Фиговый листок

Джеймс Хэдли Чейз, 1981

За полвека писательской деятельности британский автор детективов Рене Брабазон Реймонд (1906–1985) опубликовал около девяноста криминальных романов и сменил несколько творческих псевдонимов. Самый прославленный из них – Джеймс Хэдли Чейз. «Я, как ищейка, беру след и чую, чего хочет читатель. И что он купит» – так мэтр объяснял успех своих романов, охотно раскрывая золотоносный секрет: читателей привлекают «действие и ритм». Дирку Уоллесу поручено разыскать пропавшего внука одинокого фермера. Поиски приводят его в захолустный городок, полный сплетен и тайн. Выясняется, что за респектабельным бизнесом кое-кого из местных жителей скрывается хитроумная преступная схема…

Глава вторая

Дверь в офис шерифа была открыта нараспашку. Я остановился на пороге и окинул взглядом помещение. Знакомая обстановка. Такое частенько видишь в телесериалах: винтовки в пирамиде, свисающие с крючков наручники и три пустые камеры для задержанных. Тишина. Обстановка бездействия и зеленой скуки.

Лицом ко мне за большим столом с именной табличкой восседал, словно Будда на троне, шериф Тим Мэйсон. Мне подумалось, что только брюки и засаленная форменная рубаха цвета хаки со звездой шерифа не давали его жиру растечься. В жизни не видывал более тучных людей. Мало того, его рыхлое, с прожилками сосудов багровое лицо, налитые кровью глаза и стекающий из-под ковбойской шляпы пот выдавали в нем явного любителя приложиться к бутылке.

За другим столом сидел голубоглазый парень, чрезвычайно похожий на Микки Руни в те времена, когда тот изображал на экране несовершеннолетних киногероев^[2]. Судя по табличке на его столе, это был помощник шерифа Билл Андерсон.

Шериф Мэйсон уставился на меня так, словно пытался сфокусировать взгляд. Помощник шерифа Андерсон поднялся. Роста он был небольшого, но с округлыми, мощными плечами.

— Чем могу быть полезен? — с неуверенной улыбкой поинтересовался Андерсон.

На мой взгляд, ему было двадцать три или двадцать четыре года.

Я вошел в офис и приблизился к его столу.

— Официально заявляю об убийстве Фредерика Джексона с Аллигатор-лейн, — доложил я.

Помощник шерифа Андерсон дернулся назад, как если бы я от души приложил его снизу в подбородок.

— Вы кто такой, черт побери? — с явной угрозой проревел шериф Мэйсон.

Я достал бумажник, вытянул из него одну из своих визиток и, подойдя к шерифу, положил ему на стол. Трясущейся рукой он подобрал карточку, долго вглядывался в нее и наконец прочел текст.

— Чертов ищейка! — Его жирное лицо перекосило злобой. — Как же я не люблю ищеек! Что вам надо в моем городе?

— Я заявляю об убийстве Фредерика Джексона, фермера-лягушатника, — громко и отчетливо объявил я.

Мэйсон вновь проштудировал текст визитки. Суть моего заявления, по-видимому, до него не дошла.

— Как же я не люблю ищеек! — повторил он. — И не потерплю их в моем городе! Проваливайте и держитесь отсюда подальше!

— Я заявляю об убийстве Фредерика Джексона, — повторил я, повысив тон.

Словно слон, поднимающийся с колен, шериф медленно встал и зашаркал вокруг своего стола.

— Займись-ка этим придурком, Билл, — велел он. — Выпроводи его. Меня ждут дела. — Шериф вразвалочку проковылял мимо меня, вышел на солнцепек и пропал из виду.

Я забрал свою визитку и положил ее на стол перед Андерсоном.

— Вы всегда так работаете? — поинтересовался я.

Андерсон переступил с ноги на ногу, прочитал мою визитку, поднял внимательный взгляд на меня и покачал головой.

— Вы заглянули в не самый удачный момент, мистер Уоллес. В это время шерифу необходимо принять лекарство, и пока он этого не сделает, факты просто не воспринимает.

— А что, бутылку он здесь не держит?

— Он не пьет в одиночку, ему нужна компания. Так о чем вы… заявляете?

Я едва не вскипел, успокоив себя тем, что имею дело с провинциалами из захолустья.

— Об убийстве Фредерика Джексона.

Андерсон вздрогнул.

— Кажется, я верно расслышал ваши слова, но в голове не укладывается такое… Вы уверены?

— Джексон мертв. Застрелен в голову. Рядом с трупом оружия нет, значит это убийство, — терпеливо объяснил я.

— Вы сами видели?

— Только что побывал в его доме. Лучше бы перевезти тело в морг, а то в доме, как в раскаленной печи, и вовсю пируют мухи.

Загорелое лицо Андерсона заметно побледнело, он рухнул в кресло.

— Убийство! У нас никогда еще не было убийств, — пробормотал он.

— Что ж, теперь есть… Для разнообразия.

— Господи! Убийство!

Мне стало жаль Андерсона. Слишком уж он молод для помощника шерифа и наверняка без опыта полицейской работы. Ему бы разбираться с кражами, неправильными парковками, пьянством и, возможно, случаями изнасилования. Однако убийства — совсем не его уровень.

Я попытался успокоить парня и сказал мягко:

— Посоветовал бы для начала вызвать полицию штата. Пусть займутся этим.

Он округлил глаза:

— Никак не могу. Шериф Мэйсон не захочет иметь с ними дело! Он здесь шерифом уже двадцать лет и ни разу не обращался к полиции штата.

