Игры Немезиды

Джеймс С. А. Кори, 2015

Десятки межзвездных порталов открыты и готовы к заселению. Искатели приключений со всех планет, станций и астероидов отправляются в путешествия на поиски лучшей жизни. Тем временем Солнечная система находится на грани краха: корабли колонистов исчезают без следа, мощные военные силы создают тайные объединения, атаки террористов держат в страхе внутренние планеты, последний образец протомолекулы похищен. Прошлое возвращается и взимает за это очень высокую плату. В то время, как в огне и крови устанавливается новый порядок дальнейшего существования, для капитана Джеймса Холдена и его экипажа начинается борьба за выживание и спасение того, что осталось от нашей Солнечной системы.

Глава 1. Холден

Через год после атаки на Каллисто, почти через три года после того, как они с командой отправились на Илос, и примерно через шесть дней после возвращения Джеймс Холден плавал над своим кораблем, наблюдая, как разборочный мех режет его на куски. Восемь тугих канатов крепили «Росинанта» к стенам дока — одного из множества ремонтных доков на станции Тихо, где ремонтная секция была лишь одной из множества секций массивной строительной сферы. Вокруг, в километровом объеме этой сферы, шли тысячи других работ, но Холден смотрел только на свой корабль.

Мех закончил резать и снял большую секцию внешней обшивки. Под ней открылся скелет корабля — крепкие ребра, перевитые путаницей кабелей и труб, а под ними — обшивка внутреннего корпуса.

«Да, — заметил плававший рядом Фред Джонсон, — довел ты его, прямо скажем».

Его слова, приглушенные и искаженные системой связи вакуумных скафандров, подействовали как удар под дых. Кому как не Фреду, номинальному главе Альянса Внешних Планет и одному из троих самых могущественных людей в Солнечной системе, следовало бы поддержать Холдена? А сейчас Холден почувствовал себя мальчишкой, у которого отец потребовал домашнюю работу, чтобы проверить, не слишком ли тот схалтурил.

«Погнуты внутренние крепления», — сказал по связи третий голос. Сакаи — кислолицый главный инженер Тихо, сменивший Саманту Розенберг после ее гибели в катастрофе, известной теперь всей системе как «Инцидент в Медленной Зоне», — наблюдал за работами из своего кабинета через камеры и рентгеновские сканеры меха.

«Как ты умудрился?» — Фред показывал на гнездо рельсовой пушки вдоль киля. Ствол оружия тянулся почти на всю длину корабля, распорки креплений местами заметно выгибались.

— А что, — отозвался Холден, — я тебе еще не рассказывал, как «Роси» вытягивал на высокую орбиту тяжелый грузовик, используя рельсовую вместо реакторной тяги?

«Ага, неплохо, — безрадостно сообщил Сакаи. — Какие-то распорки, может быть, удастся поставить на место, но бьюсь об заклад, что в сплаве, в который они все превратились, окажется полно микротрещин».

«Недешево обойдется», — присвистнул Фред.

Руководитель АВП иногда выступал спонсором и покровителем команды «Росинанта». Холден надеялся, что сейчас опять настало такое время. Без скидок привилегированному клиенту ремонт корабля обойдется заметно дороже. Хотя они и такой могли себе позволить.

«Много халтурно залатанных дыр во внешней обшивке, — продолжал Сакаи. — Внутренняя, если смотреть отсюда, в порядке, но я по ней еще пройдусь частым гребнем, проверю на герметичность».

Холден хотел напомнить, что, будь в корпусе течь, обратный путь от Илоса завершился бы множеством смертей, но прикусил язык. С человеком, ответственным за летные качества твоего корабля, лучше не спорить. Холден вспомнил ехидную улыбку Сэм и ее въедливость, которую он привык умерять глупыми шутками, и что-то сжалось у него за грудиной. Прошли годы, но печаль еще пробиралась в душу.

— Спасибо, — сказал он вместо возражений.

«Быстро не получится», — ответил Сакаи. Мех переместился к другой части корпуса, закрепился магнитными присосками и заблестел резаком, снимая следующую секцию обшивки. «Переберемся ко мне, — предложил Фред. — В моем возрасте вредно долго носить скафандр».

Отсутствие воздуха и силы тяжести во многом упрощало ремонт корабля. Платить за это приходилось работой в изоляционных скафандрах. Холден понял Фреда так, что старику надо в туалет, а о мочеприемнике с катетером он не позаботился.

— Хорошо, пойдем.

