Основы выездки и езды

Джеймс Филлис, 1892

В книге знаменитого мастера выездки подробно рассказывается обо всех основных аспектах работы с лошадью, даются ценные рекомендации, помогающие разрешить неизбежные трудности. Воздействие на лошадь, обучение аллюрам любой сложности, навыки езды в различных ситуациях, борьба с вредными привычками животного, – о чем только не поведал опытнейший Джеймс Филлис в своем руководстве. Не теряющие актуальности знания легендарного наездника, изложенные максимально доступным для современного читателя образом, дополнены комментариями современного специалиста-конника, поясняющего каждую главу с точки зрения сегодняшних достижений коневодства и конного спорта. «Основы выездки и езды» – настольная книга для всех, кто хочет крепко сидеть в седле! В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Часть вторая. Выездка и езда обыкновенная

Глава I. Работа на корде

За дело я принимаюсь со всеми лошадьми одинаково. На время урока на берцо (пясть) передних ног я надеваю фланелевые бинты. Бинты служат поддержкой сухожилий и защищают ноги пока еще неловкой лошади от ударов их одна об другую: этим сохраняются ноги от наливов и накостников. После урока передние ноги разбинтовываю и на два-три часа забинтовываю задние, чтобы предохранить их от застоя. Нельзя постоянно держать ноги в бинтах; теплота разрыхляет клетчатку, отчего ослабляются сухожилия.

Лошадь приводят в манеж поседланной и замундштученной. Чтобы поводья не болтались и не попадали под ноги, я пропускаю их за подбородочный ремень. К левому кольцу трензеля пристегиваю корду и пускаю лошадь налево. Позволяю ей идти, как она захочет. Если лошадь сразу отходит от меня и идет к барьеру, я ее не трогаю; если она валится в вольт, то я показываю ей бич. Вид бича обыкновенно заставляет ее отойти во всю корду. Корду держу в левой руке, а бич в правой. Лошадь оставляю идти каким она хочет аллюром. Идя по своей воле, лошадь в это время знакомится с почвой под ногами, с манежем и с предметами, которые находятся в манеже и на его стенах. Сильная лошадь сперва козлит, потом скачет и, наконец, идет рысью. Через несколько минут она успокаивается. Вялая лошадь вперед идет неохотно. Надо показать ей бич, а если этого мало, то трогать ее осторожно бичом по окоркам (голеням) до тех пор, пока она не пойдет весело, галопом или рысью. Надо избегать всего, что может испугать лошадь. Смелый и резвый аллюр поддерживаю в продолжение пяти минут.

Эти пять минут резвого аллюра я требую только от лошади в полной силе, то есть хорошо выдержанной кормом (имевшей достаточное кормление в течение длительного времени). Чем слабее лошадь, тем короче делаю репризы, и постепенно довожу их до пяти минут. После пяти минут хода налево, то есть левым плечом внутрь, я бросаю бич, стараюсь голосом успокоить лошадь и набираю корду до тех пор, пока она не подойдет ко мне. Ласково разговариваю с ней, треплю по шее рукой, если дает — по голове. Отстегиваю корду и перестегиваю ее на правое кольцо трензеля. Даю лошади передохнуть, пускаю ее направо, начинаю то же упражнение и веду его в продолжение пяти минут. По окончании репризы опять бросаю бич, зову голосом лошадь, набираю корду и снова ласкаю ее. Прием этот я признаю необходимым при начале работы с лошадью и придаю ему огромное значение, почему и остановлюсь на основании его!

Молодая лошадь всегда беспокойна. Тень, стены манежа, предметы на стенах его — все пугает. От всякого предмета, который ее испугал, она бросается внутрь манежа, где никого и ничего нет, кроме меня в центре его. Я показываю бич. При виде бича лошадь снова пугается и отскакивает к стене, от которой я ее уже не отпускаю, направляя бич к ее плечу. Под угрозой бича лошадь опять подходит к стене или предмету, испугавшись которого она бросилась в мою сторону. Испугавший лошадь предмет не двигается, а бич в моих руках постоянно идет за ней. Очевидно, неподвижный предмет должен казаться ей менее страшным, чем движущийся, почему, пройдя несколько раз мимо места испуга, она перестает бояться. Без настоятельной необходимости наказание не применяю. Сильной лошади даю возможность набегаться рысью, даже галопом, чтобы она израсходовала излишек энергии, стала внимательней. Вялую лошадь подгоняю несколькими ударами бича.

Вялую лошадь не следует путать с лошадью равнодушной. Хорошее кормление и работа из вялой лошади могут сделать энергичную; равнодушная, даже сильная, лошадь обыкновенно не желает напрягать своих сил, а если и напрягает, то только если сама этого захочет. Такая лошадь для неопытного всадника может быть и опасна. Слишком энергичная лошадь иногда невыносима, часто заносит, но все-таки, по-моему, лучше равнодушной.

Главное достоинство лошади — сердце, то есть желание идти вперед.

Итак, лошадь перестала бояться всего, что ее окружает. Пригляделась она скоро оттого, что никто не стесняет ее движения и не отвлекает ее внимания, так как на спине у нее ничего нет. Достигаю я первого успеха без особых усилий. Лошадь не била, не козлила, не закидывалась.

Если я, вместо того чтобы взять лошадь сначала на корду, сразу сел бы на нее верхом, то кроме того, что все сказанное неминуемо случилось бы, я еще и упал бы вместе с лошадью, которая от непривычки к грунту манежа могла бы споткнуться.

Лошадь познакомилась с бичом, поняла значение прикосновения его к себе, научилась бояться его. Боязнь бича будет иметь большое значение в дальнейшем, а именно: если во время работы лошади придет в голову заупрямиться, что под плохим всадником всегда может случиться, то довольно будет одного вида бича, а если этого мало, то легкого прикосновения к ее бедру, чтобы заставить ее идти вперед. В этом случае бичом следует действовать осторожно, не неожиданно, чтобы не вызвать у лошади нового сопротивления.

Работа на корде дает возможность, подгоняя бичом зад лошади под нее самое, доводить рысь до полного размаха.

Лошадь, сначала по необходимости, а затем по привычке, приучается поддерживать сама себя.

Упражнение на корде без всадника на спине, то есть при полной свободе движений, вымахивает лошадь. Она приобретает гибкость, ловкость, уверенность в себе и верность ноги. Думаю, что все это весьма существенно.

В упряжи лошадь поддерживается хомутом, под седлом — поводом, на корде она не имеет упора, отчего в самой себе должна искать поддержку, вырабатывать чувство равновесия и ловкость.

Пятиминутные репризы на корде полным ходом в обе стороны развивают лошади дыхание, так как легким ее приходится работать хорошо, и вместе с тем служат для нее необходимым моционом. Если выездку лошади начинать под всадником, то ее первые уроки необходимо проводить на шагу, следовательно, лошадь не может иметь необходимого моциона, и легкие ее не получат такого развития.

Два-три первых урока я оставляю лошадь идти теми аллюрами, какими она хочет, лишь бы они были размашисты и лошадь держалась стенки барьера. На дальнейших уроках я требую только одной рыси.