— Значит, время пришло, — сказал я. — Рано или поздно звонить им все равно придется, так что лучше сделать это прямо сейчас.

Андерсон потер подбородок тыльной стороной ладони и задумался. Казалось, я слышал, как со скрипом проворачиваются в его голове шестеренки, и мне еще больше стало жаль его. Мальчишка был предан шефу-алкашу. Как и я, он знал: едва сюда заявится полиция штата и увидит шерифа — для Мэйсона все будет кончено.

— В конце года ему на пенсию, — проговорил Андерсон скорее для себя. — Он отличный мужик, но бутылка одолела его. Здесь все любят Мэйсона и на его пьянство смотрят сквозь пальцы. Если полиция штата… — Он вновь потер подбородок и беспомощно посмотрел на меня.

— Так, я докладываю об убийстве, — не сдавался я. — Этим сниму с себя подозрения. Остальное — не моя забота.

Андерсон вновь бросил взгляд на мою визитку.

— Вы работаете на полковника Парнелла?

— Да, на визитке указано.

— Классное агентство. Самое лучшее.

Он начал мне надоедать.

— Лучше не бывает.

— Я слышал, там была вакансия детектива. Я писал туда. — Андерсон опять потер подбородок. — Но опоздал, место заняли. Я многое бы отдал, чтобы работать на полковника Парнелла. Как, по-вашему, вакансия еще может появиться?

— Может. Зависит от кандидата. Полковник заинтересован в толковых сотрудниках.

— И зарплата приличная, да?

— Само собой.

— Было бы круто получить работу у полковника Парнелла. — Он в который раз принялся тереть подбородок, окунувшись в честолюбивые мечты и не глядя на меня. — Мне уже вот где этот задрипанный городишка.

— Ну, похоже, это шанс прославиться, — сказал я. — Убийство всегда попадает на первые полосы газет.

Андерсон встрепенулся, словно, замечтавшись, напрочь забыл о свалившемся на него убийстве.

— Да, об этом я как-то не подумал… Господи, что же мне делать?!

— Вызывать полицию штата, пока Джексона не сожрали опарыши.

Он сделался еще бледнее.

— Да не могу я! — Он умоляюще взглянул на меня. — Вот вы, как бы вы поступили на моем месте?

— Ну, если нельзя вызывать полицию штата, значит следует вызвать «скорую» и вместе с врачом поехать туда, чтобы осмотреть все на месте, — ответил я. — Ведь, по сути, у вас есть только мое заявление об убийстве, верно?

Андерсон заметно оживился.

— Так и сделаю! — Он потянулся к телефону.

Пока он разговаривал, я подошел к двери и стал смотреть на оживленную улицу. Ситуация казалась мне достойной сюжета комикса, но тут меня осенило: подбадривая Андерсона, можно раскрутить его на ценную информацию для моего доклада полковнику.

Повесив трубку, помощник шерифа подошел и стал рядом со мной у двери.

— «Скорая» уже выехала, в ней доктор Стид, наш коронер. — Андерсон неуверенно взглянул на меня. — Он совсем старенький, но после шерифа самый влиятельный гражданин здесь. — Он беспокойно переступил с ноги на ногу и продолжил: — А вам, наверное, не раз приходилось вести дела об убийствах?

Парню очень хотелось услышать от меня «да», и я не стал его разочаровывать:

— Дела у нас на любой вкус: убийства, шантаж, похищения людей. Я уже хлебнул своего.

Он просиял:

— Я тут подумал… Может, съездите со мной? Вдруг обнаружите какие-нибудь улики, которые я могу проглядеть?

— Как же я могу? Шериф Мэйсон будет против. Он ведь не любит ищеек. А ссориться я с ним не хочу.

— Да вам и не придется с ним ссориться! Он как только махнет рюмочку — совсем другой человек. Я серьезно. Просто вы появились в неподходящий момент. Вот увидите, он будет только рад, если вы поможете ему.

— Лучше все-таки спросить у него. Кстати, долго он еще будет накачиваться?

— Через пару часов появится. Но спрашивать его нет нужды. Увидите его в следующий раз — не узнаете. В городе его обожают, особенно когда он примет порцию скотча.

В этот момент подъехала видавшая виды машина «скорой помощи». В кабине я разглядел двух цветных санитаров в белых халатах и маленького человечка лет семидесяти восьми с длинными седыми волосами и седой бородой. Последний выбрался из машины и стоял, разглядывая нас. Его морщинистое лицо напоминало иссушенное яблоко; он заметно хромал.

— Доктор Стид, — пояснил Андерсон и пошел здороваться со стариком.

Я дождался, пока Андерсон закончит говорить, и поймал на себе живой, пытливый взгляд доктора. Я подошел и пожал протянутую руку.

— Старина Фред Джексон, — проговорил он тонким охрипшим голосом. — Скверно. Убит, да? Плохо дело. Билл рассказал мне о вас, молодой человек. Будем рады вашей помощи. По правилам-то нам следует вызвать полицию штата, но мы предпочитаем управлять нашим городком без постороннего вмешательства. Мы лучше призовем на помощь ваш опыт в подобных делах.

— Готов сотрудничать, сэр, однако полицию штата проинформировать необходимо. Это убийство.

Его губы тронула лукавая улыбочка.

— Это буду решать я, молодой человек. У старика Фреда едва ли оставалось хоть что-то, ради чего можно жить. Не исключено, что он решил покончить с собой.

