Кинжал Челлини

Джеймс Хэдли Чейз, 1949

За полвека писательской деятельности британский автор детективов Рене Брабазон Реймонд (1906–1985) опубликовал около девяноста криминальных романов и сменил несколько творческих псевдонимов. Самый прославленный из них – Джеймс Хэдли Чейз. «Я, как ищейка, беру след и чую, чего хочет читатель. И что он купит» – так мэтр объяснял успех своих романов, охотно раскрывая золотоносный секрет: читателей привлекают «действие и ритм». В XX веке не осталось места неспешным старомодным историям, в которых эксцентричный сыщик расследует загадочное убийство аристократа в декорациях уютного загородного особняка; по законам нового времени детектив пускает в ход револьвер едва ли не чаще, чем дедукцию.

Глава вторая

Поняв, что я клюнул, Горман принял все меры к тому, чтобы я не передумал. Он предложил мне тотчас отправиться к нему домой. Не стоит заезжать на мою квартиру, сказал Горман; он обещал предоставить мне все необходимое для ночного туалета. Внизу стоит машина, живет он рядом, там есть спиртное, еда и условия для спокойного делового разговора. Похоже, он собирался держать меня под колпаком, чтобы я не мог воспользоваться телефоном и проверить правдивость его истории, сообщить кому-то о нашей договоренности. Услышав о предстоящей выпивке, я согласился поехать к нему.

Но перед тем, как отправиться к Горману, мы обсудили вопрос оплаты. Он хотел вручить мне деньги после завершения операции, но я не соглашался. Наконец я вытянул из него две сотни и уговорил Гормана расстаться еще с парой таких же банкнот до выполнения работы. Остальное я получу, когда передам ему пудреницу.

Желая продемонстрировать Горману, как мало я ему доверяю, я вложил две купюры в конверт, написал на нем адрес моего банка и по пути бросил его в почтовый ящик. Если он попытается надуть меня, до этих денег ему уже не добраться.

Возле подъезда стоял «паккард» устаревшей модели. Большие размеры были его единственным достоинством. Я рассчитывал увидеть нечто под стать бриллианту — черное, сверкающее, обтекаемое, и эта колымага удивила меня.

Я подождал, пока Горман втиснется на заднее сиденье. Он не сел в автомобиль, он надел его на себя. Мне показалось, что шины лопнут под тяжестью Гормана, но они выдержали. Убедившись, что сзади свободного пространства почти не осталось, я сел рядом с водителем.

Мы выехали из города по бульвару Оушн-Райз и покатили в сторону предгорья.

Мне не удавалось разглядеть физиономию водителя. Натянутая на нос шоферская кепка скрывала часть его лица. Он сидел, склонившись над рулем и глядя прямо перед собой. Всю дорогу он молчал.

Попетляв по предгорью, мы свернули в долину и оказались на грунтовой дороге, вдоль обочин которой тянулись густые заросли. Мне не приходилось бывать здесь прежде. Нас окружал мрак.

Скоро я оставил попытки запомнить наш маршрут; мысль о двух сотнях долларов, брошенных в почтовый ящик, грела мне душу. Кое-что я уже вырвал у этого хищника.

Я не тешил себя иллюзиями в отношении этой работы. Меня наняли, чтобы я обчистил сейф. Несчастная артистка стриптиза, напуганная злым миллионером, кинжал Челлини — все это было липой. Я не поверил ни единому слову Гормана. Он хотел завладеть чем-то, лежавшим в сейфе Бретта. Возможно, пудреницей. Эта вещь была нужна ему позарез; свою фантастическую историю он придумал как легенду на тот случай, если я его заложу. У него не хватило смелости открыто заявить мне, что я должен обворовать Бретта. Но платил он именно за это. Я взял у него деньги, но это еще ничего не значило. Он назвал меня хитрым и ловким. Возможно, он прав. Я решил временно подыгрывать ему, но я не собирался идти на авантюру, не поняв, чем она может закончиться. Во всяком случае, я успокаивал себя подобными мыслями.

