акиндин мог убить любого, кто посягнет на его женщину. Какое счастье, что он не слышал этого. Иначе случилась бы беда.

Он гладил ее по телу и понял, что полюбил Машеньку, как никто другой. Акиндин помог встать Марии и поцеловал ее в губы.

— Ты самое дорогое, что у меня есть, Машенька. Я тебя так люблю… Ты моя радость и счастье.

Мария только что осознала, что ей стал нравиться Акиндин, который проявлял к ней нежность и невероятную заботу. Он просто дышал ею, покупал Марии всякие вещи. Он превозносил ее до небес. То золотые сережки подарит, то духи «Красная Москва» вручит, то привезет из райцентра ткани для шитья, а то и вовсе подарил роскошную шубу. «Ты моя царица, Машенька», — говорил он ей. Она тоже не оставалась в долгу и баловала его всякими вкусностями и следила за его одеждой. Особенно его радовало, что она часто занималась с ним любовью. Мария подходила к Акиндину и гладила его по голове, а нагнувшись, целовала его в щечку. Однажды Акиндин преподнес Марии золотые сережки с бриллиантами.

— Это за то, что ты подарила мне нормального сына, девочка.

— Спасибо вам, Акиндин Назарович, — ответила Мария потрясенно, уставившись на очень дороги сережки.

— Это я должен тебя благодарить. Я брошу весь мир к твоим ногам, девочка. Я прошу тебя: называй меня просто Акиндин, и нам пора перейти на «ты». Согласна?

— Да. Я готова на все ради тебя. Боже, я снова хочу тебя. Это, какое-то помешательство.

— Нет, моя радость, это любовь. — Акиндин повел ее в свою комнату, и они начали предаваться страстной любви.

Ванька озлобился на эту сладкую парочку. Он ходил туча тучей и мысленно мечтал уничтожить отца, который расцвел как майский цветок. Он завидовал собственному отцу, его крепкому здоровью и тому, что он снова стал отцом. Акиндин побрился, следил за одеждой. Все люди в деревне говорили, что это неспроста.

Олег с друзьями пошел на речку рыбачить. Петька Черников стал разводить костер и принес картошку, чтобы запечь ее там. Ребята расположились на берегу, и каждый забросил удочки в речку. Андрюшка Черников начал свистеть, но его брат остановил его.

— Перестань, Андрюха, всех рыб испугаешь, — ругался Петька.

— Ой, я и забыл, что надо тихо себя вести на реке, — отозвался Андрей.

— Лучше следи за поплавком, болтун, — снова выразил свое возмущение Петька. — Смотри, у Олежки уже клюет.

— Подумаешь… — вздохнул Андрюшка и забросил снова удочку. Рядом с мальчишками лежали банки с червяками, которых накопал Петр для сегодняшней рыбалки.

Олег, увидев, что поплавок дернулся, быстро вытащил удочку из воды, и, к его великой радости, он увидел большую рыбу на крючке. Он схватил леску с крючком, осторожно снял рыбу и положил в ведро, которое прихватил из дома. Затем Олежка нацепил червяка на крючок и снова закинул удочку в речку. Андрея всего трясло от зависти к другу. Он ведь еще не наловил ни одной рыбы. Он сидел и ждал, когда дернется поплавок и, наконец, удача повернулась к нему лицом. Андрей тоже выловил большую рыбу и стал хвалиться:

— Вот какую рыбу я выловил, посмотрите, — сказал Андрюшка, демонстрируя свой улов.

— Да, очень хорошо, а Олежка, почему-то не хвастается, как ты, — прошептал Пашка Пегов.

— Это он умничает, — проговорил с обидой Андрюшка Черников. Как он походил в этот момент на своего дядю Сашку, который любил вот так бахвалиться перед всеми!

— Андрюшка, молодец, — похвалил Олег своего друга, прощая ему обидные замечания. Олег Званцов вообще ни на кого не обижался. Вот почему с ним дружили даже старшие ребята. Олежка был немногословен и много слушал. Не прошло и двух часов, как ведро у Олежки было полностью заполнено рыбой. Петр с удовольствием пек картофель на костре, а затем предложил пожарить еще рыбу, и Олежка вытащил самую большую и отдал ее Петру.

— Спасибо, Олежка, — выразил благодарность Петька Черников и, насадив рыбу на палку, стал жарить ее.

Когда она была готова, то Петька попросил своего друга Пашку Пегова расстелить газету, тот сделал, что его просили. Петька вытащил нож и отрезал всем по кусочку только что зажаренной рыбы. Как было вкусно и сытно! Ребята сидели и просто наслаждались жизнью. Андрюшка начал хныкать, так как не мог очистить картошку от черной кожуры. Олег взял у него клубень и помог справиться с этой проблемой.

— Олег, ты такой хороший, — проговорил Андрюшка, заискивая перед другом.

— Спасибо, — ответил немногосложно мальчик, который взял еще один клубень и почистил его уже для себя. Он уплетал за обе щеки картошку с рыбой и вдыхал аромат костра. Несмотря на свой возраст, Олежка был «маленьким взрослым».

Костер начал постепенно потухать, и ребята решили вернуться в деревню. Пашка Пегов был сыном местного зоотехника Михаила Пегова. Он был ровесником Петьки Черникова и охотно пошел с ребятами на рыбалку. Его тоже все уважали, так как он был добрым и отзывчивым мальчиком.