Игры Немезиды

Джеймс С. А. Кори, 2015

Десятки межзвездных порталов открыты и готовы к заселению. Искатели приключений со всех планет, станций и астероидов отправляются в путешествия на поиски лучшей жизни. Тем временем Солнечная система находится на грани краха: корабли колонистов исчезают без следа, мощные военные силы создают тайные объединения, атаки террористов держат в страхе внутренние планеты, последний образец протомолекулы похищен. Прошлое возвращается и взимает за это очень высокую плату. В то время, как в огне и крови устанавливается новый порядок дальнейшего существования, для капитана Джеймса Холдена и его экипажа начинается борьба за выживание и спасение того, что осталось от нашей Солнечной системы.

Глава 12. Амос

— Хочешь коки? — предложил Эрик. — Не синт. Натуральная, из листьев.

— Не надо. Вот выпить я не прочь, если есть что под рукой, — ответил Амос.

Эти любезности были всего лишь ритуалом, но ритуалом важным. Опыт подсказывал, что чем опаснее люди, тем обдуманнее они ведут беседу. Шумные задиры добиваются, чтобы собеседник отступил. Они хотят обойтись без боя. Тихие рассчитывают, как победить.

— Тату, принеси «Эль-Чаррос», — приказал Эрик, и один из его охранников выскользнул за дверь. Амосу Эрик пояснил: — В последнее время подсел на текилу.

— А я нет, — ответил Амос. — Хорошую текилу за пределами Земли не достать. То, что продают у астеров, пить невозможно.

— Наверное, там маловато голубой агавы.

Амос пожал плечами и стал молча ждать. Тату вернулся с высокой тонкогорлой бутылкой и двумя узкими рюмками.

Наполнив обе, Эрик поднял свою:

— За старых друзей!

— За старых друзей, — повторил Амос и залпом выпил.

— Еще? — кивнул на бутылку Эрик.

— Конечно.

— Город посмотрел?

— Только отсюда до вокзала.

— Он не слишком изменился, — заметил Эрик и помолчал, давая время выпить. Потом снова наполнил рюмки. — Фасады меняются, а углы те же.

— Забавно. Я по дороге о том же думал. Зато твоя жизнь переменилась.

— В основном — нет, — ухмыльнулся Эрик и пошевелил маленькой ссохшейся левой рукой.

Амос обвел рукой охрану, обновленное здание.

— Когда мы расставались, ты удирал от убийц. Так что кое-что изменилось.

— Можете идти, ребята, — обратился Эрик к Тату и его напарнику.

Те тихо вышли и закрыли за собой дверь. Эрик либо уверился, что Амос не собирается его убивать, либо имел защиту, не требующую присутствия охраны. Наверняка не пулемет под столом — для Эрика это было слишком прямолинейно. Амос словно невзначай поискал взглядом провода или подозрительные выпуклости на полу или на своем кресле. Эрик еще раз налил текилы и сказал:

— После твоего отлета я понял о себе кое-что важное.

— Что же?

— Круче меня всегда будет любой. — Эрик с намеком шевельнул сухой рукой. — Зато я обычно оказываюсь самым умным в компании. На исполнение плана всегда можно кого-то подрядить. Но не на его составление.

— Это верно, — кивнул Амос. — Вот почему я никогда не стану капитаном корабля.

Эрик это учел. Не изменился в лице и не вздрогнул, но Амос видел, что его слова мысленно отложены в папочку «Важное».

— Но ты всегда будешь полезен, — отозвался Эрик. — Ты всегда был полезным. Теперь в команде?

— Ты разве не видел меня в новостях?

— Видел. Ты изменился. Стал брить голову, нос тебе еще пару раз сломали. Но имя я всегда помнил.

— Да. Это имя — да, — отозвался Амос и поднял тост за Эрика. — Грасиас, кстати говоря.

— Так что, ты всё с той же командой? — повторил Эрик.

— Да. А что?

— А то, что ты сейчас сидишь здесь и пьешь мою текилу. Я всё прокручиваю это в голове. Такой полезный парень, как ты, всегда найдет работу. Если тебе нужна работа, я дам. Но если не работа, тогда что?