* * *

Кабинет Фреда по меркам космической станции был слишком просторен, и пахло в нем старой кожей и хорошим кофе. Капитанский сейф на стене изготовили из титана и черненой стали, он казался декорацией для старого фильма. Большой экран позади стола открывал вид на скелеты трех недостроенных кораблей. Все они были большими, громоздкими и функциональными, как кувалды. АВП начинал строить собственный флот. Холден знал, почему альянсу понадобились собственные силы обороны, но полагал, что человечество упорно извлекает из набитых шишек не те уроки.

— Кофе? — предложил Фред.

Холден кивнул, и хозяин принялся возиться у кофейной машины на приставном столике. Приготовив две чашки, подал одну Холдену. На ней различалась почти стершаяся эмблема — рассеченный круг АВП.

Приняв чашку, Холден кивнул на экран.

— Долго еще ждать?

— По нынешнему плану — шесть месяцев, — ответил Фред и, старчески закряхтев, опустился на стул. — А может, целую вечность. Вполне вероятно, что через полтора года мы не узнаем человечества нашей галактики.

— Диаспора?

— Можно называть и так, — кивнул Фред. — Я называю гонкой колонизации. Караван фургонов движется к Земле обетованной.

Открыто и готово к захвату больше тысячи миров. Народ со всех планет, станций и астероидов спешит урвать кусок. А дома, в Солнечной системе, три государства наперегонки строят военные корабли в надежде овладеть ситуацией.

На обшивке одного корабля полыхнул сварочный аппарат — так ярко, что монитор затемнился.

— Илос был не чем иным, как предупреждением о предстоящей гибели множества людей, — сказал Холден. — Хоть кто-то его услышал?

— В сущности, нет. Ты знаешь историю гонки колонизации в Северной Америке?

— Знаю, знаю. — Холден отхлебнул из чашки. Кофе у Фреда был великолепный. Выращенный на Земле, богатый оттенками. Привилегия высокого поста. — И про фургоны намек уловил. Я, к слову, вырос в Монтане. Там еще рассказывают все эти предания о фронтире.

— Значит, тебе известно, что за мифами о дарах провидения скрывается множество трагедий. Немало тех фургонов так и сгинули в пути. А еще больше народу закончило как дешевая рабочая сила на строительстве железных дорог, в рудниках и у богатых фермеров.

Холден пил кофе и наблюдал за строительством.

— Не говоря уж обо всех, кто жил на тех землях, пока не явились фургоны и не принесли с собой новую чуму. Наша версия галактической миссии по крайней мере не угрожает высокоразвитым существам — разве что ящеркам-пересмешникам.

— Возможно, — согласился Фред. — Пока похоже на то. Хотя мы еще не все тринадцать сотен миров обследовали по-настоящему. Как знать, кого мы там найдем?

— Роботов-убийц и ядерные станции размером с целый континент, только и ждущие, пока кто-то щелкнет рубильником, чтобы разнести полпланеты, — если мне память не изменяет.

— Ты судишь по одному примеру. Может быть и хуже.

Холден, пожав плечами, допил свой кофе. Фред говорил правду. Как знать, что встретит человек во всех этих мирах?

Никто не скажет, какие опасности припасены для спешащих обосноваться там колонистов.

— Авасарала мной недовольна, — сказал Холден.

— Верно, — кивнул Фред. — Зато я доволен.

— Можно повторить?

— Слушай, старушка надеялась, что ты докажешь Солнечной системе, как там всё плохо. Припугнешь хорошенько, чтобы ждали разрешения от властей. Хотела вернуть себе контроль.

— Там и было страшно, — сказал Холден. — Я недостаточно ясно это показал?

— Достаточно. Но все-таки выжил. И сейчас Илос готов выслать на здешние рынки грузовики с литиевой рудой. Поселенцы разбогатеют. Может, они и окажутся редким исключением, но к тому времени, как это станет ясно, все миры заполнятся народом, ищущим золотые копи.

— Не совсем понимаю, что еще я мог бы сделать.

— Ничего, — кивнул Фред. — Но Авасарале, как и премьер-министру Марса, и прочим политическим бонзам, нужен был контроль. А ты им помешал.

— Так чем же ты доволен?

— А тем. — Фред широко ухмыльнулся. — Я за контролем не гонюсь. Именно поэтому он мне и достанется. Моя игра рассчитана на большой срок.

Холден встал, чтобы налить себе еще чашку вкуснейшего Фредова кофе.

— Этого мне не понять, растолкуй, будь добр, — сказал он, прислонясь к стене у кофеварки.