— Оружие убийства отсутствует.

— Разберемся на месте. — Стид похромал к «скорой» и забрался в кабину.

Пока мы говорили, собралась кучка любопытствующих жителей Сёрла. Такое зрелище им было в диковинку: «скорая» перед конторой шерифа плюс коронер, да вдобавок еще и незнакомец.

— Поедем в моей машине, — предложил Андерсон.

Я забрался в его старенький «шеви», и вслед за «скорой» мы покатили по главной улице к выезду на шоссе.

— У Джексона родственники остались? — спросил я.

— Внук. Только никто не знает, где он. Больше никого, насколько мне известно.

— Фред Джексон заявлял об исчезновении внука?

— Да, пару месяцев назад. Передал через почтальона: мол, хочет переговорить с шерифом Мэйсоном. Ну, шериф поехал к нему, вернулся, говорит, Фред поднимает шум на пустом месте. Мальчишке, скорее всего, осточертело жить с Фредом, вот он и дал деру. Мэйсон сказал, что беспокоить полицию штата нет нужды, им и без того хватает дел о розыске пропавших без вести.

— Так Фред передал просьбу к шерифу через почтальона? Значит, Фред получал почту?

— По-моему, да. Наверняка не скажу. — Он взглянул на меня. — Думаете, это важно? В смысле, вы полагаете, что этот факт может оказаться ниточкой?

— Не исключено. Просто мне показалось весьма странным, что такой старый отшельник, как Фред Джексон, получал почту.

— Могу уточнить у Джоша — нашего почтальона.

— Хорошо. Это не горит.

Между тем мы свернули на узкий проселок, ведущий к дому Фреда: «скорая» подняла тучи пыли, и Андерсону пришлось сбросить скорость.

Когда он наконец остановился у дома, двое цветных санитаров уже вытягивали носилки из салона «скорой». Я направился ко входу в жилище.

Доктор Стид стоял над тем, что когда-то было Фредом Джексоном. Над его шляпой кружились мухи.

Вонь стояла та еще.

— Взгляните-ка, молодой человек. — Доктор Стид указал на пол возле ножек стула, на котором сидел Фред. — Кое-что вы проглядели.

Наполовину скрытый от меня стулом, на полу лежал пистолет — маленькая «беретта» 22-го калибра.

— Так я и думал, — продолжил доктор Стид с самодовольным выражением на старом морщинистом лице. — Бедняга свел счеты с жизнью. Говорите, убийство? — Он издал хриплый смешок. — Впредь вам следует быть повнимательнее, молодой человек. Самоубийство! Это ясно, как божий день.

Поскольку самый уважаемый житель Сёрла обвинял меня, постороннего наблюдателя, в невнимательности и излишней панике, я решил не возражать. Однако я отлично знал, что никакого пистолета не было, когда я прямиком отсюда отправился к шерифу. Это я помнил прекрасно.

Когда на обратном пути мы с Андерсоном следовали за машиной «скорой помощи», которая увозила останки Фредерика Джексона, юноша попенял мне:

— Прошу прощения, мистер Уоллес, но… удивительно, что вы не заметили пистолета. Я уж было решил, что нам предстоит расследовать убийство.

— Не стоит унывать, — подбодрил я его, доставая пачку сигарет. — Может, так оно и будет. — Я закурил и вгляделся в завесу пыли впереди.

— Так ведь доктор Стид говорит, что это явное самоубийство.

— Это он так говорит.

Андерсон опять принялся тереть свой подбородок.

— А вы сомневаетесь?

— Чего только не случается в этом безумном мире. Старый Фред сидел себе обедал. Потом вдруг прервался, решив застрелиться. Быстренько пустил себе пулю в лоб и припрятал пистолет. После того как я обнаружил его труп и уехал, он достал из тайника пистолет, положил под свой стул и опять умер. Как я и сказал: в нашем безумном мире случиться может все, что угодно.

Несколько минут Андерсон вел машину молча, затем проговорил:

— Вы, должно быть, дурачите меня, мистер Уоллес.

— Когда я нашел Джексона, пистолета там не было. Смахивает на трюк с фиговым листком.

— Фиговым листком? Не понимаю…

— Послушай, Билл, насчет работы у полковника Парнелла — ты это всерьез?

— Всерьез? — воскликнул он. — Да я же говорил вам: все на свете отдам, чтобы вырваться из Сёрла и стать одним из детективов полковника Парнелла.

— Тогда так. Ты помогаешь мне, я — тебе. — Я стряхнул сигаретный пепел в открытое окно машины. — Настоятельная рекомендация от меня будет весомой протекцией. Наш полковник всегда в поиске толкового и исполнительного человека с полицейской подготовкой.

— Можете на меня положиться, мистер Уоллес, — серьезно проговорил Андерсон. — Просто говорите мне, чего вы хотите. Я вас не подведу, мистер Уоллес, честное слово!

— Отлично. Я только что сказал про фиговый листок. Мы, детективы Парнелла, используем свой особый жаргон и фиговый листок упоминаем, когда речь идет о попытке скрыть информацию или замять дело. С того момента, как Адам вкусил запретного плода, он стал прикрывать свое хозяйство фиговым листком. Соображаешь? Фиговый лист, маскировка.

— Вы полагаете, смерть Джексона — это маскировка?