От всякой лошади за три-четыре урока добиться рыси нетрудно. Берейторы обыкновенно гоняют лошадь на корде, имея при себе кордового, и этот способ рекомендуют все руководства. Я его не признаю. Два человека не могут достигнуть полного согласования своих движений, и случается, что, когда один хлопает бичом, другой набирает корду. Гонять лошадь на корде следует так. Предположим, что лошадь идет налево. Она у стенки. Берейтор должен держаться лицом к лошади на высоте ее плеча, вести ее постоянно между кордой и бичом, то есть кордой ее перед, а бичом зад, и всегда идти с лошадью, а не за лошадью.

Чтобы идти с лошадью, а не за лошадью, держась высоты ее плеча, надо ходить по диагонали, вытягивая и убирая попеременно руку. При ходьбе по кругу может закружиться голова. По диагонали можно ходить сколько угодно, не уставая.

Чтобы заставить лошадь идти рысью, я трогаю ее слегка бичом, обхватывая им ее зад. (Лучше трогать плечо, но если берейтор не имеет огромного опыта во владении им, то лучше этого способа не пробовать, особенно с молодой лошадью. Вместо того, чтобы верно тронуть плечо, бич может коснуться или ударить по голове, — лошадь быстро откинется назад, то есть сделает движение, противоположное тому, какое от нее требуется.)

Если лошадь податлива, то достаточно щелкнуть языком, чтобы поднять ее в рысь. Но не советую никому злоупотреблять этим звуком, особенно когда приходится ехать в компании. От щелканья языком могут иногда произойти неприятные неожиданности.

Корду не следует натягивать, но держать ее так спокойно и ровно, чтобы лошадь чувствовала только тяжесть ее и могла бы ясно ощущать колебания, которые сообщает корде берейтор в случае необходимости.

Если от прикосновения бича лошадь делает скачок и идет вскачь, то я сдерживаю ее легкими колебаниями корды, успокаиваю голосом и покрикиваю: «Рысью…» При всей своей малой смышлености лошадь скоро заметит совпадение ощущения во рту от колебания корды со звуком голоса. Сначала она поддается обоим впечатлениям, а затем и одному — звуку голоса. Добившись от лошади широкой, ровной рыси в продолжение целой репризы, я начинаю полегоньку колебать корду, громко, но ласково покрикиваю: «Ша-гом!..» — и перевожу ее из рыси в шаг.

Лошадь должна подходить к берейтору сама. Чтобы приучить ее к этому, я осторожно укорачиваю корду и мелким шагом пячусь назад так, чтобы лошадь меня обгоняла, и, сокращая круги, приближалась ко мне.

Когда она подходит ко мне настолько близко, что я могу достать ее рукой, — глажу ее по шее и успокаиваю голосом. Чтобы лошадь не испугалась и не отпрянула назад, то есть не стала делать обратного тому, что мне нужно, я все время стараюсь ни на волос не податься вперед. Если ничто лошадь не испугало и мне удалось дать ей понять, что бояться меня нечего, то она скоро освоится и будет смело подходить.

Часто лошадь, желая отделаться от работы на корде и зная, что на середине манежа ее оставляют в покое, сама старается подойти к берейтору. Этого допускать не следует, так как, хотя лошадь и должна доверять берейтору, но подходить к нему она должна только по призыву. Приучаю я ее к этому бичом, но не снимая первое время корды. Поступаю я следующим образом. Ставлю лошадь у стены манежа, чтобы одной стороной она не могла податься вбок. По бедру, ребрам или плечу свободной стороны лошади слегка похлопываю бичом. Конечно, лошадь слегка откинется назад, но я не даю ей осадить, так как крепко держу ее за корду и, чтобы ободрить ее, ласково покрикиваю.

Иногда для призыва ударяю лошадь бичом по груди. Относительно этого приема позволяю себе некоторое отступление. Когда что-нибудь уколет лошадь, не бывшую еще в руках, она не отшатывается от укола, но, напротив, налегает на то место, где чувствует боль. (Если муха кусает лошадь в бок, то лошадь до тех пор валится на этот бок, пока обо что-нибудь не раздавит муху. Дальше будет видно, что лошадь подается вперед или куда требуется под ездоком при нажатии шенкеля или шпоры только вследствие выездки, но никак не потому, что это было ее инстинктивной потребностью.)

Возвращаюсь к призыву ударом бича по груди лошади.

Итак, лошадь видит бич и тотчас чувствует удар им по груди, то есть боль. Увидев бич, она, испугавшись его, тут же бросается назад. Почувствовав от бича боль, лошадь, как сейчас я объяснил, инстинктивно бросается вперед, по направлению, откуда получила боль. Поддаться первому чувству испуга и осадить ей не удалось — не допустила корда. Лошади остается только поддаться второму чувству, инстинктивному велению броситься по направлению боли, и она подается вперед. Тогда надо ослабить корду и погладить лошадь. Если, приучая лошадь этим способом идти на бич, берейтор не испугает ее и не задержит в момент, когда она бросилась вперед, то лошадь скоро поймет и после нескольких уроков будет идти на призыв. Когда лошадь смело идет на бич, надо оставить корду.

Приучаю я лошадь идти на призыв бича без корды теми же приемами, которые сейчас были описаны на корде. Пока еще корда не оставлена, я постепенно уменьшаю воздействие ее на рот, так, чтобы лошадь все более и более отвыкала от этого воздействия, и соответственно усиливаю работу бичом, всегда встречая бок лошади, в сторону которого она хочет податься. В конце концов лошадь привыкает идти на призыв бича без соответственного призыва кордой, тогда начинаю приучать лошадь ходить за мной по манежу и делаю так.

Пячусь назад, держу лошадь в биче с той стороны, в которую она хочет податься, и ударяю им по заду ее при малейшей заминке. Когда лошадь станет ходить за мной, отстегиваю корду. Часто случается, что без корды лошадь бича не слушает и убегает. Тогда я вступаю с лошадью в борьбу, гоняюсь за ней по манежу и сыплю на ее зад удары до тех пор, пока не подойдет ко мне. С первого взгляда слова мои покажутся невероятными. Лошадь, преследуемая мной с бичом в руках, покружив по манежу во весь мах, запыхается; ей необходимо остановиться отдохнуть. По опыту она знает, что, пока она у барьера, бич всегда идет за ней, а на середине манежа она его не видит; лошадь это сообразит и будет пробовать подойти к этому месту отдыха. Берейтор должен ловить момент, когда лошадь замедлит ход, готовясь свернуть на середину манежа. Он должен тотчас же воспользоваться бичом, отхватить лошадь от барьера, призывая ее тем же голосом, каким он делал призыв, пока лошадь была на корде. Если лошадь упорствует и держится у стены, — новая гонка по манежу до тех пор, пока она не сдастся и пойдет.