— У нас есть станция «Медина» — судно на самообеспечении. Никто из направляющихся к кольцам мимо него не пройдет. Мы раздаем нуждающимся семена и предоставляем убежище. Мы продаем почву и фильтарционные установки, дорого продаем. Каждая выжившая колония будет помнить о нашей помощи. И когда настанет время создавать галактическое правительство, к кому они обратятся? К людям, которые собирались принести свою гегемонию на стволах орудий? Или к тем, кто был рядом и помог в трудную минуту?

— Они обратятся к тебе, — признал Холден. — Вот зачем ты строишь корабли. Пока все нуждаются в помощи, ты должен выглядеть добрым — но, когда станут думать о правительстве, надо будет показать силу.

— Да, — сказал Фред, откидываясь на стуле. — Альянс Внешних Планет всегда претендовал на все, что дальше Пояса. Это и сейчас так, только понятие немного… расширилось.

— Всё не так просто. Земля и Марс не допустят тебя рулить Галактикой только потому, что ты раздавал палатки и горячие обеды.

— Просто ничего не бывает, — согласился Фред, — но начинать с чего-то надо. Пока «Медина» у меня в руках, я занимаю центр игральной доски.

— Ты хоть прочитал мой доклад? — спросил, не веря своим ушам, Холден.

— Я не склонен недооценивать опасности, оставленной на тех мирах…

— Про оставленное забудь, — перебил Холден и, опустив на стол недопитую чашку, шагнул к столу Фреда и навис над ним. Старик, нахмурившись, подался назад. — Речь не о роботах и системе метро, которая всё еще работает после миллиарда лет бездействия. Речь не о взрывающихся реакторах, не о смертоносных слизнях, которые заползают тебе в глаза и убивают…

— Много еще пунктов в твоем списке?

Холден не слушал.

— Помнить следует о заколдованной пуле, которая всё это прекратила.

— Тот артефакт оказался удачной находкой, учитывая…

— Нет, не удачной! Это был самый жуткий из известных мне ответов на парадокс Ферми. Знаешь, почему в твоей метафоре с древним Западом не упоминались индейцы? Потому что они все умерли. Те, кто всё это построил, получили фору и воспользовались протомолекулой-вратостроителем, чтобы перебить остальных. И это еще не самое жуткое. А самое жуткое, что появился кто-то еще, выстрелил тем в затылок и оставил трупы валяться по всей галактике. Думаешь, они не против, чтобы мы подбирали барахлишко убитых?

* * *

Фред дал команде два номера для управленческого персонала в жилом кольце Тихо. Холден с Наоми делили на двоих один, Алекс с Амосом жили во втором — впрочем, они приходили туда только спать. Эти двое всё то время, когда они не изучали многочисленные увеселительные заведения Тихо, торчали в квартире Холдена с Наоми.

Холден застал Наоми сидящей за обеденным столом. Она прокручивала что-то сложное на ручном терминале и улыбнулась ему, не поднимая головы. Алекс развалился на кушетке в гостиной. На включенном стенном экране мелькали графики и дикторы новостных программ, но звук был приглушен, а пилот, запрокинув голову и закрыв глаза, тихо похрапывал.

— Они теперь и спать здесь будут? — поинтересовался Холден, подсев за стол к Наоми.

— Амос отправился за обедом. Как твои дела?

— Тебе начать с плохой новости или с самой плохой?

Наоми наконец оторвалась от работы. Склонив голову набок, она прищурилась.

— Опять подвел нас под увольнение?

— На этот раз нет. «Роси» здорово побит. Сакаи говорит…

— Двадцать восемь недель, — закончила за него Наоми.

— Именно. Ты подсадила жучка мне на терминал?

— Просмотрела план работ, — сказала она, кивнув на экран. — Получила час назад. Сакаи неплохо знает дело…

«Но не так хорошо, как Сэм…» — повисла между ними невысказанная мысль. Наоми снова опустила голову, спряталась за упавшими волосами.

— Так вот, это плохая новость, — продолжил Холден. — Полгода на приколе, и я всё не дождусь, чтобы Фред сказал, что оплатит ремонт. Или хоть часть. Хоть что-нибудь.

— Мы пока шикуем. Вчера поступила оплата от ООН.

Холден равнодушно кивнул.

— Но забудь пока о деньгах. Я всё еще не могу добиться, чтобы кто-нибудь меня услышал. Насчет артефакта.

Наоми сделала астерский жест ладонями — как бы пожала плечами.

— А ты думал, что-то изменится? Когда это они слушали?