— Как пить дать. Это убийство, Билл. Даже не сомневайся. Скорее всего, дело было так. Когда я подъехал к хижине, убийца все еще находился где-то поблизости. Когда я уехал, он мог вернуться в комнату и подкинуть пистолет. Мне эта версия не нравится, но и отрицать ее не стоит. Я больше склоняюсь к тому, что оружие подбросил доктор Стид. Ведь он знает: если Джексона убили, то надо вызывать полицию штата, а это, в свою очередь, означает конец карьеры Мэйсона. Вот почему мне больше нравится такая версия: когда ты по телефону сказал ему, что Джексона убили, он прихватил пистолет, поехал вперед и подложил оружие, тем самым прикрыв Мэйсона фиговым листком.

— Доктор Стид никогда бы не пошел на такое! — Андерсон аж задохнулся от изумления.

— Ты молод, Билл. В жизни бывает и такое. Старые друзья всегда подставят плечо друг другу. С чего вдруг Стид разволновался по поводу убийства старика Джексона? Да с того, что убийство выйдет боком его корешку Мэйсону. В случае же самоубийства полиция штата сюда не сунется. Но как бы там ни было, убийство меня не касается, это дело полиции. Моя задача — найти внука Джексона. Именно за этим Фред Джексон обратился в наше агентство. Но имей в виду, Билл, если действительно хочешь работать у нас, я должен рассчитывать на твою помощь здесь.

— О боже, это было бы даже слишком для меня, мистер Уоллес, но можете на меня положиться, уверяю вас.

— В таком случае единственное, что от тебя сейчас требуется, — рот держать на замке, а глаза и уши открытыми. — Я повернулся и посмотрел на взволнованное лицо юноши. — Я тебя предупредил. Будь настороже, но ни слова доктору Стиду, пусть действует по своему усмотрению.

Через полчаса мы сидели вокруг стола шерифа Мэйсона: доктор Стид, Андерсон и я.

Поразительно, как пинта скотча может преобразить человека, думал я, поглядывая на жирное, благодушное лицо шерифа: обливаясь потом, Мэйсон сейчас походил на счастливого Санта-Клауса.

Он выслушал доклад доктора Стида, затем лучезарно улыбнулся мне:

— Что ж, проблемы у нас не сказать чтоб большие. Мистер Уоллес, позвольте сообщить, что я наслышан о полковнике Парнелле. И я горжусь тем, что познакомился с одним из его детективов. — Он подался вперед и похлопал меня по руке. — Весьма солидное агентство. Сотрудники — высший класс!

— Благодарю, — ответил я.

— Вот только ошибочка вышла, а? — Он сощурил свои свинячьи глазки и негромко рыгнул. — Будь ты хоть семи пядей во лбу, от ошибок никто не застрахован, верно?

— Конечно, — проговорил я невозмутимо.

Шериф перевел взгляд на доктора Стида.

— Итак, Ларри, ты побывал там и утверждаешь, что старина Фред застрелился… Верно?

— Вне всяких сомнений, — подтвердил доктор Стид, горестно покачав головой. — И я не удивлен, Тим. Несчастный старик жил в крайне тяжелых условиях. Он потерял внука и страдал от одиночества. Согласитесь, в подобных обстоятельствах такой исход можно назвать благом. И я его не осуждаю. Лишенный ног, без должного ухода, в полном одиночестве… такой исход — благо для него.

— Ну да… — Мэйсон стянул с головы ковбойскую шляпу, вытер лоб, опять надел шляпу и тоже изобразил на лице скорбь. — В общем, вмешивать полицию штата в эту печальную историю мы не станем?

— Конечно нет. Случай самоубийства не предполагает вмешательства полиции штата, — подвел итог доктор Стид.

Мэйсон расплылся в улыбке и потер руки.

— Вот и ладно. Не люблю я этих парней. Когда медицинское заключение, Ларри?

— Через пару дней. Постараюсь сделать все побыстрее. А хоронить Фреда нам придется за счет города, Тим. Вряд ли он откладывал деньги на похороны. К тому же мы в состоянии это себе позволить. Город наверняка захочет проводить его в последний путь достойно.

— Ты прав: как-никак отец национального героя. Поговори с народом, Ларри. — Мэйсон достал бумажник и выудил из него измятую пятидолларовую банкноту. — Хочу внести свою лепту. Остальные деньги соберете сами. Мы должны устроить ему достойные проводы.

Доктор Стид положил деньги в карман и поднялся.

— Тим, я всегда говорил, что у тебя благородное сердце. Я пошел. Организацией похорон займусь сам. — Он повернулся ко мне. — Рад был познакомиться, мистер Уоллес. Сожалею, что ваш визит в наш городок оказался омрачен таким печальным событием. Фредерик Джексон был замечательным человеком. И сын его — тоже. Мы, жители Сёрла, гордимся обоими.

Я встал, пожал ему руку и проводил взглядом до дверей. У порога доктор обернулся, лукаво улыбнулся мне и похромал на солнцепек.

— Что ж, мистер Уоллес, — повернул ко мне сияющую физиономию Мэйсон, — полагаю, и вам пора отправляться восвояси. Как насчет того, чтобы пропустить по стаканчику перед тем, как распрощаться? — Он вытащил из ящика стола бутылку скотча.

— Еще не время, — сказал я, глядя прямо ему в глаза. — Я погощу у вас денек-другой. Видите ли, шериф Мэйсон, Джексон поручил нашему агентству разыскать его внука. Он нам заплатил и, хоть и умер, по-прежнему остается нашим клиентом.