Работа лошади на корде представляет работу только подготовительную. Работа эта приучает лошадь к человеку, учит ее повиноваться ему. Лошадь работает на корде одна, без всадника, никто и ничто ее не раздражает, следовательно, ничто не вызывает сопротивления. Работая на корде, берейтор имеет возможность, не подвергаясь ударам лошади, давать ей чувствовать на расстоянии свою власть.

Я не сторонник капцуна, разве только для лошади очень злой. Во всяком случае, капцун должен быть легок и хорошо подбит.

Все берейторы употребляли и употребляют корду, но придавали и придают ей различное значение. Боше ее совсем не признавал. Что касается меня, то я очень ценю пользу корды, но не смотрю на нее как на средство утомлять лошадь, чтобы потом легче укротить ее.

Когда лошадь идет и исполняет на корде все, сказанное выше, я перехожу к работе в поводу.

Комментарий специалиста

Молодых лошадей при работе на корде рекомендуют бинтовать как на передние, так и на задние конечности. Часто вместо бинтов используют ногавки, защищающие конечности от травм и не перетягивающие кровеносные сосуды. Если конечности лошади не греются и нет признаков травм, бинтование после работы не применяют. В случае появления отечности или повреждений кожного покрова используют ветеринарные методы лечения. Очень полезны после работы холодные ванны (замывание ног под шлангом или прогулка по воде) или влажные бинты, охлаждающие гели или охлаждающие гелевые ногавки. В зимнее время ноги следует замывать теплой водой, особенно после работы в городских условиях, где используют различные солевые растворы для борьбы со снежным покровом на мостовых и тротуарах. При больших нагрузках можно использовать бинтование ног со льдом или чистым снегом, при отсутствии других охлаждающих средств.

Если вы работаете лошадь на обычной уздечке, корду пристегивают к дальнему трензельному кольцу, предварительно пропустив ее через ближнее, или используют тренчик, проходящий через оба кольца, и за него пристегивают корду.

После того как лошадь научилась работать от голоса и колебания корды, можно перейти к работе на недоуздке или капцуне, который снова входит в моду. Он освобождает рот лошади от трензеля, но приносит и неудобства, травмирует храп и нос лошади. Работая с ним, вы избавляетесь от необходимости перестегивать корду при смене направления движения, так как корда может крепиться к центральному кольцу, но аналогичного эффекта вы можете добиться, работая лошадь на недоуздке, продев через боковые кольца ремень с одетым на оба конца подвижным кольцом. При работе с лошадью нужно стараться избегать любых травм и необоснованных болевых ощущений.

Работу на корде разбивают на несколько этапов. Первый — подготовительный; лошадь пробует грунт, знакомится с методами воздействия на нее кордой, бичом, голосом. Второй — разминочный, заключает в себе интенсивную работу на рыси при максимально распущенной по длине корде, в одну и другую сторону. Третий этап, который дает возможность восстановить дыхание и отработать послушание, — шаг. Четвертый — галоп в обе стороны — дает возможность выплеснуть накопившуюся энергию, и последний — заключительный — снова восстанавливает дыхание перед окончанием работы и дает возможность остыть разгоряченному организму.

Длительность всех этих реприз зависит от состояния здоровья и тренированности организма лошади и колеблется от одной-двух минут до десяти-пятнадцати минут. Возможны изменения в последовательности при работе на корде, но желательными и обязательными являются первый и последний этап работы на шагу. Часто первый этап превращается в непроизвольный выброс энергии застоявшейся молодой лошади. Берейтор должен по возможности сдерживать эти порывы животного, так как, ограниченная длиной корды, лошадь может получить травмы, связанные с растяжением сухожильно-связочного аппарата при падении, незнании грунта, недостаточной ловкости, еще до конца не сформировавшейся координации движений на ограниченном кордой пространстве.

Глава II. Работа в поводу

Подавание лошади вперед

Оставив корду и бич, принимаюсь за трензель и хлыст. Трензель заменяет корду, а хлыст — бич. Работаю тем и другим как будто теми же кордой и бичом.

Лошадь у барьера идет налево, я стою у ее левого плеча.

В левую руку беру концы трензельных поводьев и хлыст. Хлыст лошадь видеть не должна, для этого я и держу его вдоль левой ноги. Правой рукой беру ровно и крепко те же трензельные поводья, близко от рта лошади, под ее подбородком. Делаю несколько шагов вперед. Если лошадь подается за мной сразу, то я ласкаю ее. Если лошадь упирается, то, занося левую руку назад, концом хлыста я всего лишь трогаю ее около подпруги. Обыкновенно молодая лошадь отказывается идти вперед, и приходится не только трогать ее, но и ударять хлыстом.

Рис. 1

Теперь прошу полного внимания читателя. Наступает решительная минута, от которой зависит будущее выездки. Надо понять и помнить, что в этот момент лошадь не сознает, что от нее требуют, и не отдает отчета в том, какими принудительными средствами располагает берейтор. Лошадь пока испытывала только успокоительное влияние ласки и еще не боится наказания. Вспомним, что выездка основана на своевременном применении того и другого. Продолжаю: лошадь должна податься вперед, но она упирается. При том положении, в котором я к ней стою, попятиться ей хотя и трудно, но возможно. (От неготовой лошади всего следует ожидать, так как она свободно располагает своими силой и массой.) Правой рукой я держу верхнюю часть трензельных поводьев в том месте, где должна быть цепка. Руку эту я вытягиваю вперед и этим движением как бы толкаю лошадь вперед, а левой, не выпуская конца трензельных поводьев, трогаю хлыстом за подпругами. Спокойная, мало впечатлительная, не слишком нервная лошадь обыкновенно подается вперед довольно плавно. Лошадь впечатлительная сделает прыжок, встанет на дыбы, бросится в сторону или просто осадит. Это обыкновенные четыре вида отказа лошади, к которым надо быть всегда готовым.

Рассмотрим каждый из них. Если лошадь сделала прыжок, то нужно мгновенно поднять ей голову, чтобы переместить тяжесть ее тела назад. (С поднятой головой лошадь прыгать не может.) Чтобы лошадь не ударила передом, надо держаться близко у ее плеча. Опаснее, если лошадь встает на дыбы. Тут приходится правую руку разжать и выпустить из нее повод, а чтобы лошадь не могла достать передом и ударить, надо быстро вытянуть левую руку и, отдав поводья во всю длину, сделать полуоборот влево и стать перед ней. На расстоянии повода и руки лошадь не заденет. Когда лошадь опустилась на землю, то следует осторожно подойти к ней (пряча хлыст) и снова взять правой рукой за поводья. Если лошадь опять хочет подняться, то сильно и твердо налечь на трензель, и, когда после нескольких попыток ей этого не удастся, она этот прием отказа оставит, но зато может броситься в сторону, то есть влево, так как справа у нее барьер. Упор в левый повод трензеля и удар хлыста по боку не дадут ей разойтись. Если лошадь осаживает, то надо, встав перед ней, согнуть ноги в коленях и подать корпус назад, повиснуть обеими руками на обоих поводьях. Лошади придется на затылке тянуть берейтора. Она скоро устанет и, вытаращив на него глаза и глубоко отдуваясь, остановится. Надо, смотря ей в глаза, стараться угадать, покорилась ли она совершенно или будет продолжать упрямиться (с опытом можно угадывать намерения лошади). Я так привык к тому, чтобы лошади таскали меня на подошвах по манежу, что на трех-четырех шагах останавливаю всякую.