Мы добрались до края долины. Воздух был влажный, над землей стлался туман. Он поглощал свет автомобильных фар, сильно ухудшая видимость. Из мрака доносилось кваканье лягушек. Луна, затянутая мглистой пеленой, казалась лицом мертвеца, а звезды — бриллиантами, приклеенными к небосводу.

Автомобиль въехал в узкие ворота. С обеих сторон дорогу обступала живая изгородь. Наконец я увидел освещенные окна, словно повисшие в воздухе, очертания дома в темноте были неразличимы. Мертвая тишина и безветрие нагоняли тоску — такую можно испытать, сидя в «одиночке» Сан-Квинтона.

Фонарь, забранный решеткой из стальных прутьев, вспыхнул над входной дверью; автомобиль остановился, хрустнув гравием. Вход в дом украшали каменные львы. Передняя дверь была прошита медными гвоздями и, казалось, могла выдержать удары стенобитного орудия.

Водитель вылез из машины, подошел к задней дверце и помог Горману выйти. Свет фонаря упал на лицо шофера. Его крючковатый нос и узкие губы показались мне знакомыми. Я уже где-то видел этого человека.

— Убери машину, — рявкнул Горман. — И приготовь нам сэндвичи, только не забудь сперва вымыть руки.

— Хорошо, сэр, — отозвался водитель, метнув в Гормана взгляд, способный свалить человека с ног.

Я понял, что он ненавидит Гормана. Это меня обрадовало. В подобной игре всегда полезно знать, кто на чьей стороне.

Горман открыл дверь, втиснулся в образовавшийся проем. Я последовал за ним. Мы оказались в просторном холле с широкой лестницей, которая вела на второй этаж. Слева виднелись двойные двери гостиной.

Никто из прислуги нас не встретил. Похоже, никому в этом доме до нас не было дела. Горман снял шляпу, выбрался из пальто. И без своего головного убора Горман сохранял внушительный и опасный вид. На макушке у него блестела круглая проплешина, но она не бросалась в глаза, потому что весь его череп был обрит почти наголо. Под короткой растительностью виднелась розовая кожа, поэтому резкая граница между волосами и лысиной отсутствовала.

Я бросил свою шляпу на кресло, стоявшее в холле.

— Проходите, мистер Джексон, — сказал Горман. — Чувствуйте себя как дома.

Идя в гостиную рядом с Горманом, я казался себе маленьким буксиром, снующим около океанского лайнера. Два больших мягких дивана, обтянутых красной кожей, и три кресла стояли возле громадного камина. Лакированный пол устилали персидские ковры яркой расцветки; у стены находился резной буфет с богатой коллекцией бутылок и бокалов.

В одном из кресел сидел стройный элегантный человек.

— Доминик, это мистер Флойд Джексон, — произнес Горман и, повернувшись ко мне, добавил: — Мистер Доминик Паркер, мой партнер.

Мое внимание было поглощено бутылками, но я из вежливости кивнул. Мистер Паркер не соизволил ответить. Он поглядел на меня, презрительно искривив губы.

— А, сыщик, — с усмешкой сказал он и посмотрел на свои ногти так, как это делают женщины, когда они хотят избавиться от вашего общества.

Остановившись возле одного из диванов, я принялся изучать рослого, худощавого Паркера. Он зачесывал свои гладкие каштановые волосы назад. У него было длинное узкое лицо с блекло-голубыми глазами и по-женски мягким подбородком. Морщинки под глазами и складки на шее говорили мне о том, что Паркеру перевалило за сорок.

Одевался он с дамской тщательностью. На нем были серый с перламутровым отливом костюм из фланели, бледно-зеленая рубашка, бутылочного цвета галстук и такого же тона сапоги из телячьей кожи. В петлице у Паркера торчала белая гвоздика. Он держал в своих алых губах толстую овальную сигарету с золотым концом.

Горман сел лицом к камину. Он вдруг посмотрел на меня без интереса, словно я надоел ему.

— Хотите выпить? — спросил он и перевел взгляд на Паркера. — Ты не нальешь мистеру Джексону?