Взгляд Мэйсона разом потускнел. Он мгновенно утратил половину своего пропахшего потом благодушия.

— Стоит ли тратить время на поиски его внука? Парень может находиться где угодно, ведь он сбежал добрых шесть лет назад.

— И все же мы должны попытаться найти его, шериф, — твердо сказал я, не отводя взгляда. — Вы не против, если я порасспрашиваю кое-кого из местных? Или, может, предпочтете сами переговорить с полковником Парнеллом? Насколько я понял, вы не сообщили полиции штата о пропаже мальчика. Возможно, полковник Парнелл захочет пообщаться с ними.

Мэйсон дернулся, будто от зубной боли. Из ящика стола он достал стакан и налил себе добрую порцию виски.

— Я не против, мистер Уоллес. Валяйте. Делайте, что считаете нужным. Зря потеряете время, уверяю вас.

— За потерю времени мне заплатят, — бросил я и, даже не взглянув на Андерсона, сидевшего тихонько, как послушный котенок, вышел на главную улицу.

Прежде чем сделать следующий шаг, я решил доложить обо всем полковнику Парнеллу. Под любопытными взглядами жителей Сёрла я вернулся к тому месту, где оставил свою машину, и быстро поехал в Парадиз-Сити.

В числе тех навыков, которым научил меня отец, было умение делать лаконичный устный доклад: отбросить лишнее, не упустив при этом важных фактов.

Полковник Парнелл сидел неподвижно в своем начальственном кресле, глаза прикрыты, крупные ладони покоятся на белоснежном листе бумаги. Доклад о расследовании в Сёрле он выслушал, ни разу не перебив меня.

Часы на столе полковника показывали 18:00. Обычно Парнелл уходил из офиса ровно в 17:30. Заядлый гольфист, он настолько заинтересовался моим докладом, что забыл о своей вечерней партии. Это меня порадовало.

— Таково положение дел на настоящий момент, сэр, — заключил я и только сейчас обратил внимание, что проговорил без остановки полчаса.

Он открыл глаза и посмотрел мне прямо в лицо:

— Толковый доклад, Дирк. Ну что же, Фредерик Джексон по-прежнему наш клиент. Нас наняли разыскать внука, однако факт убийства Джексона может осложнить ситуацию.

— В заключении коронера будет указано «самоубийство», сэр, — сказал я. — Поэтому никто не сможет обвинить нас во вмешательстве в дело расследования убийства.

Полковник кивнул, взял со стола авторучку, разглядел ее со всех сторон и вновь поднял на меня глаза.

— Я вот думаю… Может, лучше снять вас с этого задания и поручить его Чику? Опыта у него много больше. Чую, хлебнем мы с этим делом.

Я постарался не показывать разочарования.

— Решать вам, сэр.

Неожиданно он широко улыбнулся:

— До сих пор вы действовали толково, поэтому оставляю вас в деле. Учтите: нарветесь на неприятности — вас сменит Чик.

— Благодарю, сэр.

— А теперь давайте прикинем, чем можно помочь вам. Есть идеи?

— Для начала разрешите мне сообщить Биллу Андерсону, что вы заинтересовались его кандидатурой и могли бы предложить ему работу в агентстве. Он мечтает попасть к нам. Для меня это крайне важно, ведь придется собирать информацию в Сёрле. Городок этот — настоящий рассадник сплетен, но Андерсон, если его должным образом воодушевить, сможет избавить меня от лишней беготни и разузнать кое-что полезное, не поднимая лишнего шума.

— Понятно. Можете ему передать: как только у нас появится вакансия, я обязательно с ним побеседую. Если парень окажется полезен, то может рассчитывать на работу у нас, так ему и передайте.

— Передам. Еще я хотел бы знать, что произошло с Сидом Уоткинсом. По моим сведениям, Сид после демобилизации из армии куда-то исчез. В Сёрл не возвращался. Считаю важным выйти на его след.

— Наведем справки через армейские архивы, а если нужно, подключим ФБР.

— Мне также надо знать, был ли Митч Джексон женат, когда и на ком.

— Думаю, и это мы выясним.

— Сэр, вы говорили мне, что Джексон был вашим лучшим солдатом. Однако в Сёрле бытует мнение о Митче как о дрянном человеке — жестоком и опасном головорезе.

Парнелл нахмурился. Лицо его посуровело, он мгновенно превратился в воина-ветерана, каковым, по сути, и был.

— Чушь собачья! Митча я считал моим лучшим сержантом. Никогда не слышал жалоб на его поведение. Мне докладывали, что он пользовался уважением у своих солдат. Он был смел и отважен. Никто не получает медаль Почета, не заслужив ее!

— Хорошо, сэр. Возможно, жители Сёрла необъективны. Люди меняются…

— Вот именно. Война меняет людей. Я считаю, что Митч был образцовым солдатом.

Свое мнение о Митче Джексоне я оставил при себе. Ведь не исключено, что жители Сёрла знают, что говорят, а необъективен как раз полковник. Ушлому штаб-сержанту ничего не стоит запудрить мозги своему командиру, но об этом я тоже решил промолчать.

— Пожалуй, это все мои соображения на настоящий момент, сэр, — сказал я. — Вернусь в Сёрл и поселюсь в местном отеле. Моя задача — отыскать внука. Но если найду зацепку по убийству Джексона, сразу дам вам знать.

— Все правильно, Дирк. Помните, с делами об убийствах мы не связываемся. — Он внимательно посмотрел на меня. — Копайте, пока не добудете веских доказательств того, что Джексон был убит.