Не следует отставать от лошади, пока она противится, тем более прекращать урок. Когда лошадь покорится, то теми же приемами я снова заставляю ее подаваться вперед и останавливаюсь только тогда, когда она совершенно уступит.

Боше, подавая лошадь вперед, становился перед ней, брал трензельные поводья на половину их длины, а хлыстом бил ее по груди. Я говорил уже об ударах хлыстом по груди лошади, поэтому, в принципе, про удары в это место ничего не могу сказать, но нахожу, что держать повод на такой длине опасно. Если удар по груди покажется лошади щекотливым, то она ударит передом, и на таком расстоянии может попасть в берейтора. Что касается практичности этого способа, то скажу, что при дальнейшей выездке применять удары хлыстом по груди не придется, тогда как ударом по боку надо будет приучать ее к пониманию действия шенкелей и шпор. Наконец, при методе Боше лошадь подает вперед сначала перед и передом тянет за собой зад. При моем способе она подводит сначала под себя зад и задом толкает вперед перед, а в этом и заключается основание выездки.

Комментарий специалиста

Работа лошади в руках сейчас применяется редко, всадники, как правило, форсируют этот этап подготовки. Именно поэтому все реже можно встретить грамотно выведенную и поставленную на выводке лошадь, что немаловажно при продаже на аукционе.

Интересно представлена техника безопасности при работе с молодой лошадью, ее соблюдение остается актуальным и по сей день.

Приемы, описанные в этой главе, доступны любому и очень полезны на ранних этапах работы с лошадью, причем мундштук как таковой в этой работе не нужен. Вы можете обойтись обыкновенной уздечкой с трензелем.

Глава III. Ставить лошадь. Работа затылка, то есть сгибание его по вертикальной плоскости. Прямое сгибание

Когда лошадь подается вперед, идя по барьеру налево, я прохожу с ней то же упражнение направо, и когда достигаю успеха и на эту сторону, то перехожу к «постановлению».

Держусь по-прежнему у ее левого плеча. Правой рукой беру мундштучные поводья на двенадцать-пятнадцать сантиметров от рта лошади. В сжатой ладони левой руки сжимаю по-прежнему концы трензельных поводьев, а свободными пальцами этой же руки беру трензельные поводья выше на пятнадцать-двадцать сантиметров. Перевожу руку с поводом перед мордой лошади и ставлю ее на длину поводьев, считая от рта ее, выше храпа. Очевидно, трензель будет давить на верхнюю челюсть сзади вперед и снизу вверх, и в этом направлении натягиваю сперва трензельные поводья. Затем правой рукой натягиваю мундштучные поводья спереди назад и тоже снизу вверх (рис. 2).

Прием постановки левой руки впереди морды лошади и выше храпа служит для того, чтобы:

трензель, действуя сзади на перед, заставлял лошадь подаваться вперед и не давал бы ей возможности замяться или осадить;

действуя снизу вверх, держать голову вверх в то время, когда мундштук станет надавливать на нижнюю челюсть, и заставлять лошадь сдать затылок и разжать рот, то есть не дать лошади опустить голову и шею вниз и упереться затылком. Действие трензеля уравновешивается действием мундштука.

Много лошадей при прямом (работа затылка) и боковом (работа ганашей) сгибаниях, уступая поводу, поворачивают нижнюю челюсть в сторону. Челюсть не уступает руке по оси сгибания, а отходит вправо или влево. Такое поведение является не уступкой, а очень вредной манерой лошади отделываться от повода. Бороться с этим надо, прибегая к энергичному посылу. Лошадь, свернув челюсть в сторону, верно держаться не может, хотя голова и шея ее стоят верно; она будет иметь вид лошади, идущей в поводу, но в действительности она в поводу не будет и быть не может, так как не может быть у нее верной чувствительности рта. Отделываясь от ровного повода, она неминуемо станет затылком, а то и за поводом.

Если лошадь не подается вперед, то сильнее натягиваю трензель; если она не сдает затылка, не разжимает рот, то сильнее надавливаю на мундштук. Попеременно натягиваю поводья то трензеля, то мундштука.

Натягивать поводья при этой работе следует не твердо и не протяжно, а легкими приступами, не такими короткими, как цука, но и не настолько долгими, чтобы лошадь могла лечь на повод (упереться). После ничтожной, едва заметной уступки я отдаю повод и ласкаю лошадь. Возобновляю приемы, требуя большей уступки, после которых опять отдаю повод и глажу. Надо добиться, чтобы лошадь не только сдавала затылок, но непременно раскрыла и рот, сдала бы и челюсть (подала назад нижнюю челюсть). В сдаче челюсти заключается конечная цель этого рода сгибания.

Пока лошадь сдает только затылок, а не челюсть, это значит, что она упирается, то есть передает тяжесть челюсти назад, за точку равновесия. В таком положении она может осадить.

В противодействии сменяющих давление трензелей и мундштука и заключается вся сущность работы прямого сгибания (работа затылка) — именно, когда трензель зовет лошадь вперед, мундштук, задерживая голову, гнет ее в затылке назад и заставляет сдавать челюсть. Производя попеременно давление то на трензель, то на мундштук, берейтор может применять тонко и умно великое правило берейторского искусства — принять на повод и сдать повод. Этот основной прием, называемый работой поводом, заключается в том, чтобы рука берейтора нажимала повод в момент, когда лошадь уперлась на него, и сдала бы повод в момент, когда лошадь сдала его. Эти воздействия должны следовать одно за другим, и каждое последующее должно требовать большей уступки в сравнении с той, которая получена в ответ на предшествовавшее ей давление мундштука. Лошадь начинает жевать железо, но этого недостаточно, а надо добиться того, чтобы она совершенно перестала упираться на него, сдала бы его.

Когда лошадь сдаст челюсть, возьмет повод, — тотчас, но плавно надо отдать поводья. Во все время работы поводьев надо хлыстом подталкивать по боку, чтобы лошадь не замялась или не задержалась на ходу (рис. 2, фигура 2 и рис. 6, фигура 2).

Такая тонкая работа доступна только руке мастерской. Развить обыкновенную хорошую легкую руку нетрудно, и для обыкновенных требований езды хорошей руки достаточно. Часто, однако, встречаются ездоки, которые целую жизнь работают поводом и все-таки не понимают сути дела, натягивают повод, когда лошадь сдает, и сдают, когда лошадь ложится в повод. Мастерская рука работает обратно, это рука истинного берейтора, твердо сжатыми пальцами он упирает в повод тогда, когда лошадь легла на повод, и с быстротой электричества разжимает их, когда лошадь уступает в челюсти. Словом, сдает, когда лошадь сдает, и упирает, когда лошадь упирает.