Амос взял бутылку и налил себе сам. Эрик очень старался скрыть нервозность. Привычно, судя по тому, как хорошо это ему удавалось. Да, времена сильно переменились. Эрик из пронырливого мелкого взломщика, спасающего оцененную властями шкуру, вырос в почтенного владельца солидной балтиморской недвижимости. Но кое-что осталось прежним. Кое-чего не скроешь. Как бы спокойно ни сидел Эрик, как бы ровно, не мигая, ни смотрел в глаза, крошечные пальцы сухой руки сжимались и разжимались, словно у тянущегося к игрушке младенца.

— Побывал в доме Лидии, — сказал Амос, неторопливо прихлебывая текилу.

— Теперь уже не Лидии. Она умерла, — поправил Эрик. — Так вот в чем дело! Я обходился с ней, как обходился бы ты.

— За это спасибо, — кивнул Амос.

— Ты однажды не убил меня, хотя причин хватало, и тогда уже не мог остаться. — Эрик наклонился к нему. — Уходя от нее, ты оказывал услугу мне. Я этого не забыл. И она тоже меня поддерживала поначалу. Помогла стать тем, кто я есть теперь. Научила пользоваться головой, чтобы побить мясо. Пока это было в моих силах, она ни в чем не нуждалась.

— И это я ценю, — подтвердил Амос.

Эрик сощурился, его правая рука вынырнула из-под стола — вместе с коротким автоматом. Амос поймал себя на том, что удивился и даже почувствовал гордость за бывшего приятеля. Эрик положил руку на стол, развернув автомат дулом от Амоса — жестом предупреждения, а не угрозы. Амос шутливо поднял руки.

— Я же без оружия, шеф. Поговорить пришел.

— Так говори.

— Ты очень хорошо обходился с Лидией. — Амос медленно, не сводя глаз с автомата, опустил руки. — Только ты ошибся.

Она не совсем умерла. Кое-что осталось.

Эрик склонил голову к плечу, насупился.

— Ну-ка, растолкуй мне, как это?

— Остался старик, который ее любил, жил с ней и поцеловал ее на ночь перед смертью. И дом с садиком, где они растили розы. Может, еще собаки. Я видел снимки, но не знаю, живы ли они.

— Всё равно не понял, — сказал Эрик.

Амос потер кулак большим пальцем, подбирая слова. Он никогда не высказывал этих мыслей вслух, и, если сейчас не сумеет, не заставит Эрика понять, всё кончится тем, что они поубивают друг друга. Так что стоило собраться с мыслями.

— Значит, такое дело. Старик живет в этом доме до смерти. Он — единственное, что после нее осталось. Последний клочок Лидии. Дом будет его.

Эрик положил маленький автомат на стол и налил себе еще. Откинулся назад, держа рюмку в правой руке. Чтобы схватить оружие, ему теперь пришлось бы бросить рюмку. А Амос успел бы добраться до него раньше. Это был знак — Амос почувствовал, как расслабляются напряженные мышцы плеч и шеи.

— Не думал, что ты такой чувствительный, — сказал Эрик.

— Я редко таким бываю. Но если уж расчувствуюсь, то от всей души.

— Ну, просьбу я выслушал. А что получу я? Перед Лидией я был в долгу, а старику ни хрена не должен. Что я выигрываю, поддерживая его?

Амос вздохнул и послал старому другу грустную улыбку.

— Честно?

— Честно.

— Я не убью ни тебя, ни тех двоих, что за дверью. Я не разберу всю организацию по кирпичику, чтобы выстроить ее снова и поставить наверху того, кто мне будет обязан.

— А, — сказал Эрик, — есть один такой.

Амосу пришлось признать, что Эрик сильно вырос за эти годы. Услышав угрозу, он даже не взглянул на автомат. Просто скопировал грустную улыбку Амоса.

— И кто же это? — спросил Амос.

— Тимми.

— Да, пожалуй. Хотя я бы предпочел не его. Так что?

— Мне почти ничего не стоит оставить старикашке дом, — сказал Эрик и тут же покачал головой, словно возражая самому себе. — Но даже если бы это влетело мне в изрядную сумму, я бы пошел на расходы. Лишь бы убрать Тимми с моих улиц.

— Еще раз спасибо.

Эрик здоровой рукой отмахнулся от благодарности, встал и подошел к большому экрану, притворяющемуся окном. Забытый автомат остался на столе. Амос подумал о нем, откинулся в кресле, заложил ладони за голову, растопырил локти.