— Пусть сам нальет, — резко ответил Паркер. — Я не привык ублажать слуг.

— Это я слуга? — спросил я.

— Раз мы тебе платим, значит ты слуга, — надменным тоном пояснил он.

— Слуга так слуга.

Я подошел к буфету и щедрой рукой налил себе виски.

— Вроде того парня, которому велели вымыть руки, — добавил я.

— Сделай одолжение, не раскрывай рот, когда тебя ни о чем не спрашивают, — произнес Паркер.

Лицо его перекосилось от злости.

— Не кипятись, Доминик, — сказал Горман.

Скрипучий голос толстяка подействовал на Паркера. Нахмурясь, он уставился на свои ногти. Возникла пауза. Я поднял бокал, глядя на Гормана, и выпил. Виски соответствовало бриллианту.

— Он займется делом? — сказал вдруг Паркер, не поднимая головы.

— Завтра ночью, — произнес Горман. — Объясни ему все. Я ложусь спать.

Он ткнул в мою сторону своим пальцем-бананом.

— Мистер Паркер вас проинструктирует. До свидания, мистер Джексон.

— До свидания, — ответил я.

Дойдя до двери, он обернулся и посмотрел на меня:

— Найдите общий язык с мистером Паркером. Я ему всецело доверяю. Он знает, что надо сделать. Выполняйте его распоряжения.

— Не беспокойтесь, — сказал я.

Мы услышали, как заскрипела лестница под тяжестью Гормана.

— Валяйте, — сказал я, плюхаясь в кресло. — Я тоже вам всецело доверяю.

— Не кривляйся, Джексон.

Паркер сидел в кресле прямо и неподвижно. Он стиснул кулаки.

— Тебе платят, и весьма щедро. Я не потерплю от тебя наглости. Понял?

— Пока я получил всего двести долларов, — сказал я, улыбаясь ему в лицо. — Если я вам не по душе, отправьте меня домой. Задаток возместит потерянное время. Я вам не навязываю свои услуги.

Стук в дверь спас его от унижения.

— Входи, — сказал он своим злым, жестким голосом, пряча кулаки в карманы брюк.

Шофер держал в руках поднос. Он успел переодеться в белый костюм, который был ему великоват. Бутерброды готовились неопытной рукой.

Теперь, когда на нем не было кепки, я тотчас узнал его. Этого смуглого грустного человечка с крючковатым носом и печальными влажными глазами я видел в гавани. Любопытно, как он попал к Горману? Несколько недель тому назад он на моих глазах красил лодку у воды. В роли слуги он, как и я, оказался совсем недавно. Входя, он посмотрел на меня. В глазах у него мелькнуло удивление.

— Это еще что такое? — Паркер указал пальцем на поднос.

— Мистер Горман велел приготовить сэндвичи, сэр.

Паркер встал, взял тарелку и уставился на бутерброды. Потом поднял один из них большим и указательным пальцами.

— Ты полагаешь, это можно есть? — негодующе спросил он. — Когда ты запомнишь: бутерброды должны быть тонкими, как бумага, болван? Переделай!

Резким движением кисти он швырнул всю тарелку коротышке в лицо. Кусок цыпленка застрял в волосах водителя. Он замер, сильно побледнев.

Паркер подошел к окну, раздвинул шторы и посмотрел в ночь. Шофер навел порядок. Паркер повернулся.

— Мы не хотим есть, дружище. Не возвращайся, — сказал я.

Шофер вышел, не взглянув на меня. Я почувствовал, что внутри у него все кипит.

Паркер бросил через плечо:

— Не смей отдавать приказы моим слугам.

— Если вы будете вести себя как истеричная женщина, я лягу спать. Хотите мне что-то сообщить — говорите.

Он отошел от окна. Ярость старила его, делала некрасивым.

— Я предупреждал Гормана, что поладить с тобой будет трудно, — сказал он, едва управляя своим голосом. — Я советовал ему не связываться с тобой, мелким жуликом.