Фигура 1

Фигура 2

Рис. 2. Прямая работа (прямые сгибания затылка)

При этих сменяющих друг друга действиях трензеля и мундштука и узнается степень чувствительности рта лошади.

Ошибочно принято думать, что если лошадь пенит ртом, то у нее хороший рот. Лошадь пенит, только сжимая язык, следовательно, рот ее неспокоен, почему не может правильно чувствовать повод. Лошадь пенит, когда или вертит языком во рту, или трет им о небо, или переваливает язык через железо, или сворачивает его трубкой у зева. В этих случаях к дужке удила приделывают подвижную пластинку в виде восьмерки, пластинка эта, кроме того, мешает лошади вываливать язык. Иногда лошадь пенит оттого, что играет с концами рычагов; чтобы воспрепятствовать этой привычке, концы рычагов соединяют ремешком. По-моему, рот лошади хорош, если он во время работы спокоен, не слишком сух и не слишком влажен.

Не следует приписывать тугости рта сопротивление лошади поводу, происходящее от постава ее головы. Всякая лошадь при опущенной вниз голове будет лежать на переду, следовательно, будет туга и ртом, но если поднять ей перед и уравновесить ее, она может оказаться и не тугоуздой.

Во всяком случае, о рте лошади можно сказать, тугой он или мягкий, только тогда, когда он показывает себя тем или другим, когда лошадь идет с поднятой головой.

Если работа затылка (прямое сгибание) по указанному способу произведена правильно и умело, то лошадь должна принять следующую постановку: перед ее будет поднят, конец носа будет на высоте холки; согнутая в затылке голова будет опущена вниз так, что ось ее будет немного переходить вперед за отвес (ось головы не должна выходить за отвес к туловищу, в этом случае постав будет порочен, что является последствием неверного, головой вниз, сгибания лошади), рот будет свободен и разжат.

Лошадь будет слегка перед рукой, то есть будет идти на повод.

Для большей ясности я изложил приемы работы затылка (прямого сгибания) по моей методе, предположив, что лошадь стоит на месте, на самом же деле я применяю их на ходу.

Большинство берейторов применяют приемы сгибания иначе. Чтобы понять сущность приема прямого сгибания (работа затылка) и как его нужно применять (основа выездки), надо рассмотреть, для чего он служит и что им должно быть достигнуто. Работа затылка имеет цель: поднять лошади шею для того, чтобы поставить ее в равновесие.

Редко встречается от природы уравновешенная лошадь, так как в силу своего сложения она держится более на переду. Причиной тому то, что голова лошади отстоит от туловища более или менее далеко впереди точки ее равновесия. Чем далее от центра тяжести стоит голова лошади, тем ниже она ее держит и тем больше вся тяжесть лошади лежит на плечах. Если шея лошади поднята, голова более приблизилась к центру тяжести лошади, то, соответственно, равномернее будет размещаться и вес тела ее.

На ходу лошадь перебрасывает попеременно тяжесть своего тела с зада на перед и с переда на зад. Задача выездки состоит в том, чтобы поставить лошадь в такое положение, чтобы тяжесть ее тела была правильно распределена на все части ее тела, чтобы уравновесить ее на ходу.

Поднятая шея равномерно ложится своей тяжестью на перед и зад лошади, отчего и тот и другой могут работать с одинаковой силой и легкостью. Шея «ставит лошадь». Лошадь в постановлении получает возможность свободно подводить задние конечности под центр своей тяжести и свободней и выше выносить передние ноги.

Для скачки высокий ход не годится, так как нужно, чтобы лошадь возможно более вытягивалась, почему при тренировке шею не поднимают, а требуют обратного — чтобы лошадь как можно более стлалась по земле.

Некоторые лошади держатся на заду, и для уравновешивания новейшие авторы предлагают пересаживать лошадь на перед. Из вышеизложенного о сложении лошади и отношения частей тела ее между собой вытекает, что и в этом случае равновесия достигнуть возможно, только подняв голову и шею лошади вверх. Лошадь может сидеть на заду только в том случае, когда она стоит за поводом, ее задние ноги или слишком удалены от центра тяжести или слишком близко к нему подведены. При таком поставе лошадь идет на прямых задних ногах или подбирает под себя задние ноги так далеко, что перпендикуляр, опущенный от ягодиц, будет идти позади скакательных суставов.

Второе даже опаснее — лошадь готова подняться на дыбы. От лошади за поводом всегда можно ожидать, что она будет или пятиться или подниматься на дыбы.

В данном случае возникает неестественное, неравномерное распределение тяжести тела лошади, но созданное ею самой вследствие того, что она не подается на повод или не хочет идти на него. Если при этом опустить еще нарочно голову вниз, то тяжесть еще больше передается на перед, и работа зада, которую лошадь не желает выполнять, станет для нее еще труднее. Не говоря уж о том, что при опускании переда дается большой размах для дыбов. На самом деле, надо, напротив, чтобы облегчить работу зада, непременно поднять перед лошади. Поднимать голову лошади надо, натягивая трензельные поводья не спереди назад, а снизу вверх. Повод натягивать мягко, не дергая, осторожно и легко. Затем, применяя приемы сгибания затылка и челюсти, сильно и постепенно подгоняя шенкелями как можно дальше под центр тяжести зад, расслабить его и развить в нем гибкость и упругость. Лошадь, которая держится на заду, не идет на повод; которая стоит за поводом, в то же время стоит и за шенкелями, более или менее неохотно подается вперед под их напором. Вследствие этого, работая такую лошадь, надо как можно мягче и легче действовать на нее поводьями и как можно энергичнее посыпать ее шенкелями. Скажу даже, что шенкеля должны работать так энергично, чтобы заставлять лошадь не только подаваться, но и бросать тяжесть своего тела на повод. Иными словами, неверное распределение тяжести лошади надо насильно исправить и поставить лошадь в равновесие. Тут уместен бич, который является отличной подготовкой для действия ноги. Как видно, шея лошади представляет главное препятствие равновесию лошади, следовательно, достигнуть его, опуская шею, нельзя. Необходимо утвердить шею в оси лошади, связать голову ее с плечами и достигнуть легкости движения лошади путем сгибания и раздачи челюсти.

В естественном состоянии голова перетягивает вниз распущенную, прямую, слабую шею. Бич держат за тонкий конец. Работа затылка укрепляет шею, тренируя ее, ставит ее в вертикальную плоскость и устанавливает ее в этой плоскости (от издателя: в оригинале «ось»). На этой стойкой опоре голова, сидящая на ганашах, которые после соответствующих сгибаний приобретут гибкость, получает возможность двигаться легко и свободно. Одним словом, голова, шея, плечо устанавливаются в вертикальную плоскость и сливаются в одно целое с уравновешенным телом лошади, и все это целое становится гибким, ловким, поворотливым.

Раз лошадь поставлена в равновесие, челюсть, развитая сгибаниями, дает возможность регулировать движения зада вперед и переда назад. Именно рука всадника, находящаяся в постоянном общении с челюстью лошади, принимает через нее на повод напор тяжести тела лошади, бросаемой сзади на перед ее задними ногами и, приняв этот напор, отбрасывает эту тяжесть обратно назад на задние ноги лошади. Рука задерживает и отдает к центру только ту часть толчка зада, которая нужна для равновесия, большая же часть идет на поступательное движение лошади вперед.