— Да, сэр.

— Деньги на расходы получите — я поговорю с Глендой. Я хочу, чтобы мы нашли внука.

— Да, сэр.

Полковник кивнул и поднялся из-за стола.

— Партию в гольф я пропустил. А вы играете в гольф, Дирк?

— Играл когда-то. Нынче это дорогое удовольствие.

— И сколько набирали очков?

— Ну, в свой лучший день — шестьдесят четыре.

— Вот как? — Он усмехнулся. — Давайте как-нибудь организуем партию. Разомнем кости.

Я вернулся в наш кабинет. Чик наводил порядок на своем столе.

— Как делишки? — спросил он. — Пойдем, пропустим по одной.

В ближайшем баре я изложил ему историю, которую только что рассказывал полковнику. Чик слушал меня, то и дело прикладываясь к бутылке скотча.

— Ты молоток, Дирк. Тебе подвалило настоящее дело.

— Оно может подвалить и тебе, если я напортачу.

Чик ухмыльнулся:

— Не напортачишь. Чертовски не хотелось бы оказаться в такой дыре, как Сёрл.

— Меня напрягает Митч Джексон. Полковник его превозносит, а от людей в городке я слышал, что он был настоящим отморозком. Хотелось бы это проверить.

Чик взглянул на меня с легким удивлением:

— Уж поверь мне, Дирк, Митч был… просто офигенным. То, что совершил он…

— Погоди, давай пока оставим геройскую тему, — перебил я его. — Может, это у вас, офицеров, Джексон был любимчиком, но я хотел бы разобраться, что он за фрукт, потолковать с ребятами, которые служили под его началом. С рядовым составом. Если они скажут, что он был классным парнем, значит так и есть. Я же сам служил в армии. И знаю, как штаб-сержант может прогибаться перед офицерами и какой быть скотиной с рядовыми. Мне показалось весьма странным, что для жителей Сёрла весть о его смерти стала едва ли не всенародным праздником. Разумеется, я допускаю, что война меняет человека, но из того, что я услышал о Джексоне, складывается портрет жестокого бандита… Я хочу разобраться, каким же он был на самом деле.

Чик подлил себе виски, затем кивнул.

— Ставлю свой последний бакс, что Митч был настоящим мужиком. Однако и в твоих словах есть резон. С нами он был просто молодцом. Каждый наш приказ исполнялся им безукоризненно. Мы могли на него положиться — во всем.

— Кто-нибудь из офицеров хоть раз пытался пообщаться с солдатами и узнать, так ли хорошо им служится с Джексоном, как вам?

— А зачем? Наш полк был на хорошем счету, все были довольны. Митч командовал солдатами, мы отдавали приказы, все работало как надо.

— И все же я хочу его проверить. Мне надо поговорить с кем-нибудь из его бывших подчиненных. Может, кто-то из них живет здесь поблизости, не в курсе?

Чик задумался, потом кивнул:

— Хэнк Смит, цветной. Работает водителем мусоровоза в Майами. В прошлом году мы с ним случайно встретились. Я-то его не вспомнил, а он меня узнал. Уговорил зайти к нему домой в Западный Майами и выпить за старое времечко. Он служил у меня в полку, был хорошим солдатом. Да, кстати… Когда я заговорил о Митче и его медали, Хэнк среагировал как-то без эмоций. Просто кивнул, согласившись, что это было здорово для всего полка, и сменил тему. — Чик почесал затылок. — Ну, не знаю. Может, ты и прав. Не думаю, что полковник одобрит, но со Смитом поговорить стоит. Он живет на Вест-авеню, угловой дом, справа.

Часом позже я въехал на своей машине в «цветное» гетто Западного Майами. Часы показывали 21:10. Мы с Чиком съели по гамбургеру, затем он умчался на свидание, а я отправился в свою двухкомнатную квартиру. Собрав чемодан для поездки в Сёрл, я решил отыскать Хэнка Смита.

Вечер стоял жаркий и влажный. По обеим сторонам Вест-авеню тянулись ветхие домишки. На террасах сидели темнокожие люди, детишки играли на улице. Под испытующим взглядом множества глаз я остановил машину у жалкого «углового дома, справа».

Крупная полная женщина с ярко-красной косынкой на голове и в полинявшем от стирок платье в цветочек сидела в кресле-качалке, уставившись в пространство. Взгляд ее маленьких черных глаз ожил, когда я вылез из машины, распахнул воротца сада и подошел к террасе. Я чувствовал, что и обитатели всех соседних террас не спускают с меня глаз.

— Миссис Смит? — спросил я, подойдя к женщине.

Вблизи я разглядел, что ей лет пятьдесят. На ее широком черном лице читалось волевое и серьезное выражение, присущее женщине, которая всю жизнь мечтает и отчаянно старается жить не хуже других и отказывается примириться с горьким фактом, что мечта ее неосуществима.

Со сдержанным недоверием она кивнула мне:

— Да, это я.

— А мистер Смит дома?

— Зачем вам мой муж? Если вы что-то продаете, можете не заморачиваться: деньгами в семье распоряжаюсь я, и лишних у меня не водится.

В дверях появился мощно сложенный негр, одетый в чистую белую рубаху и джинсы. В коротко остриженных курчавых волосах серебрилась седина. Взгляд налитых кровью черных глаз был решительным, но, когда полные губы раздвинула улыбка, обнажив белоснежные зубы, его лицо обрело приветливое выражение.