Я усмехнулся:

— Меня наняли для того, чтобы я выполнил работу, и я выполню ее, но оскорблений не потерплю. Ни от вас, ни от толстяка. Если вам нужны мои услуги, так и скажите, и хватит молоть языком.

Он неожиданно взял себя в руки. Я даже удивился.

— Хорошо, Джексон, — с мягкостью в голосе сказал он. — Нам не стоит ссориться.

Паркер подошел к буфету, открыл его и извлек оттуда бумагу, свернутую в трубку. Он бросил ее на стол.

— Это план дома Бретта. Взгляни.

Я плеснул себе еще виски и взял из пачки, что лежала на буфете, овальную сигарету. Затем развернул бумагу и принялся изучать синьку. Склонившись над столом, Паркер показал мне вход в дом и место, где находится сейф.

— В доме есть два охранника, — сказал он. — Они бывшие полицейские, с оружием обращаться умеют. На окнах и в сейфе — датчики сигнализации. Ты проникнешь в помещение через боковую дверь.

Он ткнул длинным пальцем в план.

— Далее пройдешь по этому коридору и поднимешься по лестнице в кабинет Бретта. Место, где расположен сейф, отмечено красным крестом.

— Постойте-ка, — перебил его я. — Горман ничего не говорил насчет охранников и сигнализации. Почему она не сработала в ту ночь, когда мисс Ракс взяла кинжал?

Он, видно, ждал этого вопроса, потому что ответил на него без промедления:

— Когда Бретт положил кинжал обратно в сейф, он забыл включить сигнализацию.

— Она до сих пор бездействует?

— Возможно, но рассчитывать на это не стоит.

— А охранники? Как ей удалось не попасться им на глаза?

— В то время они находились в другом крыле дома.

Новые сведения не прибавили мне энтузиазма. Бывшие полицейские — ребята серьезные.

— У меня есть ключ от боковой двери, — небрежно обронил он. — Об этом можешь не беспокоиться.

— Есть ключ? Вы не теряете время даром.

Он промолчал.

Я подошел к камину, оперся о каменную полку.

— А что меня ждет в случае провала?

— Мы бы не остановили наш выбор на тебе, если бы сомневались в твоих способностях.

Он осклабился, не раскрывая рта.

— Вы не ответили на мой вопрос.

Он пожал плечами:

— Тогда ты расскажешь правду.

— Про сомнамбулу?

— Именно.

— Хотел бы я посмотреть на человека, который заставит Редферна поверить в такую чушь.

— Если ты будешь осторожен, до этого дело не дойдет.

— Надеюсь.

Допив виски, я свернул план в трубочку.

— Посмотрю еще раз перед сном. Пока все?

— Ты ходишь с пушкой?

— Иногда.

— Завтра ночью не бери ее с собой.

Мы посмотрели друг на друга.

— Хорошо.

— Пока все. Утром осмотрим дом Бретта с улицы. Важно, чтобы ты запомнил его расположение.

— А не проще ли самой девчонке положить кинжал на место во время сна? По словам толстяка, стоит ей расстроиться, как она становится сомнамбулой. Мне не составит труда ее огорчить.

— Опять дерзишь.

— Это верно.

Я забрал бутылку виски и бокал с собой.

— Закончу ужин в постели.

— Я не люблю, когда люди, которых я нанимаю, пьют.

— Это уже ваша проблема. Где моя постель?

Ему снова пришлось сдержаться, он бросился вон из комнаты.

Я поднялся вслед за ним по широкой лестнице, прошел по коридору и оказался в спальне, которую давно не проветривали. Воздух там был затхлый, спертый; в остальном комната меня устраивала.

— Спокойной ночи, Джексон, — отрывисто произнес он и ушел.