Гибкость, податливость спереди назад челюсти, головы и шеи увеличивается прогрессивно с зада на перед, податливее всего челюсть, затем голова в затылке и, наконец, шея в холке, в плечах (представьте себе бич, который вы держите за толстый конец). Иными словами, сила поступательного движения, развитая лошадью в самой себе, встречает руку всадника; рука, нажимая поводом на десны, гнет спереди назад, давит челюсть (тем сильнее, чем сильнее напор) и через челюсть — голову на шею. Шея в силу своего положения относительно плеч упирается в них всей силой развившегося поступательного напора (повод давит челюсть, челюсть — затылок, затылок — шею).

Такое взаимное отношение всадника и лошади определяется термином «лошадь в поводу». От положения головы зависит и воздействие повода. При опущенной голове мундштук будет действовать как трензель. При верно поднятой голове мундштук, лежа на деснах, будет действовать правильно спереди назад по прямой. Когда голова слишком ушла за отвес, мундштук перестает действовать правильно, так как давление будет сверху вниз. Приемы эти вывел я не из предвзятой теории и применяю их не на авось. Надеюсь, что мне удалось выяснить их сущность.

Боше первый начал применять сгибания и положил их в основу выездки. К сожалению, он не отдавал себе ясного отчета в их применении. Самому Боше это мало мешало, так как у него так тонко было развито чутье лошади, что руки и ноги его восполняли недостатки его системы. В сочинения свои он, конечно, не мог вложить своего чутья, и в них вместе с верными положениями встречаются и ошибочные. Указывая ниже на ошибки Боше, я не только не думаю умалять достоинства великого берейтора, но думаю, что этим самым я отдаю ему дань уважения.

Приемы сгибания по Боше, по-моему мнению, в значительной степени подорвали в глазах знатоков дела доверие к самой сущности их. Я тем не менее признаю за ними значение основы разумной выездки и езды.

Ошибка Боше при сгибании затылка, которую современные всадники широко повторяют и даже утрируют, заключается в том, что гнул он голову лошади не в затылке, а в холке. При таком применении этого приема шея идет вниз, лошадь становится на плечи, то есть усиливается неравномерное размещение тяжести ее тела. Лошадь принимает постановку «затылком». Ей искусственно прививается свойство спотыкаться. (Рисунок 3. Сравнить фигуру 1, приготовление к сгибанию по моей методе, с фигурой 2, взятой из книги Боше, то же приготовление по его методу. На этой фигуре передние ноги не только вытянуты вперед, но и вогнуты; конечно, подача вперед невозможна, ничего не может быть хуже. Затем сравните рисунок 4, фигуру 2, правильное сгибание, с фигурой 1 — сгибания, которые обыкновенно делают теперь.)

Сам Боше положил основание этому заблуждению. К концу жизни (последнее издание 1874 г.) он понял свою ошибку, но ограничился только тем, что поднял голову лошади, но не гнул ее в этом положении. Как бы то ни было, Боше остается и останется великим ездоком, но последователи его обыкновенно только портят лошадей, за выездку которых они берутся.

Некоторые авторы изобрели даже методу систематически опускать шею. В виде курьеза прилагаю рисунок 5. На нем изображен этот изумительный прием. Это последнее слово искусства — ставить лошадь в такое положение, что ее колени сбиваются от падения на нос.

Часто приходится слышать, что сгибания ни к чему не ведут. Удивляться нечему. Сгибания представляют собой такой тонкий прием, что они доступны только, как я сказал выше, мастеру своего дела, и если браться за него неумело, то результаты будут только отрицательные, а лошадь, к которой их станут применять, будет непременно испорчена.

Фигура 1

Фигура 2

Рис. 3

Фигура 1. Неправильная работа (неправильное сгибание)

Фигура 2. Правильная работа (правильное сгибание)

Рис. 4

Фигура 1

Фигура 2

Рис. 5

Фигура 1

Фигура 2

Рис. 6

Сгибаниями затылка обыкновенно работают лошадь, держа ее, стоя на месте. Я применяю их только на ходу, и лишь для ясности уразумения я, излагая приемы, допустил предположение, что лошадь стоит на месте. Работаю я их следующим образом. Становлюсь, конечно, у плеча, щелкаю языком и натягиваю сравнительно чувствительнее трензель, то есть толкаю лошадь вперед. В то же время натягиваю сравнительно слабее мундштучные поводья, то есть сохраняю незначительный перевес подачи вперед над задержкой (рис. 6, фигура 1). Когда лошадь несколько раз сдала челюсть, я отдаю повод и несколько секунд веду ее с собой. Долго тянуть сгибания не следует, зато надо часто повторять их. Когда лошадь при первом же требовании поводьев легко сдает челюсть, надо ставить ее в положение, возможно более близкое к положению ее под всадником, для чего изменяю способ держать поводья.

Стою у левого плеча (лошадь идет налево), правой рукой беру трензельные и мундштучные поводья на длине около пятнадцати сантиметров от подбородка (конец трензельных поводьев и хлыст, как всегда, держу в левой руке). Хлыст держу так, чтобы тонкий конец его приходился на высоте бока лошади. Так как при таком приеме трензельные поводья не находятся перед мордой лошади, то есть ими звать лошадь вперед нельзя, то для подачи лошади вперед надо тронуть бок ее хлыстом (рис. 6, фигура 2).

На рисунке показано: трензельные поводья между сжатыми большим и указательным пальцами тянут снизу вверх и держат голову высоко; мундштучные — правый под мизинцем, левый между третьим и четвертым пальцами — более приближаются к горизонтали, тянут спереди назад, разжимают челюсть.

В данном случае уже не перед подает за собой зад, а зад подводится под лошадь и толкает ее перед на челюсть, на которую в обратную сторону действуют поводья, то есть руки берейтора.