— Чего вы хотите, мистер? — негромко пророкотал он.

— Вы мистер Смит?

— Ну, да… Он самый.

— Мистер Смит, надеюсь, я не отрываю вас от дел. Чик Барли сказал, что вы, возможно, будете рады моему приходу.

Его улыбка стала еще шире.

— Мистер Барли — прекрасный человек. Конечно, я всегда рад познакомиться с другом мистера Барли. — Он подошел, и мы пожали друг другу руки.

— Дирк Уоллес, — представился я. — Работаю у полковника Парнелла.

Он снова улыбнулся:

— Еще один прекрасный человек. Что ж, входите, мистер Уоллес. Наши соседи чересчур любопытны. Пропустим по стаканчику.

— Хэнк! — резко окликнула его жена. — На выпивку не налегай!

— Расслабься, Ханна, — ласково улыбнулся ей Хэнк. — Немного выпивки не повредит добрым друзьям.

Он провел меня в маленькую гостиную, меблированную весьма просто, но практично и удобно: два кресла, стол из сосновых досок и три стула с прямой высокой спинкой.

— Присаживайтесь, мистер Уоллес. — Смит махнул в сторону одного из кресел. — Немного скотча?

— Да, с удовольствием! — ответил я.

Пока он отсутствовал, я осмотрелся. Здесь были фотографии: Смит в военной форме, свадебный снимок Смита и Ханны, портреты двух обаятельных детишек. Смит вернулся с двумя стаканами, щедро наполненными скотчем и побрякивающими кубиками льда.

— Как поживает мистер Барли? — спросил он, передавая мне стакан. — Давненько мы с ним не виделись.

— Отлично. Просил передать наилучшие пожелания, — ответил я.

Смит просиял и уселся в кресло.

— Видите ли, мистер Уоллес, мы, солдаты, не всегда ладили с военной полицией. Но мистер Барли… Он был совсем не таким, как остальные. Когда мы были на передовой, он на многое закрывал глаза. Потому ребята любили его.

Он поднял свой стакан и отсалютовал мне. Выпили. Скотч едва не обжег мне миндалины.

Смит пристально взглянул на меня.

— Крепковат, мм? — спросил он, заметив, что у меня на глазах выступили слезы. — Нас, старых вояк, только такой и проберет.

Я поставил стакан на стол.

— Это точно. — Мне удалось улыбнуться. — А я во Вьетнам так и не попал. Все закончилось до того, как мой призыв завершил учебку.

— Считайте, вам повезло. Там пришлось несладко.

Я достал из кармана пачку сигарет и предложил ему. Закурили.

— Мистер Смит…

Он вновь расплылся в улыбке:

— Можете называть меня Хэнком, мистер Уоллес. А вы… вы ведь были офицером?

— Старая история. Зовите меня Дирком.

— Как вам угодно. — Он выпил, вздохнул и затем спросил: — Так вы работаете на полковника?

— Да. Хэнк, я приехал к вам, потому что Чик сказал, вы можете помочь мне.

— Вот как? — удивился он. — Да, конечно… Но чем помочь?

— Митч Джексон. Помните его?

Улыбка сползла с лица Смита, он ответил неожиданно сухим и бесцветным голосом:

— Помню.

— Я раскапываю прошлое Митча. Это очень важно. Что бы вы ни сказали мне — строго конфиденциально. Я всего лишь хочу узнать ваше искреннее мнение о нем.

— Зачем оно вам?

— Вчера умер его отец. Ведется расследование. Мы полагаем, Митч Джексон может быть каким-то образом причастен к смерти отца.

— И вы хотите услышать, что я на самом деле думаю о Митче?

— Именно. Поверьте, если у вас есть что рассказать, информация не уйдет дальше этих четырех стен. Даю вам слово.

Он в задумчивости подвигал большими ступнями.

— Нельзя говорить о покойниках дурно, — наконец сказал он. — Особенно о том, кто награжден медалью Почета.

Я снова сделал глоток скотча. Он казался все таким же ядреным, но я понемногу уже привыкал к напитку.

— Как к нему относились солдаты? И вы сами?

Смит помялся, затем пожал плечами.

— У него было много любимчиков, вот в чем беда. Может, вы не в курсе, но когда штаб-сержант заводит себе любимчиков, а других солдат гоняет до изнеможения, он не станет популярным. Вот каким он был. С одними — отец родной, с другими — последняя сволочь.

— А с вами?

— Хуже некуда: мне доставалась только грязная работа. И не мне одному. Большей части батальона приходилось совсем не сладко, остальные жили припеваючи.

— Наверное, этому были какие-то объяснения?

— Это уж точно. Все бойцы, которые зашли в джунгли до прилета бомбардировщиков, были его любимчиками. Именно это, и ничто другое заставило его рвануть следом. И вовсе не потому, что он так уж любил их. Все дело в том, что они приносили ему больше тысячи баксов в неделю и этот хапуга просто не пережил бы, если бы потерял весь свой доход. Окажись там другие солдаты, он бы пальцем не пошевелил. Вот как он получил медаль — спасал свой еженедельный доход.

— Я не понял, Хэнк. Почему те ребята выплачивали ему тысячу в неделю?

Хэнк допил скотч, не сводя с меня глаз.

— Точно не для протокола? Я не хочу нажить себе неприятностей.

— Точно. Между нами.

— Митч Джексон торговал наркотиками.

Общеизвестный факт, что среди солдат, воевавших во Вьетнаме, был высокий процент наркоманов и очень много молодых ребят были подсажены на травку. Тем не менее слова Хэнка удивили меня.