— Забавно, да? — заметил Эрик, указывая в окно на что-то, невидимое Амосу. — Новые фасады. Старые углы. Что-то меняется, что-то не меняется. Я изменился, ты — нет.

— Я живу на космическом корабле и время от времени дерусь с космическими монстрами. — Амос повел локтями. — Тоже перемена.

— Это страшнее, чем нарик без денег, когда у тебя его доза? Страшнее, чем уличный босс, который решил, что ты его нагрел? — засмеялся Эрик и развернулся спиной к окну. — Это, черт возьми, страшнее, чем жизнь на базовом?

— Нет, — признал Амос.

— Хорошо. Ты получил, чего хотел. — Голос Эрика стал пустым и мертвым. — Вали из моего города, не то сезон открыт.

Амос встал. Сейчас он мог бы схватить автомат быстрее, чем Эрик. Оружие притягивало его, как масса планеты. Он мог бы убить Эрика, убить двоих за дверью. К вечеру у него будет в руках кусок старой территории Эрика, бойцы и доверие, чтобы доделать остальное. Всё это мгновенно прокрутилось перед глазами.

Вместо этого Амос, засунув большие пальцы в брючные карманы, попятился к двери.

— Спасибо за выпивку, — сказал он. — Я уже забыл вкус текилы.

— Тату даст тебе в дорогу пару бутылок, я распоряжусь.

Возьмешь с собой, — пообещал Эрик.

— Черт, не откажусь.

— Рад был повидаться, — кивнул Эрик и, помедлив, добавил: — Автомат не заряжен.

— Да?

— В лампе скрыт пневматический метатель. — Эрик скосил глаз на потолочный светодиодный светильник. — Отравленные стрелы. Скажи я только слово, они убьют всех в комнате, кроме меня.

— Мило. Спасибо, что не сказал.

— Спасибо, что ты остался мне другом.

Это прозвучало как прощание, так что Амос еще раз улыбнулся и вышел.

Тату ждал его в коридоре с ящиком текилы в руках. Должно быть, охрана наблюдала за разговором.

— Проводить? — спросил охранник.

— Не надо, — отказался Амос и взвалил ящик с бутылками на плечо. — Я и сам умею уходить.

* * *

Амос задал терминалу маршрут к ближайшей ночлежке и взял себе комнату. Сбросив выпивку и багаж на кровать, он вышел на улицу. Очень скоро ему попался лоток со жратвой, которую реклама оптимистично объявляла «бельгийскими сосисками». В действительности оснований для оптимизма не было, разве что Бельгия славилась производством ароматизированного соевого белка. Впрочем, это не особо волновало Амоса. Он вдруг сообразил, что знает периоды обращения каждой луны Юпитера, но понятия не имеет, где находится Бельгия. Вроде бы не в Северной Америке, но точнее он бы сказать не взялся. Так что не ему критиковать бельгийскую кухню.

Он направился в сторону доков, где играл в детстве, — просто потому, что нужно было куда-то пойти, а в какой стороне вода, он знал. Разделавшись с сосиской и не обнаружив бачка утилизатора, Амос прожевал и проглотил обертку. Она была из кукурузного крахмала — на вкус как засохший быстрый завтрак.

Компания мальчишек, едва обогнав Амоса, задержалась и пристроилась сзади. По возрасту пацаны были на переходе от ходячей жертвы к настоящим взрослым преступникам. Такие обычно промышляют мелким воровством и служат мальчиками на побегушках у сбытчиков товара, не брезгующих грабежом, когда он выглядит безопасным. Не обращая на них внимания, Амос взобрался на ржавое железо старого мола.

Мальчишки, приотстав, тихо и напряженно спорили. Возможно, обсуждали, стоит ли из-за кредитки — они твердо верили, что чужак, забредший в балтиморские доки, всяко богаче их, — рисковать и нападать на такого здоровенного мужика. Амос хорошо представлял переменные этого уравнения. Он сам когда-то участвовал в подобных спорах. Легко забыв о мальчишках, он прислушался к тихому плеску волн у опор причала.

Вдали небо осветилось цепочкой вспышек — словно молнии ударили в проведенную по линейке черту. Звуковой удар докатился несколько минут спустя, и Амосу живо вспомнилось, как он стоял в этих доках вместе с Эриком, глядя, как рельсовые пушки забрасывают груз на орбиту, и споря, есть ли у них самих шанс выбраться с планеты.

Конец ознакомительного фрагмента.