Когда прием сгибания затылка применяется к лошади на ходу, то она приучается не ложиться в повод и уступать легко. Прием этот отлично подготавливает лошадь к будущему положению ее под седоком и вместе с тем вырабатывает руку ездока. Если работать лошадь стоя на месте, то гораздо легче и скорее можно достичь подвижности челюсти, но зато можно легко и поставить лошадь за повод. При работе на ходу этого не может случиться (рис. 6, фигура 2). Это обстоятельство имеет такое важное значение, что особенно обращаю на него внимание и советую лучше не торопиться, но зато сделать хорошо. Упорно стою на том, что работу сгибания во всей полноте необходимо производить только на ходу, но бывают обстоятельства, при которых работа на ходу является если не всегда возможной, то, во всяком случае, всегда неприятной. Случается это тогда, когда приходится иметь дело с лошадью, которая вырывает повод или слишком низко держит голову. С такими лошадьми мне всегда удавалось настоять на своем. Когда приходится работать с лошадью на месте, то необходимо обратить особое внимание на то, чтобы не допустить ее осаживания, и при малейшей попытке надо мгновенно левой рукой за спиной хлыстом подать вперед. Если лошадь отстает задними ногами или упирается на передние, то подать ее вперед надо тем же способом, но энергичнее. Лошадь может не осаживая, но стоя на месте передать тяжесть тела назад (седалищный бугор отойдет назад за скакательный сустав). В этом случае надо энергичнее налечь на трензель, чтобы поставить лошадь верно на все четыре ноги, и не допускать ее повторить это. Если лошадь, идя в поводу, стала сдавать затылок, то, будучи под всадником, она будет еще податливее, так как подаваться вперед она будет не из-под хлыста, а после посыла шенкелем, а воздействие шенкелей, конечно, сильнее и энергичнее воздействия хлыста. Подавать лошадь вперед надо шенкелями, постепенно нажимая их, поводья натягивать, когда лошадь уперлась, и сдавать, когда лошадь сдала их, то есть работать поводом, как при работе затылка в поводу.

Всадник, работая затылок, должен все время вести лошадь в шенкелях для того, чтобы, во-первых, вызвать ее на сдачу челюсти и, во-вторых, чтобы не давать ей возможности ложиться на повод. Не надо вообще производить сгибание стоя на месте, но гнуть затылок на стойке сидя на лошади не годится еще и на следующем основании: для сдачи челюсти необходимо слегка трогать лошадь шпорой, а если лошадь привыкнет стоять под шпорой, то воздействие руки, то есть повода будет казаться ей более настойчивым, чем воздействие шенкелей. Если лошадь, которая приобрела такое ложное представление о поводе и шенкеле, упрется, ляжет на повод, то как и чем быстро подать ее вперед? При таком условии лошадь может очень легко сноровиться. В работе на ходу и заключается отличие моей системы от системы Боше. С первого урока с лошадью я начинаю пускать ее вперед.

Боше в своем «Dictionnaire resonne d’equitation» (1833) говорит: «На первых уроках в продолжение получаса производить работу на месте, а последние пять минут упражнять лошадь в осаживании». Какое плачевное употребление двадцати пяти и пяти минут! По-моему, из получаса работы все полчаса должны идти на работу вперед и ни одной секунды не следует тратить на работу на месте или осаживание. Боше работал затылок сидя на лошади, на месте, конечно, легко работая при этом шпорой. Если лошади под ним не норовились, то выручало тут только его изумительное чутье.

В системе Боше и в работе под седлом делается та же ошибка, как и при работе в поводу. Для наглядности прилагаю рисунок 7, фигуру 2 (рисунок этот заимствован без всякого изменения из его сочинения). Прошу сравнить эту вторую фигуру с первой фигурой того же рисунка, которая изображает правильное сгибание затылка.

Фигура 1. Правильная работа

Фигура 2. Работа по Боше

Рис. 7

Рис. 8

До какого утрирования ошибок Боше дошли его последователи, может показать рисунок 8, заимствованный из одного новейшего издания. Что изображено на нем? Голова лошади опущена вниз, выставлена вперед далеко за центр тяжести; лошадь стоит затылком, лежит на плечах, явно готова встать за поводом; челюсти сжаты; действие мундштука идет сверху вниз. К полноте картины нечего и прибавить.

Чтобы понять, что нужно при сгибании затылка, стоит посмотреть на этот рисунок и делать только обратное.

Комментарий специалиста

Сгибание затылка, представленное в главе, требует определенных навыков берейтора в работе с мундштучным оголовьем. Аналогичных результатов можно добиться, используя только трензельное железо и лакомства. Мягко работая поводом, отзывать лошадь назад, заставляя сгибать шею в затылке, но не допуская движения корпусом. Когда лошадь начинает отжевывать трензель и сдает голову, дают лакомство. Этот прием позволяет довольно быстро выработать у лошади навык отвечать на работу повода. Позднее эту работу проводят уже не в руках, а в седле. Для коррекции положения головы опускают повод до середины основания шеи и постепенно перебирают его более коротко, мягко отзывая лошадь и поднимая голову вверх, мягко работая пальцами руки и заставляя лошадь отжевывать трензель.

Уступка поводу поощряется оглаживанием или лакомством. Если вы даете лакомство с седла, воспользуйтесь этим, чтобы выработать поворот головы с высоко поднятой шеей. Дайте лошади лакомство с ладони, стараясь не нагибаться вперед.

По мере закрепления этого навыка подключают работу шенкелем, заставляя лошадь сместить центр тяжести вперед и подвести задние ноги.

Глава IV. Способы как приучать лошадь давать на себя садиться

Надо быть всегда готовым к тому, что лошадь не даст всаднику сесть на себя или будет мешать ему в этом. Надо знать, что лошадь может предпринять, и надо быть готовым не дать ей возможности противиться, а в случае нужды побороть ее и настоять на своем. Злая или норовистая лошадь или поднимается на дыбы, или осаживает, или бьет левой передней или левой задней ногой. Если лошадь имеет эти привычки, то ее приходится не приучать к делу, а отучать от них. Приучая лошадь давать на себя садиться, надо надеть на нее корду, взять бич, встать у левого плеча и занести, для вида, левую ногу к стремени. Если лошадь поднялась на дыбы или осадила, то следует сильно ударить ее бичом по заду (держа корду, можно встать так, чтобы лошадь не ударила) и продолжать прием снова, до тех пор, пока лошадь не перестанет подниматься. Если лошадь лягается, надо поднять ей голову и громко на нее прикрикнуть. Если она бьет одной ногой, то следует ударить ее по этой ноге бичом. Когда лошадь пуглива, нервна, беспокойна, щекотлива, то она может не давать садиться на себя, и не от злости или упрямства, но и вследствие своего характера. Когда лошадь не дает садиться на себя, то сопротивление ее выражается четырьмя способами, а именно: она подается вперед, осаживает, бросается вправо и бросается влево. В этих случаях я поступаю следующим образом: беру в левую руку левый трензельный повод и пасму гривы посередине шеи. В правую руку, в которой держу хлыст, беру правый трензельный повод так, чтобы он был слегка натянут, и этой же правой рукой берусь за переднюю луку (рис. 9). Становлюсь лицом к плечу. Если лошадь осадила, то даю хлыстом по заду, и бью им при каждой осадке до тех пор, пока она не будет стоять спокойно. Если лошадь подалась вперед, то ставлю ее поводьями на место. Если лошадь бросилась влево, то поворачиваю ее голову налево, отчего ее ляжки встанут вправо, и поступаю наоборот, если она бросилась вправо.