— Это серьезное обвинение, Хэнк, — сказал я. — Если знали, почему вы не доложили полковнику Парнеллу?

Смит кисло улыбнулся:

— Потому что хотел остаться в живых. И знал не я один. Но не доложил никто. Я вот что вам скажу. Один сержант, подчиненный Джексона, узнал, чем тот занимается. И заявил Джексону, чтобы сворачивал свою лавочку, иначе он подаст рапорт. Сержант с Джексоном отправились вместе в дозор. Из дозора сержант не вернулся. Джексон доложил, что его снял вьетнамский снайпер. Двое парней, которым Джексон предложить купить у него наркотик, отказались. Они тоже погибли от пуль снайперов. Так пошел слух, что лучше держать язык за зубами. А что я мог сделать один? Только навлек бы на себя беду. Цветной солдат доносит полковнику на штаб-сержанта, в котором тот души не чает?.. И я молчал.

Понемногу мне становилось ясно, что жители Сёрла были правы насчет Митча Джексона, а полковник Парнелл заблуждался.

— Есть идеи, как Джексон добывал наркотики?

— Нет. Тогда не хотел этого знать и теперь не желаю.

— Он наверняка зарабатывал кучу денег.

— Я говорил, по меньшей мере тысячу баксов в неделю. Молодых он подсадил крепко. Кое у кого были состоятельные родители, присылали деньги. У кого денег не было, воровали буквально все, что плохо лежало в Сайгоне, — туда их отправляли с передовой на недельный отдых.

— Куда же он девал такие деньжищи? Там он их потратить не мог.

Хэнк пожал плечами:

— Кто его знает. Джексон был не единственным — торговцев наркотиками в армии хватало: в нашем подразделении — Джексон, и в каждом подразделении был свой пушер^[3]. Может, они собирали барыши и переправляли домой.

Наверняка все так и было, подумал я.

— Вам что-нибудь говорит имя Сид Уоткинс?

Хэнк подумал и покачал головой:

— Нет, в нашей части такого не было.

В дверях появилась миссис Смит:

— Хэнк, ты есть собираешься? Курица уже вся разваливается на куски.

Я понял намек, поднялся и пожал ему руку:

— Спасибо, Хэнк. Если понадобится еще что-то уточнить, могу ли я снова повидаться с вами?

Он кивнул:

— Конечно, только если это строго конфиденциально.

Уходя, я дружески улыбнулся миссис Смит, однако лицо хозяйки осталось непроницаемым. По-видимому, с ее точки зрения, я не был желанным гостем.

По дорожке я вернулся к своей машине. Даже в темноте я чувствовал на себе взгляды множества глаз. Когда я садился в машину, из сумрака вдруг возник чернокожий широкоплечий верзила, одетый в темную рубаху с расстегнутым воротом и темные брюки из хлопка. Шагнув к моей машине, он положил две огромные черные ладони на раму ее открытого окна и просунулся в салон. От него несло джином.

— Белым не фиг делать в нашем районе, — негромко проговорил он с угрозой в голосе. — Вали отсюда, белый, и не возвращайся.

Я запустил двигатель, перевел автомат в положение «драйв» и затем, глядя на него снизу вверх, сказал:

— Сам вали. И подальше, салага черный!

Я вдавил педаль газа в пол, и машина рванула с места. В зеркале заднего вида я увидел, как верзила шагнул на середину улицы с крепко сжатыми кулаками. Он был страшен, как разъяренная горилла.

Что ж, кое-что я выяснил. Митч Джексон вовсе не был благородным героем. Он был гнуснейшей сволочью на свете. Ублюдком, продававшим наркотики молодым парням, ни больше ни меньше. Многое еще предстояло осмыслить, однако по дороге в Парадиз-Сити мне вдруг пришло на ум, что я позволил себе отвлечься от своей главной задачи. А она состояла в том, чтобы разыскать внука Фреда Джексона. Однако профессиональное чутье подсказывало, что убийство Фреда Джексона и наркоторговля Митча Джексона как-то связаны с пропажей мальчика. Всего лишь интуитивная догадка, но своей интуиции я доверял: еще когда я работал у отца, она редко подводила меня.

Ехать в Сёрл было уже поздно, и я вернулся в свою двухкомнатную квартирку.

В подземном паркинге я оставил машину и на лифте поднялся к себе на шестой этаж.

Мозг напряженно работал, переваривая новую информацию, когда я открывал дверь квартиры, — вот почему меня не насторожило то, что ключ в замке повернулся не сразу.

Как только я вошел в маленькую уютную гостиную, мой нос уловил запашок гостей еще до того, как я их увидел. Вонь немытых тел, словно сигнал тревоги, предупредила меня об опасности.

Они появились из моей спальни, как две черные тени, а черные руки сжимали жуткого вида выкидные ножи.

Сосед снизу включил телевизор на полную громкость, и голос диктора принялся бубнить новости.

Примечания

2

Микки Руни (наст. имя Джозеф Юл-младший; 1920–2014) — американский актер, который до Второй мировой войны успешно играл роли бойких, находчивых подростков. Четырежды был номинирован на премию «Оскар» и дважды (в 1939 и 1983 годах) получил ее за особый вклад в развитие кино. Включен в Книгу рекордов Гиннесса как рекордсмен по продолжительности актерской карьеры.

3

Пушер (сленг) — мелкий торговец наркотиками.