— Хоть бы раз моя вера в человечество оправдалась!

— Я сварила кофе, — сказала Наоми и повернулась в сторону кухни.

— Фред угощал меня своим, таким хорошим, что для обычного я впредь пропал. Еще одна отрицательная сторона нашей с ним встречи.

Входная дверь скользнула в сторону, и в квартиру ввалился Амос с большими пакетами в руках. Вокруг него витали запахи карри и лука.

— Пожевать принес, — сказал он, плюхнув пакеты на стол перед Холденом. — Эй, кэп, когда мне вернут мой корабль?

— Еда? — громко и сонно осведомился из гостиной Алекс.

Амос не ответил, он уже вынимал из мешков и расставлял по столу пенокартоные упаковки. Холден думал, что с досады ему будет не до еды, но запах индийской кухни заставил поменять планы.

— Долго не получишь, — с набитым ртом ответила Амосу Наоми. — Мы помяли орудийное гнездо.

— Дрянь дело, — вздохнул Амос, сев и ухватив палочки для еды. — Стоило на пару недель оставить вас без присмотра, и вы измордовали моего малютку.

— Супероружие пришельцев, — напомнил Алекс, входя в комнату. Помятая со сна шевелюра дыбом стояла у него на голове. — Изменялись законы природы, совершались ошибки…

— Те же яйца, только в профиль, — отмахнулся Амос и вручил пилоту мисочку риса с карри. — Включи-ка звук, похоже, там Илос.

Наоми увеличила звук, и голос диктора наполнил квартирку:

«…Подача энергии частично восстановлена, но местные источники сообщают, что это еще…»

— Настоящая курятина? — восхитился Алекс, хватая один из пакетов. — Разлагаемся, а?

— Цыц! — отрезал Амос. — О колонии говорят.

Алекс закатил глаза, но замолчал, наваливая себе на тарелку пряные кусочки мяса.

«…еще одна новость: на этой неделе в СМИ просочились сведения о расследовании прошлогодней атаки на верфи Каллисто. Доклад не окончен, но предварительный вариант указывает, что в атаке участвовали радикальные фракции Альянса Внешних Планет, и возлагает вину за многочисленные потери…»

Амос гневно ткнул в панель управления, отключив звук.

— Черт, я желаю слушать про Илос, а не про тупых ковбоев АВП, подставившихся под взрыв.

— Интересно, знает ли Фред, что́ за этим стоит, — вставил Холден. — Умеренным из АВП доставляет немало головной боли их теология: «мы против всей Солнечной системы».

— А чего они вообще-то добивались? — спросил Алекс. — На Каллисто не было тяжелого вооружения. Ни единого ядерного заряда. Ничего, оправдывающего такой налет.

— Мы что, здравого смысла ждем от этих психов? — удивился Амос. — Передай мне тот наан.

Холден вздохнул и развалился на стуле.

— Понимаю, что выгляжу наивным идиотом, но я правда думал, что после Илоса нам светит немножко мира. Чтоб не приходилось друг друга взрывать.

— На то и похоже, — сказала Наоми и, сдержав отрыжку, отложила палочки. — Земля с Марсом пребывают в настороженном перемирии, законопослушное крыло АВП не дерется, а правит. На Илосе колонисты сотрудничают с ООН, а не стреляют друг в друга. Пока всё неплохо. Нельзя ожидать, что все настроятся на ту же волну. Как-никак мы люди. Какой-то процент дряни всегда останется.

— Истинная правда, босс, — поддержал Амос.

Доев, они посидели несколько минут в дружеском молчании. Амос достал из маленького холодильника пиво и пустил по кругу. Алекс розовым ногтем ковырял в зубах. Наоми вернулась к отчетам о ремонте.

— Так, — заговорила она, повозившись несколько минут с расчетами, — хорошая новость: даже если ООН с АВП решат, что за ремонт мы должны платить сами, мы сумеем покрыть расходы, не затронув аварийного фонда.

— Будет много работы — доставлять колонистов за кольца, — сказал Алекс. — Когда мы снова сможем летать.

— Да, сколько-то компоста в грузовой трюм поместится! — фыркнул Амос. — К тому же так ли нам нужны клиенты из числа разорившихся и отчаявшихся?

— Давай смотреть правде в лицо, — остановил его Холден. — Если дела и дальше так пойдут, для частного военного корабля работы будет немного.

Амос расхохотался.

— Позволь вставить свое «я-же-говорил» прямо сейчас. Потому что, если я, как всегда, окажусь прав, случая может и не представиться.