Рис. 9

Обыкновенно лошадь пускает в ход какую-либо из этих четырех защит или в момент, когда всадник заносит ногу в стремя, или когда он поставит ее в стремя, или когда он поднимается на стремени, чтобы перенести правую ногу. К каждому из этих приемов всадник должен переходить тогда, когда лошадь стоит неподвижно при предшествующем. Опускаться в седло следует только тогда, когда лошадь стоит спокойно все время, пока всадник стоит на левом стремени и переносит правую ногу через ее круп. В это время большей частью лошадь и делает попытки помешать сесть на себя. Если сопротивление лошади слабо, то достаточно поправить ее поводом; если оно серьезно, то надо встать на землю и наказать ее хлыстом. Когда всадник сел в седло и взял в каждую руку по трензельному поводу, то ему уже ничего не стоит пресечь всякую попытку лошади. Принято, садясь на лошадь, брать оба повода в левую руку, а гривку — у холки, правой рукой браться за заднюю луку, подняться на левом стремени, переносить правую руку на переднюю луку в тот момент, когда правая нога заносится через круп лошади. При этом способе садиться на лошадь в тот момент, когда всадник переносит правую руку с задней луки на переднюю, он совершенно беззащитен и положение его крайне неустойчиво. Вследствие этого всадник обыкновенно не опускается на седло, а падает в него. Если лошадь не стоит, то упасть можно и на переднюю луку и за седло. Думаю, что мой способ садиться на лошадь более основателен.

Во время работы на корде я туго натягиваю подпруги. Пробегав на корде рысью, лошадь протрясется, и подпруги ослабнут. Когда я после корды сажусь в седло, лошадь не может оказаться перетянутой. Я держусь правила садиться на лошадь в первый раз всегда после того, как прогоняю ее сперва на корде. Конюхи обыкновенно подтягивают подпруги туго, но, когда они седлают лошадь, на которую приходится садиться в первый раз, они подтягивают еще усерднее. Как упустить случай потешиться надо мною, когда я полечу с лошади! Как не доставить себе этого невинного удовольствия!

Зная человеческое сердце, я не показываю вида, что понимаю, в чем дело, но еще и поддакиваю: тяните, тяните крепче. Лошадь приводят в манеж, и я пускаю на корде. Перед тем как сесть на лошадь, я быстро отпускаю подпруги на одну или две дырки. Лошадь мгновенно чувствует облегчение, отдувается, довольна и стоит, пока я на нее сажусь, спокойнее.

Конюхи ошиблись в расчете, а у меня прибавилось одним приемом больше приучать лошадь давать садиться.

Достаточно несколько раз сесть на лошадь и слезть с нее, чтобы она освоилась и стояла спокойно.

Сев в седло, не следует держать лошадь на месте, но тотчас надо тронуть ее вперед. Всякая лошадь будет спокойна, если ездок будет держаться этого правила. Садиться надо возможно спокойнее и спокойно трогать лошадь с места. Во все время с лошадью надо обращаться ласково, мягко, так как если запугать ее каким-либо резким приемом, то она, ожидая повторения грубости и боясь, никогда не будет давать на себя садиться.

Когда я сажусь на лошадь в первый раз, я ничего от нее не требую, лишь бы она шла вперед, направляю ее трензелем и не трогаю мундштуком, поводья держу разобранными в обеих руках. Поводья тем не менее держу в руках все и наготове. Шпорой не трогаю. Лошадь распускаю, сколько возможно, и езжу на ней по манежу в обе стороны.

Главное условие для того, чтобы лошадь не противилась, и заключается в том, чтобы сразу от нее ничего не требовать. Если лошадь опускает шею, я едва заметными толчками трензеля снизу вверх (отнюдь не спереди назад) поднимаю ее. Если она задирает голову, я легко, но так, чтобы не задержать ее хода, даю ей чувствовать мундштучные поводья, а если она останавливается, то я отдаю поводья, беру ее сзади подпруг в шенкеля и нажимаю ими до тех пор, пока она не пойдет вперед. (Шенкеля в этом случае заменяют знакомый лошади при работе в поводу хлыст.)

Когда лошадь идет вперед, я продолжаю ездить по манежу и стараюсь, не задерживая ее, ставить ей голову. Лишь только замечу у нее малейшую игру рта, тотчас слезаю с нее и гну несколько раз затылок до тех пор, пока она не сдаст повода, даю морковь и отправляю в конюшню. Морковь надо резать вдоль, а не кружками, отчего лошадь может подавиться. Сахара давать не люблю: когда она взнуздана, то пенит и брызжет, что неприятно. Давая сахар в кормушку, можно развить прикуску; кормушка делается сладкой, лошадь сначала ее лижет, потом кусает, а затем прикусывает.

Итак, на первом уроке под седлом от лошади, кроме хода вперед, ничего не требую. Советую принять за правило, что от лошади никогда не должно требовать нескольких вещей зараз, так как лошадь непременно запутается, не будет понимать и не будет в состоянии понять, что от нее требуют, а всадник может принять это непонимание за отказ.

Комментарий специалиста

Способы заездки лошади претерпели некоторые изменения. Перед тем как сесть в седло, рекомендуется сделать среднюю по тяжести работу на корде, чтобы лошадь размялась, выбросила избыток накопившейся энергии; после появления активного потоотделения считается, что лошадь готова к дальнейшей работе. Стремена во время этой разминки рекомендуют отстегивать или надежно фиксировать за путлище на уровне крыла седла, чтобы они не раскачивались и не пугали лошадь. Как правило, проводят заездку двое: один человек держит лошадь на корде и в поводу, другой освобождает стремена, ставит ногу и плавно садится в седло. Если лошадь отходит в сторону, кордовый поправляет ее, работая поводом.

Предварительно в деннике, а затем и в манеже, держа лошадь в поводу и на корде, делают висы на седле, стараясь максимально загрузить спину, ставят ногу в опущенное вниз стремя и потихоньку переносят центр тяжести на эту ногу. Главное — не вызвать у лошади отрицательной реакции и успокаивать ее голосом и лакомством за каждую правильную реакцию, мягко и в то же время уверенно пресекать нежелаемое поведение.

Только после того, как лошадь позволяет спокойно сесть на себя, всадник разбирает повод и при помощи кордового начинает движение. Бич выполняет функцию шенкеля. Цель всадника — причинять сейчас как можно меньше неудобства лошади. После того как лошадь начала движение шагом по кругу и правильно реагирует на всадника, не делая попыток отделаться от него, урок заканчивается. Если лошадь сама переходит в рысь или галоп, кордовый помогает остановить ее или в случае неповиновения заставляет активно двигаться; как правило, молодая лошадь быстро сдается. Под весом всадника и после работы на корде на длительное сопротивление у нее не остается сил, и она начинает движение шагом, что от нее и требовалось.

Возможна и другая реакция лошади: она может начать пятиться или будет упорно стоять на месте. Применение бича может помочь в этой ситуации, но вызовет слишком энергичное движение вперед прыжком, что нежелательно, и в дальнейшем закрепится в попытках начать движение раньше, чем всадник от нее этого потребует.

Иногда для того, чтобы заставить идти вперед, используют уже готовую, хорошо выезженную лошадь. Подчиняясь стадному инстинкту, молодая начинает движение за хвостом старшей.

Только хорошо освоив эти приемы, начинают работу рукой и шенкелем. И конечно, не надо форсировать работу по заездке молодой лошади.

Конец ознакомительного фрагмента.