Я плеснул в бокал немного виски, выпил, налил еще и подошел к окну. Открыл его и оперся о подоконник. Деревья чернели в темноте. Их кроны прятали от меня луну. Внизу я различил плоскую крышу веранды, тянувшейся вдоль всей стены дома. Я вылез из окна и встал на крышу. Добравшись до ее края, я увидел большую лужайку. Мое внимание привлек пруд, заросший лилиями; залитый лунным светом, он напоминал блюдце из чеканного серебра. Водоем был окантован высоким парапетом, на котором сидела девушка; я заметил тлеющий кончик сигареты. Если бы не эта красная точка, я принял бы девушку за статую, так неподвижно она сидела. Я последил за ней некоторое время, потом вернулся в комнату тем же путем.

Влезая в окно, я увидел сидящего на моей кровати шофера.

— Решил глотнуть свежего воздуха, — пояснил я, перекидывая ногу через подоконник.

Я скрыл свое удивление.

— Душновато здесь, верно?

— Да, — тихо согласился он. — Я тебя где-то видел, да?

— На набережной. Меня зовут Джексон.

— Сыщик?

Я усмехнулся:

— Был им месяц тому назад. Теперь безработный.

— Да, слышал. Фараоны тебя прижали, да?

— Точно.

Я отыскал второй бокал, налил виски нам обоим.

— Хочешь?

Он быстро протянул руку:

— Я на минуту. Этим господам не понравится, что я здесь торчу.

— Ты пришел из-за виски?

Он покачал головой:

— Не мог вспомнить, кто ты. Это меня мучило. Я слышал, как ты говорил с этим негодяем Паркером, и подумал, что мы сумеем найти общий язык.

— Да, — согласился я. — Наверно. Как тебя зовут?

— Макс Отис.

— Давно здесь служишь?

— Сегодня первый день.

Судя по его тону, день показался ему слишком длинным.

— Платят неплохо, но не церемонятся. В конце недели отвалю.

— Предупредил их?

— Не собираюсь. Придет время — узнают. Паркер хуже Гормана. Он меня уже достал. Да ты сам видел…

— Да.

У меня не было времени слушать его жалобы. Я хотел получить максимум информации.

— Что ты здесь делаешь?

Он невесело улыбнулся:

— Да все. Готовлю, убираю, вожу автомобиль, стираю, хожу за продуктами, за спиртным. Работы я не боюсь, а вот их…

— Давно они тут?

— Я сказал — один день. Я их перевозил.

— С мебелью?

— Нет… они сняли дом с обстановкой.

— На какой срок?

— Понятия не имею. Мне лишь отдают приказы.

— Они здесь вдвоем?

— Еще есть девушка.

Значит, я действительно видел девушку.

Я допил виски и налил еще нам обоим.

— Видел ее?

Он кивнул:

— Девочка — пальчики оближешь, но цену себе знает. Ее зовут Веда Ракс. Паркера любит не больше, чем я.

— Возле пруда — она?

— Наверно. Весь день сидит.

— Кто тебя нанимал?

— Паркер. Он подошел ко мне в центре города. Все обо мне знал. Спросил, не хочу ли я заработать деньжат.

Он бросил хмурый взгляд на бокал.

— Если бы я знал, что он за человек, ни за что бы не согласился. Не носи он револьвер, я бы уже огрел его кочергой.

— Так он ходит с пушкой?

— Она у него висит слева под пиджаком. Похоже, умеет ею пользоваться.

— Они оба бизнесмены?

— Один бог ведает, кто они такие. Пока ни звонков, ни корреспонденции не было. Кажется, они ждут какого-то события.

Я усмехнулся. Что-то действительно скоро произойдет.

— Ладно, дружище, пора спать. Держи ухо востро. Может, что-нибудь поймем.

— А ты ничего не знаешь? Что ты здесь делаешь? Что они затевают? Не нравится мне все это. Не соображу, куда попал.

— Кое-что я тебе скажу. Эта девушка, мисс Ракс, — лунатичка.

Он удивился:

— Неужели?

— Из-за этого я нахожусь здесь. И еще — она выступает со стриптизом.

Он задумался, пережевывая информацию. Похоже, она его обрадовала.

— Я сразу почувствовал: есть в ней что-то порочное, — сказал он.

— Не высовывайся и будь готов ко всему, — сказал я, провожая его до двери. — Может, тебе повезет.